Перевод Иннокентия Анненского
Иокаста
Креонт
Старик
Тиресий. При нем дочь Манто
Антигона
Менекей
Хор
Вестник
Полиник
Другой вестник
Этеокл
Эдип
Действие происходит в Кадмее перед дворцом Лабдакидов[1]. Дворец имеет на крыше род балкона. Перед дворцом находится алтарь Аполлона — гения улиц[2]. У Иокасты черный пеплос[3] и обрезанные седые волосы. Она опирается на посох, который бросает при виде сына. Тиресий носит обычную сетчатую одежду предсказателей и на голове золотой венок. У Антигоны фата и шафранный пеплос. Хор состоит из 15 молодых и красивых девушек семитического типа.
Из ворот дворца выходит Иокаста[4]. Закат солнца.
О Гелиос, среди небесных звезд[5]
Просекший путь для кобылиц летучих
И золотом горящей колесницы!
Печальные, недобрые лучи
Агенориду[6] Кадму посылал ты
В тот день, когда на эту землю он
Вступил, брега покинув Финикии…
Киприды дочь, Гармонию, поял
Здесь в жены он, и сына Полидора
Он с ней родил. Был внуком их Лабдак
И правнуком покойный муж мой Лаий,
10 Мне ж был отцом могучий Менекей,
И мать одна носила нас с Креонтом.
Иокастою отец меня нарек
И Лабдакиду в жены отдал Лаию…
Сначала был бесплоден наш союз, —
Но вот молить о сыне Аполлона
В дельфийский храм отправился мой муж, —
И так вещал оракул: "Царь фиванский,
Наперекор богам, ты не желай
Жене детей, — родивши с нею сына,
Убийцу, Лай, родишь ты своего —
20 И весь за ним твой царский род погибнет".
Увы! Зажжен вином, в веселый час
Забылся муж…
Родился сын. И вот, богам послушный,
Стопы ему пронзив железом острым[7],
Рабам его велит снести отец
На дальние утесы Киферона[8],
В те Герою почтенные луга…
Табунщики там отыскали сына,
И, во дворец Полибов[9] отнесен,
Царицею был принят мой ребенок…
30 Она, к груди ребенка приложив,
Державного супруга убедила,
Что этот мной рожденный в муках сын
Произошел на свет от их союза.
Но годы шли. Уж золотой пушок
Вдоль щек пошел Эдиповых, и мужем
Он сделался. Тут, догадался ль сам
Иль от людей проведал, что приемыш,
Но только вдруг он в Дельфы заспешил:
Пусть бог отца и мать ему откроет…
В те злые дни и мой покойный Лай
К оракулу поехал: захотелось
Царю узнать от Феба[10], жив ли сын,
Им брошенный. Отец и сын столкнулись
В Фокиде[11], на распутий, — и сыну
Надменный так возница закричал:
40 "Посторонись, прохожий! Дай дорогу —
Царю проехать негде". Но Эдип
По-прежнему шел гордо и ни слова
Не отвечал вознице… Тот коней
Не стал удерживать. И кровью обливает
Идущему ступни железный шаг.
О… повторять ли мне, что было дальше?..
Припоминать, как сын убил отца,
Как, завладев запряжкою, Полибу[12]
Ее отвез, кормильцу своему?..
Настали следом тяжкие невзгоды:
Бог весть отколь на Фивы налетев,
Коварная душила граждан дева…
Вдовою я была, и брат Креонт
В награду ложе царское назначил
Отгадчику мудреных девьих слов…
50 Их отгадать… увы, пришлось Эдипу…
И вот, прияв фиванский трон и власть,
На матери женился сын несчастный;
Не зная сам, с незнающей делил
Он ложе брачное. Да, от Эдипа
Двух сыновей имею — Этеокла
И Полиника славного, и двух
Я дочерей с ним прижила — меньшую
Исменою нарек ее отец,
А старшую зову я Антигоной.
Когда в жене своей Эдип узнал
60 Родную мать, он, ужасом сознанья
И муками истерзанный, казнил
Свои глаза, и золотые пряжки
Вмиг кровью глаз потухших облились…
А сыновья, едва их подбородки
Пух юности заносчивой покрыл,
Отца в затвор отправили, — забвеньем
Они беду надеялись покрыть…
Он жив еще и здесь. И хоть судьба
Виной его несчастий, а не дети,
На сыновей из нечестивых уст
Он изрыгнул ужасные проклятья.
Он пожелал, чтоб острие меча
Меж ними дом отцовский поделило…
70 И сыновья, его страшася слов,
Расстаться порешили полюбовно…
На вольное изгнанье Полиник
Себя немедля осудил, как младший[13].
"Пусть, — он сказал, — мой старший первый год
Над Фивами царит". А тот, кормило
В руках почувствовав, не захотел
В урочный час расстаться с царским троном
И через год насилием прогнал
Соперника и брата. Полиник
Отправился в Микены, от Адраста[14]
Царевну-дочь там в жены получил,
И вот, собрав аргосские дружины[15],
Он здесь теперь, у семивратных стен,
80 И требует фиванского престола.
Меж сыновей неистовый раздор
Я прекратить должна и настояла,
Чтоб раньше, чем на бой сходиться им,
Здесь Полиник был принят. Мой посол
Вернулся, а царевич будет следом…
Тебя молю, живущий в небесах
За волнами лазурного сиянья,
Спаси нас, Зевс, и помири детей!
О, мудрый бог, всю жизнь одних и тех же
Ты иго бед носить не осуждай…
Старый раб на вышке дворца. Потом Антигона.
