Призрак Келли Фрайзер смотрел из чердачного окна. Девушка, ставшая тенью среди теней, наблюдала за тем, как в дом переезжают новые жильцы.
«В мой дом, — подумала она. — В дом 99 по улице Страха. Туда, где я жила. И где я умерла».
— Вы ещё пожалеете, — пробормотала Келли с горечью. — Клянусь, что пожалеете.
Она собиралась сдержать клятву.
Глядя на эту семью — парня и его родителей, Келли вспомнила о своей — исчезнувшей, разрушенной.
«Они покинули меня, — размышляла Келли без грусти, но со злостью. — Их отняло у меня зло».
С тех пор как её родные люди уехали, она непрерывно думала об этом страшном доме, построенном более тридцати лет назад. Построенном на проклятой земле.
Первые хозяева так и не успели пожить здесь. Оказавшись тут впервые, муж оставил жену и детей одних лишь на пять минут. Всего на пять минут… А когда вернулся, они были мертвы. Им оторвали головы.
Месяц спустя повесился и он сам.
Здесь же. В этом доме.
И с тех пор в нём никто не жил.
«И вот наконец сюда переехала наша семья, — вспоминала Келли. — И мы стали жертвами зла. Сначала исчезли мой братишка Джеймс и его щенок. Они пропали навсегда. Затерялись где-то в стенах этого дома. Затем густое облако зла ослепило моего отца. И тогда он уехал вместе с матерью и моей сестрой Коди.
Зло отняло у меня всех. А я всё ещё здесь. Зло не отпускает меня. Я чувствую, как оно перекатывается во мне день и ночь».
Келли запрокинула голову назад и взвыла от досады. Потом снова посмотрела в окно.
Незнакомцы разгружались.
Во дворе стояла машина с огромным прицепом. Жильцы доставали из него коробку за коробкой и таскали их в пустой дом.
Супруги постояли некоторое время, держась за руки, потом открыли багажник машины и стали доставать оттуда коробки с надписью «Не кантовать!»
Их сын, рослый и красивый, стоял неподалёку и держал на руках чёрную с белым кошку.
Если бы Келли была живой, этот парень показался бы ей классным.
Но теперь она была мертва. А он жив. И они не могли даже просто дружить. Ведь так?
Тень Келли, одна из множества теней, заполнявших старый дом, глядела на новых жильцов.
«Вселяйтесь же, — шептала она. — Вселяйтесь. Я вас заждалась. Я готова приветствовать вас в доме 99 по улице Страха. И вы вряд ли забудете моё приветствие».
— Эй, поосторожней с этими коробками! — крикнул мистер Макклой.
Он обращался к одному из грузчиков, поднявшему сразу четыре картонные коробки. Верхняя из них начала заваливаться, и хозяин едва успел её подхватить.
— Там бесценные маски островитян, — пояснил мистер Макклой. — Причём старинные!
— Извините, — пробурчал грузчик, скрываясь в доме. Но было видно, что ему всё до лампочки.
Сын Макклоя, Брандт, наблюдал за этой сценой, держа на руках свою любимую чёрную с белым кошку Эзру.
— Папу волнуют лишь эти маски, — сказал он ей. — Он полагает, что если повредить одну из них, то нас ждёт семь лет несчастий.
Эзра замурлыкала в ответ.
Парень критически оглядывал свой новый дом и решил, что жизнь начинается заново.
Дом был двухэтажным, с высоким чердаком. Его древние доски покосились и рассохлись. Старые деревья, росшие вокруг, погрузили здание в густую тень.
«Кажется, он будет довольно милым, — подумал Брандт, глядя на падающие с петель окна. — Только для этого придётся как следует потрудиться».
На крыльцо вело пять ступеней. Стёкла в окнах, расположенных по бокам от него, были давно выбиты.
«Ужасное запустение, — отметил парень. — Но мои родители уверены, что здесь можно свить уютное гнёздышко. Хорошо бы, они не ошиблись».
Брандт обладал мрачной красотой — волнистыми чёрными волосами и жгучими карими глазами. Сейчас на нём были полинявшие джинсы и пёстрая рубашка. На шее висел на шнурке кожаный мешочек, который он никогда не снимал.
Парень резко обернулся, услышав сердитые крики. Это его родители зашли в дом и тут же вылетели оттуда.
— Там полно крыс! — орал отец. — В подвале!
«Мы всю жизнь мечтали о крысах», — усмехнулся Брандт, поглаживая Эзру.
— Да ладно, папа, — сказал он вслух. — Позвоним в санэпидемстанцию.
— Но ведь я как следует осмотрел дом перед покупкой! — недоумевал отец. — Ещё два месяца назад здесь не было никаких следов крыс.
— Должно быть, ты их просто не заметил, Джон, — предположила мать. — Но ведь это ещё не конец света.
— Я позвоню агенту по недвижимости, который продал нам этот дом, и скажу, что мы хотим съехать, — не унимался отец. — Как там его зовут? Кажется, Лури?
— Лури? — раздался незнакомый мужской голос. — Вы назвали фамилию Лури?
Все обернулись и увидели улыбающегося молодого человека с чёрными прямыми волосами и усами. Он был одет в серый комбинезон и держал в руках чемоданчик с инструментами.
— Извините, что вмешиваюсь, — продолжил незнакомец. — Просто я случайно услышал…
— Вы его знаете? — спросил отец. — Знаете этого Лури?
— Мне доводилось слышать о нём, — ответил молодой человек. — Эту фамилию упоминали прежние жильцы. Меня зовут Глен Хенкерс, — он протянул руку отцу и тот пожал её. — Я могу исполнить любую грязную и нудную работу.
— Замечательно, — отозвался отец. — Меня зовут Джон Макклой. Это моя жена Барбара и сын Брандт. Вам приходилось иметь дело с крысами, мистер Хенкерс?
— Управляться с животными — моя специальность, — кивнул тот. — Можно взглянуть?
И обрадованный отец повёл его в дом.
Брандт посмотрел на грузчиков, всё ещё таскавших коробки, и попросил мать:
— Подержи, пожалуйста, Эзру. Кажется, им нужна помощь.
— Лучше не надо, — ответила она. — Тебе нужно беречь себя. В твоём состоянии.
— Да не волнуйся ты, — вздохнул парень. Мама была такой беспокойной. — Я не буду поднимать тяжестей.
Мама покачала головой, но всё же взяла кошку. Брандт потёр небольшой шрам на левой скуле. Потом направился к прицепу и вытащил маленькую коробку с книгами.
После трёх ходок он услышал, как отец зовёт его из гостиной:
— Эй, Брандт, помоги мне! Кажется, я переоценил свои силы.
