Пятнадцать минут до старта. Космический корабль «Атлас», озаренный светом Земли, отполированно сиял на фоне ночного лунного неба. Обтекаемый нос корабля, казалось, был нацелен в пучины космоса. Бесплотный вакуум леденил его обшивку, а вокруг, до самого горизонта, одна лишь мертвая пемза лежала в лунной пыли. В отсеках «Атласа» царило безмолвие. На борту корабля не было ни души.
– Скоро ли, Гэс? – спросил доктор Гектор Конвей, Главный Научный Советник.
Советнику было неуютно в лунном кабинете. На Земле, сидя на верхнем этаже Башни Науки – исполинской иглы из бетона и стали – он привык к другому виду: окна башни выходили на Интернейшенел Сити.
Здесь же, на Луне, в окна были встроены искусственные земные пейзажи. Освещение за стеклом постоянно менялось, имитируя рассвет, полдень и вечер; потом картинки тускнели и в комнаты вливались сумерки.
Однако для настоящего землянина подделка была заметна. Конвей чувствовал, что, вскрыв окно, он упрется в нарисованную миниатюру, а за ней – стена или даже лунный грунт.
Доктор Аугустус Генри, к которому обратился Конвей, взглянул на наручные часы и, пустив колечко дыма из трубки, произнес:
– Еще пятнадцать минут. Для беспокойства нет повода – «Атлас» в отличном состоянии. Я сам вчера проверял.
– Да, да. Конечно.
Белоснежно седой Конвей выглядел старше худощавого, стройного Генри, хотя они и были ровесниками.
– Меня беспокоит Лакки,– после некоторой паузы произнес Советник.
– Лакки?
Конвей смущенно улыбнулся.
– Боюсь, это уже привычка. Я говорю о Дэвиде. Просто все кругом зовут его Лакки. Неужели ты не слышал этого прозвища?
– Значит, Лакки Старр? Счастливчик Старр? Что ж, кличка ему подходит. Кстати, что вы думаете о нем? В конце концов все это его затея.
– Вот именно. Точнее, очередная из обычных его затей. Надеюсь, что аферу с Сирианским консульством здесь, на Луне ему придется отложить до лучших времен.
– Гм, гм, посмотрим…
– Не иронизируй, а то мне уже кажется – это ты его подначиваешь на авантюры. Откровенно говоря, я прибыл сюда приглядеть за Старром.
– Если это так, Гектор, то сейчас ты просто отлыниваешь от работы.
– Не могу же я вечно таскаться за ним, словно курица за цыпленком! Ну, ничего – с ним Бигмен. Я пообещал малышу спустить с него шкуру, если Лакки вломится в посольство.
Генри усмехнулся.
– Хуже всего, – проворчал Конвей, – что все опять сойдет ему с рук.
– Это точно.
– Вот увидите – однажды он зарвется и свернет себе шею. Будет обидно потерять такого парня, черт возьми!
Бигмен шел по цементному коридору, балансируя пивной кружкой. За пределы города псевдогравитация не распространялась, поэтому здесь, в космическом порту, каждый приспосабливался к ходьбе, как умел. По счастью, Джон Бигмен Джонс родился на Марсе, где гравитация всего две пятых от нормы, так что быстро привык к лунным прогулкам. Сейчас он весил двадцать фунтов. На Марсе – весил бы пятьдесят, а на Земле – сто двадцать.
Увлеченно следя за кружкой, он чуть не налетел на часового в форме Лунной национальной гвардии. Бигмен поднял глаза и, хитро подмигнув часовому, проскрипел:
– Ликуй, приятель! Я тебе пива принес. Гвардеец, уже давно наблюдавший бигменовские маневры, слегка опешил.
– При исполнении не положено. Спасибо, конечно.
– Вольному воля. А то – и сам справлюсь. Я – Джон Бигмен Джонс! Зови меня просто – Бигмен.
Бигмен, хотя и был на голову ниже невысокого часового, снисходительно протянул тому руку, словно общался с коротышкой.
– А я – Берт Вильсон. Ты с Марса?
Сержант выразительно посмотрел на красные стоптанные сапоги Бигмена. Только марсианскому провинциалу могло взбрести в голову шляться по космосу, как по своему ранчо.
Бигмен поймал взгляд собеседника и ухмыльнулся.
– Ты угадал. Я торчу здесь уже неделю. Ну и кирпич же, я тебе скажу, эта ваша Луна! Неужели никто из вас, ребята, не вылезает на поверхность?
– Очень редко и только по служебной надобности. Там же приткнуться негде.
– А я бы хотел пройтись, Ненавижу сидеть взаперти!
– Вон там есть шлюз для выхода наружу.
Бигмен повернул голову в направлении сержантского пальца. Плохо освещенный коридор заканчивался темной нишей.
– Все равно у меня нет скафандра.
– А хоть бы и был. Сегодня без специального пропуска наверх никому хода нет.
– А что так?
– Там корабль на старте. И взлетит он, – часовой взглянул на запястье,– ровно через двенадцать минут. Может, потом ограничение снимут. Я не в курсе.
Остатки пива исчезли в пасти Бигмена. Вильсон дернул кадыком и, отвернувшись, спросил:
– Слушай, а в портовом баре много народу?
– Пусто. Есть одно предложение, приятель. Мне все равно делать нечего. Чтобы смотаться туда-обратно пропустить по маленькой у тебя уйдет секунд пятнадцать. А здесь, так уж и быть, я тебя подменю.
Сержант тоскливо посмотрел в сторону бара.
– Опасное дело.
– Ну, как хочешь.
Одинокая фигура метнулась за их спинами и юркнула в нишу.
Вильсон сделал было нерешительный шаг к притягательной точке, но, потоптавшись, тут же вернулся, бормоча:
– Нет. Опасное дело.
