Мышонок сидел под большим лопухом. Мимо него прошёл человек. Они не видели друг друге: один был слишком велик, а другой слишком мал. Но мышонок слышал песню, которую пел человек.
«Про человека поют песни, рассказывают сказки, а про нас ничего не говорят. Почему же это так? — думал мышонок. — Люди становятся богатырями, среди них есть хорошие борцы, бегуны, стрелки, охотники и храбрецы. Что же мне сделать, чтобы про меня пели песни и рассказывали сказки? Дай вот это дерево перегрызу и отнесу на высокую сопку».
Начал мышонок грызть дерево. Долго он грыз, кругом обточил. Обхватил мышонок ствол и стал раскачивать из стороны в сторону.
— О-о-о…
А дерево ни с места. Снова стал подгрызать.
— О-о-о…
Дерево затрещало и повалилось. Мышонок сперва испугался, а потом увидел, что не дерево повалил, а стебель травы.
Горько и обидно стало мышонку. Хорошо, что люди не видели, — посмеялись бы они над ним.
«Но что же мне сделать, чтобы прославиться?»
Идёт мышонок по тундре и думает. Спустился он с горы и увидел большие озёра. Озёра одно за другим тянулись цепью.
«Вот если переплыву такое озеро и буду на том берегу сушить кухлянку и торбасы, люди пройдут, увидят меня, будут говорить друг другу: вот пловец, так пловец!»
Поплыл мышонок через озеро. Тяжело было плыть. Несколько раз он нырял, захлёбывался и чуть не утонул. Но всё же доплыл до берега.
Сушит мышонок свою кухлянку и торбасы, радуется.
В это время к озеру подошёл охотник. Перешагнул охотник через озеро и не заметил пловца-храбреца.
А вслед за охотником появились такие же большие озёра. Ступит человек, землю продавит, в ямку наливается вода.
Вторая цепочка озёр протянулась по тундре.
Горько-горько стало мышонку. Посидел он у озера, оделся, обулся и дальше пошёл. Шёл, шёл, на сопку наткнулся. Остановился перед горой и думает: «Лезть высоко, обходить далеко». — И поднял сопку на спину.
Долго мышонок шёл, на морской берег сопку принёс. На самом высоком берегу Берингова пролива поставил её.
— Вот теперь я настоящий богатырь! — громко крикнул мышонок, усаживаясь рядом с горою.
Отдохнул мышонок на высоком обрыве и решил в стойбище идти, чаю попить. Стал мышонок спускаться по крутому обрыву. В это время ветер подул, камешек покатился вниз.
Слышали люди речи мышонка, видели, как мышонок по обрыву катился, и сложили про мышонка сказку, а высокое место на берегу Берингова пролива назвали по-эскимосски Авсынихом — Горой, Перенесённой Мышонком.
Однажды бурый медведь стоял на холме, а евражка (так называют на севере суслика) в это время пила воду у реки. Увидела евражка медведя и позвала его:
— Эй, медведь, иди-ка сюда!
Подошёл медведь к евражке, а она ему и говорит:
— У меня к тебе дело большое есть!
Удивился медведь:
— Какое же дело у тебя ко мне?
— Да вот задумала я с тобой жилищем поменяться.
— Ладно, — согласился медведь, — давай меняться. А где оно, твоё жилище?
— Вон там, на холме. А где твоё жилище?
— Вон там, на сопке.
Обрадовалась евражка:
— Пойду-ка я теперь в твоё жилище. А ты моё 6ери!
Пошёл медведь к норе евражки, евражка — в медвежью берлогу.
Пришла к берлоге евражка, осмотрела ее со всех сторон и запрыгала от радости:
— Ах, какое жильё я нашла! Ах, как хорошо теперь я буду жить!
А медведь пришёл к норе евражки и только нос туда засунул.
Пыхтел, пыхтел — так и не смог залезть в её норку.
Пошёл медведь к евражке. А она его и спрашивает:
— Зачем ты пришёл ко мне?
— Не смог я залезть в твоё жильё.
Рассердилась евражка:
— Не может этого быть! Ведь я-то влезла в твоё жильё!
— Ну, а я даже нос не смог просунуть в твою норку!
— Давай-ка померяем твой нос с моим!
Разлеглась евражка на носу у медведя и говорит:
— Вот так диво: неужели же я такая маленькая, даже меньше твоего носа! Нет, не придётся нам домами меняться. Как же ты жить бы стал в моей норке! Прощай, дедушка, пойду-ка я домой.