Он сидел на полу посреди комнаты, окружённой дюжиной коробок с реликвиями островитян. Разворачивал завёрнутые в газеты древние копья и маски, вид у которых был, как правило, угрожающий.
Потом отец стал доставать бамбуковые трубки, из которых островитяне пускали отравленные стрелы, и сами серебряные стрелы, острые как бритва.
— Я хочу развесить всё это на стене в первую очередь, — сообщил отец. — Тогда нам будет сопутствовать удача на новом месте.
— Неужели ты в это веришь? — спросил Брандт, открывая одну из коробок.
— Кто его знает, — отозвался отец. — Но ведь не помешает, правда?
— Правда, — вздохнул парень.
Мать внесла в дом коробку книг. Эзра вошла в гостиную и потёрлась о ногу Брандта.
Отец забыл в стену крюк, и сын стал пристраивать на нём копьё. Оно было длинным и прямым, с острым бронзовым наконечником.
Отец отошёл в сторону
Неожиданно Брандт почувствовал резкий толчок и спросил:
— Что такое?
Копьё буквально выпрыгнуло у него из рук. Полетело на пол, наконечником вниз.
Тишину разорвал крик боли.
— Эзра! — в ужасе воскликнул парень.
Кошка захрипела. Копьё пронзило её насквозь. Она отчаянно дёргалась, но не могла освободиться. По полу растеклась яркая алая кровь.
— Эзра! — Брандт опустился рядом с ней на колени.
— Не трогай её! — приказал отец. — Надо вызвать ветеринара.
И парень кинулся к телефону. Сердце выскакивало у него из груди.
— По крайней мере Эзра мучилась недолго, — сказал отец за ужином. — Ветеринар утверждает, что ей было больно всего лишь несколько секунд. И к тому же, она была уже старой, — добавил он. — Прожила бы ещё год или два.
Брандт кивнул. Он всё это понимал, но такая смерть казалась ему слишком ужасной. Перед его глазами так и стояла проткнутая насквозь кошка.
«Вот тебе и новая жизнь, — подумал он. — Хорошенькое начало».
Парень помотал головой, пытаясь отогнать мрачные мысли.
Мать поставила перед ним бумажную тарелку с куском пиццы, и он принялся за еду.
— Подумать только — пицца! — сказала мать с набитым ртом. — Кажется, мы не ели её года два.
Я съел кусочек в аэропорту на прошлой неделе, — вспомнил Брандт. — Когда возвращался из Маполо.
— Пока мы жили на острове, тебе просто не терпелось перехватить пиццу, — усмехнулась мать. — Ты просил её каждый день.
— Да уж, что угодно покажется вкуснее, чем пюре из таро.
— Как думаешь, бакалея открыта в воскресенье? — спросила мама.
— Наверное, — ответил папа. — В Америке всегда всё открыто.
— Тогда я завтра схожу в магазин и куплю здоровую пищу, — пообещала мать, продолжая жевать.
— Приговор окончательный? — пошутил Брандт.
— Не упрямься, — посоветовала мама. — Тебе необходима именно здоровая пища. Такая, как у аборигенов. Помнишь, как ты просил меня приготовить тушёные грибы и кокосы? И разве тебе больше не хочется ананасов?
В самом деле, на Маполо эти плоды были сладкие и сочные. Может быть, ему всё же будет немного не хватать этого острова.
Вся жизнь Брандта прошла в переездах с одного экзотического места на другое. Последние два года он прожил с родителями на острове Маполо в Тихом океане. Там его отец, антрополог, изучал магические ритуалы.
— В понедельник тебе в школу, напомнила мама. — Волнуешься?
Стояла середина октября, но Брандт, конечно же, ещё не приступал к учёбе.
— С чего это? — ответил он. — После Маполо школа покажется раем.
— Думаю, тебе там понравится, — вмешался в разговор отец, вытирая губы бумажной салфеткой. — Правильно, что мама настояла на возвращении. Тебе нужно пару лет пожить нормальной цивилизованной жизнью.
А если не понравится, организуем новый антропологический проект, — добавила мать.
— Ритуалы американских школьников!
Все засмеялись.
Когда они покидали Маполо, мать сказала, что сыну нужно хоть немного пожить в Америке, и отец согласился. Он нашёл себе место преподавателя в Уйэнсбриджском колледже и перевёз семью в соседний Шейдисайд, где школа была получше.
— Помнишь ту старуху? — спросила мама. — Как там её звали?
— Зайна, — подсказал Брандт.
— Да, Зайна. Помнишь, когда она исчезла, а её дочь сказала, что Зайна превратилась в пантеру?
— И просила меня поймать её, — вспомнил Брандт. — Я так и не понял, почему именно меня. Ведь я был обычным четырнадцатилетним мальчишкой.
— Из-за пророчества, — объяснил папа. — Колдун говорил что-то о юном чужеземце, который разрушит магию Зайны. А им мог быть только ты.
— Я всегда думала, что девчонка выдумала это пророчество, — призналась мама. — Наверное, влюбилась в тебя, Брандт.
— Но ведь ей было уже двадцать, а мне четырнадцать, — возразил тот. — С чего это ей влюбляться в меня?
— Кто её знает? — ответила мама. — Чужая культура и всё такое…
— Как бы то ни было, а так приятно снова поселиться в настоящем доме, — заявил папа.
— И я совсем не тоскую по хижине из листьев.
— Даже если в подвале крысы? — спросил сын.
Отец не ответил, а мать бодро произнесла:
— Конечно, тут ещё предстоит поработать. Но так всегда бывает на новом месте. Нужно думать об этом как об очередном семейном проекте.
Брандт тяжело вздохнул. Иногда излишний мамин оптимизм его раздражал.
— И ещё мы заведём новую кошку, если захочешь, — пообещал папа.
— Даже не знаю, — ответил парень. — Пока не хочу.
— Ну, подумай, — предложил папа.
— Подумаю. Спасибо, папа, — негромко отозвался Брандт.
В эту ночь парню никак не удавалось заснуть. Обычно Эзра забиралась к нему в постель, и теперь он инстинктивно искал её. Но рука нащупывала лишь холодную простыню. «До сих пор не верится, что её больше нет», — горевал Брандт.
Он прислушался к тишине. Родители легли спать несколько часов назад. Дом погрузился в кромешную тьму. В окне не было видно ни луны, ни звёзд, ни уличных фонарей. Ни единый луч света не мог пробиться сквозь кроны деревьев, окружавших дом.
По улице не проезжали машины. Ветер не шевелил листву. Молчали даже птицы и насекомые.
