Оригинальное название: Lukas (Ashes & Embers, #3)
by Carian Cole 2015
Переведённое название: Лукас (Эшес и Эмберс, #3)
Кериен Коул 2018
Перевод: Диана Кусова
Редактор: Александра Журомская
Вычитывала: Александра Журомская
Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Кузен Шторма.
Младший брат Вэндала.
Вы уже встречали его мельком.
Он всегда приветлив.
Всегда мил.
Тот, на кого они могут положиться.
Он добрый.
Тату-мастер. Он играет метал и классическую музыку — на скрипке.
Его тело создано для греха.
Ему 24.
И появляется Айви. Ей 36, она разведена, мать-одиночка, которая не была на свидании целых 18 лет.
Она просто хотела сделать тату.
Но получила гораздо больше.
Не так уж и плохо быть хорошим.
1
АЙВИ
— Детка, я так по тебе скучаю. — Его голос кажется хриплым от сдерживаемого желания.
Я прижимаю телефонную трубку к уху, мое сердце колотится, а на коже выступает тонкий слой пота.
— Я тоже по тебе скучаю, больше, чем когда бы то ни было.
Мои пальцы сжимаются вокруг трубки.
— Только подожди, я доберусь до тебя завтра вечером. Хорошенько отдохни сегодня, тебе это понадобится. Я буду трахать тебя так жестко, что ты до понедельника ходить не сможешь.
У меня перехватывает дыхание, и я закрываю рот рукой. Завтра вечером. В пятницу вечером.
— Ох! Давай забудем про ужин и проведем вечер в постели.
— М-м-м, детка, мне нравится ход твоих мыслей. — Он выдыхает в трубку. — Мне надо идти. Увидимся завтра.
— Я люблю тебя.
У меня внутри все обрывается.
— Я тоже люблю тебя, детка, — отвечает он.
Эти слова мне так знакомы. Он говорил их мне тысячи раз. Но в этот раз он говорит их не мне, и это не мой голос говорит их в ответ. Я произносила их много раз. Но не сейчас.
В этот раз кто-то другой слышит эти слова и говорит их моему мужу.
Я жду, пока он завершит разговор, тихонько нажимаю кнопку «отбой» и кладу трубку обратно на базу рядом с кроватью. Моя рука дрожит так сильно, что я его едва не роняю. Слезы жгут глаза и текут по щекам. Схватив бумажный платок с прикроватного столика, я промакиваю их и убегаю в главную ванную комнату, потому что слышу, как он идет по коридору в сторону нашей спальни.
Я сижу на краю ванны, дрожа, а в голове вихрем носятся мысли. Я пытаюсь понять смысл того, что только что услышала. Это должна быть какая-то ошибка. Или шутка. Не может быть, чтобы я только что услышала, как мой муж разговаривал по нашему домашнему телефону с другой женщиной. Посреди ночи. Говорил, что любит ее. Что собирается встретиться с ней завтра вечером.
Он по ней скучает.
Он ее любит.
Она любит его.
Он собирается жестко ее трахнуть.
Я наклоняюсь над туалетом и меня начинает тошнить. Восемнадцать лет доверия, преданности, обязательств и любви просятся наружу.
Теперь все это ложь.
— Айви… Ты в порядке? — Ручка двери трясется. — Детка, почему дверь заперта?
Я протираю лицо холодным влажным полотенцем и глубоко вздыхаю, дрожа.
— Мне не хорошо. Ложись спать.
— Тебе что-нибудь принести? Открой дверь. Я не хочу, чтобы ты сидела взаперти в ванной, пока тебя тошнит.
Все еще сидя на полу рядом с туалетом, я тянусь и открываю дверь, и он немедленно входит и становится рядом со мной.
— Что случилось? — Он щурится от яркого света в ванной, глядя на меня. — Ты совсем недавно была в порядке. Съела что-то испорченное?
Нет, я вышла замуж за кого-то испорченного.
