Восемь мёртвых стволов
трясутся на грузовике, покидая
горные кряжи,
зелёную неуступчивость
Лонкимая, территорию неба и снега,
обитель моего света, моих одиночеств.

О угасающие леса,
студеная листва, предпоследние позвонки
былой ясности — битвы
испанца и арауканца,
мечей и коней
под глухими проклятиями ливня!

Восемь стволов простёрты
на закорках у грузовика — текут
от Сантьяго по пути к Полюсу,
к Южному Полюсу, к белой бездне.

Восемь моих товарищей
с корнями, подрубленными
во мне самом.

Солнце, праздник
цветения, под солнцем растительность
буйного лета —
фиолетова и желта дорога,
тут — синие обелиски
наперстянки,
там — пальба маков,
повсюду —
цепкий бег ежевики.

Над Кордильерами лето.

А полдень — как голубые часы,
застывшие, круглые, перерезанные
медленным скольжением
чёрной птицы, провожающей эти стволы,
эти разрушенные деревья.