Если Вы думали что автор достиг максимума в своём чёрном юморе – то ошиблись. Эта книга стала достойной продолжением скандальных сборников "200 рассказов Олеандрова", "Хроника пикирующей старости" и других его книг.
Настоящее имя автора – Квятковский Олег Вадимович, живёт он в городе Львов (Украина). Литературный сайт автора в интернете:
http://www.proza.ru/avtor/oleanmdr
Арсений Павлович, пенсионер 63 лет, не спеша шел с детьми по улице.
Ничто не предвещало беды – светило солнце, пели птички как вдруг… он остановился как вкопанный.
Прямо перед его носом из магазина ритуальных изделий – выносили гроб.
Сбитый на скорую руку, из необтесанных досок, не покрашенный… он оставлял ощущение нищеты и брошенности.
– Надеюсь что Вы мне такой не купите. – Пошутил он и посмотрел на детей ожидая увидеть смех..
Но дети молчали, лишь загадочно переглянулись между собой.
– Что? – Не понял Арсений Павлович? – Такой?
Чувствуя как возмущение закипает внутри.
Старался подавить его… ведь скандал был ни к чему.
Во первых, Арсений Павлович был не так стар. И в ближайшие 30 лет умирать не собирался.
А во вторых – он вёл детей чтобы познакомить с своей подругой, с которой собрался расписаться.
Дети тянули его за руку – пошли дальше.
А он всё стоял и смотрел на мерзкий, дешёвый гроб из необтёсанных досок.
– Да он не покрашенный даже! – Вырвалось у него непроизвольно. – И это благодарность за то что я сделал для Вас?.. Да я даже мёртвым в такой не лягу!
Дети всё понимали – они были уже взрослые и конечно постарались успокоить его.
Во первых, – какая разница в каком гробу лежать?
А во вторых – они не так богаты что тратить все сбережения – на какой-то гроб.
– Жестокие Вы! – Схватился за грудь Арсений Павлович.
И повернувшись – пошёл домой обратно. Так и не познакомив детей с невестой.
Он молчал два дня.
Ни с кем не общался.
Наконец в среду раздался звонок – это пришла его встревоженная невеста – Надежда Тимофеевка, вдова 53-х лет отроду.
На сердце у Арсения немного оттаяло, они сели за стол, стали говорить о том, об этом… и мечтать куда поедут когда распишутся…
Как вдруг – в квартире раздался новый звонок.
– Кто это ещё? – Пробормотал старший сын и пошёл открывать дверь. Через секунду из коридора раздался его страшный вопль.
– Что такое? – Вскочила Надежда Тимофеевна. И тоже вдруг заорала каким-то истошным голосом – А -а-а-а!
В комнату торжественно вносили гроб – огромный, дубовый, покрытым блестящим чёрным лаком. В верхней части находилось маленькое окошечко. А по всей длине – красная бахрома и блестящие заклёпки.
– А -а-а! – Кричала Надежда Тимофеевна. А за её спиной – дети.
С большим трудом Арсений Павлович смог успокоить их.
Он рассказал, что не мог позволить чтобы дети, похоронили его в дебильном, дешёвом гробу. Поэтому решил сам позаботится о нем.
Его слушали открыв рот. Не в силах вымолвить ни слова.
– Мешать он никому не будет – Продолжал Арсений Павлович – Я поставлю его между туалетом и кухней – останется ещё пол метра для прохода.
Наконец он закончил и на его лице вдруг появилась виноватая улыбка.
– Ты потратил все сбережения, папа? – Наконец дошло до старшего сына.
– Ну… в общем… да.
– А как же наша свадебная поездка?.. В Париж? -Хриплым голосом выдавила Надежда Тимофеевка – На 2 недели?
– Ну, это мы… когда денег соберём. – Бодро ответил Тимофей Павлович. – Успеем ещё!
С каменным лицом и не говоря ни слова, Надежда Тимофеевна повернулась направившись к выходу.
