Под низким небом Костромы,
Холодным, северным, дождливым,
Я в бытии неприхотливом,
Самозабвенном и счастливом
Слагаю оды и псалмы.
А там — на родине моей —
Теплее солнце, воздух чище
И небосвод светлей и выше,
И там мои слышнее вирши
И благость бытия полней.
Но вот на чем себя ловлю:
Что только здесь моя удача,
Что только здесь смеюсь и плачу,
Дышу, пишу, судьбу молю.
Я там — любима, здесь — люблю…
Я никогда не буду одинокой
И не умру в ненужности своей.
И коль Господь отодвигает сроки —
Не для меня — для близких и друзей.
Не для себя молюсь в изнеможеньи,
Не для себя прошу я новых сил.
И коль Господь дает вознагражденье —
То, значит, кто-то за меня просил.
Пора настала раздавать долги,
Скорбеть, молиться, в прошлом растворяться,
Работать беспредельно, надрываться,
Завистников не ставя во враги.
Пора настала радовать детей,
Не погонять, не наступать на пятки,
Не заедать!
А только без оглядки
Любить их горячей и горячей!
Пора настала в жизни оценить
И пораженья,
и победы мудрость…
С тем чтоб однажды тихо встретить утро
И никого ни в чем не обвинить.
Я свет включу, стирая ночи сон
И слез следы… И сразу успокоюсь…
Придвину неоконченную повесть
И окуну перо в сердечный стон.
О, сколько же безгрешных и святых,
Отрекшихся до петухов воспевших,
Падут однажды ниже самых грешных,
Чтоб заслужить апостольских вериг.
А счастье — может быть — не для меня…
И в чем оно?
В Голгофе и в Распятьи?
Распахнуты Иудины объятья…
И вечен суд занявшегося дня…
Боль, от которой умерла
Зеленая трава в апреле…
Быть может, я не поняла
Напева мартовской капели?
А в воздухе струится май —
Медвяный, радужный, янтарный…
За ад любви,
разлуки рай —
За все я буду благодарна!
Все сожжены мосты, и корабли
В неведомые высланы пределы…
И мы с тобой, как будто не у дела,
Рассматриваем горизонт вдали.
Не сами ль мы у роковой черты
Без жалости, покорства рвали с прошлым?
А будущее не бывает пошлым,
Оно зовет! Все сожжены мосты…
Я буду жить в тебе всегда —
Светло и просто.
Как уходящие года,
Как стук колесный.
Я буду песнею твоей,
Звенящей нотой,
Я буду зрелостью полей —
Твоей работой.
Меня во сне ты будешь звать,
Ломая руки,
Тебе я буду друг и мать
В часы разлуки,
Когда печаль, когда беда,
Успех и радость —
Я буду близкою всегда,
Я буду рядом.
Я буду гордостью твоей,
Я буду местью,
Я буду совестью твоей,
Я буду честью.
Я буду днем твоих идей,
Сомнений ночью,
Я буду именем твоей
Малютки дочки.
Когда уста сопряжены
Немой истомой,
Я буду ревностью жены
Твоей законной.
Была я ласковой с гобой,
Была жестокой.
Хотела стать твоей судьбой,
А стала роком.
А все-таки осталось мало лет —
Я это чувствую до сердца дрожи…
С годами не становятся моложе,
Уже черты пронзительней и строже…
На многое наложенный запрет
Дарует мне духовность бытия.
Вершины покоренные все круче,
Счастливые мгновения летучи…
И кажется, что это не моя
Жизнь пронеслась под северные тучи…
Отяжелела поступь. И душа
Не просится летать: в плену прошедших
Воспоминаний сдержанно дыша,
Подкрадываясь старостью неспешной,
Она взирает, как в смеженьи век
Мелькают сны подстреленною птицей
И укрощают столь недолгий век
Надеждою с врагами примириться.
Смерть примиряет всех. Но жизни круг,
Очерченный поспешно и пристрастно.
Переступить не позволяет вдруг
Вражды обиженным и несогласным.