И вдруг раздалось какое-то царапанье.
Брандт замер, прислушиваясь.
Звук повторился.
«Что это такое?» — забеспокоился парень, оторвав голову от подушки.
Царапанье всё продолжалось.
«Крысы, — решил он. — В моей комнате».
Брандт сел на постели и скинул одеяло, готовясь защищаться.
Царапанье становилось всё громче. Парень напряжённо прислушивался.
Посмотрел на потолок. Кажется, звук доносился оттуда.
Значит, крысы на чердаке? Туда он ещё не заглядывал. А звук всё нарастал.
«Шаги», — показалось Брандту, и он спустил ноги на пол. Может быть, в их дом кто-то забрался?
Парень встал и на цыпочках подошёл к двери. Выглянул в коридор. В спальне родителей было темно. Должно быть, они спали.
Он добрался до двери, ведущей на чердак. Осторожно открыл её.
Прислушался.
Тишина.
Подниматься или нет?
— Здесь есть кто-нибудь? — прошептал Брандт. Тишина.
Потом негромко скрипнули чердачные доски. Шаги.
— Кто там? Снова тишина.
Брандт сделал глубокий вдох и начал подниматься по узкой лестнице. Ступени были тёплыми.
Наконец он оказался наверху и огляделся.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил парень громко.
Родители всегда ругали его за то, что он был слишком импульсивным и хватался за всё в одиночку. Даже называли безрассудным, но это его не смущало. Он не хотел казаться самому себе трусом.
И если на чердаке кто-то есть, Брандт не станет прятаться в постели. Поднимется наверх и проверит.
Но на чердаке оказалось очень темно и ничего не было видно.
Парень потянулся к выключателю. И в этот момент услышал, как скрипнули доски. В темноте кто-то двигался.
Брандт застыл на месте. По полу явно цокали когти. «Оно идёт ко мне», — пронеслось у него в голове.
И тут невидимое существо прыгнуло на него, собираясь вцепиться ему в горло.
— Нееееет! — заорал Брандт, заслоняя голову обеими руками. Существо ударилось о них и тяжело бухнулось на пол. Брандт застыл в ожидании нового нападения.
Куда она подевалась? Ничего не было видно. Но в углу что-то скреблось.
«Я должен его увидеть, — решил в отчаянии парень. — Нельзя же сражаться вслепую».
Наконец он нашарил выключатель и нажал его.
Вспыхнул неяркий свет.
Брандт моргнул и осмотрел помещение.
Длинный и узкий чердак был отделан штукатуркой. На пыльном полу возвышались какие-то ящики. Маленькое окошко было открыто. И никаких следов твари. Потом снова раздался скрип.
Брандт медленно потянулся за метлой, валявшейся на одном из ящиков.
И тут из этого ящика появился толстенный енот.
Парень с облегчением вздохнул. Да, это был всего лишь енот.
«Но ведь он напал на меня, — сообразил Брандт. — А енот не будет этого делать, если только он не бешеный».
Парень посмотрел на зверька. Тот тяжело дышал. Его хвост мотался из стороны в сторону. Енот тоже пристально посмотрел на человека и зарычал. «Точно, бешеный», — подумал Брандт. Енот вновь готовился к прыжку.
Брандт изо всех сил сжал метлу и подумал: «Вот если бы под рукой оказалось копьё!»
Енот прыгнул.
Парень вскрикнул и ударил его метлой.
Зверь плюхнулся на пол и злобно зашипел.
Брандт снова ударил его, и енот яростно вцепился в метлу.
Парень взмахнул метлой и ударил енота об стену.
Тот зарычал и перепрыгнул на подоконник. Снова поглядел на человека и оскалил острые зубы.
Парень вновь взмахнул метлой, и енот вцепился в неё зубами.
Брандт выпустил палку, и та стукнулась об пол. Он хотел наклониться за ней, но заметил, что енот снова собирается прыгнуть.
Енот всё скалил зубы, шипел и рычал. Тогда парень стал медленно отступать, не сводя с него глаз. Но неожиданно зацепился левой ногой за кресло, вскрикнул и завалился на спину.
А енот прыгнул.
Брандт схватил стул за ножки и выставил его навстречу зверю. Тот снова перескочил на подоконник.
Парень хотел ударить его стулом, но попал по стене.
Енот выпрыгнул в окно.
Брандт вскочил, захлопнул раму и задвинул задвижку. Затем, тяжело дыша, огляделся по сторонам. Его руки и ноги дрожали, а узкое помещение чердака как будто качалось.
«Эта зверюга чуть не покусала меня, — вспомнил он. — А что, если в открытое окно забрался кто-нибудь ещё? И теперь где-то тут прячется? Я не смогу заснуть, пока не проверю».
Всё так же тяжело дыша, он стал осматривать ящики.
Никого. Ни енотов, ни других зверей.
«Теперь всё будет нормально», — решил Брандт. Затем выключил свет и на ватных ногах стал спускаться вниз.
Отец стоял посреди коридора в купальном халате.
— Брандт? Что ты там делаешь?
Но тот лишь почесал шрам на скуле. Из спальни высунулась мама. Её лицо было напряжённым.
— Брандт, у тебя ужасный вид! — воскликнула она. — Что случилось?
— Я услышал шум на чердаке, — ответил он. — Пошёл проверить. И увидел енота.
— Он всё ещё там? — спросил отец, глядя на раскрытую дверь.
— Убежал, — пояснил сын. — Я выгнал его на улицу.
— Слава богу, — сказала мама, всплеснув руками. — Кто оставил окно открытым?
— Но это не всё, — продолжал Брандт. — По-моему, енот был бешеным. Он напал на меня.
— Не укусил? И не поцарапал? — забеспокоился отец.
— Кажется, нет, — отозвался Брандт. — По-моему, всё нормально.
— Всё равно надо проверить как следует, — запротестовал отец.
Он отвёл сына в его комнату, включил свет и стал вместе с матерь его осматривать.
— Я не вижу никаких следов, — наконец объявил папа, облегчённо вздохнув.
— Всё равно ты должен быть осторожнее, Брандт, — предупредила мама. — Разве можно сражаться с бешеным енотом в одиночку?
— И в твоём состоянии, — добавил папа.
«Как я мог забыть?» — с горечью подумал парень, но промолчал.
Келли смотрела, как Брандт возвращается в свою комнату. Вплыла следом за ним и стала наблюдать за тем, как он ложится в кровать, накрывается одеялом.
