Ее мышление очень отличает ее от тех, кто признает открытия психоанализа, не принимая их в то же время всерьез.
Эрнест Джонс
Данное издание является первым полномасштабным представлением теории Мелани Кляйн на русском языке. За исключением пересказа некоторых идей Кляйн в работах ее критиков и интерпретаторов, до сего дня читатель мог познакомиться с этим психоаналитическим подходом лишь по двум недавним переводам: поздней работе «Зависть и благодарность» (1957 г., русский перевод — 1998 г.) и статье «Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни младенца» (Глава 6 данной книги), опубликованной в сб. «Психоанализ в развитии». Книга «Развитие в психоанализе» (1952 г.) представляет собой не только оригинальное исследование раннего развития ребенка, но и уникальный документ истории психоаналитического движения, важнейшую веху в развитии психоаналитической мысли. Она появилась в результате знаменитой «Дискуссии о противоречиях» («Controversial discussion») 1943—1944 годов, проходившей между представителями Британского психоаналитического общества и Венской группы. Несмотря на ожесточенный характер полемики, окрашенной как научными расхождениями, так и личными амбициями участников, было достигнуто уникальное для истории психоанализа соглашение, уравнивающее различные группы в правах и фактически узаконивающее теоретический плюрализм в психоанализе. Кляйнианский психоанализ не разделил участь индивидуальной и аналитической психологии, структурного психоанализа и неофрейдизма. Долгое время он оставался излюбленной темой для критики со стороны доминирующей в Северной Америке линии эго–психологии, однако сегодня мы являемся свидетелями медленного, но неуклонного проникновения идей М. Кляйн во все существующие психоаналитические подходы и институции[1]. В данном случае история демонстрирует нам значительно большую продуктивность относительной лояльности в сравнении с сектантской непримиримостью. Обогащающее влияние «британской школы объектных отношений» ощутимо сегодня далеко за пределами Британии, как, впрочем, и за пределами самой школы М. Кляйн[2]. Психоаналитики из России и других стран бывшего СССР уже в достаточной мере ощутили это влияние в контактах с международным психоаналитическим сообществом. Конечно же, популярность того или иного подхода (в достаточно узких психоаналитических кругах) отнюдь не устраняет теоретических возражений. Тем более важным кажется нам возвращение к научным спорам, в которых зарождалось учение, достигающее наконец и наших пределов.
Мелани Кляйн родилась в Вене в 1882 году. Несмотря на то, что долгие годы Кляйн жила в одном городе с Зигмундом Фрейдом, ее первая встреча с психоанализом состоялась только в 1914—1915 гг. во время пребывания в Будапеште. Здесь Мелани посоветовали обратиться за консультацией к Шандору Ференци, который и стал ее первым психоаналитиком. В это время Кляйн находилась в подавленном состоянии в связи с недавней смертью матери и рождением третьего ребенка. По стечению обстоятельств, ее муж Артур был знаком с братом Ференци, что, по мнению биографов, могло оказать существенное влияние на возникновение неожиданного и интенсивного интереса Кляйн к психоанализу. Впервые она увидела Фрейда в 1918 году на 5–м Международном Конгрессе в Будапеште, где основатель психоанализа представлял доклад «Пути психоаналитической терапии». Символично, что центральной темой сообщения Фрейда была опасность смешения «чистого золота» анализа с другими психотерапевтическими техниками (в данном случае — с «медью» активного психотерапевтического вмешательства) [8, с. 140—150]. Знакомство с Фрейдом и его теорией произвело сильнейшее впечатление на начинающую исследовательницу. Кляйн приняла решение посвятить себя психоаналитической работе, и по совету своего аналитика начала заниматься психоанализом с детьми. Произошло это в 1917—1918 гг., и первым пациентом М. Кляйн стал ее собственный ребенок. Сегодня это может показаться довольно шокирующим, однако в то время подобная практика была общепринятой. Это было вполне в духе анализа Маленького Ганса, проводившегося его собственным отцом, попыток Абрахама анализировать свою дочь, или, в конечном итоге, знаменитого анализа Анны Фрейд, который проводился самим Фрейдом. Первый опыт практической работы несомненно оказал значительное влияние на будущие теоретические ориентации и предпочтения Мелани Кляйн. В 1919 году Кляйн вступила в Венгерское психоаналитическое общество, выступив с докладом «О развитии одного ребенка». В окончательном виде ее взгляды на детский психоанализ были представлены в книге 1932 года «Психоанализ детей».
