"Земля — некогда колыбель всего живого — теперь превратилась в бездыханную ледяную пустыню. Нет никаких сомнений в том, что таяние льдов невозможно из-за высокой отражательной способности ледяного покрова. Когда планета освещена солнцем, она сияет, подобно алмазу, и на нее становится больно смотреть. Впрочем, с ночной стороны смотреть так же больно. Видеть, угадывать в толще льда очертания огромных городов, повисших лайнеров и кораблей.
Сложно поверить, что в мире есть существа, способные так расправиться с целой планетой. Лишить нас родины, но не уничтожить, а лишь сделать ее недоступной"
— Кавор!
Лидер земного сектора совета остановил запись и, бросив раздраженный взгляд на медиатор — вездесущее проклятье и устройство связи одновременно — нажал кнопку ответа.
— Я слушаю.
— Таян созывает срочное заседание совета, — раздалось из динамика, — требует всех без исключения.
— Буду через десять минут, — ответил Кавор и завершил связь. Откинулся в кресле, вздохнул. Закрыл глаза и потянулся.
— Ладно, еще одна неудачная попытка отдохнуть, — сказал он сам себе, поднялся с кресла и подошел к окну.
На залитой солнцем улице редкие прохожие обходили играющих в песке детей, которые играли в совет и решали важные для себя вопросы. Вот один из них торжественно поднялся с места и поправил несуществующий ворот пиджака — это он, Кавор. А второй сидит с улыбкой на лице и смотрит куда-то вдаль — это, конечно же, Таян. Такими их видят жители города.
"Вот они, новое поколение землян, неогеанцев и проградцев. Растут, играют, смотрят на нас и делают как мы. Вот почему нам так важно не ошибиться".
Высоко над куполом пролетел, снижаясь, грузовой корабль, приковав к себе взгляды малышей, и вибрация стен купола создала монотонный гул внутри него. Привычный, мирный звук. Все в порядке в Золотом Городе, первом городе трех народов, первая попытка понять друг друга. Песчаные одноэтажные строения уходили вдоль улицы к центру города, где возвышалась, причудливо извившись вокруг себя, башня совета, с маленькими уютными покоями, узкой обзорной площадкой почти на самой вершине и величественным залом, куда сейчас и надлежало явиться.
— Все в порядке, — сказал сам себе Кавор вслух, — сегодня, как и вчера, и, может быть, завтра тоже. Ничего не изменится…
Перед глазами вновь промелькнули виды оледенелой Земли. Сияющий золотом в солнечном свете город должен был бы успокаивать лидера земного сектора, но вызывал лишь тоску.
— Просто нам некуда возвращаться, — прошептал он, и начал поспешно собираться — его ждал Совет.
— Кмир, — тихонько позвала Нелл, поежившись от холода.
Она сидела на скамье в тесной и неуютной каюте проградского корабля. Место напротив нее пустовало, Вленар не смог полететь с ними на этот раз. Это печалило Нелл, потому что Кмир был неразговорчивым собеседником. И это радовало ее, потому что она хотела побыть с ним наедине.
— Кмир, здесь холодно.
— Да, температура на двадцать пять градусов ниже температуры твоего тела.
Нелл вздохнула, проведя холодной ладонью по другой руке. Узор на тунике ярко светился там, где оставили следы ее пальцы, и тускнел со временем.
— Ты мог бы сделать теплее?
— Если тебе это необходимо — да.
Узор плавно изменился, ткань туники словно пустила росток с рукава на ее ладонь, поднявшись стеблем вверх. Нелл улыбнулась цветку и подняла ладонь выше, чтобы Кмир видел его через систему видеонаблюдения.
— Ему — необходимо.
— Я увеличиваю подачу тепла, — далекий близкий голос. Нелл представила его — в проградском скафандре, внедренный в системы патрульного корабля, он невозмутимо смотрит глазами цвета рябины в окуляры скафандра.
— Прости, — его голос застал Нелл врасплох. Цветок сжался и исчез в узоре туники, — я думал, что высокая температура нужна только землянам. Для проградцев было бы идеально.
— У вас так холодно там? — спросила Нелл. Она мало что слышала о Програде, даже от Кмира.
— Нет. Днем невыносимо жарко, ночью невыносимо холодно. Эта средняя температура, ее удобно поддерживать. Днем копим излишек тепла, ночью его используем для обогрева.
Нелл что-то слышала об этом. Конечно, ведь на Програде нет атмосферы.
— Я хотела бы побывать у вас.
