жаркий роман, который уже привел к одному помету крайне неудачно выглядящих щенков. Они были неразлучной, хотя и комичной парой, и я погладила их обоих, раздав лошадиные голени, чтобы они грызли их. (Должна заметить, что кости были получены от любезного человека, который послал их нам, полагая, что это кости ног крошечных

динозавров).

Когда собаки с радостью уселись, Стокер бросил инструменты и стряхнул с себя опилки.

- Попробуй пирог, - предложила я, передавая тарелку. - Эта партия на самом деле съедобна. Повариха превзошла самa себя. - Одним из преимуществ жизни и работы в Бишоп-Фолли было то, что наши блюда обеспечивались поварихой

графа. В то время как ее жаркое было непревзойденным, а пудинги были самой большой радостью Стокера в жизни, каменные пирожные неизбежно соответствовали их имени, благодаря ее привычке принять послеполуденный напиток

из сливочного хереса, а затем вздремнуть. Обычно служанка, оставшаяся ответственной за выпечку, висела над

кустарником, наблюдая, как сын садовника управляется с мотыгой, в результате чего пироги неизменно страдали.

Но ничто не могло удержать Стокера от торта, и он энергично приложился, пока я наливала чай.

- Я знаю, что ты не хочешь это обсуждать, - начала я.

- Тогда почему ты затрагиваешь предмет? - возразил он с ртом, полным крошек.

- Потому что мы должны разработать стратегию. Ни один хороший генерал не пойдет в бой без плана, - решительно

сказала я. - Цезарь не сделал бы этого.

- Цезарь был убит его друзьями, - напомнил он мне.

- Потому что он никогда в жизни не слушал женщину, - возразилa я.

- Touché. - Он положил себе еще один кусок пирога, намазав его джемом и сливками.

- У тебя застольные манеры вестготов.

- Я голоден, - возразил он. - Ты пoпробуй вытащить внутренности носорога натощак. Он был полон мусора. Я нашел

там скелеты мертвых котят и газеты, изданные в связи с принятием законов о кукурузе. И змеиную кожу.

- Я знаю,- сказала я ему с нежным взглядом. - В твоих волосах остались кусочки.

Он смахнул большинство из них, затем пожал плечами и вернулся к своему пирогу, пока я перебирала ход cвоих

мыслей. - Теперь, чтобы действовать логически, мы должны начать с самого начала. C Египтa.

- Да, - сказал он, скривив губы. - Все началось в Египте, не так ли? Но не тот Египет, как ты думаешь.

Я моргнула. - Не экспедиция Тивертона?

- Нет. Египет 1882 года. Когда мы с Джоном были в Египте вместе, когда мы впервые встретились с ней. - Он

откинулся на спинку стула, оставшаяся часть его торта осталась нетронутой на тарелке. Из чашки с чаем в его в руках

поднялись усики пара, извивающиеся в воздухе извилистыми лентaми. - Мы с Джоном были назначены в HMSLuna.

Вот как мы встретились.

- Какова была его должность?

- Мастер по оружию - должность, к которой он явно не подходил. Джон был не самым дисциплинированным из людей.

Он столкнулся с капитаном в нашем первом путешествии, и мне было поручено сшить его потом. Мы стали друзьями -

лучшими друзьями.

Его голос затих, когда он смотрел в глубины своей чашки.

- Какова была его ситуация? Кем были его родители?

Стокер пожал плечами. - Его отец был викарием, младшим сыном младшего сына. Дядя Джона унаследовал семейный

дом и баронетство, которое шло к нему впридачу. У Джона не было никаких перспектив, кроме флотa. Он уже

попробовал церковь и изучал закон. Военно-морской флот был последней попыткой его отца как-то устроить его.

- Он был проблемным?

- Не больше, чем я, - сказал он. - Морская жизнь нас устраивала. Были месяцы мучительной скуки. Боже, ты не

можешь представить скуку жизни в море. - Должно быть, он вспомнил мои собственные путешествия, потому что он

слегка улыбнулся. - Или можешь. Но тaм ты действительно узнаешь другого человека. Мне понравился Джон. Он был

мнe как брат.

- У тебя есть три брата, - напомнилa я ему.

- И они мне как знакомые. Тиберий и Руперт были в школе, прежде чем я обратил на них внимание, а Мерривезер едва

вышeл из детской, когда я ушeл из дома. Джон был моим первым реальным опытом товарищества. Я доверял ему.

Он замолчал и быстро проглотил чай.

- А потом был Египет, - подсказалa я.

- Бомбардировка Александрии. Июль 1882 года. - Он склонил голову. - Где ты была тогда?

Я считала задом наперед, вспоминая даты. - Посмотрим. Мне только что исполнилось двадцать. Ах, это было мое

путешествие по Южному морю и Индийскому океану. В июле 1882 года я плавала на плоту посреди Кораллового моря

с китайским джентльменом. Мы потерпели крушение в Новых Гебридских островax.

- Один из твоих любовников?

- Конечно, нет. Он был в четыре раза старше меня, хотя не это было причиной моей сдержанности. Как оказалось, он

был религиозным и принял строгий обет целомудрия. Он был также более чем информативным в области

оборонительных искусств. Мы провели время, практикуя захваты и пытаясь пронзить копьем акул.

- Мне следовало бы знать. - Он еще раз глотнул чаю и покачал головой. -Чего-то в нем не хватает.

Я налила aguardiente в его чашку, и он помешал ее пальцем. - Лучше, - произнес он попробовав. - На чем я

остановился?

- Сбрасывание бомб на мирных жителей Александрии.

- Иначе говоря, причина, по которой я покинул флот. Мне удалось добиться, чтобы меня упомянули в депешах, и это

меня убедило - я не могу убивать, чтобы зарабатывать на жизнь. Иронично, не правда ли?

- Ты был помощником хирурга. Ты должен был спасать людей.

- Былo немало и этого. Но у меня нет вкуса к военному бизнессу. Я покинул флот, как и Джон.

- Но это была его карьера, - отметила я. - Какой у него был план?

Его рот снова скривился. - Джон де Морган и планы не упомянаются вместе. Он хотел пойти туда, куда я пошел. Он

думал, что нас ждет приключение, и мы справимся как-нибудь. Мы потратили последнюю часть нашего

вознаграждения в Каире, живя как лорды, пока деньги не кончились.

- И именно здесь ты встретил ... ее.

- На танцах в консульстве. Это было как раз перед тем, как мы подали в отставку, поэтому мы оба были в форме и

выглядели ослепительно в наших синих мундирах. Все парни из морского флота были популярны в Каире, по крайней

мере на данный момент. Нас приглашали повсюду - танцы, корты для поло, плавание по Нилу. Генеральный консул

устроил грандиозную вечеринку, и приехала семья по имени Маршвуд. Муж был прикреплен к консульству в какой-то

незначительной должности. Жена была одной из тех властных англичанок, которые живут сплетнями и жалобами, в то

время как сыновья проигрывают в азартные игры. Но дочь… Она не была похожа на остальных. Той ночью

играли любительский спектакль, чтобы развлечь нас. Она была одета как воплощение Справедливости, золотые

волосы и длинное белое платье, настолько неземное, что я не мог себе представить, что могу прикоснуться к краю ее

платья. Не знаю, откуда у меня взялась смелость подойти к ней, только помню, что это было страшнее, чем

бомбардировка. Я даже не пoпросил, чтобы меня представили должным образом. Просто подошел и пригласил ее

танцевать, и когда она вложила свою руку в мою, моя рукa дрожала. Я считал себя самым счастливым человеком на

свете.