Из–за политической нестабильности в Европе в 1920 году Кляйн вынуждена была переехать в Берлин, где она продолжала изучать и практиковать психоанализ, развивая собственный оригинальный подход к аналитической работе с детьми. В Берлине Кляйн познакомилась с Карлом Абрахамом, который в 1924 году согласился стать ее аналитиком. Через восемнадцать месяцев после начала анализа Абрахам умер, и анализ Кляйн неожиданно прервался. Карл Абрахам обладал особым положением внутри аналитического сообщества, поскольку он, наряду с Юнгом (работавшим в Цюрихе), Ференци (в Будапеште) и Джонсом (в Лондоне), был одним из пионеров психоаналитического движения за пределами Вены. Его авторитету способствовала многолетняя репутация безупречного и уникального клинического специалиста, а также личная близость к Фрейду и безусловное признание с его стороны. В период общения с Мелани Кляйн Абрахам являлся президентом Международной психоаналитической ассоциации, и это обстоятельство не могло не сказаться на профессиональном продвижении его протеже. Абрахам заинтересовался попытками Кляйн найти подтверждение психоаналитических теорий детского развития в непосредственном анализе детей, поскольку сам занимался изучением роли садизма в раннем развитии и его влияния на формирование психотической личности. Кляйн неоднократно признавала, что идеи Абрахама оказали влияние на становление ее теории, но следует отметить, что и сам Абрахам был серьезно впечатлен ее клиническими успехами. Однако со временем влиятельное покровительство Абрахама стало одной из причин, по которым многие члены Берлинского психоаналитического общества стали испытывать по отношению к Кляйн нарастающую неприязнь. Сложные и противоречивые отношения с различными психоаналитическими сообществами сопутствовали Мелани Кляйн на протяжении всей ее профессиональной карьеры. Немалую роль в этом, следует признать, сыграли и особенности ее сложного характера. В Берлине Кляйн познакомилась с несколькими британскими аналитиками, которые также проходили индивидуальный анализ у Карла Абрахама. В их числе были Эдвард Гловер и Аликс Стрейчи (жена Джеймса Стрейчи). Результатом этого знакомства стало предложение приехать в Лондон с курсом лекций, освещающих основные положения разрабатываемой Кляйн теории. Мелани Кляйн приехала в Лондон и вскоре приняла предложение тогдашнего главы Британского психоаналитического общества Эрнеста Джонса продолжить свою работу в Британии. Здесь ее идеи нашли живой отклик среди специалистов, а Кляйн, лишившаяся покровительства Абрахама в Германии после его внезапной смерти в 1925 г., вновь обрела влиятельную протекцию в лице Джонса.
Расположение последнего к Мелани Кляйн во многом было обусловлено тем, что с 1926 г. она успешно занималась лечением одного, а затем и второго из детей Джонса. Уникальные клинические способности Кляйн в сочетании с большой научной смелостью позволили ей завоевать большое число сторонников и единомышленников. Однако чрезвычайно сложный и противоречивый нрав приводил к тому, что М. Кляйн теряла многих союзников, не выносивших ее конфликтности и авторитарности. Постоянно работали вместе с Кляйн только самые талантливые и верные ее последователи. Так называемая «группа кляинианских аналитиков » в разные периоды меняла свой состав коренным образом, но ее активность, смелость и сплоченность всегда компенсировали малочисленность и создавали впечатление стабильного существования большой и влиятельной группы. Мелани Кляйн умерла в Лондоне в 1960 году, оставив после себя богатейшую традицию психоаналитических исследований.
