Служили на заставе молодые пограничники Сидоров, Малахов и Петров.
Неплохо служили.
Делали всё, что нужно, и не делали того, что не нужно.
А делать им нужно было многое:
во-первых, охранять границу - не всю, конечно, а только небольшой участок (остальную охраняли другие пограничники),
во-вторых, хорошо знать свой участок (ведь если вы пошли за грибами и не знаете леса, вам легко заблудиться, а пограничники не за грибами ходят - они границу охраняют, и им никак нельзя заблудиться),
в-третьих, хорошо читать следы (ведь если нарушитель пошёл налево, а вы, наоборот, направо, значит, вы не умеете читать следы и вам нельзя доверять границу),
в-четвёртых, метко стрелять, хорошо бегать без лыж и на лыжах, потому что нарушитель тоже ведь не стоит на месте.
Я уж не говорю о том, что пограничник должен уметь почистить картошку, быстренько поджарить мясо, а если надо, то и сварить целый обед.
Всё это молодые пограничники умели.
Вот только настоящих нарушителей никогда ещё не задерживали.
А учебные - это вы сами понимаете - совершенно другое дело.
Назначат, скажем, учебным нарушителем Малахова, а Петров с Сидоровым не знают этого, бегают за ним и ловят. А поймают - перед ними их лучший друг Малахов.
Просто какие-то казаки-разбойники получаются.
И многие пограничники были этим недовольны.
- Это ничего, что вы недовольны, - говорил начальник заставы. - Казаки-разбойники тоже хорошая игра. Сегодня игра, завтра игра, а послезавтра - раз! - и всё получилось по-настоящему.
Так говорил начальник заставы, но многие в это не верили.
Тихо у них было на заставе.
Границу никто не нарушал.
В тот день, о котором я хочу рассказать, пограничники Сидоров и Петров заступили на пост номер семь.
Пост находился у самой границы и был хорошо замаскирован, так что со стороны его не было видно, и ещё была на этом посту стереотруба - здоровенный такой прибор вроде бинокля, только Сидоров и Петров не в руках его держали, а стоял он самостоятельно на земле.
Повернёшь эту трубу направо - видишь всё направо, повернёшь налево - видишь всё налево.
Ну и конечно, у Сидорова был автомат, и у Петрова был автомат. Без этого на охрану границы не ходят.
Повернул Сидоров стереотрубу направо - увидел иностранную пограничную деревню.
Хотел повернуть трубу налево - видит: по дороге в эту иностранную деревню направляется иностранная машина, но не доезжает немного до деревни и останавливается за кустами. И тихонько вылезают из машины четверо: в одинаковых шляпах, в одинаковых плащах, трое в очках, а один с бородой.
Сразу видно: не деревенские. Деревенские таких шляп не носят.
Вылезают, садятся в кружок, достают жестянки с пивом и закуривают.
Десять минут курят.
Двадцать.
А потом снова закуривают.
- Чего это они всё время курят? - удивлённо спрашивает Сидоров. - И чего сидят за кустами? Может, экскурсия?
Но Петров этого тоже не знает.
Берёт Петров ручку и чётким военным почерком записывает в постовой журнал:
11 часов 15 минут. У самой границы остановилась машина. Из неё вышли четверо - в одинаковых шляпах и одинаковых плащах. Сидят за кустами, пьют пиво и курят. А чего курят - неизвестно.
Записывает это Петров и вместе с Сидоровым продолжает вести наблюдение дальше.
Конечно, можно было высунуться и крикнуть им через границу: чего, мол, вы там курите? Но, во-первых, это личное дело четверых: они на своей территории курят, а во-вторых, КРИЧАТЬ, ОРАТЬ, ПЕТЬ, ГАЛДЕТЬ и вообще вести себя на границе ШУМНО запрещается.
Вот езжай себе куда-нибудь в Бологое - там и кричи.
А в это время начальник заставы капитан Багиров сидел у себя в канцелярии и думал, кого назначить нарушителем. Потому что работа есть работа и лишний раз поработать с учебным нарушителем никогда не мешает.
Но кого послать нарушителем?
Тут и ловкость, и сила нужна, ну и соображать в этом деле тоже надо. Иначе двух шагов не пройдёшь - сразу тебя поймают.
И сколько начальник заставы ни думал, выходило, что посылать надо Малахова.