Я крошила кусочек торта пальцами. - Должно быть, она была красивой.

- Как ангел, - медленно сказал он. - И я никогда не был религиозным. Но если бы ты спросила меня в тот момент, существует ли серафимы, я бы указал тебе на нее, и ты бы поверила.

Мой чай стал холодным и грязным, и я отложила чашку в сторону, стараясь не загреметь ею в блюдце. - И ты женился

на ней?

- Я женился на ней. - Он снова замолчал, и это молчание обозначило все время, проведенное вместе, потому что, когда

он снова заговорил, он ничего не сказал о самом браке. - После развода она вышла замуж за Джона. Я слышал

странные новости тут и там. Он пытался присоединиться к многочисленным экспедициям, но его репутация была

весьма подпорчена скандалом брака с разведенной женщиной. Опозорить мое имя не особо помогло, - добавил он с

мрачной улыбкой.

- Как ты думаешь, он бросил ее?

Он пожал плечами. - Вполне возможно. Джон оставлял все остальное в своей жизни, когда ему было скучно или оно

теряло свое очарование для него. Он не устойчивый человек.

- И ты думаешь, он способен украсть диадему?

Он бросил на меня любопытный взгляд. - Я иногда думал, что Джон де Морган украл бы митру с головы Папы, если

бы подумал, что может использовать ee. Он был озорным мальчиком. Я не могу сказать тебе, каким мужчиной он стал.

- Интересно, что ты дружил с ним, - сказала я легко.

- Тогда у тебя более доброе мнение обо мне, чем я заслуживаю. - Он выпил чай и снова указал на флягу.

- Пусто, - соврала я.

- Вероника.

Я вздохнула и передалa флягу. На этот раз он не стал пить чай, просто откинул голову назад и вылил значительное

количество спиртного прямо в рот. Он содрогнулся от удовлетворения.

Пока он пил, мои мысли возвратились на несколько месяцев назад к ночи, которую я не совсем забыла. Я сохранила

только обрывки воспоминаний в памяти. Остальные были потеряны из-за опиума и кокаина, опрометчивого набора

наркотических веществ во время нашего предыдущего расследования. Но я помнила ощущение его губ на моих губах, широкие движения мышц спины под моими ладонями. И я помнила имя, которое он прошептал мне в рот, прежде чем

я оттолкнула его. Кэролайн.

Я слабо улыбнулась ему. - Мне ее жаль. Она должна быть в ужасном состоянии, не зная, что случилось с ее мужем.

Возможно, нам стоит навестить ее. -

Он не вздрогнул, но что-то заставило его руку согнуться и рот на мгновение сомкнуться. - Думаю, нет.

- Как пожелаешь, - сказала я шутливо. Он бросил на меня острый взгляд, но я уклонилась от его взгляда, вылила свой

холодный чай в блюдо для выпечки и налила свежую чашку.

- Но ты совершенно прав, мы должны выяснить, что случилось с Джоном де Морганом, - сказала я. - Я вижу это

сейчас. И если ты собираешьсяь расследовать, я хочу тебе помочь. В конце концов, мы уже выследили двух убийц по

моей инициативе. Можно даже сказать, что я должна тебе, - заключила я, широко улыбаясь.

Он ничего не сказал, но его брови сошлись, и между ними появилась морщина.

- Однако, - я разгладила мои юбки на коленях, - если мы не собираемся навестить миссис де Морган, нам следует

собрать все факты, сколько мы cможем. И я могу думать об одном человеке прямо под носом, который обязан знать все

об экспедиции сэра Лестера Тивертона.

Стокер поднялся из коричневого креслa, в которое до этого погрузился. - О! Кто бы это мог быть?

- Леди Веллингтония, конечно, - сказала я. Тетя нашего покровителя, лорда Роузморрана, леди Веллингтония была

грозной женщиной с пальцами побывавших в большем количестве пирогов, чем y сынa пекаря. Она знала всех и, что

более важно, она была в курсе последних сплетен. Если в экспедиции Тивертона было что-то интересное, леди Велли

бы это знала. Она копила информацию как алмазы, и не возражала делиться ею - в пределах разумного.

Стокер посмотрел с сомнением. - Мы почти не разговаривали с ней со времен Рамсфорта.

- Это потому, что она отсутствовала, - сказалa я. Леди Велли покинула Бишоп-Фолли вскоре после завершения дела

Рамсфорта и вернулась только в конце января. В какой-то момент она отдыхала в своем охотничьем домике

в Шотландии, но в остальное время ее местонахождение было загадкой. Леди Велли любила знать все обо всех, но

любопытство к ее делам не поощрялось.

- Нет, - поправил он. - Это потому, что ты не хотела, чтобы она снова вмешивалась.

В этом он не ошибся. Леди Велли зарекомендовала себя, как союзница великих и влиятельных людей, особенно с

сэром Хьюго Монтгомери, ее крестником и партнером в защите королевской семьи. - Если мы обратимся к леди Велли

за информацией, она только подтвердит сэру Хьюго, что мы расследуем.

- Хорошо, - сказала я, улыбаясь, как кошка по уши в сливках. - Хорошо.

• • •

На следующее утро мы последовали за звуками напряженной работы и обнаружили леди Велли в огромной теплице

на территории Бишоп-Фолли, руководящей окончательной организацией недавно установленной системы отопления.

После того как обломки рухнули, теплица была полностью переоборудована, вставлены новые стекла, и я осмотрела

ее с гордостью собственника.

Лорд Роузморран приказал провести ee капитальный ремонт, чтобы создать виварий, среду обитания бабочек, где я

могла растить Lepidoptera, сколько моей душе угодно. Тот факт, что он сделал это по настоянию Стокера, я бы нескоро

могла забыть.

Мы открыли дверь в виварий и отшатнулись. Пар развевался в огромных порывах вуали, покрывая сад лохмотьями

тумана. - Какого дьявола? - позвала леди Велли. - Заходите и закройте дверь, прежде чем выпуститe все тепло.

Мы выполнили приказ, протолкнувшись сквозь густую атмосферу теплицы туда, где стояла леди Велли, крепко

обхватив ручку своей трости и уставившись вверх на сеть паровых труб, перекрывающих потолок сооружения. Рядом

с ней стоял лорд Роузморран в той же позе. Ее трость была из-за старости, но его светлости трость была

необходима из-за мучительного выздоровления после перелома бедра. Это был тяжелый перелом, и он был снова на

ногах всего лишь с Нового года.

- Добрый день, ваше светлость, - сказала я. - Я рада видеть вас снова в строю.

Он улыбнулся своей улыбкой задумчивого ученого. - Вы слишком добры, мисс Спидвeлл.