Так и стали они жить каждый в своём жилье.
Решили как-то медведи с ягодных на грибные места перекочевать. Решили и пошли. Большие медведи впереди идут, за ними те, что поменьше — медвежата.
Долго шли. Попадётся ручей — вброд переберутся, попадётся река — переплывут, попадётся на пути сопка — перевалят.
Позади всех плёлся самый маленький медвежонок. Устал он, еле ноги переставляет. Начал тихонько скулить — мать не слышит. Заскулил погромче — мать не останавливается. Впереди идёт — вперёд смотрит. Попробовал медвежонок догнать её — сил но хватает, лапы болят.
А тут еще на беду увидел он спелую морошку. Остановился полакомиться. Ел, ел вкусные ягоды, пока не наелся. Поднял морду, посмотрел — никого нет. Ни близко, ни далеко ни одного медведя не видно. Верно, за высокой сопкой скрылись.
Жутко стало медвежонку одному в тундре. Сел он на задние лапы и заревел. Кто-то откликнулся, да так страшно: «Ква-ква! Ква-ква!»
Кинулся медвежонок с перепугу бежать. Бежал, бежал, о камень лапу зашиб. В густом кустарнике бока ободрал. А потом в речку с откоса скатился, вымок, еле выбрался.
Тут темнеть стало. Заснул медвежонок среди кочек.
Утром проснулся — кто-то около него сидит. Уши длинные, хвост короткий, и нос шевелится. Смешно медвежонку.
— Ты кто? — спрашивает он.
— Я заяц. А ты как сюда попал?
— Большие медведи ушли. Меня, медвежонка, бросили.
Пожалел заяц медвежонка, повёл к себе в ярангу. Зажили они вместе, подружились, друг без друга ни шагу. Заяц ветки грызёт, медвежонок ягоды ест. Заяц твёрдой лапкой из шкуры медвежонка пыль выколачивает, медвежонок когтями заячий мех причёсывает. Хорошо, лучше не надо.
Как-то побежал заяц к реке воды напиться. Видит — на берегу медведица стоит, лапой на отмели рыбу ловит.
Хотел было заяц задать стрекача, а потом подумал:
«Что она мне сделает? Удрать я всегда успею»».
И крикнул медведице:
— Эй, лохматая, все медведи из наших краёв откочевали. Ты что тут делаешь?
— Ищу своего маленького сына. Хватилась я его, когда на грибное место пришли. Все медвежата тут, а моего сынка нет. Видно, заблудился в сопках.
— Так это, верно, мой дружок. Идём, покажу. Узнаешь — твой, не признаешь — пусть со мной живёт.
Только стали подходить к Зайцевой яранге, медвежонок мать завидел. Обрадовался, побежал ей навстречу. Мать-медведица ещё больше обрадовалась, сыночка с ног до головы облизала.
— Хорошо, сынок, что ты нашёлся! Идём со мной.
Медвежонок и пошёл с ней. Отошли они ни много, ни мало, оглянулся медвежонок. Видит — заяц у своей яранги сидит на задних лапках и горько плачет. Тут и медвежонок заскулил:
— Вернёмся! Не хочу перекочевывать!
Медведица его уговаривает:
— Идём, идём, сынок! Там места хорошие, грибные. Сам увидишь.
Привела медведица сына в лес. А он плачет, всё ему не так. Мать его угощает — он не ест. Мать с ним играет — он плачет.
— Не нравится мне здесь! В лесу темно, в тундре светло. Грибы тут горькие, там ягоды сладкие. Хочу перекочёвывать! Вернёмся в тундру.
Измучилась совсем медведица.
— Хорошо, — говорит, — ночь переночуем, завтра в тундру пойдём.
Легли спать. Медвежонок с боку на бок ворочается, во сне всхлипывает.
На самой ранней зорьке слышит — кто-то стук-стук пятками о землю, прыг-прыг около яранги. Выскочил медвежонок, а это прыгает его дружок, зайчишка длинноухий!
Стали они играть, за деревья прятаться, вперегонки бегать.
Тут медведица проснулась. Принялась в путь собираться.
— Ты куда, мама? — спрашивает её медвежонок.
— Как куда? В тундру. Ты же хотел перекочёвывать. Не нравится тебе здесь.
— Нет, нравится, — говорит медвежонок, — здесь места хорошие, грибные. Не хочу перекочёвывать!
