Король фирболгов, Акмед Змей, переглянулся с Рапсодией и Кринсель, повитухой болгов, которая помогала Певице собрать все необходимое. Но уже в следующее мгновение он вернулся к своему занятию, спрятав за скрывающей его лицо вуалью улыбку — его развеселил ужас, промелькнувший в огромных зеленых глазах Певицы.

— Кажется, Грунтор сердится. Интересно, что его так расстроило? — спросила она и протянула повитухе мешочек с кореньями; та понюхала, покачала головой, и Рапсодия отложила его в сторону.

— Наверное, недоволен квартирмейстером и его командой, — ответил Акмед как раз в тот момент, когда жуткий рев сменился потоком непристойных ругательств на болгише.

— Мне кажется, дело в том, что он не может пойти с нами. — Рапсодия с сочувствием поглядела на замерших от ужаса солдат и их командира, которые, ошалев от гневных воплей Грунтора, стояли по стойке «смирно», окутанные, словно серым плащом, предрассветным туманом.

Повитуха протянула Рапсодии небольшой мешочек, и она улыбнулась.

— Разумеется, но с этим ничего не поделаешь. — Акмед завязал свой кожаный мешок и убрал его в седельную сумку. — В настоящий момент Илорк нельзя оставить без присмотра. Ты взяла все, что нужно, чтобы принять роды?

Улыбка Певицы погасла.

— Спасибо, Кринсель. Надеюсь, у вас все будет хорошо, и, пожалуйста, присматривай за моими внуками, ладно?

Женщина кивнула, едва заметно поклонилась королю и исчезла в одном из коридоров Котелка.

— Я не имею ни малейшего представления о том, что мне понадобится, — тихо сказала Рапсодия, и в ее голосе появилось напряжение. — До сих пор мне не приходилось принимать ребенка, зачатого демоном. А тебе?

Акмед несколько мгновений смотрел на нее своими разноцветными глазами, а потом отвернулся и снова занялся вещами.

Рапсодия убрала с лица золотой локон, тяжело вздохнула и мягким движением коснулась плеча короля болгов.

— Извини, я ужасно нервничаю из-за предстоящего путешествия.

Акмед закинул на плечо покрытую инеем дорожную сумку.

— Я знаю, — совершенно спокойно проговорил он. — Это нормально. Насколько я понимаю, наш договор насчет этих детей остается в силе? Ты осознаешь, на каких условиях я согласился тебе помогать?

— Да, — так же спокойно ответила Рапсодия, не обращая внимания на его испытующий взгляд.

— Хорошо. Тогда пойдем спасать квартирмейстера от гнева Грунтора.

Зима началась несколько дней назад, и первый снежок скрипел под ногами, когда они шагали по окутанной тенями пустоши. Рапсодия остановилась на мгновение и перевела взгляд с расстилавшейся на западе Кревенсфилдской равнины на восток, где к небу вздымались острые пики Зубов, освещенные бледным призрачным сиянием, предвестником рассвета.

«До восхода солнца осталось, наверное, чуть меньше часа», — подумала она, пытаясь понять, когда же они с Акмедом двинутся в путь. Она не хотела пропустить восход, чтобы приветствовать его ритуальной молитвой лирингласов, народа ее матери. Рапсодия вдохнула прозрачный морозный воздух и некоторое время смотрела, как он медленно слетает с ее губ маленькими замерзшими облачками, подгоняемыми ветром.

— Акмед, — позвала она короля, который шел в двадцати шагах впереди. Он повернулся и молча ждал, пока она его догонит. — Я очень благодарна тебе за помощь. Очень.

— Не стоит, Рапсодия, — серьезно ответил он. — Я делаю это вовсе не затем, чтобы спасти щенков ф’дора от проклятия. Пора бы тебе понять, что мной двигают исключительно эгоистичные побуждения.

— Если бы тобой двигали только эгоистичные побуждения, ты бы не согласился помогать мне в поисках, а отправился один и всех их прикончил, — сказала она, поправляя лямку своей заплечной сумки. — Давай заключим сделку: я не стану делать вид, будто тобой двигает чистый альтруизм, а ты не будешь изображать из себя равнодушного эгоиста. Согласен?

— Я готов согласиться на все, что угодно, лишь бы ты поторопилась. Если мы не уйдем отсюда до того, как встанет солнце, нас могут увидеть.

Рапсодия кивнула. Они быстро миновали пустошь и начали спускаться на нижний уровень укреплений, где их ждали Грунтор и отряд квартирмейстера.

— Вы опозорили свой полк, вся ваша вонючая компания, — рычал болг, отчитывая дрожащих от страха солдат. — Еще одно малюсенькое упущение, и Ой собственными ручками сдерет с вас шкуру, потом зажарит в масле и съест на ужин — всех до единого. А тобой, Хагрейт, я закушу на десерт.

— Лошади готовы, старший сержант? — откашлявшись, спросил Акмед.

— Ну, почти, — проревел Грунтор. — Провизия и пожитки будут уложены, как только капрал Хагрейт вытащит свою голову из задницы, очистит от дерьма уши и наконец скрутит бинты, о чем я попросил его еще два часа назад. Вы только гляньте на этого недоделанного урода!