«Прекрасное начало, Брандт, — подумала она, злорадно улыбаясь. — Хотелось бы мне сказать тебе, какое удовольствие доставила мне сцена битвы. Правда, я ещё не готова предстать перед тобой. Но скоро это сделаю. Совсем скоро. Ты такой забавный, Брандт. Я с удовольствием смотрела, как ты сражался с енотом. Я уже давно так не веселилась. Страх тебе к лице, Брандт. Мне нравится, как твои карие глаза сверкают, а зубы щёлкают. Клёво. В самом деле клёво. — Она смотрела, как парень ворочается, не в силах заснуть. — Ага, не спится? Всё не можешь забыть о том, что едва уцелел? Тебе не о чем волноваться. Енот не был бешеным. Он вёл себя странно совсем по другой причине. Всё из-за зла. Из-за зла, обиташего в этом доме. Ты ещё успеешь это понять. У тебя будет для этого масса времени. А пока засыпай, Брандт. Отдохни как следует. Ведь у меня в запасе ещё много сюрпризов для тебя. Мы сможем стать настоящими друзьями».
Брандт проснулся поздно. В комнате было темно. Но, взглянув на часы, он увидел, что уже одиннадцатый час. Из-за деревьев виднелся крошечный клочок синего октябрьского неба.
«Солнечное воскресенье, — радостно подумал парень. — Чудесный день для долгой поездки. Нужно уехать от родителей. Они действуют мне на нервы».
Выглянув на улицу, он увидел, что родители выгружают из машины покупки.
— Иди, помоги маме, а то ещё надорвётся, — позвал его папа. — На заднем сиденье пятикилограммовая индейка.
Брандт втащил индейку в дом.
— Мы столько всего накупили, — сообщила мама. — Ростбиф, курицу, овощи, пирожные. Что ты хочешь на ужин?
— Пожалуй, ростбиф, — ответил Брандт, запихивая индейку в холодильник.
— И пирожные, — добавила мама.
— Кстати, ты уже распаковал свои вещи? — поинтересовался папа.
— Даже не начинал, — признался Брандт. — Пожалуй, сперва проедусь, осмотрю окрестности. Можно взять «Хонду»?
Отец пожал плечами.
— У нас ещё дел невпроворот. Я думал, ты разберёшься со своей комнатой и начнёшь распаковывать книги.
— Ладно, только попозже, — пообещал парень, подбрасывая на ладони ключи от машины. — Я недолго.
— Брандт! — воскликнул отец.
Но тот уже выскочил на улицу. Сел в тёмно-зелёную «Хонду» и выехал на проезжую часть.
Родители выскочили из дома, размахивая руками, но он сделал вид, что не замечает их. Посильнее надавил на газ и помчался по улице Страха.
Когда дом скрылся из виду, Брандт ещё прибавил скорости. По сторонам мелькали старые дома. Солнце сияло в кронах деревьев. Окошко было открыто, и в лицо бил холодный осенний воздух.
«То, что нужно, — подумал Брандт. — Выбраться из дома и хоть чуть-чуть прокатиться».
Машина выехала из города. Парень вставил кассету в магнитолу и сделал звук погромче.
— Не печалься, если я тебя покину, не печалься, даже если вовсе сгину, — начал он подпевать.
Кругом тянулись бескрайние поля. Шоссе было почти пустым.
«Ладно, посмотрим, какую скорость я смогу развить», — решил Брандт.
Он надавил на педаль и стал смотреть, как поднимается стрелка спидометра. Сто пять километров в час. Сто двадцать. Машина пролетала повороты, бешено визжа колёсами. И это лишь сильнее раззадоривало его.
Кругом тянулись невысокие бурые холмы. Брандт ещё прибавил громкости и сильнее надавил на акселератор. Дорога свернула вправо, потом резко влево.
Справа показался обрыв. Внизу, по долине, тянулась узкая река, сверкающая на солнце.
Брандт проследил глазами за её руслом.
А когда вновь глянул на дорогу, то увидел огромный бензовоз, заслонивший ему весь обзор. И понял, что выехал на встречную полосу. Он лихорадочно вывернул руль, чтобы свернуть обратно.
Но машина не слушалась — она была слишком далеко от нужной полосы!
Бензовоз оглушительно засигналил.
Парень ударил по тормозам.
Машину развернуло и понесло к обрыву.
Сжав руль обеими руками, изо всех сил давя на тормоза и зажмурившись, Брандт ожидал падения. Или долгого скольжения вниз. Но наконец почувствовав, что не движется, открыл глаза. И увидел, что машина не движется.
— О Боже! — воскликнул парень, выскакивая наружу. Правое переднее колесо висело над обрывом, но три других твёрдо стояли на земле.
— О Боже! — повторил парень, качая головой.
Снова залез в машину. Сменил реверс и нажал педаль газа. Шина заскользила по грязи. Машина двинулась, но совсем не туда, куда нужно — дальше к обрыву.
— Ну же! — крикнул Брандт.
Нажал на газ ещё раз, и колёса наконец-то стали вытягивать машину обратно. Правое переднее постепенно встало на твёрдую почву.
Брандт остановился и перевёл дух. Затем развернул машину и погнал её к дому со скоростью сто двадцать километров в час.
— Вот так приключение, — сказал он вслух. — Вот так приключение!
Ночью Брандт снова никак не мог заснуть.
«А ведь я так вымотался, таская книжные полки и распаковывая коробки, — вспоминал он. — Почему же мне не спится?»
Парень уставился в потолок, ожидая, что вновь заскребётся енот. Но было тихо.
И тут у него возникло странное ощущение — будто над ним что-то парит. Что-то опасное.
«Должно быть, всё дело в непривычной обстановке, — объяснил себе Брандт. — А может быть, я волнуюсь из-за школы? Ведь я буду новичком, который ничего не знает».
Он посмотрел на часы и принялся себя уговаривать: «Нужно поспать, а то завтра у меня у самого будут круги под глазами, как у енота».
Брандт закрыл глаза и почувствовал, что сон наконец-то проходит.
Внезапно по комнате пробежал поток холодного воздуха.
Он вновь открыл глаза.
Откуда этот ветер?
Снова волна холодного воздуха. Совсем ледяного.
По коже парня пробежали мурашки. Вдруг тут кто-то есть?
Он почувствовал, как к шее прикасаются чьи-то губы.
Холодные-холодные губы. А потом в кожу вонзились острые зубы, и тогда он заорал.
Вспыхнул свет.
— Что случилось? — спросил отец, приближаясь к нему. — Что с тобой? — Он схватил сына за дрожащие плечи, пытаясь его успокоить.
— Моя… моя шея, — с трудом выдавил Брандт и тяжело сглотнул. Потёр место укуса рукой. Оно всё ещё было холодным.