— Не стоит, — его голос дрогнул. Нелл удивилась.
— Почему?
— Я постараюсь объяснить тебе, но позже. Кажется, я что-то засек.
Сердце Нелл замерло. Неужели… Неужели они снова пришли… Так скоро после первой битвы? В ее глазах пронеслись эпохи неогеанского народа и, словно ослепительная вспышка, день великой битвы, великой славы и великой скорби.
— Посмотри.
На стене спроецировалось изображение из кабины корабля. Казалось, они просто висят в пространстве, неподвижные. Но вот вдалеке показалась серая точка, стремительно приближающаяся, зрительно увеличиваясь в размерах.
— Что это, Кмир?
— Смотри, — он увеличил изображение объекта и вывел рядом схему, которая показалась Нелл знакомой.
Неожиданно глаза ее расширились и она, сцепив руки перед собой, прошептала.
— Этого не может быть…
Дверь бесшумно отворилась, и мастер Таян сделал шаг в зал совета. На нем была зеленая туника, как принято у неогеанских мастеров, тонкие дуги бровей и яркие глаза цвета озерной синевы украшали его молодое лицо, хотя было ему свыше двухсот лет. Кто-то из землян поднялся с места поприветствовать его, но Таян лишь сделал жест рукой, не властный, словно прося не беспокоиться, и плавно вошел в центр зала. Взгляды двадцати двух членов совета были устремлены на него.
Таян оглядел присутствующих. Пустовал лишь сектор неогеанцев — причине, известной пока только ему. Земляне, среди них и недавно выбранные члены совета, беспокойно ждали важного сообщения, едва удерживаясь от прямого вопроса. Их глава, Кавор, скучающе разглядывал потолок. Таян мысленно улыбнулся ему и обратил свой взор на сектор проградцев. Те безмолвно смотрели на него, застыв в одинаковых позах, словно изваяния. Еще большую схожесть со статуями им придавала белая, цвета мрамора кожа, беспорядочно остриженные белые волосы и стальные скафандры. Лишь рубиновые глаза пылали негасимым огнем жизни.
Таян вскинул руки, и песок с пола образовал кресло, в которое и опустился нынешний глава совета. Посреди тишины и нервного пошептывания раздался его голос, негромкий, ясный, спокойный, наполнив собой купол зала совета.
— Я прошу прощения у членов совета за то, что, возможно, я оторвал их от дел чрезвычайной важности, пригласив на экстренное заседание, — некоторые земляне понимающе кивнули, — а так же прошу простить моих братьев за их отсутствие — я направил их со срочным поручением, — Таян выдержал паузу. — Прежде чем перейти к сути дела, я хотел бы напомнить вам некоторые факты нашей общей истории, тем более что новые члены совета — Таян повернул голову в их сторону и слегка наклонил ее в знак почтения, — могут не знать каких-то ее деталей.
Он замолчал, задумчиво глядя куда-то в пол.
— Продолжайте, уважаемый.
Таян, не поднимая отсутствующего взгляда, словно проникая сквозь века и световые года, начал свой рассказ.
— Более двух тысяч лет назад жизнь — в нашем понимании этого слова — существовала лишь на планете Земля, в ту пору испытывающей проблемы с перенаселенностью. Колонизация планет солнечной системы только начиналась, и люди робко делали первые шаги за ее пределы. До наших дней сохранилось имя только одного человека — Агне Инксе, который воспользовался результатами предшественников и не только сформулировал признаки жизнеспособных планет, но и, проведя тщательный анализ, вычислил несколько десятков звезд, вокруг которых с высокой долей вероятности вращались такие планеты. И это был первый шаг на пути длиной в 20 лет к началу проекта Гекса.
— Вспомните их, — Таян щелкнул пальцами, и над его головой возникли песчаные модели гигантских кораблей. Постепенно они наполнялись цветом, и хорошо стали видны отдельные детали конструкции, — шесть кораблей, шесть ковчегов заполнили тысячи людей, чтобы отправиться на поиски новой земли. И настал день, когда они отправились. Стартовав с орбиты Земли, шесть кораблей полетели по шести различным траекториям, с целью посетить все звездные системы, обнаруженные Инксе. Многие поколения должны были сменить друг друга, прежде чем корабль достиг хотя бы первой звезды. Но люди верили в успех экспедиции. Дальнейшую историю, думаю, вы знаете. Два корабля достигли цели и дали жизнь народам Неогеи и Програда. Остальные корабли исчезли, и до сих пор мы ничего не слышали о них.