– Наденька!.. Обожди… посмотри же какой он красавец! – Затараторил Арсений – И приоткрыв дверцу гроба показал на шёлковую подушку вышитую золотыми нитями. – Прелесть, правда?
– Тьфу! – Сплюнула себе под ноги Надежда Тимофеевна и вышла из квартиры.
– Папа… зачем нам этот гроб в квартире? – Шёпотом выдавил из себя младший сын.
– Молчите негодники! – Взвизгнул Арсений – Небось, в простыне меня закопать планировали? Знаю я Вас…
Прошла неделя, другая…
Постепенно к гробу привыкали.
Сначала от него шёл приятный запах хвои и дубовых досок, создающих аромат леса и зелени, затем он куда-то пропал. Наконец вообще – появился какой-то мерзкий вонючий запах.
С трудом вытащив гроб на середину комнаты, Арсений Павлович обнаружил что кот Василий повадился ссать туда.
– Наверное надо было окошко закрыть – Понял Арсений. – Вот тварь!
Долго гонялся за ним по квартире с веником, но не догнал. Тот выскочил на улицу.
Делать было нечего – вечером, Арсений Петрович тщательно помыл гроб, и поволок его на балкон – сушиться.
Колени подгибались… паркет чуть не проваливался под ногами… наконец – вот и перила балкона… ещё чуть-чуть… и он поставит его на попа.
Как вдруг стало легко. Совсем легко.
– Что -то не так… – догадался Арсений Павлович.
И увидел как гроб сам по себе переклоняется за перила.
– А-а-а! – Заорал он пытаясь удержать, но не смог…
Гроб полетел вниз.
Через несколько секунд с улицы раздался ужасный грохот удара об мостовую – он был таким сильным что даже жильцы с дома напротив выглянули в окна.
– Всё порядке!.. Всё в порядке! – Замахал им Арсений Павлович правой рукой. А левой – утирал себе слезы.
До утра он собирал доски и относил в квартиру.
Потом целый день пытался собрать его снова, но не получалось.
Даже тот, что был неокрашенным – теперь выглядел лучше.
Наконец младший сын решил хоть как-то помочь – предложил собрать из остатков скворечник.
А старший – соорудить полочки в ванную комнату.
Лакированные, дубовые.
Прошёл месяц, другой… Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.
Оставалось лишь помириться с Надеждой Тимофеевной.
И он – не упустил свой шанс.
На её День Рождения – Арсений Павлович послал чудесный подарок, в большой коробке.
С волнением в душе открывала его Надежда Тимофеевна.
И затем долго рассматривала поворачивая разными сторонами.
Это была замечательная атласная подушка… с золотыми нитями.
– Вот гандон – Наконец прошептала она. – С гроба ведь… точно – с гроба.
По телефону – она долго что-то кричала ему в трубку…. а он оправдывался – мол, не пропадать же добру.
Наконец она послала его куда-то и бросила трубку.
На этом – в принципе и закончилась история.
Арсений Павлович – продолжал жить бобылём.
Надежда Тимофеевна – вышла замуж за другого пенсионера. Из соседнего подъезда.
Только скворечник – долго висел на дереве.
И радовал детей – когда оттуда выглядывали птички…
Перед тем как заняться сексом – я говорил с ней про литературу. Она хорошо разбиралась в современных авторах, особенно американских. Цитировала, указывала на их слабые и сильные места. Глаза её при этом пристально блестели, а речь становилась зажигательной – проглатывала слова, волновалась.
Кажется она действительно любит литературу.
– Забавно – Подумал я. Поцеловал её и затем обнял правой рукой, медленно положил на диван и навалился всей телом.
Её дыхание стало учащённым.
Наверное, я тяжёлый. Хотя раньше не думал про это…
Ногой раздвинул её ноги и протиснулся туда.
– Вот и все… теперь ты их не сожмёшь.
А значит то чего хотел я – теперь рядом.
Это раз.
Осталось лишь вытащить – у себя из ширинки.
Это два.