Так и остались жить в лесу — мать-медведица, сын-медвежонок да его дружок заяц.
Мышка Вувыльту мала, а хвастлива. Увидала она утку и давай хвалиться:
— Вот я какая — ходить умею, бегать могу, норки рою, запасы на зиму заготовляю! А ты только и знаешь — либо плаваешь, либо летаешь!
— Всё это верно, — сказала ей сидевшая поблизости евражка, — да только ходишь ты медленно, бегаешь недалеко, норки роешь неглубокие, а запасов и самой еле-еле хватает на зиму. Выходит, что делать ты умеешь четыре дела, да ни одного по-настоящему хорошо.
Молчит хвастунишка. Нечего ответить.
Бежала раз маленькая лисичка по берегу озера. В это время подплыла к берегу рыбка — бычок.
Лисичка увидела бычка и запела:
Быче-быче-бычок ты Толстопузый!
Быче-быче-бычок ты Большеротый!
Рассердился бычок и сказал ей:
Глаза твои круглые,
Волосы твои косматые!
Вот тебе!
Заплакала маленькая лисичка и убежала. Мать дома спрашивает её:
— Почему ты плачешь?
— Как же не плакать? Бычок наговорил мне, что и глаза-то у меня круглые и волосы мои косматые.
Мать отвечает:
— Видно, ты сама его обидела.
Промолчала лисичка. И правда, что тут скажешь?
Жила в тундре маленькая мышка. Однажды сидела она в своей норке, варила чай на очаге и поджидала лису в гости.
Зашла лиса в нору. Мышка сказала:
— Ты пришла!
— Ага! — ответила лиса. — Давай поиграем, пока вскипит чай!
— Нет, подожди немного, сначала попьём чаю!
Лиса рассердилась и хотела уходить. Мышка испугалась, что лиса уйдёт, и согласилась.
— Как мы будем играть? — спросила мышка.
— Давай прыгать.
Начали они прыгать. Лиса прыгнула выше. Проиграла мышка.
Мышка говорит:
— Теперь давай играть в прятки — кто кого найдёт, тот и победит!
Долго спорили, кто будет первым прятаться. Лиса переспорила мышку.
Спряталась лиса, а пушистый хвост снаружи оставила.
Вытащила мышка лису за хвост. Потом мышка спряталась. Лиса полдня искала её, не нашла и сказала мышке:
— Ты хоть голос подай мне!
Мышка сейчас же ответила:
— Я здесь!
Лиса кинулась на голос, а мышки там уже нет. Так мышка кричала: «Я здесь!» — и перебегала с одного места на другое, а лиса гонялась за мышкой ещё полдня, пока не упала возле очага, едва переводя дух.
— Выходи, ты победила! — сказала лиса мышке. — Пойдём чай пить!
Смотрят — а чай-то давно уж весь выкипел.
Натаскал медведь мху и листьев в берлогу, залёг в тёмный угол да и заснул так крепко, что не видал, как снег выпал, не слыхал, как вьюги над лесом выли, как старые пихты и кедры от морозов трещали.
А когда встало над тайгой весеннее солнышко, когда растопило оно снег и зажурчали первые ручейки, проснулся медведь.
Вылез из берлоги и сел на пенёк…
Глаза лапами протирает, потягивается и ворчит:
— Весна, весна, а есть нечего! Что тут станешь делать?
А есть медведю хочется. Всю зиму у него ничего во рту не было. Немудрено, что проголодался.
Пошёл медведь добычи поискать. Да какая ещё в это время добыча — один снег кругом. Ни травинки зелёной нет. Не скоро медвежья пища — ягоды и орехи — поспеет.
Идёт медведь по лесу, с боку на бок переваливается. Видит — пень стоит, а под ним кто-то живой копошится.
Медведь лень лапами обхватил — хотел с места своротить, да не мог… Пень крепкий, корявый, а сил у Мишки мало.
Даже заревел с досады медведь:
— Есть тут живая душа? Вылезай!
И выскочил из-под пня жёлтый зверёк — бурундук. Он тоже в своей норе под корнями всю зиму спал.
Смотрит маленький бурундук — стоит перед ним медведь, большой, страшный, и ревёт.
Удивился бурундук:
— Дедушка медведь, ты чего такой сердитый?
— Это я с голоду! Целую зиму ничего не ел. Нет ли у тебя чего-нибудь?
