Родина, клянусь, ты прорастешь из пепла,
цветок неистощимых вод.
Из твоего рта, измученного жаждой,
вылетят лепестки хлеба.
Проклятье пришедшим на твою землю
с топором и жалом,
выжидавшим часа, чтобы открыть дверь
наёмникам и марокканцам.
Дайте лампу, глядите:
земля пропитана кровью,
кости обглоданы огнём,
это — одежда Испании.

Проклятье невидящим,
слепым,
принёсшим родине
вместо хлеба слёзы.

Испания, бедная по вине богатых
Бедность была для Испании, как чадные подмостки:
камни, навороченные ручьём беды,
нераспаханная целина,
запретные кладовые
с оловом и лазурью,
утробы и ворота, запечатанные наглухо.
Их сторожили:
люди в треуголках с ружьями,
священники, похожие на печальных крыс,
толстозадые прислужники короля.
Суровая Испания, край сосен и яблонь,
твои господа запрещали тебе
сеять хлеб, тревожить руду, покрывать коров.
Ты должна была жить могилами,
ходить на паломничество к святому Христофору
и приветствовать американских макак
из «приличного общества».
Не стройте школ, не скребите плугом кору земли,
не собирайте зёрен счастья,
молитесь, скоты, молитесь!
Вас поджидает толстозадый бог:
«Хлебай похлёбку, брат во Христе!»