— Ты потянул шею? — спросил отец заспанным голосом. — Дай-ка взглянуть.
— Меня укусили, — Брандт наклонился вперёд. — Видишь что-нибудь?
— Ничего, — ответил отец, разглядывая его шею.
— Ещё один енот? — предположил Брандт.
— Вряд ли, — отец огляделся по сторонам. Затем наклонился и заглянул под кровать. Открыл стенной шкаф и порылся в одежде. Осмотрел стол, коробки и остальное. Наконец облегчённо вздохнул: — Должно быть, тебе просто приснился кошмар. Дурной сон.
Брандт потёр шею. Теперь вроде бы всё было нормально. Он потрогал шрам на скуле.
— Всё было так реально, папа. Я решил, что…
— Просто ты волнуешься из-за школы. Вот и всё, — пояснил отец. — Постарайся заснуть, ладно?
— Ладно.
Отец погасил свет и вышел. Оставшись в темноте, Брандт натянул одеяло до подбородка и пробормотал:
— Сон. Просто дурацкий сон.
Он уже почти заснул, как вновь почувствовал холодное прикосновение.
Поднявшись утром, Брандт услышал гудение пылесоса. Войдя в гостиную, увидел невысокую седовласую старушку, занимающуюся уборкой. Раньше он её не встречал.
— Здравствуйте, — произнёс парень, но старушка не подняла глаза. Стало ясно, что она ничего не слышит из-за шума. Тогда Брандт отправился на кухню.
— Доброе утро, — приветствовал его папа, сидевший за столом. — Ну что, удалось заснуть?
— Слегка, — ответил парень. — А что это за старушка?
— Её зовут миссис Нордстрем, — объяснила мама. — Она согласилась помочь мне разобрать вещи и привести дом в порядок. Ты уже видел её? Она очень милая.
— Я хотел поздороваться, да пылесос гудел, — ответил Брандт. — Откуда она взялась?
— Её порекомендовал Хенкерс, — ответила мама. — Я собиралась позвонить ей и предложить работу, но она пришла к нам раньше. Наверное, Хенкерс сам позвонил ей.
— Кажется, она работала у прежних жильцов, — добавил папа.
— Хочешь сока? — спросила мама, открывая пакет и доставая стаканы. — Хоть чуть-чуть. Ведь у тебя сегодня первый учебный день.
— Нет, спасибо, — отозвался Брандт. Он никогда не завтракал, и мама знала об этом. Но всё же не могла удержаться.
Парень просто сидел за столом, пока отец читал газету. Мать принялась убирать стаканы обратно.
— Я всё думаю о том, что случилось ночью, — поделился Брандт. — Меня укусили за шею…
Родители переглянулись. Лицо матери оставалось спокойным.
— Вряд ли это был просто сон, — продолжал парень. — Всё казалось таким реальным…
— Брандт… — Мать опустилась за стол, по-прежнему держа стаканы в руках.
— Ты в самом деле думаешь, что в твоей комнате кто-то был? — задал вопрос отец, пристально глядя на сына. — Но я везде искал, даже под кроватью.
— Ну… не человек, — пробормотал парень, приглаживая волосы. — Нечто. Какой-нибудь дух. Может быть, в доме живут призраки?
Папа щёлкнул языком и опустил газету.
— Наверное, мои исследования сказались на твоём воображении. Конечно, ты рос в странных местах, постоянно слышал разговоры о магии и духах…
— Может быть, дело и в этом, — согласился Брандт. — Но мне так не кажется. Отец потёр руки и улыбнулся.
— Хм, это серьёзно. Неужели какой-то дух может обитать в нашем собственном доме?
— Ты серьёзно? — мать кисло посмотрела на него. — Ты же знаешь, что никаких духов не бывает. Я уверена, что в этом доме нет ничего опасного.
— Может быть, тут есть привидения, а может, и нет, — проговорил отец. — Должно же быть какое-то объяснение.
— И ты найдёшь его? — спросил Брандт.
— Конечно. Разве может быть иначе?
— Спасибо, папа.
— Тебе уже пора, — заметила мама, глянув на часы.
— Да, я хотел прийти пораньше, — Брандт поднялся из-за стола. — Собирался познакомиться с ребятами до начала занятий.
— Только не перестарайся, — предупредил отец. — Помни…
— Знаю, знаю и буду осторожен, — вздохнул сын. Потом он взял свою сумку и вышел за дверь.
День был необычайно ясным и тёплым для октября, но двор всё так же находился в тени. Деревья почти полностью закрывали солнечный свет. Листья уже начали желтеть, но ещё не опадали.
Брандт поднял воротник своей джинсовой куртки. Окинул взглядом двор. «Какая высокая трава, — отметил он. — С ней, пожалуй, и не справишься. Может быть, ею займётся этот Хенкерс».
Парень поглядел на улицу, залитую солнцем, и подумал: «Там, где кончается наш двор, начинается свет. Кошмар».
Он шагнул на тротуар, и тут что-то толкнуло его в спину и на плечо легла ледяная рука.
Брандт обернулся, удивлённо вскрикнув. И увидел девочку своего возраста.
— Извини, я споткнулась, и мне пришлось схватиться за тебя, — пояснила она. Девушка была невысокой, но довольно красивой блондинкой с синими глазами, одетой в короткую серую юбку, чёрные чулки и мешковатый синий свитер.
— Ты меня напугала, — признался Брандт облегчённо. — Живёшь неподалёку?
— Ага, — кивнула девушка. — Меня зовут Эбби Эйлер. Я не всегда такая неуклюжая. Я видела, как вы переехали. Ну что, нравится на новом месте?
— Да, тут неплохо, — ответил он. — Только всё запущено. А ты идёшь на занятия?
— Иду. Только не с тобой, — сообщила Эбби. — Ведь тебе в старшую школу, верно?
— А разве тебе не туда? — удивился Брандт, кивнув в сторону школы.
— Не-а. В Дарвинскую академию. — Она скорчила рожу. — Это чисто девичье заведение.
— Бедняжка, — посочувствовал парень.
— И не говори, — усмехнулась девушка, откидывая назад светлые волосы. — С переездом одна морока, правда? И ты из-за этого такой нервный? Или ты всегда подпрыгиваешь на целый метр, когда тебя берут за плечо?
— Не всегда, — откликнулся Брандт.
— У вас во дворе очень темно, — заметила Эбби. Солнце отражалось в её синих глазах. — Столько деревьев…
— Ага. Там совсем темно.
— Ты, наверное, слышал разные истории об этом доме? — спросила девушка негромко.