Все его лицо выражает заботу и кажется искренним, и меня снова выворачивает от одной только мысли о том, как долго он мне лгал. Меня снова тошнит, и он делает шаг назад. Голова идет кругом. Он ее любит. Он по ней скучает. Она любит его. В пятницу вечером. Он же должен любить меня. Только меня.
Немного раньше он упоминал о том, что завтра вечером ему нужно будет задержаться на работе. Он уже давно задерживается на работе по вечерам и работает в выходные, пока мы с детьми остаемся дома одни.
Он был с ней.
Ну конечно.
Пока я сижу на коленях на полу и страдаю, другие улики проносятся в голове, как кадры из ужасного фильма. Странные суммы расходов по нашим кредитным картам. Долгие вечера в офисе. Вспыльчивость по отношению к детям. Отсутствие интереса к сексу. То, как он избегал семейные мероприятия.
Желудок снова сжимается.
— Айви, ты меня пугаешь. Тебя никогда не тошнит. — Он набирает воду в маленький бумажный стаканчик и протягивает мне. — Попробуй выпить немного воды.
Я беру у него стакан, всматриваюсь в его лицо и начинаю всхлипывать. Я люблю Пола уже восемнадцать лет, и ни разу за это время мне не приходилось в нем сомневаться. Ни разу.
У него на лице замешательство.
— Ты плачешь? Что случилось?
— Я слышала. — Горло у меня болит от сдавленных рыданий, а голос превращается в жалкий шепот.
— Что ты слышала?
— Тебя, когда ты разговаривал по телефону внизу. — Я сглатываю желчь во рту. — С другой женщиной.
Он бледнеет и хватается рукой за затылок, как обычно, когда злится или расстроен.
— Черт. — Его глаза на минуту закрываются, а потом медленно открываются и встречаются с моими. — Ты меня подслушивала?
Не могу в это поверить.
— Ты серьезно? Это все, что ты можешь сказать? Нет, я не подслушивала. Я увидела, что индикатор на трубке горит и подумала, что один из детей кому-то звонит.
Он глубоко выдыхает.
— Прости. Мне так жаль, Айви. — Он меряет шагами маленькую комнату. — Нам нужно поговорить. Я не хотел, чтобы ты так об этом узнала.
О, Боже. Он даже не отрицает это.
Я встаю и пошатываюсь перед тем, как протиснуться мимо него в спальню. Внезапно ванная комната становится слишком личным пространством, и я уже не могу находиться в ней вместе с ним. Я сажусь на край кровати, ошеломленная тем, что он ничего не отрицает. Почему он не отрицает? Вот сейчас я должна была бы обнаружить, что это просто какое-то недоразумение.
— Пол, что происходит? — Слезы опять текут по моему лицу. — Пожалуйста, скажи, что у меня галлюцинация, или что это какое-то недоразумение.
Он садится на кровать в полутора метрах от меня.
— Айви, мне так жаль…
— Ты спишь с другой женщиной? Ты ее любишь? — спрашиваю я, рыдая еще сильнее.
Он трет свой лоб.
— Я думаю, нам не стоит говорить об этом сейчас. Ты себя плохо чувствуешь.
— Мне стало плохо из-за этого.
Он быстро смотрит на меня, затем отводит взгляд в пол, как будто не в силах смотреть на меня.
— Прости. Я не хотел, чтобы ты так об этом узнала, — повторяет он тихим голосом.
Желудок у меня сжимается, и из глаз снова текут слезы.
— Ты вообще хотел, чтобы я узнала? Или просто собирался продолжать встречаться с ней у меня за спиной?
Он качает головой, не поднимая глаз.
— Я на самом деле не знаю.
— Так это правда? — Реальность происходящего постепенно просачивается в мое сознание, и меня начинает трясти.
Мужчина, которого я люблю со старшей школы, смотрит мне в глаза и кивает.
— Да, у меня роман на стороне.
Внутри у меня все обрывается, а затем начинает закипает ярость.
— Ты издеваешься надо мной? — шиплю я, стараясь не кричать. — У меня уже год сексуальные отношения со съемной насадкой душа, а ты в это время встречаешься с другой женщиной?