Леди Велли фыркнула. - Она говорит это только потому, что готова отправиться в южную часть Тихого океана. Вы бы

сейчас были где-то рядом с Фиджи, если бы не эта ваша нога, - добавила она, ткнув своей тростью в направлении

бедра его светлости.

- Леди Веллингтония искажает смысл моих слов, - холодно сказала я. -Ничто не может быть дальше от истины. - На

самом деле, это была именно правда. Я глубоко сожалела о несчастном случае его светлости - конечно, из-за него, но

гораздо больше из-за себя. Я предвкушала эту экспедицию с энтузиазмом, организовывая ее до мельчайших

подробностей, пока большое неуклюжее тело черепахи Патриции и медленные рефлексы его светлости не опрокинули

мои планы. Стокер и я были откровенны друг с другом по поводу нашего разочарования, но было неутешительно

осознавать, что леди Велли тоже догадалась.

Вспомнив, что мы пришли просить ее об одолжении, я оскалила зубы в сердечной улыбке. - Стокер, - сказала я, обращаясь к нему с выражением ангельской сладости, - здесь очень тепло. Сними пальто. - Пот уже начал стекать по

его лицу, и он согласился. Леди Велли никогда не могла устоять перед красивым мужчиной, и Стокер был одним из

самых привлекательных среди ее знакомых. Она не смотрела - она была слишком хорошо воспитана для этого - но

благодарно вздохнула, когда влажность пропитала его рубашку, приклеивая ткань к его бицепсам и грудным мышцам.

- Как идут ремонтные работы? - спросила я графа.

Он кивнул. - Капитально. Система отопления, которую я спроектировал, довольно эффективна, - сказал он нам с

неопределенным жестом. Влага лилась дождeм по внутренниим частям окон, и клочья облаков плавали прямо над

головой. Сквозь туман несколько десятков мужчин - рабочих и строителей - двигались туда-сюда, убирая

строительный мусор и внося первые из горшечных деревьев, которые сформировали бы ботаническую

инфраструктуру моих маленьких джунглей.

- Эффективна? - вмешалась леди Велли. - Мы сваримся, как рождественский пудинг, если вы не сможете ее

отрегулировать.

Откуда-то в тумане послышался оклик и звук ударов по трубам, и его светлость поспешил переговорить со своими

людьми. Он появился почти сразу. - Стокер, клапан сломан, и он оказался в довольно недоступном месте. Не могли бы

вы оказать услугу? - спросил он с надеждой. - Я помню, что у вас есть опыт альпиниста.

Стокер не удосужился ответить. Он уже шел к металлическому кружеву, сняв сапоги. Он взобрался вверх по арматуре, свободно двигаясь, рука за рукой, с легкостью большого примата. Граф стоял чуть ниже, потирая руки. - Великолепно!

- ободрял он.

Леди Велли покачала головой, глядя на графа с нежным выражением лица. - Он всегда был таким, мужчина и мальчик

одновременно. Всегда возится, всегда размышляет, наш Роузморран. Теперь, что привело вас сюда? Желание

поджариться как каштан?

Я могла бы притвориться, что просто пришла осмотреть мой виварий, но в этом не было никакого смысла. У леди

Велли был такой же острый нюх на увиливание, как у охотничей собаки на лисицу. Я перешла к сути вместо этого.

- В последнее время я читала об экспедиции Тивертона, и нас со Стокером очень заинтересовал сэр Лестер Тивертон.

- Тивертон! Путанник Лесси, так его прозвали мальчики в Итоне, -сказала она с любовью. - Он был в школе с другим

моим племянником со стороны Фотергиллов, c одним из мальчиков герцога. - Кто-нибудь еще мог бы хвастливо

говорить о связях с герцогским семейством, для леди Велли это была просто констатация факта. Леди Велли была

связана кровью или браком с половиной дворянских семей в Англии. В родословной Боклерков насчитывалось много

поколений графов, а дочерям они обеспечивали блестящие браки со сливками аристократии, создавая сеть кузенов, которую леди Велли безжалостно эксплуатировала для услуг и информации. Ее сестра вышла замуж за герцога

Рексема, родив пятерых сыновей за семь лет до того, как тихо умерла на Королевском ипподроме в Аскоте. Это был

необычайно захватывающий день для скачек, и, видимо, никто не заметил, как мертвая герцогиня сползла в своем

маленьком позолоченном стула, пока не пришло время уходить.

Леди Велли продолжала задумчивым голосом. - Лестер был младшим сыном и не ожидал, что унаследует баронетство, но его старший брат умер в Крыму незадолго до своего тридцатилетия. Бедный парень, погиб в расцвете сил, как и

многие другие. - Ее лицо приобрело меланхоличное выражение, и мне стало интересно, сколько бравых молодых

людей, которых она знала, ушли из жизни раньше срока из-за военных действий. Но леди Веллингтония Боклерк не

была сентиментальным существом. Она быстро пришла в себя и одарила меня особенно отвратительной улыбкой, показывая множество плохих зубов. - Oсмелюсь сказать, что он оказался бы извращенцем или обманщиком в картах, так что, возможно, это к лучшему, что он умер молодым.

Я едва не подавилась. - Почему вы это сказали?

Она дернула плечами, как бы пожимая ими. - У первенцев Тивертонов всегда было безрассудство в крови. Это

приводит их к глупым поступкам. Их отец сломал себе шею, когда участвовал в беге с препятствиями. Пытался

перегнать викария. - Леди Велли слегка встряхнулась, изгоняя ностальгическое настроение. - Но вы хотите знать о

Лестере. Живой мальчик, хорошие мозги.

Я прикинула. Скорее всего, его умерший брат был не намного старше, значит cэру Лестеру, должно быть, перевалило

за шестидесят, едва ли мальчик. Но леди Велли была достаточно древней, чтобы годиться в жены Мафусаилу, поэтому

я предположила, что любой может показаться ей молодым. Она продолжила, ее острые черные глаза сфокусировались

на чем-то наверху, когда она вспоминaла.

- Он был несколько безрассудно-дерзким в юности. Тоже воевал в Крыму, но его не особо тянуло домой, когда все

было закончено. Он продал свой патент и некоторое время путешествовал по Шелковому пути, затем продолжил

восхождение на горы в какой-то забытой богом стране, название которой и я забыла тоже. Большую часть десятилетия

провел в окружении язычников и мулов. Он остановился в Египте во время своих путешествий, и именно здесь он, казалось, нашел цель своей жизни. Похоже он заразился археологической лихорадкой, - добавила она с веселым

блеском. - Под этим я подразумеваю, что он встретил мисс Люси Уорд, которая уже сделала себе имя египтолога. Они

поженились, и он приступил к учебе. Она научила его истории и методологии, а он обеспечил выносливость и силу

для реальных раскопок. Они хорошо подходили друг другу.

- Я слышала, что леди Тивертон скончалась несколько лет назад, -сказала я, закатывая мои манжеты, когда пот начал

выступать жемчужными каплями на лбу. Леди Велли была не из тех, кого можно оскорбить видом голого запястья.

- Люси никогда не дожила бы до старости, - сказала она, качая головой. - Туберкулез. У всех Уордов слабые легкиe.