— Какие ещё истории? — удивился парень.
— Ну… о тех, кто здесь жил раньше. — Эбби пожала плечами. — Говорят, с ними случилось что-то ужасное.
— Как? Что случилось?
— Толком не знаю, — Эбби посмотрела на дом. — Всякое болтают.
— А ты знала прежних жильцов? — в свою очередь полюбопытствовал Брандт, перекидывая сумку на другое плечо.
— Нет, — ответила Эбби. — Только видела издалека двух девчонок. Кажется, близнецов, но не очень похожих. Они прожили здесь совсем недолго.
— Почему? — спросил парень.
— Я слышала, одна из них умерла, — сообщила девушка.
— Ужас! — вздохнул Брандт. Умерла прямо в этом доме?
— Кажется, да, — кивнула Эбби. Не слишком весело, правда? Мой дядя утверждает, что этот дом проклят, что там обитает какое-то зло.
— Зло? — Брандт почувствовал, как по его спине пробежал холодок, и тут же вспомнил о нападении енота, прикосновении холодных губ и укусе в шею.
— Но мне кажется, что это просто слухи, — добавила девушка, увидев озабоченное выражение его лица. — Об улице страха вообще ходит масса сплетен.
— Расскажешь мне это всё как-нибудь? — попросил Брандт, думая о том, какая она красивая и как ему повезло с соседством.
Однако её слова не на шутку его взволновали. Он окинул взглядом дом, стоящий в тени деревьев. И внезапно что-то привлекло его внимание. За одним окном что-то двигалось, плотно прижавшись к стеклу..
Брандт напряжённо пригляделся.
В спальне родителей виднелась какая-то тёмная фигура. Парень моргнул, надеясь, что она исчезнет. Ведь этого просто не могло быть!
На окне висело тело его отца.
Эбби вскрикнула, указывая пальцем на окно. Значит, она тоже это увидела.
Не говоря ни слова, Брандт кинулся к двери и влетел в дом. Девушка — за ним.
— Папа! — крикнул парень, взбегая по лестнице. — Папа! — Споткнувшись, он схватился за стену, но потом наконец ворвался в родительскую спальню. — Папа!
— Брандт? Что случилось? — забеспокоилась мама. Она стояла у кровати и взбивала подушку. — Что стряслось?
В этот момент распахнулась дверь ванной и оттуда вышел отец. Брандт удивлённо вскрикнул.
— Что происходит? — строго спросила мать. — Ты же пошёл в школу.
Парень обернулся к окну. Та висел один из отцовских пиджаков.
— Тьфу ты! — пробормотал он.
Из-за спины раздался смех Эбби. Она тоже вошла в комнату и увидела пиджак. Парень и сам невольно рассмеялся.
— Пиджак! Ну надо же, просто пиджак!
— Да что с тобой? — настаивала мать. Они с отцом смотрели на сына как на сумасшедшего.
— Ничего, — сказал наконец Брандт, взяв себя в руки. И пояснил: — Мы приняли этот пиджак за тебя, папа.
— Не понимаю, — отец покачал головой.
— Знакомьтесь, это Эбби, — представил девушку Брандт. — Она живёт по соседству.
— Очень приятно, — произнесла мама. — И всё-таки не стоит вот так приводить гостей. Я ведь даже не убрала постель.
— Извини, мы просто ошиблись. Ужасно ошиблись, — признался парень, переглянувшись с девушкой.
— Нам пора идти, — заявила она, выходя из комнаты. — Рада была с вами познакомиться.
И они с Брандтом, весело смеясь, выскочили на улицу.
— Я и в самом деле подумала, что там повешенный, — призналась Эбби. — Наверное, твои родители сочли меня сумасшедшей. Или чудной.
— Я могу поклясться, что видел моего отца, — признался Брандт. — Это было так ужасно. — Он улыбнулся девушке, думая о том, понравился ли ей. Или она тоже считает его ненормальным? И неожиданно спросил: — Хочешь встретимся в субботу? Сделаем уроки или ещё что-нибудь?
— Ага. С удовольствием, — улыбнулась Эбби. — Я приду часа в два, ладно?
— Ладно! — Брандт взглянул на часы. — О Боже! Хорошенькое начало — я опаздываю в первый учебный день! — И, на прощание махнув рукой, он кинулся к остановке автобуса.
Брандт ждал своей очереди в столовой с подносом в руках. В воздухе витал запах брюссельской капусты. Девчонка, стоящая перед ним, поморщилась и с иронией произнесла:
— Чудесный аромат, не правда ли? Бьюсь об заклад, в прежней школе ты такого не ел.
— Там каждый день давали стейк, — пошутил Брандт. — Мы просили салат и зелёный горошек, но нас кормили только жареной картошкой.
Девчонка улыбнулась. Она была высокой и довольно красивой, с прямыми чёрными волосами, спадавшими на плечи, выразительными синими глазами и густыми бровями. На ней были полинявшие джинсы, продранные на коленях, и белый свитер.
— Я слышала, что у нас появился новенький, — сказала она, разглядывая парня. — И это ты, верно?
— Ага, — улыбнулся он. — Это я. Меня зовут Брандт. Мы переехали в эту субботу.
— Добро пожаловать в Шейдисайд, — улыбнулась девушка. — А меня зовут Джинни Томпсон. Пожалуй, стоит провести для тебя экскурсию по здешним блюдам. А то ещё тебе станет плохо в первый же день.
Брандт положил на поднос нож и вилку. В этот момент между ним и Джинни вклинилась девчонка с короткими тёмно-рыжими волосами и заявила:
— Дай-ка я встану за тобой. Очередь слишком длинная, а я ужасно проголодалась. На завтрак съела лишь половинку «Сникерса». Правда.
Она была на несколько сантиметров ниже Джинни. На неё красовался мешковатый чёрный свитер, доходивший почти до колен, и ярко-зелёные легинсы.
Эта девчонка показалась Брандту клёвой. Он подхватил со стола пустой поднос и протянул ей.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Ты, должно быть, новенький?
— Его зовут Брандт Какой-То-Там и он очень милый, — сообщила Джинни. — Но со временем это пройдёт. Так всегда бывает. Знакомься, это моя подруга Мэг. Мэг Моррис.
— Что это творится с подносами? Почему они всегда мокрые? — вдруг возмутилась Мэг. — Завтрак ещё не начинался, а подносы уже мокрые. Почему?
— Пластик такой, — объяснил Брандт. — Что с ним не делай, он всегда мокрый.
Девчонки рассмеялись. У Мэг смех был немного странным, высоким и скорее напоминающем свист.