Десять минут до старта.
Действительно, затея принадлежала Лакки Старру. Он гостил у Конвея, когда пришло страшное известие – земной корабль «Велтом Захари» разграблен, груз исчез, трупы офицеров выкинуты в открытый космос, рядовые захвачены в плен. Пираты сняли двигатели, управление, словом – все, что можно было унести. Сам корабль изуродован настолько, что стал годен лишь в металлолом.
Лакки сказал тогда:
– Этот пояс астероидов набит мерзавцами. Сто тысяч камней!
– Даже больше. – Конвей выплюнул сигарету. – А что мы можем сделать? Земная империя не справляется с ними. Мы снаряжаем карательные экспедиции, разоряем их гнезда, но всех до одного выкурить невозможно. Двадцать пять лет назад.
Внезапно седой советник прикусил язык. Двадцать пять лет назад родители Старра были убиты в схватке с пиратами, а сам Дэвид, еще мальчишка, брошен на произвол судьбы.
Карие глаза Лакки были непроницаемы.
– Знать хотя бы точное число астероидов, вычислить бы их координаты… – процедил он.
– Ну, на это потребуются сотни лет, тысячи кораблей. Но далее когда мы засечем все камни пояса, все равно Юпитер своим притяжением спутает их орбиты и весь труд пойдет насмарку.
– Пиратам это знать не обязательно. Если пустить слух, что мы начинаем картографические исследования – они запаникуют, и корабль, посланный нами якобы для этой цели, непременно будет атакован.
– И что это нам дает?
– Это будет автоматический корабль, с полным снаряжением, но без экипажа.
– Дорогостоящая штука. И все же, к чему такие хлопоты?
– Не все сразу. Предположим, что спасательные шлюпки покинут корабль автоматически, как только приборы зафиксируют приближающийся гиператомный источник энергии. Каковы будут действия пиратов?
– Разнесут шлюпки в пыль, корабль возьмут на абордаж и уведут на свою базу.
– Или на одну из баз. Правильно. Расстреляв шлюпки, они не удивятся, не найдя на борту экипажа. Вполне естественно, что невооруженная команда попыталась удрать с исследовательского корабля.
– Допустим. И что мы этим добьемся?
– Если заминировать корабль и снабдить его взрывателем, срабатывающим на повышение температуры на двадцать, скажем, градусов, то кое-кому можно преподнести неприятный сюрприз. Взрыв произойдет в пиратском ангаре.
– Ого, мина-ловушка?!
– Причем гигантская. Она развалит астероид на куски. Она уничтожит десятки пиратских кораблей. И кроме того, наши обсерватории на Церере, Весте, Джуно и Палладе зарегистрируют вспышку. А тогда мы, выловив уцелевших негодяев, получим от них ценнейшую информацию.
– Да, эффектная комбинация. Просто и остроумно.
И работы на «Атласе» начались.
Неизвестный, проникнув в нишу, действовал уверенно и бесшумно. Взрезав пломбу шлюзового управления игловым лучом, он откинул защитный диск и запустил внутрь руку в черной перчатке. Вскоре диск вернулся на место и пломба была ловко приварена лучом из того же орудия.
Вход был свободен. Створки шлюза разошлись. Сигнал тревоги не прозвенел – электрические цепи были умело разомкнуты минуту назад. Человек шагнул в камеру и створки сомкнулись. Вынув из пакета пластиковый костюм, он аккуратно, но быстро натянул его, одел шлем и привернул шланг кислородного баллончика. Это был облегченный скафандр для коротких перебежек в безвоздушной среде, жизнь при работе в вакууме долее получаса он не гарантировал.
Неизвестный открыл вторую дверь и вышел на поверхность Луны.
Берт Вильсон, встрепенувшись, закрутил головой.
– Ты слышал?
Бигмен сделал невинные глаза.
– Что я мог слышать, приятель?
– Даю голову на отсечение, только что стукнула дверь шлюза. Странно, что нет сигнала тревоги.
– Разве должен быть сигнал?
– Обязательно. Звонок показывает, что одна из дверей открыта. Иначе любой дурень, отворив обе двери, способен выпустить весь воздух из порта.
– Значит, все в порядке. Нет сигнала – двери целы.
– Не уверен.
Тремя плавными прыжками сержант приблизился к заветной нише. По пути он ловко задел тумблер на стене, и в коридор ударили снопы света от четырех рядов мощных ламп. Бигмен еле поспевал за ним, зависая под потолком и рискуя спланировать носом в пол.
Переложив бластер в левую руку, Вильсон подергал дверь и пожал плечами.
– Значит, ты ничего не слышал?
– Ничего. Зря волнуешься, дружище.
Пять минут до старта.
Пемза фонтаном брызгала из-под ног неизвестного. В вакууме свет не рассеивался и каменная гряда, окружавшая порт, отбрасывала абсолютно черную тень. Следуя вдоль гряды, человек подобрался почти к самому кораблю. Один затяжной прыжок – и он уже в тени «Атласа». Подтягиваясь то одной, то другой рукой за поручни трапа и перескакивая сразу через десять ступеней, человек мгновенно взлетел к воздушному шлюзу корабля. Секундная манипуляция с игло-пистолетом – и он внутри.
Теперь на «Атласе» был экипаж!
Сержант все еще ковырялся у шлюза, с сомнением разглядывая защитный диск, а Бигмен скрипел без умолку:
– Я ж и говорю – торчу уже неделю. Секретное задание, чтоб его! Представляешь, приятель, я должен следить за своим паршивым родственником, чтобы он не влип в какую-нибудь историю. Ничего себе работка для ковбоя, а? И ни одного шанса смыться…