О, слава дома отчего и гордость,
Царевна Антигона! В терему
Девице скучно, видно: упросила
90 Царицу-мать, чтобы тебя она
Пустила на аргосцев подивиться…
Но погоди, дай кинуть взор окрест:
Из граждан кто не смотрит ли на крышу…
Сейчас раба седого упрекнут,
Да и тебя, царевну молодую…
Все, госпожа, тебе я передам,
Что мне узнать пришлося да увидеть,
Пока во вражий лагерь я ходил
И нес сюда, обратно, клятвы мира…
Нет… никого… Спокойно можешь ты
100 По лестнице кедровой и старинной
На наш дворец подняться, Антигона…
Что войска-то аргосского сошлось!..
Куда ни глянешь: в поле ль, на прибрежье ль
Исмена[16] светлого или Диркеи[17] нашей…
Протяни мне старую руку,
Помоги мне, старик, подняться…
Круты мне, молодой, ступени.
Держись, дитя! Ты подоспела кстати…
Смотри: движенье началось какое,
В каком порядке строятся аргосцы…
О богиня! О дочь Латоны!
110 О святая Геката!
Сколько меди там ярко блестящей:
Словно молнии в поле блещут.
Да, Полиник пришел не как-нибудь!
Что колесниц! Что воинов! А коней?
На воротах засовы-то медные,
Они крепко ли, старый, задвинуты?
Ворота-то в стенах амфионовых[18],
В белокаменных стенах не ходят ли?
Не бойся: стен фиванских не возьмут.
Но разве ты не хочешь подивиться
На воинов, дитя мое, царевна?
Ах! Кто это, кто?
С белым султаном,
120 Перед дружинами?
Видишь, старик?
Щит на руке его
Так и горит луной,
Так вот и ходит весь…
Начальник, госпожа[19].
Откуда родом?
Как именем зовется, все скажи[20].
Микенец он, моя царевна, в Лерне[21]
Его дворец: он — царь Гиппомедонт.
Боги мои! Грозный какой:
Ужас возьмет, как поглядишь!
Людям не сроден он:
Он на гиганта,
Сына Земли, похож, точно Стероп[22]
130 C вазы расписанной… Ну, а другой?
Видишь: Диркею переезжает он:
Странно одет он так, вооружен?
Кто он, старик?
Он по отцу Ойнеевич[23], а панцирь
На нем надет, царевна, этолийский[24].
Так вот это кто!
Они с Полиником
Женаты на сестрах родных[25]…
О боги… какой же он странный!..
Ты варвара подмесь сейчас отличишь
В обличье его и доспехах…
Щиты у всех такие этолийцев,
140 И все они — чудесные стрелки…
А возле гроба Зетова… Ты видишь?
Вон в локонах и так сердито смотрит,
По виду юноша, — а между тем за ним,
Как за начальником, идет толпа густая
Во всеоружии.
Парфенопей
150 Его зовут, рожденный Аталантой[26]…
Он сын Аталанты —
Но пусть о подруге забыв и спутнице верной
Веселых охот,
О, пусть Артемида его
За этот набег покарает
И легкой стрелою смирит!
Все так, дитя. Но привела их правда[27].
Не просмотреть бы этого богам.
Но где ж он, скажи мне?
Где брат Полиник мой, с которым
Одна нас, старик,
Несчастная мать породила?
Очам моим жадным скорей
Открой моего Полиника!
Да вот, царевна, около могилы
160 Cеми убитых Ниобид[28], с Адрастом
Он говорит. Ты видишь ли?
Едва…
Я различить могу лишь очертанья
Его фигуры. Бледный очерк груди…
О, если бы, как облако, могла я
По воздуху к изгнаннику примчаться
И, шею милую руками обвивая,
К его груди покинутой прижаться!
Скажи, старик! Не правда ль, он прекрасен,
В своих доспехах ярких, как лучи
Румяного, проснувшегося солнца?
170 Тебе на радость, госпожа, придет
Сюда твой Полиник сегодня…
Этот
Скажи мне, кто? вот видишь, взял он вожжи..
Запряжка белая… Ты видишь?
Это жрец, —
Амфиарай-гадатель[29], — неразлучна
С ним жертвы кровь — отрада почвы жадной.
Дочь Латоны Светлоопоясанной,
Артемида моя Златолунная[30]!
О, как он легко и красиво
Коней своих бешеных правит,
И колет, и дразнит спокойно!..
А где же, скажи мне, надменный
Где царь Капаней,
С его угрозою дерзкой[31]?
180 Да вот он: стены мерит вверх да вниз,
Где б лестницу приставить, выбирает.
Боги бессмертные,
Дева отмщения[32],
Громы Зевесовы тяжкие,
Молний его
Пламя палящее!
Я заклинаю вас:
Гордость безмерную
Вы успокойте…
Он обещался копьем
Пленниц фиванских добыть:
Лерне, Микенам своим
Вдоволь рабынь насулил[33].
190 О Артемида, о ты, златокудрое чадо Зевесово,
О, не давай меня на поругание, в рабство постылое!
Уж время, дочь моя, сойди опять
Под отчий кров и в свой девичий терем
За ткацкий стан безропотно вернись:
Ты в сердце жар желаний утолила,
Все видела, царевна… А теперь
Перед дворцом толпятся наши гостьи…
Не попадай к подругам на язык.
Ведь женщины всегда прибавить рады;
200 И их уста злоречия полны,
Когда они одна другую судят.
Уходят по внутренней лестнице: раб впереди и снимает Антигону с крыши.
Между ними перед дворцом показывается хор молодых девушек в пестрых одеждах. Большая часть черноволосых, с матовым овалом лица. Корифей — девушка высокого роста и мужского типа.