Очередь начала двигаться. Джинни открыла холодильник и взяла оттуда пакет с салатом.
— Обрати внимание на этот латук, — сказала она Брандту. — Наверное, он был коричневым, поэтому его перекрасили в белый.
— Зачем же ты его взяла? — удивился он.
— А ты посмотри на остальное, — посоветовала Мэг.
Девушки рассказали парню гораздо больше того, чем ему хотелось бы знать о местной кормёжке. Так что он ограничился лишь бутербродом с ветчиной и сыром.
Через некоторое время они пристроились за столиком в дальнем конце зала. Рядом с Джинни на стул опустился какой-то белобрысый здоровяк, почему-то притащивший с собой баскетбольный мяч, и обнял её рукой за плечи.
— Здорово, Джин. Здорово, Мэг, — произнёс он и, покосившись на Брандта, лишь слегка кивнул ему.
— Это Джон Баркс, — представила здоровяка Джинни. — А это Брандт Макклой, новичок.
— А, понятно, — отозвался Джон и покрутил мяч на пальце. — Ты играешь в баскетбол?
— Немного, — ответил Брандт.
— Попробуй вступить в команду, — предложил Джон. — Нам нужны высокие ребята.
«Мама выйдет из себя, если я скажу, что хочу играть в баскетбол, — подумал Брандт. -
Она всегда требует от меня осторожности. Ну а хочется ли играть мне самому? Я люблю спорт, хотя и не участвовал в соревнованиях, а играл лишь с ребятами во дворе. Наверное, играть в команде весело. И там я смогу подружиться с ребятами. Пожалуй, надо потренироваться. Это не повредит. А родители ничего не узнают».
— Эй, Брандт, — окликнул его Джон, — ты всё ещё с нами?
— Когда тренировка? — спросил тот.
— Хочешь попробовать? Замечательно! — воскликнула Мэг.
— Не давай Джону одурачить себя, — вздохнула Джинни.
— Мы тренируемся каждый день в полчетвёртого, — объявил Джон, потом повернулся к Джинни. — Встретимся после тренировки, ладно?
— Не получится, — покачала она головой. — По французскому задали слишком много, да ещё надо готовиться к контрольной.
— С каких это пор ты уделяешь столько внимания урокам? — Джон недоверчиво покачал головой. Потом подозрительно покосился на Брандта и поднялся. Надеюсь, ты сделаешь все уроки до пятницы? Не забудь, у нас в пятницу свидание. Я с трудом смог выпросить машину.
— Не забуду, — пообещала Джинни.
Джон ушёл, не попрощавшись, постукивая мячом по полу.
— Что это с ним? — поинтересовалась Мэг.
— Кто его знает? Джон в своём репертуаре — ревнует меня, даже если я сижу одна и читаю книгу, — Джинни зарделась и улыбнулась Брандту. — Но это не мешает мне делать то, что хочется.
— Так ты пришёл, Макклой! — увидев Брандта, Джон швырнул ему мяч. — Эй, ребята! Вот он! Новичок! Уверяет, что станет новой суперзвездой! Говорит, что его прозвище «Кидай в лицо»!
— Неправда! Я этого не говорил! — воскликнул Брандт, краснея.
— Ты сказал мне, что в прошлом году выиграл чемпионат штата! — продолжал Джон громко, чтобы слышали все.
— Прекрати! — крикнул Брандт, думая о том, зачем Джон это делает. Просто дурачится или хочет поставить его в неловкое положение?
Джон схватил мяч и побежал в дальний конец зала. Брандт медленно побежал следом.
Ему преградил дорогу высокий мрачный человек в сером свитере.
— Я тренер Харли, — сообщил он, теребя свисток, висящий у него на шее. — Ты новенький, верно? В каком ты классе?
— В восьмом.
— Хорошо. Ты играл в прежней школе?
Брандт невольно усмехнулся при мысли о баскетболе на острове Маполо и ответил:
— Нет. Но думаю, у меня получится.
Тренер окинул его взглядом.
— Что ж, ты достаточно рослый. Если поставишь дыхание, то добьёшься успеха. Мы начинаем через несколько минут. Посмотрим, на что ты способен.
Джон натянул синюю майку, в Брандту кинул красную. Это означало, что они будут в разных командах.
Тренер свистнул в свисток. Мяч оказался в руках у Джона.
Он бросился вперёд. Но Брандт встал у него на пути и не дал ему забросить мяч в корзину.
— Молодей, Макклой! — крикнул тренер.
Джон зарычал.
Тощий, не очень высокий парень кинул мяч Брандту. Тот попробовал закинуть его в корзину, но не попал.
Мяч снова достался синим. Брандт побежал через площадку, пытаясь помешать Джону.
Брандт сильно напрягся, по лбу у него стекала струйка пота. Он окинул взглядом остальных ребят и увидел, что мало кто вспотел.
«Ничего, — подумал Брандт. — Просто я не в форме».
Джон проскочил мимо него и, изловчившись, забросил мяч в корзину. Брандт беспомощно оглядел своих товарищей. Его руки и ноги как будто налились свинцом.
Он остановился, тяжело дыша, и упёрся ладонями в колени.
— Неужели ты уже устал? — крикнул тренер. — Тебе придётся пробежать пять кругов после тренировки.
Брандт кивнул и сказал себе: «Я смогу это сделать. Смогу. И сделаю».
«Мне нужно придумать весомое алиби, — думал он, возвращаясь домой. — Мама сойдёт с ума, если узнает, что я играл в баскетбол».
Солнце почти скрылось за деревьями. Холодный ветер напомнил о приближении зимы.
Глядя на свой новый дом, парень неожиданно вспомнил слова Эбби. «Подумать только — в моём доме умерла девушка, — пронеслось у него в голове. — Эбби сказала, что там обитает зло. А может быть, на всей улице?»
Он окинул взглядом соседские дома. Все они казались такими же старыми и мрачными. Интересно, в каком из них живёт Эбби?
Брандт глубоко вздохнул, пытаясь придумать оправдание, и двинулся домой.
Мать разговаривала с Хенкерсом.
— Я не могу жить, помня о крысах в подвале, — говорила она. — Надеюсь, вы скоро с ними справитесь.
— Вряд ли они вас ещё побеспокоят, — ответил Хенкерс, приглаживая волосы. — Если всё же появятся, дайте мне знать.
— Где тебя носило, Брандт? — спросила мать, увидев сына. — Уже совсем темно.
— Ну… — замялся тот. — Я решил поучаствовать в совете класса. Чтобы как следует познакомиться с ребятами.
— Что ж, неплохо, — улыбнулась мама.