Все это время я думала, что отсутствие у него сексуального интереса ко мне обусловлено тем, что он слишком много работает и ему приходится справляться с большим количеством стресса. Я и не предполагала, что у него роман.
— Пожалуйста, не кричи. Не хочу, чтобы дети услышали. — Он бросает взгляд в сторону коридора. — Я этого не хотел. Ты знаешь, как я отношусь к неверности. Я подобное ненавижу… но так получилось.
У меня вырывается полуистерический смех.
— Правда? Как именно так получилось, Пол? Кто она?
— Ассистентка-гигиенист в стоматологическом кабинете, — тихо признается он, избегая смотреть мне в глаза.
Для меня просто непостижимо, как человека может потянуть к кому-то, когда этот кто-то отскабливает налет и другие гадости с десенного края ваших зубов. Мне практически смешно от попытки это представить.
— Не могу поверить. Ассистентка?
Несмотря на то, что ее пальцы побывали во рту не только у него, но и у меня, и у моих детей, должна признать, что она молодая, стройная, красивая и жизнерадостная. Она из тех женщин, которых все мужчины хотят, а все женщины ненавидят, хотя втайне мечтают быть такими, как они.
— Ей, наверно, года двадцать два, Пол. Что с тобой случилось? Изменяешь мне уже год? Оставляешь меня и детей каждые выходные, чтобы провести время с ней? Обманываешь нас всех? Что, черт побери, с тобой происходит?
Он сидит, таращась на пол и не произнося ни слова. Мне нужно, чтобы он ответил что-нибудь, как-нибудь объяснил все. Но он молчит.
Я беру еще один бумажный носовой платок и вытираю нос, злясь на себя за то, что плачу в его присутствии, потому что знаю, что выгляжу погано, когда плачу. Мне вдруг становится стыдно оттого, что я плохо выгляжу, находясь рядом с ним.
— И что теперь? — спрашиваю я, хотя слышать ответ мне совсем не хочется, ведь я уже знаю, что сейчас будет. — Что будем делать?
— Нам не обязательно сейчас об этом говорить. Кажется, тебе достаточно на сегодня. Давай, ты просто...
Я хлопаю рукой по прикроватному столику, и он вздрагивает.
— Не нужно со мной сюсюкать, Пол! Скажи как есть. Не хочу тянуть. Это мучительно больно. Неужели ты не видишь? Или тебе все равно?
— Конечно, мне не все равно, Айви. Я переживаю о тебе и детях больше всего на свете.
— Очевидно, не больше всего, а иначе мы бы здесь сейчас не сидели и не обсуждали твой роман.
Он игнорирует мой сарказм.
— Ты знаешь, что я люблю тебя и детей. И всегда буду любить. Но, мне кажется, мы отдалились за последние несколько лет. Ты сама это говорила несколько раз. Мы практически не видимся. Мы спорим...
— Мы практически не видимся? Пол, тебя никогда нет дома. Я всегда здесь с детьми! А ты или на работе, или, как я понимаю, в последнее время на свиданиях, развлекаешься с кем-то. Мы спорим только потому, что тебя никогда нет рядом! Не смей даже пытаться обвинить в случившемся «нас». Я была хорошей женой и матерью. Никогда не изменяла. Все вокруг на моих плечах.
Он надолго закрывает глаза и кивает.
— Ты права. Все правильно, и я это знаю. Ты всегда была отличной женой, и ты потрясающая мама. — Он медленно качает головой, все еще глядя в пол, как будто не в состоянии сейчас сфокусировать взгляд на чем-то другом. — Думаю, я просто начал хотеть чего-то еще, чего-то особенного.
Я пристально разглядываю незнакомца, который занял тело моего мужа.
— Чего-то еще? Что это вообще значит? У нас двое прекрасных детей и красивый дом. У нас обоих хорошая работа. Мы уже двадцать лет вместе, восемнадцать из которых женаты! У нас есть все, чего ты, согласно твоим же словам, хочешь от жизни. Что еще тебе нужно?