Конечно, на вид Малахов был не очень сильный. На вид Малахов даже был просто маленький. Но и ловкость, и сила, и выносливость у него были, и сообразительности ему было не занимать тоже.
А во-вторых, раньше Малахов работал в цирке.
На арене, правда, не выступал, но очень многому научился и от гимнастов, и от акробатов, и от канатоходцев. И даже от артистов, которые выступают на манеже с длинным шестом, тоже.
И когда Малахов отправлялся учебным нарушителем, не так-то просто было его найти.
Он и канаву самую широкую перепрыгнет, и по верёвке с отвесного обрыва спустится, и речку с помощью шеста ловко перемахнёт.
И след его поэтому терялся. И даже опытная овчарка Туман не сразу этот след находила.
А однажды Малахов вообще всех удивил. Когда он был учебным нарушителем, ему попалась на пути высокая длинная изгородь, которая разделяла луг. Одним концом изгородь уходила в лес, а другим - упиралась в речку. Любой другой просто бы перелез через изгородь и побежал дальше. Но Малахов не стал перелезать. Чтобы сбить погоню со следа, он влез на изгородь и долго, как канатоходец, шёл по ней, а когда увидел, что хватит, спрыгнул с изгороди прямо в речку. И конечно же, след Малахова все потеряли и долго не могли сообразить, куда же этот Малахов делся: ведь не по воздуху через луг перелетел и не под землю провалился? Откуда они могли знать, что Малахов перешёл луг по изгороди?!
И решив окончательно, что послать надо именно Малахова, начальник заставы Багиров приказал вызвать его к себе.
А Малахов в это время сидел в казарме и разворачивал посылку, которую получил сегодня утром из дома.
«Колбаса, - разворачивая, думал Малахов. - Определённо, колбаса. Пахнет колбасой».
И точно: в посылке лежала колбаса. Круглая. Домашняя. Делала её сама мама Малахова.
«Ну, - подумал Малахов, - сегодня я устрою сюрприз: положу незаметно каждому в тумбочку по куску колбасы, а вечером все полезут в тумбочки и ахнут…»
Подумал так Малахов и уж хотел незаметно положить, как подходит к нему старший сержант Чашкин и говорит:
- Что, колбаса? Из дома прислали?
- Да, - отвечает Малахов. - Колбаса. Из дома прислали.
- А-а… - будто бы разочарованно говорит Чашкин и делает вид, что собирается идти дальше: мол, не нужна нам ваша колбаса, мол, мы и не такую видали.
- Да ты погоди, - сразу обижается Малахов. - Ты попробуй сначала, что это за колбаса, а уж потом иди дальше…
И в сердцах суёт Чашкину под нос кусок колбасы.
Чашкин сначала - будто бы равнодушно - жуёт, а потом прячет кусочек в карман и восхищённо говорит:
- Ну и колбаса!
- Где колбаса? Какая? У кого? - сразу послышалось со всех сторон казармы.
Малахов открыл было рот, чтобы дать необходимые объяснения, но объяснения вместо него начал давать Чашкин:
- Мамина колбаса. Домашняя. Сначала вроде бы ничего, а потом во рту тает!..
И к Малахову сразу же выстроилась целая очередь.
- Верно, тает, - гордо говорит Малахов, нарезая колбасу, как заправский колбасник. - Я, правда, сам ещё не пробовал, но знаю…
Когда через десять минут в казарму вошёл дежурный по заставе, чтобы объявить Малахову, что его вызывает капитан Багиров, то, прежде чем это объявить, дежурный втянул носом воздух, а потом сказал:
- Колбаса?
- Колбаса, - ответил Малахов.
- Домашняя?
- Домашняя, - ответил Малахов.
- Дай попробовать, а?
Взял Малахов нож, чтобы отрезать кусок колбасы, - видит, отрезать уже нечего, всего один ломтик остался.
- На, - сказал Малахов, - ешь.
Дежурный съел, а потом говорит:
- Тебя капитан Багиров вызывает.
Вздохнул Малахов и пошел в канцелярию.
Мало того, что сам колбасы не попробовал, - ещё и никакого сюрприза не устроил. И Сидорову с Петровым не оставил. А они вернутся после дежурства, войдут в казарму, учуют запах и сразу спросят:
- Колбаса?
- Колбаса.
Была колбаса.
Но попробуй объяснить, что это была за колбаса и какая она была вкусная.
- Как отдохнули, товарищ Малахов? - спросил капитан, потому что сегодня у Малахова был день отдыха: он вчера и позавчера охранял государственную границу.
- Отлично отдохнул! - сказал Малахов.
- И кино видели?
- Видел.
- А как настроение?
- Отличное настроение! - снова сказал Малахов.
Пограничнику очень важно иметь хорошее настроение.
- Вот и хорошо, что отличное настроение, - одобрил капитан. - : Пойдёте учебным нарушителем.
- Да я недавно был учебным нарушителем! - сказал Малахов.
И настроение у него сразу испортилось.
- Верно. Были, - подтвердил капитан. - Но кому-то ведь снова надо быть нарушителем?.. К тому же это у вас неплохо получается…
И капитан подошёл к карте, которая висела на стене и была задёрнута шторкой.
Карта не случайно была задёрнута шторкой - на карте был нарисован участок, который охраняла застава, и посторонним на эту секретную карту нельзя было смотреть. Но Малахов был не посторонний - свой, и ему смотреть было можно.
- Я, конечно, понимаю, - отодвигая шторку, сказал капитан, - гораздо интереснее ловить нарушителя, чем самому быть нарушителем. Когда я был солдатом, я тоже так думал. И теперь так думаю. Но ничего не поделаешь… - Тут указка капитана нашла маленький чёрный квадрат, который обозначал на карте заброшенный хутор. - След начнёте прокладывать вот отсюда. А выйдете… если вам удастся выйти… в район поста номер семь… - И указка упёрлась в кружочек, который обозначал пост номер семь (там сейчас как раз находились Петров и Сидоров). - Как думаете идти? - спросил капитан.
Малахов вздохнул, посмотрел на карту и принялся выбирать путь.
- К седьмому посту можно пройти по дороге, - сказал Малахов, - но я по дороге не пойду. По дороге настоящие нарушители не ходят.
- Верно, - сказал капитан.
- Я спущусь к реке и перейду речку…
- По мостику? - спросил капитан.
- По мостику настоящие нарушители не ходят. Я перейду вброд.
- Холодно. Вымокнете, - сказал капитан.
- А я разденусь, - сказал Малахов. - Если удастся, одежду переправлю на плотике, а если нет, сверну в узел и понесу над головой…
- Очень хорошо, - сказал капитан. - А где выйдете на берег?
- Я не сразу выйду, - сказал Малахов. - Некоторое время буду плыть вниз по реке. Это вас окончательно собьёт со следа. А выйду в районе высоты «сто тринадцать». Там вокруг лес и болото. Болотом я и пойду… - И Малахов указал на длинное болото на карте, которое почти подходило к самой границе. - А уж оттуда до поста номер семь совсем недалеко…
- Ну что ж, попробуем вас поймать, - сказал капитан.
- Попробуйте, - улыбаясь, ответил Малахов.
Настроение у него исправилось, и он пошёл переодеваться в специальное снаряжение.
Первым делом вместо солдатских брюк и гимнастёрки надел толстые ватные штаны и такую же толстую куртку.
Вместо фуражки - старую шапку-ушанку, а вместо шинели - брезентовый плащ в жёлтую с зелёным клетку - в таком плаще и рыбаки, и охотники, и лесорубы ходят.
Оглядел Малахова начальник заставы и остался очень доволен.
- Вы просто вылитый нарушитель, Малахов. И мы вас обязательно поймаем.
- Может, и поймаете, - ответил Малахов.
И пошёл к заброшенному хутору, думая, что теперь он действительно не очень-то похож на всем знакомого Малахова, а скорее на какого-то неизвестного в жёлто-зелёную клетку.
Старший сержант Чашкин (тот самый, который первым увидел, что Малахову прислали колбасу) был вместе с капитаном Багировым самым старым человеком на заставе: ему было целых двадцать пять лет. И целых пять лет он уже служил на заставе. А в следующем году собирался жениться.
То, что он собирался жениться, к нашему рассказу не относится. А всё остальное - относится.
Например, почему Чашкин так долго служил на заставе? Ведь обычно солдаты и сержанты служат на заставе всего два года.
Может, тут была какая-нибудь тайна?
Отвечу: никакой тайны тут не было.
Просто он не мог расстаться со своим другом Туманом.
Три года назад Чашкин вместе с другими пограничниками, с которыми служил, уехал домой, а на смену им пришли молодые солдаты.
А Туман остался. Служба для него продолжалась. И сразу же Туман заскучал без своего хозяина.