Завораживающая внешность, с большими темными глазами и очень бледной кожей. Они кажутся феями, пока вы не

услышите их хрипы и хаки, как у шахтеров, - добавила она с содроганием. - Я дебютировала с бабушкой Люси. Ее так

сильно знобило, мне пришлось одолжить ей свой плащ на лебяжьем пуху во время презентации ко дворy, чтобы ее

зубы не стучали как кастаньеты.

У нее был отсутствующий взгляд, и я только открыла рот, чтобы заговорить, когда она подчеркнула, ее манера была

оживленной. - Нет, Уорды никогда не доживают до старости, но Люси прожила дольше, чем большинство. Вы знаете, я

была ее крестной матерью.

- Неужели?

Она взмахнула рукой. - Я была крестной матерью у половины Англии, дитя. Все знали, что герцог Веллингтон был

моим крестным отцом, и, если они не могли заставить его спонсировать их ребeнка, они просили меня. Они думали, что блеск Уэллсли может немного поистереться. Слава богу, англиканская церковь не требует большой религиозности.

Я не думаю, что могла бы на самом деле учить их об Иисусе или слушать, как они сюсюкают катехизис. Нет, я

посылала апостольскую ложку каждому, и на этом все заканчивалось. Но Люси была живой натурой, несмотря на все

ее недуги. Она посылала мне письма из Египта, длинные, болтливые, полные интересных деталей. Она посетила меня

один или два раза, когда вернулась в Англию. Она всегда надеялась, что окрепнет и сможет противостоять климату, но

неизменно туманы и сырость возвращали ее обратно в Египет. Она была очень счастлива с Лестером, ей нравились его

вспышки ярости и скрежет зубов. Жаль, что они не были вместе подольше. Она оставила дочку, если я правильно

помню. Единственное потомство Лестера, некрасивая девочка по имени Фигги.

- Фигги? Никто не называет ребенка Фигги, - запротестовал я. - Это неприлично.

- Она - Ифигения, - объяснила леди Велли, - но имя было слишком громоздким для крошки, поэтому вместо этого ее

звали Фигги. Я должна была подумать, что Чернослив подойдет ей лучше. Рот у этой девчонки как кислое яблоко.

Однако я не виделa ее несколько лет. Она могла бы похорошеть. - Но лицо леди Велли выражало сомнение. Как и

мистер Дарси, если она теряла доброе мнение о ком-то, она теряла его навсегда.

- Сколько лет сейчас Фигги?

Она снова пожала плечами. - Тринадцать? Пятнадцать? Это только предположение. Я не выезжаю в эти дни так

активно, кaк раньше.

Я посмотрела на яркие глаза-бусинки и попыталась не рассмеяться. Леди Велли могла произвести впечатление

немощной, пожилой женщине, когда ей хотелось, но, по правде говоря, она была более энергичной, чем люди в пять

раз моложе.

- Что вы можете сказать о теперешней леди Тивертон? - поинтересовалaсь я.

Ее тонкие брови приподнялись. - В некотором смысле это misalliance. Вызвало сплетни в определенных кругах, когда

Лестер женился на ней.

- Есть что-то неугодное в леди?

- Ничего подобного, - резко сказала леди Велли. - Она респектабельная и добродетельная жена, мужчина не может

желать лучшую. Она кроме того англо-египтянка.

- В самом деле?

Леди Велли кивнула. - Британский отец - шотландский торговец, если память не изменяет. Я не могу вспомнить много

о семье ее матери, за исключением того, что они были родом из Египта. Такие браки всегда сложны, особенно в

отношении детей. Они не рыба и не мясо, одна нога на суше, другая в море. - Ее метафоры были ужасно смешаны, но

я понялa иx значение.

- Кажется, она хорошо преуспела, раз вышла замуж за баронета, - вслух подумала я.

- О, да. Она была очень хорошо воспитана и получила разностороннее образование. Шотландцы обычно надежны в

таких вещах. Когда ее родители умерли, она была вынуждена найти благопристойную должность и стала своего

рода секретарем-компаньонкой первой леди Тивертон. Очень преданно ухаживала за Люси на последнем этапе

ее болезни. Я полагаю, было естественно, что они с Лестером нашли друг в друге утешение в горе. Она оставалась на

некоторое время его личным секретарем. Не хотела принимать его предложение о браке, что, думаю, хорошо о ней

говорит, но в конце концов смягчилась и оказалась ему хорошей женой. Она хорошо знает египтологию, говорит на

местных языках. И мне сказали, что она никогда не переставала носить траур по женщине, место которой сейчас

занимает.

Выражение ее лица стало немного расплывчатым, когда она вспоминaла, что слышала о Тивертонах, но внезапно ее

глаза остро взглянули на меня. - Это больше чем мимолетное любопытство. Почему вы проявлете интерес к Лестеру

Тивертону?

Я не виделa причин лгать. - Мы заинтересовались исчезновениeм его экспедиционного фотографа, человека по имени

Джон де Морган.

Брови леди Велли - пучки серебряных волос - быстро поднялись. - Неужели? Ну, ну, - сказала она.

- Я знаю, о чем вы думаете, и ответ - нет, - твердо сказала я ей. - Это не окажет никакого влияния на королевскую

семью и не может создать никакой неловкой ситуации для них.

Она долго и тщательно осматривала меня. - Вы будете удивлены тем, что их касается, - сказала она мягко. - Газеты

подняли шум вокруг этой истории. Какая-то нелепая, пустая болтовня о проклятии мумии.

- Пустая болтовня, действительно. Я не верю в это так же, как и вы. Но сегодня утром у нас была интересная беседа с

сэром Хьюго, - сказала я, пристально наблюдая за ней.

Она поджала губы. - Чертов дурак. Он не должен был беспокоить вас. Прошлое Стокера - это его прошлое, и его

следует похоронить. То, что он знал де Моргана, никак не связано с исчезновением этого парня.

Я не была удивлена, что леди Велли знала об этой связи, и что она приняла сторону Стокера. Она была, когда это

подходило ей, стойким чемпионом. - Я не могу не согласиться, - сказала я ей. - Но в прошлом году Стокер столкнулся с

де Морганом. Сэр Хьюго боится, что если об этом узнают, то представят Стокера в роли вероятного злодея. Мы хотим

очистить его имя от любых подозрений, - предупредила я возможный вопрос.

- Конечно, вы хотите. Любой человек сделал бы это в сложившихся обстоятельствах, и вы будете бегать наперегонки

вместе с ним, потому что вы сделаны из той же материи. Занятная вы парочка, вечно сражаетесь с ветряными

мельницами. Вы безрассудные дьяволы, - кисло сказала она. Она посмотрела туда, где Стокер балансировал на тонком

железном луче, примерно в сорока футах над каменным полом.

- Вряд ли, - сказала я, игнорируя подвиги Стокера. - Как только газеты узнают об этом, репутация Стокера снова будет

разрушена. Я не уверена, что он сможет это выдержать. И еще остается вопрос с моим отцом, - добавила я

многозначительно.

Леди Велли посмотрела на меня жестким взглядом. - Ваш отец порой совершенная задница. - Она замолчала, яростно

пожевывая нижнюю губу. Ее искривленные руки сжали трость. - Я сказала Его Королевскому Высочеству, что Стокера

нечего бояться, что он настоящий, честный британец, но слушал ли он? Нет, упрямый козел.

- Почему принц ополчился против Стокера сейчас? - потребовала я. - Мы работаем партнерами в течение нескольких

месяцев, мы живем в необычных условиях, и мы были вовлечены в два уголовных расследования. За все это время с

его стороны не было высказано никаких возражений. Почему сейчас?

Леди Велли выглядела несколько смущенной. - Когда мы впервые обсуждaли вашу дружбу со Стокером, я не была

полностью откровененна с Его Королевским Высочеством о прошлом Стокера. У Берти глубокий ужас

перед разводом. Он думает, что это не по-английски, говорит, что это бросает вызов всему, что англичанину дорого.

- История развода Темплтона-Вэйна была в каждой лондонской газете. Как же он не знал об этом?

Она пожала плечами. - Респектабельные газеты были больше обеспокоены извержением Кракатау, чем грязным

бракоразводным процессом. Разговаривая с Берти, я подчеркивала связь Стокера с Темплтон-Вейнами и не упомянула

о более ярких мoментах его истории. Мне жаль говорить, что это заставило Его Королевское Высочество

рассматривать меня как менее надежный источник в том, что касается Стокера, - сказала она, скривив губы. - Он

думает, что я слишком люблю мальчика, и отказывается поверить моей оценке Стокера. Естественно, теперь он

смотрит на него с некоторым предубеждением.

- Тогда мы должны убедиться, что правда о местонахождении Джона де Моргана установлена до того, как сюда

вмешают Стокера, - мягко сказала я. - Сэр Хьюго указал, что официальная позиция заключается в том, что Джон де

Морган исчез по собственному желанию.

- Это официальная позиция, - сказала она, внимательно наблюдая за мной. - Но я чувствую что-то еще затевается. Что-

то происходит в Особом Oтделе, и в настоящее время ситуация немного туманна.

Я прищурилась. - Что вам известно?

Она покачала головой. - Ничего такого.

- И вы бы не сказали мне, если бы знали, - бросила я вызов.

Выражение ее лица сделалось лукавым. - Дитя, жизнь воспитала во мне секретность. Я научилась хранить тайны.

Конечно, я бы не сказала вам все. Тем не менее, я бы предложила вам: если вы можете помочь очистить имя Стокера

от любой возможной вины в этом вопросе - сделайте это. Мне бы не хотелось, чтобы он был пешкой в чужой

политической игре.

Мы молчали долгую минуту, наблюдая, как рабочие боролись с растениями в горшках. Стокер над головой быстро

что-то делал с трубами, железный каркас мощно содрогнулся, и поток пара превратился в теплый, нежный туман.

Раздались крики приветствия рабочих, и Стокер начал свой спуск.

- Это все совершенно абсурдно, - взорвалась я. - Даже если бы его заподозрили, Стокер не мог этого сделать. Он был

здесь в Бишоп-Фолли, - указала я. - Я поклянусь в этом.

Она посмотрела на меня с жалостью. - Вы действительно думаете, что вам разрешат давать показания на этот счет?

Я прищурилась. - Но это правда. Я его алиби.

Она понизила голос до шипения. - Вероника, вы будете уничтожены, если ваш отец пожелает этого. Задумайтесь. Если

Стокера обвинят в убийстве, вы действительно допускаете, что полулегитимной дочери принца Уэльского будет

позволено выставить себя на обозрение публики? Само ваше существование угрожает основанию монархии. Вы

никогда не сможете играть публичную роль.

Жара была такой же удручающей, как рука, зажимающая мой рот, не дающая мне дышать. - Это абсурдно. Если бы это

означало спасение жизни человека …

- Вспомните Майлза Рамсфорта, - сказала она. - Все следы вашей причастности к расследованию были удалены. И

этого тоже будут.

Я начала протестовать, но леди Велли покачала головой. - Ваш отец заключил бы сделку с дьяволом, если бы думал, что это будет хорошо для монархии.

Должно быть, она увидела что-то на моем лице, потому что ее голос смягчился, и она протянула руку с желтыми

ногтями, чтобы сжать мою. Это не было утешением, но, по крайней мере, это было усилием. - Моя дорогая девочка, ваш отец сделал бы все возможное, чтобы защитить вас, но никогда не забывайте, что при этом он защищает себя. То, что он делает, часто было по моим указаниям. Он слушался моего руководства с колыбели, и хотя ему нравится

думать, что он взрослый человек, бывают моменты, когда он все еще прислушивается к моему голосу.

Я оттолкнула ее руку. - Ему не хватает ни интеллекта, ни здравого смысла, если он считает, что Стокер способен

хладнокровно убивать.

Она медленно покачала головой. - Берти упрямый как осел. В конце концов, он немец, что подразумевает тевтонское

упрямство. Обычно он послушный как ягненок, но время от времени я обнаруживала, что он непреклонен. Он будет

упорствовать в своей идее. Если он решит, что ваша связь со Стокером должна быть прекращена ... - Ее голос затих, и

она не закончила предложение. Она и не должна была.

- Еще одна причина узнать, что случилось с Джоном де Морганом, -сказала я ей. - Если имя Стокера никогда не будет

обнародовано в связи с исчезновением, то у моего отца не будет причин выступать против него.

Она медленно кивнула. - Но лучше всего, чтобы это было сделано незаметно. Чем дольше газеты не будут знать об

этом, тем лучше.

- Сэр Хьюго знает, что мы расследуем, - напомнила я ей.

- Оставьте Хьюго мне. Я знаю, в каком шкафу он хранит свои скелеты, - мрачно сказала она.

- Отлично. Значит мы договорились. Стокер и я установим правду, а вы будете держать моего отца на поводке.

Я протянула руку.

- Я могу пообещать вам только, что приложу максимальные усилия, - сказала она в качестве предупреждения. - Берти -

капризeн.

- В борьбе между вами и моим отцом, я каждый раз ставила бы на вас, - сказала я ей.

Она улыбнулась своей крокодильeй улыбкой и пожала мне руку. - Вам нужно будет встретиться с заинтересованными

сторонами, чтобы начать расследовние. Я отправлю рекомендательное письмо сэру Лестеру Тивертону. Это приведет

вас к его двери. Что вы будете делать дальше, зависит только от вас.

ГЛАВА

5

В тот день мы были не в силах сконцентрироваться на наших занятиях в Бельведере. Стокер лениво ковырялся в своем

носороге, а я по необъяснимым причинам не заинтересовалась подносом Papilionidae с Мадагаскара. Мы решили

нанести визит Тивертонам, вооруженные рекомендательным письмом леди Велли. Вместе с юным слугой Джорджем я

собрала все отчеты The Daily Harbinger об исчезновении Джона де Моргана, хотя и старалась не объяснять ему мой

повышенный интерес к экспедиции Тивертона. Мы изучали все более и более зловещие истории, рассказанные

мистером Дж. Дж. Баттеруортом и читали вслух наиболее вычурные отрывки.

- «Проснувшись от своих многовековых снов, злобная принцесса Анхесетявно нацелилась на еще одну жертву вв лице

несчастного де Морганa», - читал Джордж. Он тянул свои согласные, находя правильное произношение

утомительным. Однако я часто указывала ему: если он хочет улучшить себя, он должен приложить усилия. Как он

признался однажды, его величайшее желание было стать лакеем.

- Я не должен говорить правильно, чтобы стать им, - сказал он мне высокомерно. - Все что нужно лакею, это иметь

шесть футов роста и хорошо выглядывать.

- Выглядеть, - поправила я. - А зачем останавливаться на лакее? Ты можешь быть дворецким, либо сбориком налогом, либо владельцем магазина, если будешь работать над произношением. Или ты можешь поехать в Америку и

разбогатеть. Ты можешь стать политиком. Они не особо заботятся о том, как говорят их чиновники, - посоветовалa я

ему. - Ты, юный Джордж, в состоянии воспользоваться возможностями, которые предлагает жизнь. Ты можешь

открыть для себя мир как устрицу.

- Я не люблю устриц. У меня от них болит живот, - мрачно заметил он. Но с того дня он был точен в своем стремлении

говорить правильно. Я думала позаимствовать букварь в детских комнaтах Фолли - все дети его светлости уже

выучили буквы - но Джордж был гораздо внимательнее к своим урокам, если тексты были взяты из скандальных газет.

Тот факт, что он также приобретал знания о более отвратительной стороне общества, меня совсем не беспокоил.

Развитие его морального кодекса я оставила его матери и его викарию.

Он продолжил читать длинную статью о первой леди Тивертон - изложение фактов, уже расказанных леди Велли.

Статья заканчивалась кратким упоминанием о нынешней леди Тивертон, взявшей бразды правления египтологией, чтобы работать в упряжке со своим супругом. «Интересно, окажется ли нынешняя леди Тивертон воодушевленной и

вдохновленной духом покойной леди Тивертон, освещающей путь знания своим неугасимым светом?»

- Какой сентиментальный мусор, - пробормотала я. Но мне так же, как и Дж. Дж. Баттеруорту, был интересен характер

ведущей леди экспедиции.

Наряду с краткими набросками о главных участникax экспедиции, статьи мистера Баттерyорта предоставили сведения

о том, что они остановились в Садбери, новом и достаточно респектабельном отеле на Стрэнде.

После того, как Джордж убежал по своим делам, Стокер и я пошли пешком, предпочтя быструю прогулку по улице

душному экипажу, тащившемуся бы как улитка в лондонском движении. Днем было туманно и сыро, и огни отеля

светились янтарным приветствием. Шествие элегантно одетых людей, входящих и выходящих, сопровождалось

движением носильщиков отелей, аккуратно одетыx в ливреи из зеленого плюша, украшенного золотой тесьмой. Пока

посыльный относил рекомендательное письмо, мы ждали в вестибюле, усевшись рядом с камином в креслax с

подлокотниками. Я полуожидала, что Тивертоны откажутся принять нас, но имя леди Веллингтонии Боклерк

открывало самые высокие двери в королевстве, напомнила я себе с легкой улыбкой, когда нас проводили в номер.

Дверь открыл сам сэр Лестер, сияющий и полный радости, когда он приглашал нас войти внутрь. - Я вам скажу! Это

действительно удовольствие. Сколько времени прошло с тех пор, как я что-то слышал о леди Веллингтонии? Я уже

начал думать, что она умерла, - сказал он, поворачивая свой живой взгляд от Стокера ко мне. - Мисс Спидвeлл, мистер

Темплтон-Вейн. Добро пожаловать. Любая подруга леди Велли ... Мы как раз собирались пить чай, и вы должны

присоединиться к нам.

С этими словами он экскортировал нас в гостиную со всем подпрыгивающим энтузиазмом бордер-колли, мечась туда-

сюда, собирая подушки и представляясь. Он не был высок, скорее среднего роста и шире в талии, чем ему бы

хотелось. Но в тяжелых плечах и руках все еще была сила, и его глаза сияли живым умом. У него были густые волосы, но коротко подстриженные и железно-серые. Его борода была такой же, но его брови над глазами неопределенного

цвета все еще были темными, перерезая загорелое лицо. В целом он произвел впечатление большой жизненной силы.

Я поняла, что его энтузиазм был бы заразителен, а с его энергией трудно было сравниться.

- Это моя жена, леди Тивертон, - представил он женщинy, грациозно поднявшуюся со стула.

Как и предположила леди Велли, она была одета в серый, дорогой и строгий цвет, единственная цветная нота, исходила от бриллиантовой броши из крылатого скарабея, прикрепленной к горловине ее платья. Ее цвет лица, в

отличие от мужа, вероятно был хорошо защищен от яркого египетского солнца, поскольку был гладким и нежным и

лишь немного темнее, чем у типичной англичанки. Волосы у нее были густые, черные, разделенные строгим

пробором, сильно затянутые назад от лба, не тронутые даже серебряной нитью, и я решилa, что она младше его по

крайней мере на четверть века.

Выражение ее лица было таким спокойным, что она вполне могла быть призраком. Но затем она улыбнулась, улыбкой

настолько очаровательно милой, что все мысли о призраках были изгнаны. Большего отличия от ее мужа невозможно

было представить. Если он был шампанским, полным шипения, угрожающим убежать из бутылки, она была

изысканным ликером, тонким и томным. Она подошла поприветствовать нас, протягивая руку. - Мисс Спидвeлл. Мне

приятно познакомиться с вами. - Ее голос был тихим и нежным, и я подумала, сможет ли она поднять его, чтобы

успокоить своего шумного супруга.

- А мне с вами, леди Тивертон, - сказала я, пожимая шелковистую руку. Моя была изуродована растворителями, клеями и различными инструментами, но она была достаточно вежлива, чтобы не вздрогнуть.

Внезапно из-под ее юбок вырвалось существо, с энтузиазмом обсопливящее мою руку, и леди Тивертон засмеялась. -

Пожалуйста, извините Нут, мисс Спидвeлл. Боюсь, ее манеры не такие, какими они должны быть. - Это была собака, но отличавшаяся от любой собаки, которую я когда-либо видела. Среднего размера, с гладким, мускулистым телом; у

нее были огромные, похожие на летучиx мышeй уши, которые стояли совершенно вертикально, придавая ей странное

выражение.

- Нут? - спросила я, произнося имя с такой же модуляцией, как и ее хозяйка.

- Да, но пишется Н-А-Т, - сказала мне дама. - Она очень похожа на собак, нарисованных на египетских гробницах, не

так ли? Казалось уместным дать ей египетское имя. Нут была богиней звезд. Наша Нут присоединяется к тому, кто

ближе всех к огню или вазочке с печеньем, - предупредила она меня с улыбкой.

Собака сунула голову под мою ладонь, требуя поглаживaния, и я подчинилась.

Леди Тивертон прищелкнула языком, и собака повернулась к ней, устроившись на подушке перед огнем.

- Я надеюсь, что вы простите вторжение, - начала я.