Что я и сделал тут же – левой рукой которая была свободной.
Какая к черту американская литература?
Ха -ха -ха!
У неё строгие глаза. Сейчас – глядит мне в лицо. Пристально и внимательно. А я – в её.
Мне осталось лишь двинуть тазом. Вперёд.
Только не знаю только… плавно или резко?
Да ещё – её глаза… что в них не так?
Гляжу в них и мурашки по спине… как будто говорят мне – дебил дурной. Я же думала ты культурный. А ты со свои х..м – трясёшься сейчас возле моих трусов.
От нетерпения.
В её глазах – тоска.
Я знаю, наверное она мечтала о принце. Или о большой красивой любви.
Глядела вечерами в окно – сочиняла стихи.
А может просто, хотела быть лучше.
Нарожать идеальных детей.
Спасти мир. Планету.
Мой хрен плавно входит в неё… моему члену – тепло. А в её глазах появляется боль.
Нет, не физическая.
Какая-то другая…
А может, ты хотела стать режиссёром? Или поэтессой? Нести радость и светлое людям… А может – известным учёным? Журналистом?
Ночами сидела за учебниками – писала, конспектировала, постигала.
Радовалась когда тебя хвалили…
И ставила будильник – чтобы хоть немного поспать перед парами.
О чем ты мечтала тогда, скажи мне?
Мой член плавно входит туда – и начинает делать движения.
Твоё лицо – прекрасно. Как у ангела. В нём столько тепла, нежности, красоты.
Твои губы – как будто срисованы с губ ангела… они сводят меня с ума. Они с другого мира.
Твои глаза… мне кажется что в них светит солнце.
Хочу утонуть в них. А не могу…
Ты лучше меня.
А я сам себе противен.
И то ли от злости, то ли от отчаяния – начинаю вертеть членом.
Мои движения тазом – всё ускоряются… а яйца с каким-то лязгающим звуком начинают ударяться об её промежность
– Клац… клац… клац… – Раздаётся звук в тихой комнате.
Зачем тебе Бог дал столько красоты?
Ведь в тебе всё кричит- что ты совершенство. Идеал.
А реальность – это я. Тут рядом.
Или ты думала, что реальность – другая?
Так прислушайся – этот звук… клац… клац…
Он и есть – жизнь.
Скоро, очень скоро – он откроет тебе много нового…
Ты начнёшь переживать – или не залетела?
Вытащил ли я его вовремя?
И вообще… что с нами будет дальше?
Ведь готовить ты – ещё не умеешь.
А я уже рядом.
Почти супруг.
Клац.. клац… клац….
Сейчас приготовься – я в тебя кончу.
– Ах!..
Я делаю это… сладко и долго. Вжимая пальцы ладоней – в твои груди – до синяков. Впившись губами в твоё тело. При этом, свои тазом – я втиснусь прямо в твою промежность… чтобы поглубже в тебя кончить… прямо в матку…
– Привет – Скажу я тихо ей шёпотом. – Это я.
Только ты – не кончай сегодня.
Не надо.
Пусть твои волнения и тревоги – охватят тебя всецело. Испепелят и перемелют твою душу. Сделают несчастной и сломанной.
Чтобы все твои надежды и мечты – упали и исчезли.
Чтобы твоё образование и воспитание – превратилось в прах и пыль.
Красота – поблекла.
Чтобы от пустоты и отчаяния – ты похудела и посерела. Стала ходить потерянная и подавленная…
Так надо родная.
Поверь мне.
Тем приятнее затем – будет твоё перерождение…
Это произойдёт быстро – через пару недель…
Мы опять встретимся – и снова раздастся звук – клац… клац… клац…
В пустой комнате. Пустой – как твоя душа теперь.
Только в этот раз – ты кончишь. Я сделаю всё для этого.
Чтобы ты получила настоящее удовольствие.
И тогда ты наконец поймёшь – что не всё так плохо. Что можно жить – и с этим…
Без литературы.
Без стихов.