Ничего не ел.
На всех огрызался.
И никто не мог к нему подойти.
Попробовал один опытный дрессировщик - Туман его цапнул за ногу.
Попробовал другой - и его Туман за ногу цапнул.
Решили тогда передать Тумана в милицейский питомник, но милиционер, который за ним приехал, тоже был цапнут за ногу.
В общем, стало ясно: ни в милиции, ни на границе Туман без своего прежнего хозяина служить не хочет.
И специальная комиссия приняла решение Тумана застрелить.
Но капитан Багиров сказал:
- Туман - хорошая, умная собака. Он не виноват, что любит своего хозяина и ждёт его. Я напишу сержанту Чашкину и всё расскажу ему про Тумана. И когда Чашкин ответит, мы увидим, что нам делать с Туманом дальше.
Комиссия согласилась.
И капитан Багиров написал Чашкину письмо:
«Сержанту запаса Чашкину от его боевого командира капитана Багирова.
Мир дому твоему! Твоя боевая собака Туман вот уже месяц никого не признаёт! Самые лучшие дрессировщики от неё отказались. Туман думает только о тебе. Я, капитан Багиров, впервые не знаю, что мне делать. Напиши, дорогой.
Твой бывший командир Искандер Багиров.»
Через три дня пришла телеграмма:
«Вылетаю рейсом 18 служить дальше вместе Туманом. Приготовьте мою прежнюю койку. Сержант Чашкин.»
Так Чашкин снова приехал служить на заставу.
Но вернёмся к колбасе, которую Чашкин спрятал в карман, а теперь принёс угостить Тумана.
Туман сидел в специальном домике и очень обрадовался, увидев своего хозяина.
- На, Туман, ешь колбасу, - сказал Чашкин. - Нравится?
Туман проглотил колбасу, подумал, посмотрел кругом - нет ли ещё, а потом закрыл глаза, что означало: очень нравится.
И в это время послышалась команда:
- Застава, в ружьё!
«Застава, в ружьё!» - это по-пограничному значит тревога.
Каждый пограничник знает, что ему по тревоге делать.
И когда капитан Багиров вышел из канцелярии, две группы вооружённых пограничников уже стояли во дворе и ждали приказа.
Во главе первой группы стоял сержант Чашкин со своим Туманом.
Капитан Багиров строго оглядел всех и сказал:
- Только что пограничным нарядом обнаружен след, который ведёт от хутора в сторону границы. Приказываю: группе старшего сержанта Чашкина преследовать нарушителя и задержать его. Группе номер два отрезать нарушителю подступы к границе!..
Капитан, конечно, знал, что речь идёт не о настоящем нарушителе, но пограничники-то этого не знали.
Только Чашкин сразу же понял, что это Малахов нарушитель. Чашкин служил с капитаном не первый год и знал, что, когда капитан говорит о настоящем нарушителе, от волнения у капитана всегда шевелятся усы. А тут они даже не дрогнули.
Но Чашкин ничего не сказал, сел со своей группой в машину и помчался к старому хутору.
А вторая группа на другой машине помчалась к границе, чтобы со своей стороны отрезать нарушителю путь.
Все уехали, а довольный капитан Багиров вернулся в канцелярию и стал ждать, когда поступят первые сообщения.
Он, конечно, не думал, что Малахова поймают сразу, и поэтому очень удивился, когда через час раздался первый звонок по телефону.
- Что случилось, Чашкин? - спросил капитан.
- Товарищ капитан, - послышался взволнованный голос Чашкина, - в четырёх километрах от хутора Туман обнаружил второй след! В сторону границы идут теперь два следа! Один малаховский, а другой…
Тут усы у капитана Багирова зашевелились, и он сразу сказал:
- Старший сержант Чашкин! Слушайте мою команду: немедленно оставьте Малахова, идите по второму следу! Выезжаю к вам!
И, взяв ещё двух пограничников, капитан Багиров помчался к месту происшествия.
Тут вы можете удивиться и законно спросить: как это Чашкин разговаривал из леса по телефону? У него что, там телефон был?
Отвечу: был.
Вы, наверное, видели, как шофёры такси разговаривают со своим диспетчером на улице по телефону. Телефон в ящичке висит на стенке какого-нибудь дома, шофёры открывают ящичек и говорят по телефону, и диспетчер сообщает им, по какому адресу ехать.