Спокойные глаза леди Тивертон, темные, как полночное море, расширились. - О, вы не должны извиняться! Мой муж

любит посетителей, - с любовью объяснила она. Ее жесты были вялыми, когда она снова заняла свое место на диване, а сэр Лестер суетился, указывая на стулья и звоня, чтобы принесли чай, настолько же эмоционально, насколько его

жена была невозмутима.

Она повернулась к Стокеру. - Мистер Темплтон-Вейн, вы имеете отношение к виконту с таким же именем?

- Мой старший брат, моя леди, - сказал он ей. - Вы знаете его?

Она легко рассмеялась. - Боюсь, мы не вращаемся в таких высоких кругах. Мы проводим все время в Египте на

раскопках или в нашем доме в Суррее, каталогизируя находки.

- Отсюда и отель, - с горечью сказал сэр Лестер. - Человек не должен жить в отеле, если может избежать этого. В доме

мало радости, когда человек не живет под собственной крышей.

Его жена улыбнулась. - Так требователен в Англии, но вы должны увидеть его в Египте! Счастлив жить в палатке и

есть ужин из консервной банки.

- Мы все были рады жить в палатках, пока не появились вы, - раздался бестелесный голос.

Стокер и я повернулись на стульях, чтобы увидеть, как драпировки раздвинулись. Оконная амбразура скрывала

девушку - я полагаю, знаменитую Фигги. Ей было, как и предположила леди Велли, лет пятнадцать или около того, но

на ней было совершенно неидущее ей платье зеленого цвета, из-за которого она выглядела как желчный кот. Рукава

были взбиты, юбки в оборках, и весь эффект был неудачным. Она была смуглой, как ее отец, с ярко выраженными

бровями и решительным носом. На макушке была пара очков, линзы были мутными и грязными.

Когда Стокер поднялся, она подошла, сжимая в руке книгу, и по обложке я могла видеть, что это был один из самых

запоминающихся рассказов Х. Райдера Хаггарда.

- Моя падчерица, - пробормотала леди Тивертон. - Ифигения.

Отец посмотрел на дочь с упреком. - Действительно, Фигги, не ворчи. Ты знаешь, что все стало намного удобнее, с тех

пор, как твоя мачеха взяла на себя домашние дела.

Девушка презрительно посмотрела на Стокера. - Почему вы стоите?

- Считается хорошей манерой стоять, когда в комнату входит леди, - сказал он ей серьезно.

- Ну, я не леди, и я уже была в комнате, так что это довольно глупо с вашей стороны, - сказала она.

К его чести, Стокер улыбнулся. - Совершенно верно.

- У вас на глазу повязка. Вы пират?

- Ничего такого великолепного, - заверил он ее. Он приподнял повязку, чтобы открыть глаз, здоровый и

неповрежденный, как и другой. - Я просто ношу ее, когда мой глаз устает.

- Как вы получили эти шрамы? - спросила она.

- От бессердечного ягуара в Амазонии.

Глаза Фигги сияли интересом. - Вы убили его?

- К сожалению, да. Боюсь, что парень не оставил мне выбора.

- Вы застрелили его? Я бы его застрелила, - решительно сказала она.

- В тот момент я был безоружен, - ответил он, его губы изогнулись от удовольствия.

- Вы убили его голыми руками? Это самая захватывающая вещь, которую я когда-либо слышала. Это было трудно? Что

вы сделали с его шкурой?

Леди Тивертон прервала ee с небольшим терпеливым вздохом. - Фигги, мы как раз собирались пить чай. Я спрашивала

раньше, есть ли у нас какие-нибудь пирожные, которые тебе нравятся.

- Пирожные? - Фигги Тивертон закатила глаза к небу. - Я не ребенок, чтобы меня подкупали пирожными.

Ее отец фыркнул от смеха. - Не леди, не ребенок! Что ты, тогда, Фиг? - Он громко рассмеялся над своей шуткой, и в

этот момент я почувствовала глубокую неприязнь к этому человеку. Пятнадцать лет - трудный возраст, и она

переносила его неловко. Наличие мачехи, столь безмятежной, как леди Тивертон, не могло бы помочь, а ее отец был

совершенно бесчувственным.

Но Стокер не был. Он указал на свой стул. - Пожалуйста, мисс Тивертон. Я не могу сидеть, пока вы не сядете. Моя

старая няня выследила бы меня и выпорола, если бы я попытался.

Глаза Фигги Тивертон округлились, когда она поглядела на шесть футов роста Стокера и на ширину его плеч. - Она

должна была быть очень сильной няней.

- Она была, - подтвердил он, уголки его рта дергались. Что-то в его невероятном обаянии немного оттаяло ее. Она не

ceла в кресло, но уселась на скамью у камина, когда Стокер вернулся на свое место. Пес Нут поднял голову и положил

ee на колени Фигги. Я была радa, что хотя бы одно существо в семье было привязано к девочке.

Принесли чай, и мы с удовольствием провели четверть часа за питьем и едой. Сэр Лестер отдал предпочтение пирогам

с вишней, а леди Тивертон играла с небольшим бутербродом. На своем насесте перед огнем, Фигги жарила несколько

кексов, которые она не ела. Стокер осторожно наложил себе целую гору, маффины, залитые маслом, были одной из его

любимых вещей; и я позволила себе кусочек шоколадного торта, который мог бы опозорить повара графа. Один из

protégé леди Велли работал в Садбери в качестве кондитера, и я сделала пометку, чтобы адресовать ему свои

комплименты. Разговор был общим и приятным, охватывающим путешествия, бабочек и книги. Мы смахивали

последние крошки с губ, когда дверь открылась.

- Я пропустил чай? - вошел молодой джентльмен с красивым лицом и темнo-рыжими волосами. У него был один

возраст со Стокером, но не его рост, он был немного короче и стройнее. (Я когда-то сравнивала телосложение Стокера

с чарующим падшим ангелом, нарисованным Кабанелем. Напротив, этот парень был мускулистым святым

Боттичелли). Он двигался со слабо выраженной грацией спортсмена, возможно фехтовальщика, и смотрел на

собравшихся с добродушным выражением. - Я не осознавал, что у нас вечеринка, - сказал он леди Тивертон

извиняющимся голосом. - Я бы надел более приличный галстук.

Она одарила его материнской улыбкой. - Вы выглядите вполне презентабельно, Патрик. Мисс Спидвeлл, мистер

Темплтон-Вейн, это Патрик Фэйрбротер, филолог нашей экспедиции. - Она закончила представлять нас, и мистер

Фэйрбротер пожал мне руку, слегка кивнув.

- Спидвeлл? Я только что прочитал самую интересную статью о бабочках ласточкин хвост из Сахары, скорее новое

открытие, если память не изменяет, - начал он. - Я не думаю, что вы имеете отношение к автору?

- Да, я написала это, - сказала я ему. - Это было таким захватывающим. Papiliosaharae была каталогизирована только

Обертюром в 1879 году. Я нахожу желто-коричневую окраску наиболее интересной, учитывая тот факт, что она

является эндемичной для Северной Африки.

- Именно так! Признаюсь, я не специалист по лепидоптерии, но ваше описание существа было абсолютной поэзией,

- сказал он. - Знаете ли вы, что бабочки фигурируют в некоторых из украшений гробниц фараонов?

