— Гони на Карантинную! — с сорвавшимся на фальцет голосом крикнул юноша.

Наверное, поэтому этот приказ не вызвал в вознице должной реакции. Обычно ушлые местные извозчики, заслышав — «Гони!», отчаянно срывали с места лошадей и с неистовым безумством гнали их по узким улочкам Баку. Фаэтонщик медлил. Очень уж медлил. И тут мальчика окликнули.

— Львуша, ты куда? Живо домой! Через час поезд.

— Через час… Но навсегда, папа.

— Навсегда…

Дебелый и черный, как ворон, фаэтонщик наконец повернулся к своему седоку.

— Тибе рана, малчик, — осклабился фаэтонщик.

— Всё пройдёт, сынок, — добавил отец.

…И прошло время. И тот мальчик стал выдающимся физиком. Лауреатом Нобелевской премии. И имя ему было Лев Давидович Ландау. А в день, когда стукнуло ровно 45 лет, как семья Ландау покинула Баку, в Москве произошла автокатастрофа, потрясшая весь мир. Машина, в которой ехал академик, в один миг превратилась в груду дымящегося железа… Его извлек оттуда лейтенант ГАИ. Ландау открыл замутившиеся глаза и, глядя в упор на милиционера, сорвавшимся на фальцет голосом выкрикнул: