Я —
Мемориальная роща.
И я
Говорю так:
Пусть лишь ветер
Листья полощет
На месте былых
Атак.
Пусть листву
Не осколки косят
Под горою и на горе,
Пусть её
Обрывает осень,
Как положено —
В октябре.
Посадили меня
Над Миусом
Среди политых кровью
Камней.
Я —
Зелёный памятник
Русым,
Синеглазым,
Чернявым,
Безусым,
Не дожившим до наших
Дней.
Каждым тополем,
Каждым ясенем,
Каждым клёном своим
Кричу:
Не военное небо —
Ясное
Над собою видеть
Хочу!
Люди!
Слушайте!
Пусть вам кажется
На пороге новой
Весны:
Не деревья мы
И не саженцы —
Вечно юные
Ваши
Сыны!
Отрывисто били
Копыта о камень,
И солнце горело
Костром в облаках,
И нёс знаменосец
Багровое знамя,
Как грозное зарево,
В сильных руках.
А рядом со знаменем,
Чуточку справа,
Ревниво держа
Уставной интервал,
Шагал барабанщик
Весёлого нрава
И палочки в кожу тугую
Вбивал.
Тревожная дробь
Барабанная эта
Не раз поднимала
Залёгшую цепь,
И не было солнца,
И не было света,
А был рукопашный
И гулкая степь.
Хоть сам барабанщик
Навеки остался
Лежать под звездою
В рассветном дыму,
Он в песне живёт,
и высокий достался
Удел за отвагу
По праву
Ему.
А друг его
В комнате школьной стареет
Под сенью знамён —
Боевой ветеран...
Но разве, как прежде,
Уже не умеет
В атаку
Бойцов поднимать
Барабан?
Июльские звёзды
К рассвету сползают,
Гроза расходилась
За дальним бугром,
Но мальчики,
Вдруг повзрослевшие,
Знают,
Что в небо ночное
Колотит не гром.
Не молний зарницы
В степи за курганом —
Там бой закипает
Горячим свинцом,
И кто-то идёт
Впереди с барабаном,
Похожий на них,
На мальчишек.
Лицом...
Если к отчему дому
Подступит беда,
Если всё-таки это случится,
На багряном рассвете
Тревожно тогда
К нам Мальчиш-Кибальчиш
Постучится.
— Хватит спать! —
Закричит он.—
Скорей, мальчиши!
Пробил час
За оружие браться! —
И мальчишки за ним
Полетят, как чижи,
Ведь мальчишкам недолго
Собраться.
Будет в схватке последней
Разбит Буржуин
Ради счастья
На нашей планете,
Потому что отважны
Мы все, как один,
Краснозвёздного времени
Дети.
Если к отчему дому
Подступит беда
И закроется тучами
Солнце,
Не забудь, Кибальчиш,
На рассвете тогда
И в моё
Постучаться
Оконце!
Пытаясь заглянуть
За горизонт,
Где били, задыхаясь,
Батареи,
Всегда мальчишки
Бегали на фронт
И торопились
Вырасти скорее.
Снимали их
С товарных поездов
И выгоняли, цыкнув,
Из теплушек.
Как хлеба,
Не хватало им
Годов
Швырять гранаты
И палить из пушек.
Мальчишки сорок первого!
Они
Не ведали
В воинственном порыве,
Что остаются
Считанные дни
И фронтом станут,
Может быть,
Дворы их.
И рухнут исполинские
Копры,
И эхо канонадой
Отзовётся,
И детство,
Золотое до поры,
Простреленное пулей,
Оборвётся...
Она приходит
Каждый день
Сюда,
Печальная и грустная
Всегда.
А сын смеётся
В рамочке стальной,
Веснушчатый,
Вихрастый,
Озорной.
Она совсем,
Совсем уже
Седа,
А сын не постареет
Никогда:
Ему тринадцать
С небольшим всего,
И руки в синих кляксах
У него.
Приснится ей:
Когда пройдёт
Зима,
Вернётся сын,
Окликнет тихо:
«Ма!»
Дождь застучит
В весеннее стекло,
И станет в доме
Шумно и светло.
Возникнет сон
И унесётся прочь,
А мать проплачет
У окна всю ночь,
Глухую боль
В душе растормошит
И снова в гости
К сыну заспешит.
Она, наверно,
Видит и сейчас,
Как сын
Пальто надел
В последний раз,—
Оно теперь
В музейной тишине
Висит
В одном из залов
На стене.
Как будто бы
Прожжённые огнём,
Две маленькие
Дырочки
На нём:
У шурфа,
Там, где выщерблен
Забор,
Стреляли в сына
Палачи в упор...
Вчера пришёл
С ватагою друзей
Его ровесник —
Мальчик мой —
В музей.
Ему тринадцать
С небольшим всего,
И руки в синих кляксах
У него.
Ребята просят
Старенькую мать
Им о войне
И сыне
Рассказать.
Мать говорит,
А думает про то,
Что не зашиты
Дырки на пальто.
Не так уж много
Остаётся жить...
Успеть бы
Мальчику пальто
Зашить.
Жил у нас за стеной
Беспокойный сосед:
До утра не гасил
Электрический свет.
Всё по комнате гулкой
Ходил и ходил
И одну за другой
Папиросы курил.
Называли соседа
У нас чудаком,
И смеялись над ним,
И шутили тайком:
— Не от мира сего.
Он какой-то чудной:
Хоть разок бы устроил
Себе выходной!
Но сосед всё ходил.
Бормотал и курил.
На бумаге какие-то
Схемы чертил.
Приходили к соседу
Друзья по ночам.
Поклонялись каким-то
Сверхмощным печам.
Пели песни под утро.
Встревожив весь дом...
Все терпели такого
Соседа с трудом.
Были рады жильцы,
Услыхав его бас:
— До свиданья!
Я еду
Работать в Донбасс!
До свиданья!
Я еду
К сверхмощным печам,
О которых не раз я
Мечтал по ночам.
До свиданья!
Не помните лиха.
Друзья! —
И ушёл.
По перилам
Ладонью скользя.
В комнатушке его
Поселился другой.
Гасит вовремя свет
У себя за стеной.
Аккуратный —
В одиннадцать
Ляжет в кровать,
И ни слова уже
До утра не слыхать.
Ни о чём не поспорит
Ни с кем ни за что,
Не приходит к соседу
Шумливый никто.
Разобраться,
Так он —
Человек ничего...
Но у нас почему-то
Не любят его.
Может, в этом повинен
Газетный портрет.
На котором смеётся
Наш бывший сосед?
Он стоит у печи,
Весь в зарницах огня,
И с улыбкой задорной
Глядит на меня.
Словно он задаёт мне
С портрета вопрос:
«Как, товарищ, дела?
Что повесил ты нос?»
Я к стене приколю
Из газеты портрет —
Был хорошим соседом
Наш бывший сосед.
Пусть вернётся он к нам.
Пусть не спит он ночей —
Стало скучно у нас
Без сверхмощных печей.
В редакции дали
Заданье поэту:
Стихи написать
О герое в газету.
— Найдите его
В комбинате
«Химстрой».
Но чтоб обязательно
Был он герой!
Стихи сочинять
По заданию сложно.
Но просит газета —
Попробовать можно.
— Согласен,— подумав,
Ответил поэт
И утром на стройку
Помчался чуть свет.
Работала там
На укладке бетона
Бригада одна —
Коваленко Платона,
В работе всегда
Задаёт она тон:
Конечно, герой
Коваленко Платон!
Отправив в траншею
Бетона лавину,
Платон разогнул
Богатырскую спину
И робко сказал:
— Крановщик Пастухов
Скорей подойдёт вам
Для ваших стихов...