— Сейчас принесу, — сказал бурундук.
Юркнул он в свою кладовую, где у него запасы ещё с осени хранились, и выносит сладкие корешки.
— Кушай, дедушка!
Поел медведь, подобрел.
— Спасибо, бурундучок. Маленький ты зверь, а хороший.
И погладил медведь бурундука лапой по спине. Осторожно погладил, ласково, а на жёлтой шкурке бурундука всё-таки тёмные полоски от медвежьих пальцев появились.
Появились, да так и остались.
С тех пор у всех бурундуков эти полоски на спинах есть.
И когда спрашивают их другие звери:
— Отчего у вас, бурундуков, шерсть полосатая?
Они отвечают:
— А это нас дедушка медведь погладил.
Пошла однажды мышка попить на середину озера. Для питья сделала во льду дырочку. Напившись, села около дырочки: решила отдохнуть.
Сидела, сидела, да хвост-то и приморозила.
Заплакала мышка и запела:
Посредине озера примерзла Я!
И теперь вот горько плечу.
Эх, горностаюшка, можем быть, придет.
Как было бы хорошо!
Только она спела — вдруг откуда-то горностай появился.
Мышка сказала ему:
— Уйди, плохо пахнет от тебя!
Горностай убежал.
Мышка снова запела:
Посредине озера примерзла Я!
И теперь вот горько плечу.
Эх, евражка, можем быть, придет.
Как было бы хорошо!
И вдруг откуда-то евражка появилась. Мышка говорит:
— Уйди, длиннохвостая ты!
Евражка убежала.
Снова запела мышка:
Посредине озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу.
Эх, зайчишка, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
И вдруг откуда-то заяц появился. Мышка говорит ему:
— Уходи, хвостишко твой маленький!
Заяц убежал.
Опять запела мышка:
Посредине озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу.
Эх, медведь, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
Перестала петь. Вдруг откуда-то медведь явился, к мышке подошёл, лапой ударил, хвост и оторвался. Осталась мышка без хвоста.
Вот так выбрала себе помощника!
Сидит однажды лиса на берегу и думает: «Как бы мне свежей рыбки поесть?»
Смотрит лиса — а по речке бревно плывёт, на бревне две чайки сидят.
Спрашивает лиса:
— Что вы, чайки, делаете?
— Рыбу ловим.
— Возьмите и меня с собой!
— Прыгай!
Прыгнула лиса. Бревно перевернулось, чайки улетели, а лиса в воду упала.
Понесло лису вниз по речке и вынесло в море.
Видит лиса — кругом вода. Говорит:
— Ну-ка, лапы, будьте мне вёслами! Ну-ка, хвост, будь рулём!
Вот плывёт лиса, будто в лодке. Лапы, как вёсла, воду загребают, хвост, как руль, поворачивается — туда-сюда, туда-сюда.
Только забыла лиса хвосту сказать, чтобы он к берегу правил. Правит хвост в открытое море.
Плыла лиса, плыла, а берега всё нет. На самую середину моря заплыла. И не знает лиса, куда ей теперь плыть.
Тут встретила она тюленя.
Говорит ей тюлень:
— Куда ты, лиса, заплыла? Заблудилась, верно, у нас в море? Не доплыть теперь тебе до берега.
— Знаю я, куда плыву, — отвечает лиса, — хочу посмотреть, есть ли ещё звери в морских водах. Слыхала я, будто вас уж совсем мало осталось.
— Нет, — отвечает тюлень, — много ещё зверя в морских водах — и нас, тюленей, и моржей, и китов.
— Будто уж? — говорит лиса. — Пока сама не увижу, ни за что не поверю. Подымайтесь-ка вы, все звери, из морской глубины и ложитесь в ряд до самого берега. А я считать буду!
Тут поднялись наверх все тюлени, моржи, киты и легли на воду в ряд до самого берега.
А лиса по их спинам, как по мосту, побежала. Бежит и считает:
— Один тюлень, два тюленя, три тюленя… Один морж, два моржа, три моржа… Один кит, два кита, три кита…
Так и добежала лиса до берега. Выскочила на берег и кричит тюленю:
— Правду ты сказал, тюлень: много ещё вас, глупых зверей, в морских водах. Через всё море мост из вас построить можно! Ну, теперь плывите, куда хотите, а я отдыхать буду!
Уплыли морские звери, а лиса шубку с себя сняла и повесила сушить на кустике. А хвост на камень положила — пусть сохнет.