— Он собирается каждый день после занятий, — продолжал Брандт. — А сейчас я пойду к себе. Задали много.
Мать хотела поподробнее расспросить его о первом учебном дне, но он уже скрылся в своей комнате и захлопнул дверь, не желая показывать ей своей усталости.
Не в силах включить свет, Брандт плюхнулся на кровать. Принюхался. Пахло чем-то незнакомым. Тогда он сел на кровати. Запах становился всё сильнее.
— Чёрт, какая гадость! — пробурчал Брандт. — Пахнет… — Он знал, чем пахнет, но не хотел в это верить.
Пахло разложением. Гнилым мясом.
«Меня сейчас вырвет», — подумал Брандт, вскочив с постели.
Кинулся к окну, чтобы впустить свежий воздух.
И вдруг остановился, заметив, как из-под двери стенного шкафа пробивается свет.
Но ведь там ничего не могло светиться.
Он приблизился к шкафу, не отрывая взгляд от пола. Свет был зеленоватым и делался всё ярче.
Парень сделал ещё один шаг. И ещё.
Что же там может быть?
Он взялся за дверную ручку, но тут же отдёрнул ладонь.
Ручка была влажной и липкой.
Брандт посмотрел на свою руку. Она была покрыта противной зелёной массой. Он стал вытирать её о штаны, но она не оттиралась.
Зелёное свечение заполняло уже всю комнату и становилось всё ярче.
Ужасное свечение становилось всё сильнее.
«Нужно выбираться отсюда, — подумал парень. — Хотя нет. Сперва надо выяснить, что там, в шкафу. Что за этой дверью?»
Он тяжело сглотнул, борясь с тошнотой, и заставил себя вновь приблизиться к двери.
Схватился за липкую ручку и рванул её на себя.
Дверь распахнулась.
Вспыхнул белый свет.
Что же там такое?
Что там?
Брандт не понял этого, пока не стало слишком поздно.
А потом закричал, когда то, что было в шкафу, ринулось на него.
Белая вспышка. Тяжёлый кислый дым.
Он вырвался из шкафа и окутал Брандта, словно белое облако.
«Оно меня задушит», — пронеслось у него в голове.
Парень стал отчаянно вырываться, но ничего не получалось.
Кашляя и пытаясь поймать ртом воздух, он кинулся к выходу, но споткнулся и упал на колени.
Дверь распахнулась. В комнате было светло.
— Брандт, что ты делаешь? — раздался встревоженный голос матери.
— А? — он поднял глаза и с трудом разглядел её. — Мама?
— Брандт… — она опустилась на колени рядом с ним.
— Мама, я… — он поглядел на раскрытую дверцу шкафа.
Но там теперь всё исчезло. Не было никакого свечения и жуткого запаха. Стоило только маме открыть дверь, как кошмар прекратился. Но было ясно, что он вернётся.
«Меня кто-то преследует, — подумал парень, содрогаясь всем телом. — В этом доме есть какая-то сила, которая меня преследует».
«Ну-ну, ты начинаешь кое о чём догадываться», — подумала Келли. Она усмехнулась, глядя, как он нервно расхаживает по комнате. Осматривает шкаф в девятый раз. Садится на кровать и глядит в потолок. «Ты умный парень, Брандт Макклой, — рассуждала Келли. — Ты начинаешь кое-что понимать. Да, какая-то сила преследует тебя. И эта сила — я».
Тренер свистнул в свисток и приказал:
— Стройся! По двое!
Брандт пришёл на свою вторую тренировку и теперь стоял с мячом в руке. Обернувшись, он увидел Джинни и Мег, наблюдавших за ним с трибуны. Джинни помахала ему рукой и что-то крикнула, но он не расслышал.
«Только бы не опозориться перед ними», — забеспокоился Брандт.
— Баркс и Макклой — вперёд! — приказал тренер.
«Почему он всегда ставит меня вместе с Джоном? — недовольно отметил Брандт. — Наверное, считает нас друзьями».
— Ну же, Макклой, выходи! — крикнул Джон.
Брандт попытался обогнуть его и прорваться к корзине, но тот не давал ему прохода.
— Смотри, никаких запрещённых приёмов, Баркс, — предупредил тренер. — В прошлом году ты больше всех преуспел в них, и я буду за тобой следить.
Брандт заскрипел зубами, пытаясь обогнуть Джона. Наконец ему всё же удалось сделать бросок.
Мяч ударился о кольцо, но попал в него.
Джон тяжело сглотнул, поймал мяч и отскочил на середину площадки. Брандт кинулся за ним, готовясь отражать атаку.
Джон приблизился к корзине, однако Брандт встал на его пути. И тогда Джон, набрав скорость, ринулся прямо на него.
Падая, Брандт успел только вскрикнуть. Приземлился он на локоть. Всю руку и плечо пронзила ужасная боль.
Тренер свистнул в свисток.
— Джон, я тебя предупреждал!
— Я его не трогал! — возразил тот. — Он сам упал!
Брандт быстро сел, оглядывая локоть. По всей руке тянулся тёмный кровоподтёк.
«Нет! — пронеслось у него в голове. — В моём состоянии…»
Кровоподтёк всё темнел.
«Нельзя допустить, чтобы это заметили», — подумал парень.
Но было поздно — тренер и игроки в ужасе уставились на него.
Брандт частично прикрыл кровоподтёк другой рукой. Тренер наклонился к нему и спросил:
— Что с тобой? Какой ужасный синяк. Неужели это от падения?
— Пустяки, — пытаясь приободриться, Брандт отодвинул руку. — Совсем не болит.
— Посидишь до конца тренировки, — приказал тренер.
— Но всё действительно нормально, — возразил Брандт.
— Ну, как хочешь, — вздохнул тренер.
Брандт неуверенно побежал вместе с остальными.
Поравнявшись с Джоном, он заметил на его лице довольную улыбку.
Ночью Брандт снова никак не мог заснуть. Перед глазами плыли лица новых знакомых. Сначала он представил Эбби, её прекрасные синие глаза, прямые светлые волосы, мелодичный смех.
Потом вспомнил Джинни и Мэг. Эти девочки всё время с ним флиртовали. Было видно, что обе запали на него, хотя Джинни и встречалась с Джоном.
Джон… «Неужели я уже нажил себе врага? — подумал Брандт, потирая локоть. — Как ужасно закончилась сегодняшняя тренировка. Кровоподтёк сразу же начал бледнеть, но тренер всё равно смотрел на него подозрительно. — Парень постарался себя успокоить: — Завтра всё будет лучше. И я покажу Харли мою ловкость».
