И на самом деле, кто в нашей стране не знает "Дядю Стёпу" и его автора Сергея Владимировича Михалкова? Не случайно во многих изданиях "Дяди Стёпы" герой детской поэмы похож на своего автора. Впрочем, он и в жизни похож. "Дядя Стёпа" был написан в 1935 году, 73 года назад. В том же году, 28 февраля, в газете "Известия" было опубликовано стихотворение двадцатидвухлетнего поэта Сергея Михалкова "Светлана", прямо в день рождения любимой дочери Сталина Светланы. Многие нынче за это попрекают Сергея Владимировича, мол, вся слава была организована. Во-первых, вы и сейчас прочитайте эту лирическую колыбельную, и если у вас есть художественный вкус, восхититесь ею. Во-вторых, в те годы все наши газеты были переполнены стихами, написанными во славу Сталина, даже тем же Осипом Мандельштамом, вряд ли это ему помогло. Не помогла и пьеса "Батум" Михаилу Булгакову, не допустили до сцены, а белогвардейские "Дни Турбиных" шли во МХАТе. Так что никаких гарантий счастливой будущности никто Сергею Михалкову дать в те годы не мог. Несмотря на "Светлану". Скорее какой-то Божий промысел вёл потомственного дворянина по всей его жизни. И вот привёл к нынешнему 95-летию.
Да и не был Иосиф Сталин таким уж сентиментально-мягким человечком, чтобы ради своей дочурки возвысить кого бы то ни было. Случалось и в тюрьму мужей той же дочурки сажать. Уж если и искать объяснение феномену Сергея Михалкова, кроме Божьего промысла и предначертанной свыше великой судьбы, это, скорее, ставка Иосифа Сталин на молодое поколение сталинских соколов, из каких бы – дворянских или священнических – родов эти соколы ни появлялись.
Его стихотворение "Светлана" было замечено вождём. Как вспоминает Михалков: "Я был назавтра вызван в ЦК ВКП(б) и ответственный работник мне сказал: "Ваши стихи, молодой человек, понравились товарищу Сталину. Он поинтересовался, как вы живёте, не нуждаетесь ли в чем?"" Но неужели мало было тогда известнейших поэтов, готовых воспеть всё, что Сталин пожелает? Почему "Известия" выбрали молодого поэта, недавно приехавшего из Пятигорска? В 22 года поэт обратил на себя внимание вождя. Это что – случайность? Или проявление чуда? В декабре 1939 молодой двадцатишестилетний поэт, только что награждённый орденом Ленина, опубликовал в "Правде" стихотворение "Сталин", в котором есть такие проникновенные строки: "Спит Москва. В ночной столице / В этот поздний час / Только Сталину не спится – / Сталин думает о нас".
Свой первый сталинский "Гимн Советского Союза" он написал вместе с Эль-Регистаном в 1943 году, когда ему было лишь тридцать лет. Неужели мало было тогда более знаменитых поэтов, готовых написать гимн? Это, несомненно, был знак свыше. Знак сталинских соколов. "Однажды Ворошилов приглашает нас с Регистаном в Кремль и сообщает: "Товарищ Сталин обратил внимание на ваш текст, будем работать с вами"". Им сразу же выделили кабинет в Кремле, создали все условия для работы над гимном. Впрочем, с ними работал и сам Сталин, по сути, соавтор гимна… Кстати, этот сталинский вариант наиболее совершенен и художественно.
Молодой 26-летний поэт уже знаменит и награждён орденом Ленина в 1939 году, но в те же годы и наркомами по промышленности, по обороне, по важнейшим отраслям индустрии становились такие же молодые, как Сергей Михалков, Косыгин, Устинов, и несть им числа. Молодые двигали науку, заглядывали в тайны атомного ядра, планировали новые города и новые каналы. Где сейчас такие молодые? Где новое поколение сталинских соколов? Уверен, не в застое экономики советской причина краха нашей державы, а в выродившейся геронтократии. И тот же министр обороны Дмитрий Устинов на своём посту не в 1940-м, а в 1985-м был уже нелеп, смешон, и гарантировал надвигающийся развал. Но не было нового Сталина, чтобы провести смену поколений. Помню, когда-то мы – молодые, ворчали на наших стариков, мол, засиделись в своих креслах. А было тогдашним руководителям Союза писателей, тому же Юрию Бондареву и другим, лишь слегка за шестьдесят.
Может быть, судьба Сергея Владимировича Михалкова будет ближе нынешнему писательскому поколению, ворвавшемуся гурьбой в литературу, тем же Захару Прилепину, Роману Сенчину, Сергею Шаргунову, Герману Садулаеву, Дмитрию Колесникову, Льву Данилкину, Всеволоду Емелину, Михаилу Елизарову? Они удачно попали на смену поколений, на новое обновление России. Такова история, Россия всегда развивалась рывками. Рывок, в том числе и в литературе, а потом лет двадцать медленного закрепления итогов этого рывка. Михалковский рывок сталинских соколов останется ещё надолго в истории литературы.
Тем более судьба подарила ему такую щедрую на события и долгую жизнь. Значит, тоже не случайно. Я уж знаком с ним лет тридцать – как пришёл в литературу. И не перестаю ему удивляться. Он – из земных чудес. Вот исполняется ему уже 95 лет, уверен, справит и своё столетие. Какой-то знак свыше всегда сопровождал его. Не объяснить никакими земными обстоятельствами. И всё же своё величие он, несомненно, завоевал и подтвердил ещё при Сталине, благодаря Сталину. Он сам – сталинский сокол.