Дело было летом. После сытного обеда собрались мыши на лужайке отдохнуть, поболтать. Каждый зверёк какую-нибудь новость знает. А Бесхвостая Мышка — Вувыльту расхвасталась, что песца одолела.
— Подошла я к нему тихонько, он лежит, все четыре лапы раскинул.
— Ну, а ты?
— Я — кусь-кусь! — правую переднюю отгрызла.
— Ну, а потом?
— Кусь-кусь! — левую переднюю отгрызла.
— Ну, а потом?
— Кусь-кусь! — правую заднюю отгрызла.
— Ну, а потом?
— Кусь-кусь! — левую заднюю откусила.
— Ну и храбрая же ты! Даже волки и те добычу с головы начинают. Как же ты не побоялась песца по частям грызть?
— А у него головы не было.
Жили в тундре мышка, ворон и куропатка.
Захотели они раз лепёшек поесть. Мышка спрашивает:
— Кто пойдёт в лавку за мукой?
— Я не пойду, — отвечает ворон.
— Я тоже не пойду, — говорит куропатка.
— Ну, если вы не пойдёте, я сама отправлюсь, — сказала мышка.
Пошла мышка в лавку. Принесла муки. Снова их спрашивает:
— Кто тесто месить будет?
— Я не буду, — говорит ворон.
— Я тоже не буду, — отвечает куропатка.
— Если вы не будете делать, я сама сделаю, — сказала мышка.
Принесла мышка воды. Взяла чашку, налила туда воды и муки насыпала. Посолила немного. Замесила тесто. Положила тесто на доску. Раскатала. Спрашивает их:
— Кто будет лепёшки печь?
— Я не буду, — говорит ворон.
— Я тоже не буду, — отвечает куропатка.
— Если вы не будете печь, я сама испеку, — сказала мышка.
Испекла мышка лепёшки. На стол положила и спрашивает:
— Кто будет есть лепёшки?
— Я буду, — говорит ворон.
— Я тоже буду, — говорит куропатка.
— Нет, — сказала мышка. — Вы только смотрели, когда я хлопотала. Теперь я буду есть, а вы ещё посмотрите!
Села мышка и сама съела лепёшки.
Тут и сказке конец.
Когда появились в лесу звери, был у них самым старшим большой зверь — лось. Однажды лось с женой своей на лесной полянке разговаривал. Заяц мимо бежал, разговор их услышал, остановился. Думает: «Послушаю-ка я, о чём они говорят».
Подкрался поближе, спрятался за пенёк, слушает.
— Вот, — говорит большой лось, — есть у меня рога, которые должен я раздать зверям. Но зверей много, а рогов мало. Кому же дать их?
Слушает заяц, думает: «А не плохо бы и мне рога получить. Чем я хуже других?»
— Кому вот эти рога дать? — спрашивает лось жену.
Только хотел заяц рот открыть, а лосиха уже отвечает:
— Эти оленю дай. Защищаться ими будет.
— Ну, хорошо, — говорит лось. — А вот эти, большие, кому?
Только хотела лосиха ответить, а заяц не вытерпел, высунулся из-за пенька и закричал:
— Эти мне, зайцу, дай, большой лось!
— Что ты, братец, — говорит лось. — Куда тебе такие рога? Что ты с ними будешь делать?
— Как куда? Мне рога очень нужны, — говорит заяц. — Я всех врагов своих в страхе буду держать, все будут меня бояться.
— Ну что ж, бери! — сказал лось и дал зайцу рога.
Обрадовался заяц, запрыгал, заплясал, и вдруг с кедра большая шишка прямо на голову ему свалилась. Как подскочет заяц от испуга и ну бежать! Да не тут-то было! Запутался рогами в кустах, выпутаться не может и визжит со страху.
А лось с лосихой хохочут, заливаются.
— Нет, брат, — говорит лось. — Ты, я вижу, трусишка, а трусу и самые длинные рога не помогут. Получай-ка ты длинные уши. Пускай все знают, что ты подслушивать любишь.
Так и остался заяц без рогов, а уши у него выросли длинные-предлинные.
Бродил однажды медведь по тайге.
Захотел он пить и отправился на маленькое озеро.
Пришёл к озеру, стал пить. Вдруг увидел карася и решил его поймать. Ловил-ловил, вымок весь, а карася так и не добыл.