В дорогу поэт
Отправляется снова.
Туда, где виднеется
Кран Пастухова:
Ударник труда.
Коммунист молодой.
Наверное, он
Из героев герой!
Но нехотя кран
Пастухов выключает.
Он с явным смущеньем
Поэта встречает:
— Поверьте, вам нужен
Другой человек —
Высотный монтажник
Григорий Нарбек.
У неба.
Почти неприметные
Глазу,
Качаются
В люльках своих
Верхолазы.
По шатким ступеням,
Держась за скобу.
Взобрался поэт
Наконец на трубу.
Отвага нужна.
Покоряя высоты.
Монтировать в небе
Кирпичные соты.
Но слышит и здесь
От Нарбека поэт:
— Героев у нас,
К сожалению, нет...
Позавтракав плотно
И силы утроив,
Поэт на площадках
Всё ищет героев,
Но сварщик Семёнов
И плотник Дикой
Ему отрицательно
Машут рукой.
Особое свойство
Герои имеют:
Совсем о себе
Говорить не умеют.
С охотой других
Называют они,
А сами всегда
Остаются в тени.
Да будет
Стихами поэта
Воспето
Высокое свойство
Особое это!
Хочу я, ребята,
Чтоб было оно
И вам по наследству
Отцами дано.
В каменном кресле,
Хмур и сердит,
Каменный доктор
В раздумье сидит.
Доктор, который
Похож на бойца,
Доктор, лечивший
Ребячьи сердца.
Камень — ботинки.
Камень — халат.
Каменный профиль.
Каменный взгляд.
В каменном кресле
Доктор сидит...
Что же он хмурится,
Что ж он сердит?
Кажется мне:
Не закроет он век,
Болен пока
Хоть один человек.
Кажется:
Слышит
Профессор в тиши.
Как снова его
Зовут малыши.
И грозная ночь
Наконец настаёт:
Каменный доктор
С кресла встаёт!
Тропкой знакомой
Идёт до угла...
Вот он со скальпелем
Встал у стола.
Каменный доктор
Шепчет:
— Пора,
Дайте мне маску
Скорее, сестра!
Кажется мне.
Что лежит на столе
Самый последний
Больной на земле.
Капли текут
По гранитному лбу —
Доктор вступает
Со смертью в борьбу.
Сердца комочек
Находит рука...
Секунды прошли?
Или, может, века?
Видишь:
Больной улыбнулся
Сквозь сон...
Значит, он ожил,
Значит, спасён!
В окна стучится
Рассвет голубой —
Кончен со смертью
Решающий бой!
Доктор проходит
Вдоль тихих палат:
Камень— ботинки.
Камень — халат.
В кресло садится,
Стар и сутул.
Веки закрыты —
Доктор уснул.
Мимо неслышно
Идите, друзья:
Спит Человек —
Беспокоить нельзя.
Цветы положите
На пьедестал...
Каменный доктор
Очень устал.
В порту
Как в сейфах,
Сокровищ груды:
Зерно и уголь,
Станки и руды.
Забиты ими
Тут все проходы.
А ну, чья очередь,
Эй, пароходы!
Звенит, как песня,
Звучит, как тайна,
Сначала:
— Вира! —
А после:
— Майна! —
Мы краном цепким
Тюки ворочаем
И на рассвете
И поздней ночью.
Узлы стальные
Руками пробуем.
Играют мускулы
Под синей робою.
В порту,
Как в сейфах.
Сокровищ груды:
Зерно и уголь.
Станки и руды.
Всем, чем богаты
Земля и недра,
Мы поделиться
Готовы щедро.
Во имя дружбы,
Во имя мира,
Сначала:
— Майна! —
А после:
— Вира!
Ценней сокровищ,
Ценней богатства
Людей рабочих
Святое братство.
И наша песня
Над морем льётся,
Как ленты с якорем
У краснофлотца.
