- Так это и есть Бич-Хилл! – воскликнула Нэнси Дрю.
Она и две ее подруги вышли из арендованного автомобиля и в изумлении оглядели особняк. Прекрасное здание из красного кирпича и белого камня окружали холмы с пышной зеленью.
- Поразительно, - отметила Джордж Фейн, стройная, темноволосая подруга Нэнси. – Добро пожаловать в мир богатых и известных!
- Ничего, что мы так одеты? – спросила Бесс Марвин, кузина Джордж. Она нервно поправила светлые волосы и заправила кофту с круглым вырезом в джинсы.
Все три девушки были повседневно одеты. Они только вчера прибыли в Вашингтон из Ривер-Хайтс вместе с отцом Нэнси, Карсоном Дрю. Он собирался на конференцию по праву в столице и пригласил их всех поехать с ним.
- Я уверена, что все нормально, - успокоила подругу Нэнси. – Не забывай, теперь это музей, а не чей-то дворец. И вообще, мы просто навещаем знакомую моего отца, Сьюзен Колдуэлл. Она работает директором.
- А что это за музей? – спросила Бесс.
- Отец говорил, что они выставляют предметы доколумбового искусства, - объяснила Нэнси. – Это экспонаты, собранные по всей Южной и Центральной Америке, датирующиеся временами до прибытия Христофора Колумба.
- Ты имеешь в виду, искусство ацтеков и инков? – загорелась Джордж. – Я помню, как изучала их на мировой истории.
Нэнси открыла тяжелые полированные двери из дуба. Девушки вошли в огромный мраморный вестибюль. За большим дубовым столом сидел охранник, и Нэнси назвала ему свое имя.
- Меня ожидает миссис Колдуэлл, - добавила она.
Охранник позвонил, чтобы доложить об их прибытии, а девушки тем временем осмотрели восьмиугольный вестибюль. В разные стороны протянулись длинные галереи.
- Восхитительно! – ахнула Бесс, рассматривая сверкающие мраморные полы, блестящие деревянные двери и отполированные медные светильники. – Кто бы ни владел раньше этим особняком, он был невероятно богат.
Из боковой двери вышла невысокая женщина средних лет. У нее были короткие светлые волосы, и она носила шелковую юбку, сшитую на заказ. Женщина протянула Нэнси руку.
- Ты просто обязана быть Нэнси Дрю, - сказала она, приветливо улыбнувшись. – Ты так похожа на отца.
Нэнси улыбнулась в ответ.
- За исключением волос, - сказала она, дотронувшись до рыжевато-русых волос средней длины. – Все говорят, что я унаследовала их по материнской линии.
Мама Нэнси умерла, когда та была еще ребенком, и с тех пор ее воспитанием занимался отец. Ему помогала их экономка, Ханна Груин.
Нэнси представила Бесс и Джордж.
- Отец передавал вам наилучшие пожелания, - добавила она.
- Надеюсь, что увижу его, пока вы здесь, - сказала Сьюзен Колдуэлл. – Они с моим мужем вместе учились в юридической школе и были близкими друзьями, но мы не видели Карсона уже несколько лет.
- Я думаю, вы сможете встретиться, - сказала Нэнси. – Днем у него собрания, но вечером он будет свободен.
- Что ж, не хотели бы вы осмотреться в Бич-Хилл? – предложила Сьюзен. – Это необыкновенное место. Давайте я вам все покажу.
Миссис Колдуэлл провела Нэнси и ее подруг в галерею с высоким потолком. Они словно попали в иной мир. В витринах на полу и стенах были выставлены прекрасные экспонаты: чаши, медальоны, небольшие статуэтки, украшения – каменные и золотые. Нэнси была очарована их цветом и фактурой.
- Бич-Хилл изначально принадлежал Сэмюэлю и Лавинии Картрайт, - рассказывала Сьюзен Колдуэлл. – Они купили этот дом и прилежащие земли в 1930-ых и назвали его «Бич-Хилл» - «Буковый холм», из-за темных буков в саду.
Пока девушки восхищенно разглядывали выставленные предметы, она продолжала рассказ.
- Когда Сэмюэля Картрайта отправили в Мексику как представителя Америки, он заинтересовался индейцами, жившими там еще до переселения испанцев, – ольмеками, майя и ацтеками. Он стал собирать предметы доколумбова искусства, хотя в то время другие коллекционеры сочли его сумасшедшим.
- Почему? – удивилась Нэнси. Глядя на такую прекрасную коллекцию, сложно было поверить, что кто-то может ею не заинтересоваться.
- Они считали, что эти предметы сделаны примитивным, необразованным народом, а значит, не могут считаться искусством, - пояснила Сьюзен. – И полагали это лишь пустой тратой денег.
- Лучше бы так до сих пор и думали, - сказал некто с мягким латиноамериканским акцентом. Нэнси обернулась и увидела темноволосого юношу с напряженным взглядом.
- Такие люди, как Картрайты, разграбили наследие моей страны, - горько сказал он. – И только богатые американцы могли на него посмотреть.
- Бич-Хилл открыт для всех, - возразила Сьюзен. – Сюда может прийти кто угодно. Ты знаешь это, Алехандро.
- Не все так просто, - нахмурился молодой человек. – Ваши-то предметы искусства никто не увез за тысячи миль, чтобы вы никогда их больше не увидели.
- Алехандро? – отрывисто позвал кто-то из соседней галереи. Вошел пожилой мужчина с седыми волосами. За очками с толстыми черными дужками хорошо было видно его обеспокоенный взгляд.
- Здравствуй, Хенрик, - поздоровалась Сьюзен. – Мы с Алехандро беседуем на излюбленную тему.