В это время прибежала на озеро лисица. Увидела медведя и спрашивает:
— Медведь, ты что тут делаешь? Купаешься?
— Нет, лисичка, — отвечает медведь, — я не купаюсь. Увидел я в озерке карася и захотел его поймать. Помоги мне, лисичка. Поймаем — пополам поделим.
— Хорошо, — сказала лисица. — Ты выпей всю воду из озерка, а я схвачу карася. Притащу сюда, и мы его поделим.
Медведь обрадовался и говорит:
— Вот хорошо! Как ты умно и ловко придумала!
Начал медведь пить воду из озера. Пьёт да пьёт. Воды в озере остаётся всё меньше, а живот у медведя становится всё больше и больше.
Воды в озере совсем мало стало. Вот уже и карася видно.
А хитрая лисица тут как тут. Прыгнула, схватила зубами карася, да и убежала. Рассердился медведь, но догнать обманщицу не смог — уж очень много воды выпил.
Жили в одной тундре лисенок и маленький песец. Все называли их друзьями: они вместе бегали, вместе играли, вдвоём всю тундру обрыскали, везде побывали. Добежали они однажды до большого камня. Лисёнок разогнался и ловко вскочил на самый верх.
— Прыгай сюда! — кричит он своему дружку. — Здесь хорошо, далеко кругом видно!
Прыгал-прыгал песец, никак ему на камень не забраться.
— Не могу я! — кричит он снизу лисёнку. — Самому мне не допрыгнуть!
— Ничего, — кричит сверху лисёнок, — я придумал! Хватайся зубами за мой хвост, я тебя наверх втяну. Только крепко держись, не то упадёшь, ушибёшься!
— А как я обратно слезу? — чуть не плачет малыш. — Наверх ты меня поднимешь, а как же я вниз спущусь?!
— Не бойся, я тебе и вниз попасть помогу — спихну!
Вот это товарищ!
Лисица была очень сердита на песца. Не раз он лисицу обманывал. Решила лиса его проучить да над ним же потом хорошенько посмеяться.
Подсгорегла она однажды песца в месте, где отвесная скала стоит над глубоким обрывом. Спряталась лисица на тропинке за большим камнем. Только издали показался песец, начала отчаянно кричать;
— Скорей! На помощь!
Заторопился песец, подбежал, спрашивает:
— Чего ты кричишь?
— На помощь зову, — отвечает лисица. — Если сейчас но поддержать скалу, она оборвётся и мы оба погибнем!
Испугался круглоухий, спрашивает, заикаясь от страха;
— Что же нам делать?
— Подопри скалу! — кричит рыжая. — Подопри скорей, поддержи её плечом, а я побегу натаскаю камней, чтоб её укрепить!
Прислонился песец плечом к камню, держит скалу. Убежала лисица, остановилась, обернулась, видит: натужился песец, скалу подпирает. Рассмеялась рыжая и потрусила полегоньку домой.
Долго стоял круглоухий, дрожал: стоять боязно, а отпустить скалу ещё страшней. На плече плешинку протёр, так старался.
Если увидишь песца с изъяном на плече, знай — это тот, что лису от скалы спасал.
Жили вместе птичка с мышкой. Вместе собирали зёрна.
Ну, собирали они, собирали, птичка и говорит:
— Хватит нам зёрен на целую зиму. Теперь давай делить.
Стали делить. Птичке — зерно, мышке — зерно. Мышке — зерно, птичке — зерно. Разделили зёрна поровну, а одно зёрнышко лишнее осталось.
Как быть?
Мышка говорит:
— Это зёрнышко моё. Я больше тебя работала, я землю рыла, — даже коготки у меня разболелись.
А птичка в ответ:
— Нет, это моё зёрнышко. Я больше работала. Я зёрнышки сверху высматривала, всё летала да летала, — даже крылья у меня разболелись.
Спорили, спорили, да и подрались. Так дерутся, что по всему лесу крик да писк стоит.
Дрались они, дрались, пищали, пищали — никак друг друга одолеть не могут. Побежали они помощи себе искать.
Птичка в помощники себе Гром-птицу позвала.
Мышка храброго, сильного помощника — самого медведя — привела.
Размахнулся медведь, ударил Гром-птицу по крылу кулаком.
Сломалось крыло — гром грянул.
Испугалась тут мышка, юркнула под кусочек коры и сидит там. А сам-то медведь и того больше испугался. Смотрит по сторонам:
— Где моя мышка? Нет мышки!