В 20—30–е годы Британское психоаналитическое общество (БПО) в значительной мере уже сформировало оригинальный и серьезно отличавшийся от классического подход к теории и практике психоанализа. Со временем это обстоятельство стало одной из наиболее важных причин возникновения враждебности и конфликтов между британскими и венскими психоаналитиками. Противостояние двух школ психоанализа максимально обострилось после переезда Мелани Кляйн в Лондон в 1926 г. Б это время Кляйн начала активно внедрять «игровую технику» в практику детского анализа, став безусловным пионером этого направления. В 1927 году Анна Фрейд опубликовала в Вене свое «Введение в технику детского психоанализа», в котором, в частности, критиковала терапевтические методы Кляйн, отрицала понятие инфантильного Супер–Эго, ставила под вопрос значение переноса и агрессивных фантазий в детском анализе [7]. С критикой данной работы выступили Эрнест Джонс и Джоан Райвери. Это, в свою очередь, вызвало негативную реакцию 3. Фрейда, раздосадованного нападками на Анну. Фрейд не принимал концепции раннего Эдипова комплекса и с большой долей скептицизма воспринимал научную работу своей анализантки Райвери. Тем не менее со временем обе стороны стали ощущать острую потребность в конструктивном взаимодействии и обмене накопившимися результатами. Два психоаналитических сообщества приняли решение о начале процесса обмена опытом, который должен был сблизить обе школы и, в определенной мере, сгладить существовавшие противоречия в их подходах. Началом «процесса сближения» должен был стать обмен лекциями в ходе визитов представителей каждой из сторон. Первым опытом такого рода была лекция Э. Джонса, посетившего Вену в 1935 году. В 1936 году в Вену приехала с курсом лекций Джоан Райвери. Активность венской стороны выразилась в посещении Лондона Р. Уэлдером в 1936 году и в публикации его работы, которая представляла собой ответ на лекции Дж. Райвери (1937). Таким образом состоялся первый этап диалога между венским и британским психоаналитическим сообществом. Однако политические события в Европе внесли принципиальные изменения в развитие отношений между двумя школами, заставив одну из сторон пойти на сближение в прямом смысле этого слова. Приход к власти в Германии национал–социалистов и последовавший в 1938 году аншлюс Австрии вынудили венских психоаналитиков эмигрировать в другие страны. По стечению обстоятельств Зигмунд Фрейд и Анна Фрейд переехали именно в Лондон, образовав таким образом в Англии ядро новой группы аналитиков «венской школы», противопоставлявших свои взгляды «кляйнианцам». Вместе с несколькими видными английскими аналитиками, в числе которых можно отметить Эдварда Гловера и Мелитту Шмидеберг (дочь М. Кляйн), они создали оппозиционную группу, активно критиковавшую подход Кляйн. Гловер и Шмидеберг первоначально были сторонниками Мелани Кляйн, но перестали разделять ее взгляды после введения в 1935 году теоретического положения о депрессивной позиции, и со временем превратились в ярых оппонентов кляйнианской группы. С момента прибытия в Англию венских психоаналитиков Британское психоаналитическое общество оказалось вовлечено в длительный и напряженный спор, происходивший между двумя конфликтующими группами. Кляйнианская группа резко реагировала на критику со стороны «венцев» и активно пыталась отстоять преимущества своих теоретических и практических нововведений. Из–за столь острого конфликта деятельность БПО, и без того затрудненная условиями военного времени, оказалась практически парализованной, особенно в плане подготовки новых аналитиков. Стороны вынуждены были согласиться на временное перемирие, в ходе которого планировалось провести ряд деловых встреч с целью обсуждения спорных аспектов кляйнианской теории психоанализа. В течение последующих восемнадцати месяцев кляйнианцами была представлена на рассмотрение серия из четырех докладов, освещающих критические стороны их теории: в 1943 г. — работа Сюзен Айзекс «О природе и функции фантазии», обсуждавшаяся в течение пяти встреч; доклад «Функции проекции и интроекции в раннем младенчестве», прочитанный Паулой Хайманн и обсуждавшийся в ходе двух встреч; работа Сюзен Айзекс и Паулы Хайманн «Регрессия», дискуссии по поводу которой также происходили в ходе двух встреч; и затем в 1944 году (хотя к этому времени большинство «венских » аналитиков отказалось от посещения собраний, а Э. Гловер вообще покинул БПО) — работа «Об эмоциональной жизни ребенка в свете концепции депрессивной позиции », которая была представлена самой Мелани Кляйн и обсуждалась в течение нескольких собраний. Эти доклады и вошли в переработанном виде в книгу «Развитие в психоанализе» (1952). Встречи и дискуссии представителей двух психоаналитических течений не смогли разрешить существующих научных проблем и противоречий, однако ярко продемонстрировали принципиальные различия в подходах двух школ. Кляйнианские аналитики столкнулись с необходимостью более точной и последовательной формулировки положений своей теории и, к большому удивлению их венских коллег, сумели убедительно и изящно аргументировать свою позицию. Итогом встреч стало заключение неформального договора о структуре и руководстве БПО и об условиях подготовки молодых специалистов.