Без надежд.
Да и какой у тебя выбор?
Это реальность, дорогая.
Потом будет – вода и тазик. Груша и мыло… ты научишься подмываться.
Научишься прощать. Ожидать когда я с работы вернусь. И упрекать что от меня спиртным пахнет.
– Клац… клац…. клац… – колотят мои яйца по твоей промежности. Такой белой и нежной сейчас. Невинной и чистой… Как я будто гвозди забиваю ими – в твою юность. В твою молодость. В твою красоту неземную.
– Ты слышишь этот звук? – Клац… клац… клац…
Это забиваются последние гвозди – в твой гроб. Где ещё прятались последние надежды и мечты.
И сейчас – я зарываю его в землю – кончаю… прямо в тебя… впиваясь поцелуем в твои строгие глаза.
На прощание с той – какой ты была раньше.
Привет – новая!
Мы лежим теперь рядом.
Ты уже другая. Только не знаешь её об этом…
Скоро ты научишься готовить, стирать и мыть посуду.
Сама будешь удивляться – что умеешь многое такое о о чем в книгах не читала.
Привыкнешь сама раздвигать ноги – когда я лягу рядом.
Будешь брать его рукой… гладить… и ловким умелым движением – вставлять в себя. Приподымая колени кверху – для удобства.
Ты будешь подкидывать меня тазом, и кончать – обнимая жарко…
Это три, детка.
Только вот время – затем помчится стремительно и быстро.
40 лет – уйдут как мгновение.
Под аккомпанемент оркестра. С единственной песней в репертуаре – клац… клац… клац…
И ты будешь заказывать её каждый день.
Пока я не состарюсь. А может и сдохну – прямо там, между твоими ногами.
И может тогда – я тихо скажу на тебе прощание… Конец сказке.
Прости что забрал у тебя всё – красоту, молодость, счастье.
Но – то чего ты ждала?
И вправду…
Не я так придумал.
Это жизнь, детка
Какой же крепкая особь, мой сосед пенсионер!
Снимаю перед ним шляпу!
Сначала у него пропали все советские сбережения на сберегательной книжке. Но он не повесился и не утопился.
Тогда кто-то наверху… назначил ему пенсию в 40 долларов в месяц.
Но снова просчитался… мой сосед-пенсионер по прежнему переходил дорогу на зелёный свет и не заплывал за буёк.
Показывая всем что собирался жить долго и счастливо.
Тогда кто-то наверху, почесал затылок и… ухудшил качество питания – того что было самым популярным среди пенсионеров – социальный хлеб стал плесневеть за пару дней а дешёвые колбасы перестали пахнуть мясом, вызывая лишь понос и рвоту.
Но мой сосед-пенсионер – упорно не сдавался. Он промывал желудок 3 раза в день и по прежнему ел. С аппетитом облизывая алюминиевую ложку.
Тогда тот, кто наверху – придумал новую штуку… цены на социальные продукты резко подскочили вверх. Стали недоступными для большинства малоимущих и живущих по пособие.
Но всё было напрасно… мой сосед-пенсионер выкрутился опять – стал покупать с продукты с просроченной датой годности за пол цены – его желудок всё переваривал.
Как ни странно – оказалось что дурно пахнущая колбаса, после долгой варки – снова становилась съедобной
– Вот блин! – Выругался кто кто наверху и вытер ладонью потный лоб. Он делал всё что мог… подымал коммунальные платежи в несколько раз – сделав их намного выше чем пенсия, понижал качество лекарств, усложнял правила медобслуживания и вообще – сделал медицину по сути платной и недоступной.
Но проклятому соседу – всё было ни по чём.
Во дворе своего дома, сидя на лавочке, он упорно забивал в козла показывая всем своим видом что уходить оттуда он не собирается – Врёшь, не возьмёшь…
И тогда, тот кто наверху – сдался.
Сделал последнее – что мог…
Он просто увеличил стаж для выхода на пенсию. – Если избавиться от таких особей – невозможно, то хотя бы попробовать сделать так чтобы в будущем- их стало меньше.