С испуга медведь прочь побежал, да на кусочек коры наступил. Наступил, а под корой что-то треснуло.
«Ну, — думает медведь, — стреляют!»
И пустился храбрый медведь бежать что было сил.
А это у мышки зуб треснул.
Летучая мышь сидела на дереве. Смотрела на своих детей и похвалялась:
— Вы всех счастливее! Лучше всех живёте! Летаете, как птицы, бегаете, как звери.
В это время пролетали мимо гуси. Вожак увидел летучую мышь и закричал:
— Война началась! Все птицы отдали своих детей в войска. Почему ты, летучая мышь, сидишь, прохлаждаешься?
— Что это ты говоришь! То ведь птицы отдали. А я разве птица? — ответила летучая мышь и побежала в лес.
Гуси посмотрели, сказали:
— Да, это — зверь! Бегает, не летает.
Летучая мышь бежит и смеётся:
— Глупые гуси! Пусть сами воюют. А мы, детки, пойдём гулять.
Идут по тайге, не торопятся. Навстречу бегут кабаны. Старший кабан увидал летучую мышь, остановился и говорит:
— Война пришла! Все звери послали детей воевать. А ты с ними гуляешь!
— Что ты, кабан, да разве я зверь? — сказала летучая мышь и полетела.
Кабаны удивились, говорят:
— Да, это птица. Летит, не бежит.
Кончилась война. Птицы и звери победили врагов. Идут звери с войны. Радуются, песни поют. Летучая мышь с детьми сбоку пристала, тоже запела.
— Прочь! — закричали звери. Прогнали летучую мышь с детьми.
С тех пор перестали летучие мыши бегать по земле.
Летят с войны птицы. Веселятся, песни поют. Летучая мышь со своими детьми опять сбоку пристала.
— Прочь! — закричали птицы и прогнали летучую мышь с детьми. Та испугалась. Улетела, спряталась.
С тех пор летучие мыши летают только ночью. Да и то таятся: боятся птиц и зверей.
Заупрямился однажды медвежонок Кайнехак, перестал слушаться родителей.
— Не буду я больше медведем! Хочу кем-нибудь другим стать.
Сказал так и убежал. Шёл-шёл, в тундре очутился. Хорошо там, цветов много, солнце греет. Возле норки евражка сидит, передние лапки свесила, на хвостик опирается, свистит, как песню поёт.
— И я хочу стоять столбиком, — говорит медвежонок, — и буду свистеть, как евражка.
Сел Кайнехак на холмик, передние лапки свесил, на хвост опёрся: совсем как евражка. И давай свистеть… но получился громкий рёв. Испугалась евражка и убежала.
Досадно стало медвежонку. Побрёл он дальше. Видит — олени пасутся. Подошёл к одному из них, спрашивает:
— Ты кто? Я ещё таких рогатых зверей не видывал.
— Я олень.
— Я тоже буду оленем.
— Ладно, мне будет веселей. Давай побежим! Кто быстрее?
Пока медвежонок ковылял на своих кривых лапках, оленя и след простыл.
— Не так уж интересно быть оленем, — пробормотал Кайнехак и пошёл дальше. Недалеко от озера он увидел утку.
— Лучше я стану уткой: она и ходит не так быстро и летать умеет.
Стал медвежонок на задние лапы, замахал передними, как крыльями, прыгнул изо всех сил и… шмякнулся на землю.
— Давай я научу тебя, как надо летать, — предложила утка, — идём к берегу, там с обрыва легче начинать.
Стала утка на самом краю обрыва, расправила крылья и полетела над водой.
Прыгнул за ней Кайнехак — да как бултыхнется в воду! С головой окунулся. Вынырнул, лапами по воде бьёт, отфыркивается, еле на сушу выбрался. Стоит мокрый медвежонок, отряхивается. Вода холодная, удовольствия мало, когда зуб на зуб не попадает!
Поплёлся он прочь, а тут как раз встретил отца с матерью и братишку. Идут они, мирно беседуют, на ягодное поле направляются.
— Нет, — решил Кайнехак, — лучше быть хорошим медведем, чем перед другими срамиться.
Сидит на дереве птичка. А в гнезде у неё четыре птенчика. Вдруг бежит мимо лиса, увидела птичку и говорит:
— Дай мне одного твоего птенчика, я есть хочу.
— Не дам я тебе своего птенчика! Ищи в другом месте.