Итоговая договоренность, заключенная сторонами, приобрела широкую известность под именем «Джентльменского соглашения»[3]. Ироничность названия состоит в том, что договор заключался тремя женщинами: Мелани Кляйн, Анной Фрейд и президентом БПО Сильвией Пэйн. При строгом контроле за сохранением равноправия в отношениях было решено одобрить образование внутри БПО трех аналитических групп: «Кляйнианской группы», «В–группы», которая позднее получила название «Групп современных фрейдистов» и «Группы независимых аналитиков»[4]. Данное соглашение (которое, кстати говоря, никогда и нигде не было зафиксировано письменно) стало поворотным пунктом в истории Британского общества и во многом предопределило способы достижения компромисса в психоаналитическом сообществе как таковом.
Позиция противника любых форм эклектизма Э. Гловера, выраженная словами «… когда речь идет об основополагающих принципах, ни о каких джентльменских соглашениях не может идти и речи » [2, с. 198], все больше выглядела научным экстремизмом. Эпоха отречений и ритуальных изгнаний в психоанализе уходила в прошлое. Психоаналитическое сообщество, которое Филипп Риф назвал «противоречием в определениях», с этого момента становится открытым плюрализму научных идей и концепций, и в этом, безусловно, одна из важнейших заслуг Мелани Кляйн и ее школы. При этом необходимо отметить, что основные действующие лица полемики — М. Кляйн и А. Фрейд — очень скоро покинули поле политической борьбы и компромисса ради теоретической деятельности, где диалог затруднен, а эклектика и в самом деле губительна.
Четко оформленной «кляйнианской группы» не существовало до середины 40–х годов. Сторонниками Кляйн на ранних этапах ее карьеры были такие выдающиеся члены БПО, как Э. Джонс и Э. Гловер, которые решились оказать Кляйн поддержку несмотря на то, что на континенте ее репутация была далеко не блестящей. Среди сторонников Кляйн в это время можно также отметить М. Брайерли, Аликс и Джеймса Стрейчи, дочь М. Кляйн Мелитту Шмидеберг. С момента прибытия в Лондон Кляйн заручилась поддержкой нескольких лояльных сторонников, которые оставались на ее стороне даже в период кризиса 1932 г., когда Э. Гловер и М. Шмидеберг образовали оппозиционное течение. Среди этих особо верных приверженцев можно отметить Дж. Райвери, С. Айзекс, М. Серл и П. Хайманн. Эти люди поддерживали Кляйн вплоть до военных лет и некоторое время после начала войны. Именно их усилиями были созданы работы, придавшие конкретные очертания концепциям депрессивной позиции, бессознательной фантазии, внутренних объектов. Однако эти сторонники постепенно и по разным причинам оставили Кляйн. Сюзн Айзеке умерла в 1948 г., Джоан Райвери перестала интересоваться кляйнианскими теоретическими разработками под влиянием группы «венских» аналитиков, Паула Хайманн в 1956 обнаружила, что ей открываются большие перспективы, не требующие продолжения сотрудничества с Кляйн.
Участниками «Дискуссии о противоречиях», развернувшейся в течение 10 встреч с января 1943 до мая 1944, со стороны кляйнианской группы выступили сама М. Кляйн, С. Айзекс, П. Хайманн и Дж. Райвери. Впоследствии эти четыре женщины стали соавторами книги «Развитие в психоанализе» (1952 г.), которая подводила итог Дискуссии и обобщала взгляды школы Кляйн на раннее развитие ребенка.