Так что мой сосед -пенсионер – по прежнему сидит на лавочке.
Смотрит на солнышка.
Слушает как поют птички.
И что-то подсказывает мне, никуда он не уйдёт со своей лавочки. Потому что он – отстоял её!
Так что – уважаю.
Слава моему соседу!
Вова встретил её когда на минуту отошёл в сторону от мамы. Она стояла в очереди за билетами в кино, а младшая сестра крутилась возле. Он не любил духоту, вот и не выдержал – вышел на минуту за двери не предупредив маму…
Тут и случилось… в дверях столкнулся с ней – странной девочкой, с огромными грустными глазами, приблизительно его же возраста. Или чуть младше.
– Вы тоже в кино? – Вырвалось у него машинально.
– Ага – Кивнула она.
Дети и подростки имеют одно замечательное свойство – они знакомятся легко и быстро. И уже через минуту он узнал что она, как и они с мамой, тоже недавно приехала на море. Что она – из Челябинска. И будет здесь целый месяц. Загорать и купаться.
– Челябинск?.. Это далеко… – Задумчиво протянул он отчаянно пытаясь вспомнить карту мира которая висела на доске в классе. И то место на ней где находится город Челябинск. Но не вспомнил.
– Далеко – Согласилась она.
В это момент, мама с сестрой вышли из кассы кинотеатра – их физиономии были кислыми… билетов не хватило.
В итоге, вместо кино, они все вместе поплелись по палящими лучами августовского солнца – прямо на пляж, изнемогая от жары.
– Что за девочка? – Кивнула мама на незнакомку которая пошла вместе с ними. – Тебя мама не будет искать?
– Не будет – Грустно ответила та. И почему-то подошла поближе к ней… – А можно мне с Вами на пляж?
Потом, через много десятков лет, Володя вспоминал каждую секунду этой истории. И как она развивалась в итоге.
А история, выглядела действительно странной. Как рассказала им девочка, они с мамой приехали вчера на море но когда спускали с вагона на перрон – случилось несчастье. Мама оступилась и упала, сломала правую ногу.
– Вот не повезло! Изумились все трое – Вова, мама и его сестра. – И где она сейчас?
– В больнице – Грустно ответила девочка и отвела глаза в сторону. Как оказалось, её звали Надя. И таким образом, она оказалась у моря совсем одна.
Конечно, ни Володя, ни мама, не были против чтобы она ходила с ними на пляж. Во первых, так будет безопаснее для одинокой девочки.
А во вторых – присмотр со стороны взрослого человека, это всегда положительно.
Первая неделя их знакомства пробежала легко и быстро. Юная незнакомка не делала никаких проблем, наоборот – шутила, смеялась и старалась у всех поддерживать хорошее настроение, включая Володю…
Только иногда, Володя замечал что Надя смотрит на него как-то странно… то ли задумчиво, то ли грустно. Впрочем может просто казалось ведь когда он шутил или рассказывал что-то смешное – он смеялась опять – весело и беззаботно.
А может не казалось?
Однажды он как бы случайно положил свою ладонь на её… она сделала вид что не заметила – и руку не убрала. Лишь задумчиво повернула своё лицо к солнцу – долго смотрела как оно заходит в море отражаясь лучами в черной воде. А Володя, в это время, тайком разглядывал её груди – такие ещё маленькие, её худенькое тело – такое стройное, загорелые длинные ноги… чувствуя как при этом как сердце в груди стучит всё сильнее и тревожнее.
Однажды, когда мама не видела, он осторожно положил ей руку на плечи…
Но тут же убрал снова…
Она ничего не сказала. Лишь едва заметная улыбка – пробежала по её губам…
Это случилось через 10 дней, когда они заплыли за скалу. И остались совсем одни.
Лишь море вокруг – огромное, величественное. Лишь пронзительные крики чаек. Лишь брызги солёной воды волн.