Потом был второй вариант гимна 1970 года, казалось бы, шёл осознанный отказ от всего сталинского, но вновь побеждает вариант Сергея Михалкова. И уж самое удивительное, наступило вообще антисоветское время, 2001 год, должны были вырвать с корнем всё былое (увы, во многих областях науки и культуры так и делалось), но и третий вариант гимна вновь утверждается – михалковский. Веление свыше. Никакими интригами и связями не объяснишь.
Мне кажется, все, кто с ним часто общался, неизбежно попадали под его обаяние.
Впрочем, и дети, их мировая слава, тоже не случайны. Найдите ещё один пример подобной семейственности не по блату, а по таланту и по масштабности личности.
И во все времена, при всех властях он помогал всем, кому мог помочь. Для меня он – один из самых ярких символов великого русского ХХ века. Побольше бы нам таких чудесных людей.
Многая Вам лета, Сергей Владимирович!
СВЕТЛАНА
Ты не спишь,
Подушка смята,
Одеяло на весу...
Носит ветер запах мяты,
Звезды падают в росу.
На березах спят синицы,
А во ржи перепела...
Почему тебе не спится,
Ты же сонная легла?
Ты же выросла большая,
Не боишься темноты...
Может, звёзды спать мешают?
Может, вынести цветы?
Под кустом лежит зайчиха,
Спать и мы с тобой должны,
Друг за дружкой
Тихо-тихо
По квартирам ходят сны.
Где-то плещут океаны,
Спят медузы на волне.
В зоопарке пеликаны
Видят Африку во сне.
Черепаха рядом дремлет,
Слон стоит, закрыв глаза.
Снятся им родные земли
И над землями гроза.
Ветры к югу повернули,
В переулках – ни души.
Сонно на реке Амуре
Шевельнулись камыши,
Тонкие качнулись травы,
Лес как вкопанный стоит...
У далекой
У заставы
Часовой в лесу не спит.
Он стоит,
Над ним зарницы,
Он глядит на облака:
Над его ружьем границу
Переходят облака.
На зверей они похожи,
Только их нельзя поймать...
Спи. Тебя не потревожат,
Ты спокойно можешь спать
Я тебя будить не стану:
Ты до утренней зари
В тёмной комнате,
Светлана,
Сны весёлые смотри.
От больших дорог усталый,
Тёплый ветер лёг в степи.
Накрывайся одеялом,
Спи...
1935
СЧАСТЬЕ
В день парада,
В утро Первомая
В майский день весенней чистоты,
Девочку высоко поднимая,
Принял вождь
Из детских рук цветы.
Тот, кто был тогда у стен кремлёвских, –
Тот душой и сердцем понимал:
В этот миг
Наш Сталин по-отцовски
Всех детей на свете обнимал!
Всех детей на свете:
Честных, дружных,
Тех, кто счастлив,
Тех, кто угнетён,
Белых,
Чёрных,
Северных и южных,
Всех народов,
Наций
И племён...
ГРАНИЦА
В глухую ночь,
В холодный мрак
Посланцем белых банд
Переходил границу враг –
Шпион и диверсант.
Он полз ужом на животе,
Он раздвигал кусты,
Он шёл на ощупь в темноте
И обошёл посты.
По свежевыпавшей росе
Некошеной травой
Он вышел утром на шоссе
Тропинкой полевой.
И в тот же самый ранний час
Из ближнего села
Учиться в школу, в пятый класс,
Друзей ватага шла.
Шли десять мальчиков гуськом
По утренней росе,
И каждый был учеником
И ворошиловским стрелком,
И жили рядом все.
Они спешили на урок,
Но тут случилось так:
На перекрёстке двух дорог
Им повстречался враг.
– Я сбился, кажется, с пути
И не туда свернул! –
Никто из наших десяти
И глазом не моргнул.
– Я вам дорогу покажу! –
Сказал тогда один.
Другой сказал: – Я провожу.
Пойдёмте, гражданин.
Сидит начальник молодой,
Стоит в дверях конвой,
И человек стоит чужой –
Мы знаем, кто такой.
Есть в пограничной полосе
Неписаный закон:
Мы знаем всё,
мы знаем всех – кто он.
Какие светлые, чистые, спокойные лица у родственников на старых, дореволюционных фотографиях. Листаешь домашний альбом и замечаешь, как с каждой страницей меняются следующие поколения.
Строгое, суровое лицо деда-фронтовика, полное надежды лицо моряка-отца, напряжённое – матери, растерянное – сестры, горделивое – мужа, грустное – дочки… Затем много-много фотографий, на которых мы с друзьями – как бы весёлые и непринуждённые, но с колючими, лукавыми глазами. И несколько последних, где лица у всех пусты… Домашний альбом – как история медленного умирания русского духа. И уже не хочется вклеивать туда последние фотографии, где среди мёртвых лиц – и моё – мёртвое. Что это? Усталость стареющей нации, утрата силы духа, обнищание веры или покорность беспросветной действительности, которая дана как будто только для зарабатывания денег? Перелистываю альбом снова и снова и нахожу, что печать тьмы легла на лица людей сразу же после революции.