Директриса, очевидно, пыталась не обращать внимания на гнев Алехандро. Но Нэнси, присмотревшись к выражению ее лица, заметила, что Сьюзен обеспокоили слова юноши.
Мужчина по имени Хенрик по-дружески похлопал Алехандро по плечу.
- Друг мой, будь дипломатичнее.
Нэнси заметила, что он тоже говорил с акцентом. Скорее всего, он был немцем или голландцем.
- В конце концов, ты же дипломат, - с улыбкой добавил Хенрик. Но в ответ ему не улыбнулись. Алехандро только сердито на него глянул.
- Я совсем забыла о манерах, - сказала миссис Колдуэлл, меняя тему. – Нэнси Дрю, Джордж Фейн, Бесс Марвин, это Хенрик Ван-дер-Хун, наш куратор. А этот молодой человек – Алехандро Дель Рио, атташе мексиканского посольства по вопросам культуры.
Девушки пожали им руки, и Сьюзен объяснила, откуда она знает Нэнси и ее подруг и что привело их в Бич-Хилл. Нэнси заметила, что Алехандро Дель Рио избегает смотреть кому-либо в глаза.
- Алехандро прибыл для того, чтобы обсудить детали выставки, запланированной на следующий месяц, - сказал Ван-дер-Хун, обращаясь к Сьюзен. – Мы как раз обсуждали предметы, которые предоставим в заем.
Дель Рио обернулся к Сьюзен.
- Приобретенный вами барельеф уже выставлен?
Сьюзен помедлила с ответом.
- Нет, витрина для него еще не готова.
Дель Рио вздохнул.
- Я хочу увидеть его. Ты знаешь, почему.
- Алехандро, - резко ответила Сьюзен, - этот барельеф оказался в нашей стране давно – еще до того как США запретили вывоз древностей из Мексики. Будет лучше, если его выставят здесь, чем упрячут в частную коллекцию, как было раньше, правда же?
- Будет лучше вернуть его в мою страну, - ответствовал Дель Рио.
- Алехандро, я все понимаю, - вмешался Ван-дер-Хун. – Должен сказать, в чем-то я с тобой согласен. Американские коллекционеры поступили нехорошо, забрав артефакт из вашей страны.
- Боже мой, Хенрик, что сделано, то сделано, - нахмурилась Сьюзен. – Нам теперь что, всю экспозицию раздать?
- Можете начать с барельефа, который вы только что приобрели, - сказал Дель Рио.
Прежде чем Сьюзен ответила что-либо, Ван-дер-Хун взял Дель Рио под локоть.
- Пойдем, Алехандро, у нас есть работа, - учтиво сказал он. – Доброго дня, дамы. Наслаждайтесь пребыванием в Вашингтоне.
И они с Дель Рио ушли через боковую дверь. Сьюзен Колдуэлл вздохнула.
- Простите, что вы застали такую сцену, - извинилась она. – Алехандро иногда очень груб.
- Против чего конкретно он протестует? – озадаченно поинтересовалась Нэнси. – Разве в Мексике не осталось предметов доколумбова искусства?
- Конечно, остались, - ответила Сьюзен Колдуэлл. – В национальном музее Мехико находится великолепная коллекция. Но Алехандро волнует совсем не это. Я боюсь, что утомлю вас историческими фактами, если начну рассказывать.
- Да ничего, - вставила Бесс, - мы привыкли скучать на уроках истории.
Джордж поморщилась и подтолкнула кузину локтем. Нэнси усмехнулась.
- Пожалуйста, расскажите все, - попросила она.
- Что ж, - начала рассказ директриса, - когда испанские конкистадоры прибыли в Мексику в пятнадцатом веке, они разрушили культуру ацтеков. После них почти не осталось предметов искусства. Для многих мексиканцев это все еще больная тема.
- В конце девятнадцатого века, - продолжала она, - археологи обнаружили останки цивилизации майя и ольмеков, живших в Мексике еще до процветания ацтекской империи. Но позже многие священные места, где велись раскопки, были разграблены. Это часто случалось в те годы, когда Картрайты собирали свою коллекцию.
- Так Дель Рио думает, что некоторые из экспонатов были украдены с раскопок? – спросила Нэнси.
Сьюзен Колдуэлл покачала головой.
- Нет. Если бы это было так, их бы давно вернули. В 70-80-ые года двадцатого века США и многие латиноамериканские страны согласились не вывозить больше произведения искусства доколумбовой эпохи с их исторической родины. Специалисты также проверили все, что уже было вывезено. Украденные предметы отправлялись на родину. Тем не менее, Картрайты всегда были осторожны. У всех предметов, которыми они владели, имелся провенанс.
- Провенанс? – переспросила Бесс. – Что это такое?
- Что-то вроде происхождения. Из провенанса можно узнать историю артефакта и предыдущих владельцев, - объяснила Сьюзен Колдуэлл.
Джордж все еще выглядела озадаченной.
- Тогда чего хочет Дель Рио? – спросила она.
- Алехандро не нравится, что артефакты в принципе вывозили, - пояснила Сьюзен. – Мексиканские националисты – многие из них являются потомками коренных жителей-индейцев, как Алехандро – сильно возмущены тем, что испанские конкистадоры уничтожили их культуру столетия назад. И они говорят, что американские коллекционеры, как современные завоеватели, расхищают остатки мексиканского культурного наследия.
- А какой барельеф вы недавно приобрели? – спросила Нэнси.
- О, это особенный барельеф, - охотно ответила Сьюзен. – На нем изображено лицо владыки Пакаля, древнего правителя Паленке, одного из известнейших городов майя. Древние майя верили, что в барельефе покоится дух владыки, и он считался священным.