— Если не дашь, — говорит лиса, — я срублю твоё дерево. Видишь, у меня с собою сабля в меховом мешке.
Подняла лиса хвост и стала им размахивать, как будто дерево рубит.
Испугалась птичка, заплакала:
— Не руби, лиса, дерево, дам тебе птенчика.
Выбросила она из гнезда одного птенчика, а лисе только этого и надо было. Схватила она его и унесла в лес.
Сидит птичка и плачет. Жаль ей птенчика.
Летит мимо ворон и спрашивает:
— О чём ты, птичка, плачешь? Какое у тебя горе?
— Как мне не плакать? — говорит птичка. — Лиса съела моего птенчика.
Удивился ворон:
— Как могла лиса съесть твоего птенчика? Ведь гнездо твоё высоко на дереве.
— Я сама ей бросила, потому что лиса хотела срубить дерево — у неё есть острая сабля в меховом мешке.
— Глупая ты птичка, — говорит ворон, — это не сабля, а хвост. В другой раз придёт лиса, не давай ей птенчика, пусть рубит дерево, ничего у неё не выйдет!
На другой день пришла лиса и снова просит:
— Дай-ка мне ещё одного птенца, а то я проголодалась.
— Нет, — говорит птичка, — не дам я тебе своего птенчика.
Рассердилась лиса:
— Тогда я дерево рубить буду!
И стала лиса хвостом по дереву бить. Била, била, шерсть от хвоста летит в стороны, а дерево не шелохнётся. Присела лиса отдохнуть и спрашивает:
— Кто это тебя научил меня но слушаться? Не ворон ли?
— Нет, — отвечает птичка, — я сама догадалась. Ведь есть же у меня свой ум.
— Нет, своим умом тебе до этого не дойти, в этом тебе ворон помог, вот я ему покажу, как в мои дела вмешиваться!
Побежала лиса искать ворона. Много дней бежала. И вот очутилась около большой реки. На берегу несколько чумов стоит. «Наверно, ворон тут где-то поблизости», — решила лиса. Вырыла она яму, легла в неё вверх животом и язык наружу высунула. Язык красный, далеко видно: хорошая приманка для птиц.
Лежит так лиса, вдруг видит — ворон летит. А ворон заметил красный язык лисы и подумал:
«Что это там такое?»
Только подлетел к лисе, а лиса схватила его и говорит:
— Ага, ты птичку уму-разуму учил, а теперь я тебя проучу.
А ворон стал просить лису:
— Делай что хочешь, только не ставь на скалу, не сталкивай вниз с обрыва. Не губи меня!
«А-а, — думает лиса, — так его и надо проучить».
Поставила лиса ворона на край скалы, разбежалась, чтобы столкнуть его. А ворон взмахнул крыльями и полетел. Не удержалась лиса на обрыве и покатилась вниз да чуть ноги себе не поломала. С тех пор перестала она с вороном в хитрости состязаться.
Однажды ворон Кутха к морю за рыбой собрался. Взял удочки, нарту и отправился. Пришёл на берег, принялся рыбу удить.
Повезло Кутхе. Много рыбы наловил. Маленьких рыбок выбрасывал, больших себе оставлял. Когда удить кончил, выбрал самых крупных рыб — горбуш, запряг их в нарту и домой поехал. По дороге Кутха сказал горбушам:
— Везите меня хорошенько, тогда я вас досыта накормлю. На каждой стоянке буду кормить.
Горбуши заторопились, быстро побежали. Приехали в березняк, остановились и стали просить:
— Ну, Кутха, покорми мае!
Кутха сказал:,
— Ещё немного повезите, тогда покормлю.
Горбуши ещё быстрее помчались. Кутха сидит, улыбается. Скоро дома будет.
Спустились горбуши о лощину и опять сказали:
— Кутха, мы устали, проголодались. Покорми ты нас. Кутха снова сказал:
— Ещё немного повезите, тогда накормлю.
Горбуши рассердились, с места сорвались и понеслись прямо к морю. Кутха перепугался, кричать начал:
— Горбуши, горбуши! Остановитесь! Теперь-то уж я накормлю вас.
Но горбуши больше Кутхе не верят, не слушаются, всё быстрее бегут, нарту за собой тащат. Кутха почуял беду, хотел соскочить, да застрял ногой в нарте. Горбуши примчались к морю, с разбегу в воду вскочили. Кутха чуть не утонул. Едва выбрался.