Он подплыл к ней сзади и как бы случайно коснулся рукой ног… но не убрал, а стал гладить их… нежно и робко, ощущая всю мягкость её кожи… а затем… как это случилось – он и сам не понял, он прикоснулся к ней телом и Надя, чтобы удержатся на воде, упёрлась руками в скользкую, холодную поверхность скалы, а он торопливо вытащил из плавок то, что казалось вот-вот разорвёт их на части. И как-то неловко, быстро просунул ей это в между ног, задрав край трусиков её тонкого розового купальника.
– Ой! – Лишь вскрикнула она.
Но не повернулась к нему… не оттолкнула… не кричала.
– Ой!.. Ой!.. Ой!!! – Лишь тихо повторяла когда он дёргался телом, гладя ей живот и нежно прижимая её тело к себе потеряв совсем контроль над собой… затем чувствуя что как будто теряет сознание от какого-то неизведанного ранее блаженства – он в изнеможении уткнулся ей лицом в спину.
– Володя! Надя! – Раздался крик мамы из-за скалы – Вы где?
– Тут! – Крикнул он и как будто ничего не было – поплыл обратно. А Надя – за ним.
Кажется, они и сами не поняли что произошло тогда. А может старались не вспоминать это… вели себя как будто ничего не было. Как и прежде ходили в кино все вместе, она рассказывала что маме в больнице становится лучше и она пытается встать на ноги. А Володя – смешил всех своими анекдотами и рассказами из жизни класса.
Лишь через 2 недели, когда они остались одни, Надя краснея и стесняясь призналась шёпотом что с ней что-то не так… что у неё не идут дела. И опустила голову с каким-то странным выражением лица – стала рассматривать свой живот.
Володя не знал что у женщин означает слово "дела" поэтому не придал этому значение. Лишь пошутил что надо больше загорать на солнце.
Месяц пролетел быстро.
Их отъезд был назначен на вторник. Мама с сестрой с самого утра убирали комнату которую они снимали – собирали вещи, а Володя с Надей отправились на вокзал за билетами.
Как всегда – очередь была ужасной, кто-то хотел пробраться без билета, кто-то ругался, кому-то стало плохо… духота и жара.
Лишь к вечеру им удалось попасть к кассе – Володе купил билеты в плацкартный вагон. Других не было. А Наде – повезло меньше, на Челябинск билетов не было.
– Что делать? – Растеряно спросила она и дёрнула его за рукав. Как беспомощный ребёнок. Казалось что вот-вот – и заплачет.
– Может купить билет у проводника? – Сказал он и тут же понял что спорол глупость. Как она будет ходить по вагонам с матерью, которая с костылём прыгает на одной ноге?
Стало не по себе… но уже очень хотелось показать себя как настоящий мужчина. – Находить выход из любой ситуации.
И он нашёл его.
– А может Вы поедете с пересадкой через Киев?
– Это разве по дороге? – Недоверчиво спросила Надя.
Володя кивнул головой – Я же по географии отличник.
– Ну, раз через Киев так через Киев. – Послушно согласилась она и протянула деньги кассиру.
Вернувшись домой, он первым делом кинулся к карте мира… и холодный пот пробежал по спине – Не может быть!!! Какой ужас!! Он отправил их с мамашей-калекой в неправильную сторону…
Стало стыдно и неловко…
Но это продолжалось не недолго.
Приближались выпускные экзамены и вскоре новые заботы охватили его, выдавив летнее приключение напрочь из памяти.
Лишь спустя много лет, Владимир Михайлович вдруг снова вспомнил эту историю. И то, что случилось за скалой. Как Надя жаловалась что у неё не идут дела.
Тогда, он не знал что это такое.
Но теперь… знал. И вдруг чётко представил, что произошло на самом деле – как отец семейства отправляет свою жену и дочь на курорт, машет им рукой на прощание. И как они возвращаются через месяц – жена инвалид, прыгает на одной ноге, а дочь – беременна. Неизвестно от кого…