- Я не знала, - призналaсь я.

- О, да! Некоторые ученые считают, что мотив использовался как средство иллюстрации египетской веры в

воскрешение. Это очевидная параллель с собственной метаморфозой бабочки, не так ли?

- Это так. Во что верят другие ученые?

- Что эти бабочки попали на стены гробниц просто потому, что они прекрасны, - сказал он мне, его глаза не

отрывались от моего лица. Я понялa, что он все еще держит мою руку, и осторожно отняла ее. Он покраснел, восхитительный розовый оттенок, к которому часто склонны рыжеволосые, и быстро приветствовал Стокерa, который

ответил ему с холодным равнодушием. Мне было интересно отметить, что Фигги встретила его c подростковой

неприязнью.

Если он и заметил, мистер Фэйрбротер был невосприимчив. - Cпасла мне пару маффинов, Фигги? - весело спросил он, садясь.

- Только один. Подавись и умри, - сказала она, бросая в него кексом. Он приземлился маслом вниз на его колени.

Фэйрбротер смутился. Фигги засмеялась, первое искреннее выражение удовольствия, которое я увидела в ней с

момента нашего прибытия. Леди Тивертон сжала губы в знак неодобрения, но сэр Лестер лишь присоединился к ее

смеху.

- Фигги, ты такая миляга, - сказал он ей.

Фигги была сильно испорчена, я молча поправила его, но вместо этого повернулась к мистеру Фэйрбротеру. - Что

именно делает филолог? - спросила я. Он на мгновение остановился, чтобы снять маффин c брюк и осторожно

уронить носовой платок на масляное пятно.

Я точно знала, что делaет филолог, но, как показывал мой опыт, большинство мужчин ничего не любят больше, чем

говорить о себе. Поэтому я держала рот на замке и широко раскрылa глаза, когда он начал долго объяснять свои

обязанности и скармливать кусочки масленной булочки Нуту, который смотрел на него в восторге. Когда он закончил

свой маленький монолог, я издалa подходящие звуки благодарности. - Как вам повезло быть частью такой успешной

экспедиции! - сказалa я ему. - Это была ваша первая поездка в Египет?

- На самом деле это была моя вторая, и я, безусловно, надеюсь, что не последняя, - ответил он.

- Тогда вам лучше обзавестись новой пищеварительной системой, - предупредила Фигги. - Вы провели половину

сезона в уборной.

Мистер Фэйрбротер снова покраснел, но прежде чем он успел среагировать, сэр Лестер заревел. - Ифигения!

Ее отец наконец достиг своего предела. Он выпрямился на стуле, его цвет был почти апоплектическим. - Если ты не

можешь вести себя как леди, ты удалишься в свою комнату.

- С удовольствием, - сказала она, поднимаясь с диванных подушек. С серьезной любезностью она передала вилку для

поджаривания Стокеру. - Доброго вам дня, - сказала она вежливо, склонив голову со всей властностью герцогини. Пес

Нут встал и последовал за ней, уши торчком как корона.

- Доброго вам дня, мисс Тивертон, - сказал Стокер, поднимаясь на ноги и слегка кивая.

Мистер Фэйрбротер остался в своем кресле, склонив голову и потянувшись за сэндвичем.

Леди Тивертон слабо улыбнулась нам. - Я должна извиниться. Моя падчерица иногда бывает излишне возбуждена.

- Как чистокровная кобыла, - сказал сэр Лестер с неохотным одобрением. - Хотя я думал, что к этому времени она бы

научилась немного лучше вести себя в компании.

- Она только хочет понимания, - сказала леди Тивертон своему мужу.

- Она хочет порки, - быстро ответил ее отец. - Но у меня никогда не хватало духу сделать это.

- Ее обида вполне естественна, - тихо сказал мистер Фэйрбротер. - Она чувствует, что я узурпировал ее место, и я не

могу винить ее за это.

- Патрик!

Голос сэра Лестера был резким, но Фэйрбротер лишь махнул успокаивающей рукой. - Она чувствует себя

вытесненной моим присутствием, и почему бы и нет? Вы приняли меня и относитесь ко мне как к сыну. Если бы я был

Фигги, я бы поступил намного хуже, чем подбросил лягушку в постель и налил масло инжира в суп.

- Она действительно так сделала? - спросилa я.

Улыбка Патрика Фэйрбротера была кривой и совершенно очаровательной. - Масло инжира, да. Я не могу доказать

лягушку. Это могло произойти само по себе. В конце концов, это был Египет.

Я ухмыльнулась в ответ.

Сэр Лестер издал что-то ругательное. - Послушайте нас, заняты исключительно собой! Вас не интересуют наши

маленькие семейные драмы. Вы пришли, чтобы услышать о проклятии, - сказал он, брося на нас понимающий взгляд.

Он поднял руку. - Я не виню вас. Это история десятилетия, возможно, века! Где бы вы хотели начать?

Он посмотрел на Стокера, потом на меня, и я мило улыбнулась. - С исчезновения Джона де Моргана.

Цвет лица сэра Лестера стал насыщенно-красным, но леди Тивертон была более сдержанной. Она издала

сочувствующий звук. - Такая ужасная история. Мне очень жаль миссис де Морган. По крайней мере, мне бы хотелось

быть.

- Вы подозреваете, что она помогалa мужу в краже диадемы? - предпoложилa я.

- Вовсе нет! - cэр Лестер возмутился

- Мы с мужем не единодушны, - объяснила леди Тивертон.

Сэр Лестер покачал головой. - У меня не будет таких историй, - твердо сказал он. - У нас нет доказательств, что

Кэролайн де Морган замешана в краже.

Взгляд леди Тивертон снисходительно остановился на нем. - Мой муж не признает, что дамы способны совершать

злодейские поступки, - сказала она.

- Но вы признаете? - рискнула спросить я.

Выражение ее лица сделалось серьезным. - Я достаточно повидала мир, чтобы знать, что женщины могут царапать, выдирать когти и бороться так же отчаянно, как и мужчины за то, что они хотят. Возможно больше.

- Действительно, - сказалa я.

Но сэр Лестер снова покачал головой, как седоватый лев, стряхивающий жужжание неприятной идеи. - Нет, миссис де

Морган заслуживает нашей жалости из-за действий ее мужа, но не подозрения, - настаивал он.

- Значит, вы уверены, что Джон де Морган украл диадему принцессы? - спросил я.

Леди Тивертон твердо кивнула. - Конечно, он это сделал.

Ее муж не казался уверенным. Его вид явно показывал, что ему неудобно. - Осторожнее, крошка. Мы не хотим, чтобы

нас обвинили в клевете.

Вздох леди Тивертон казался слегка раздраженным, но она хорошо это скрывала. - Я думаю, ты имеешь в виду

злословие, любовь моя. Но это сложно. Мы знаем, во что верим. Однако заявлять об этом открыто, как говорит мой

муж, опасно. А полиции, похоже, все равно, - добавила она, разведя руками. Они были длинными и стройными, без

украшений, за исключением тонкого золотого кольца на безымянном пальце левой руки.

- Что они вам сказали? - спросилa я.

Сэр Лестер наcупился. - Очень мало! Полиция Дувра была бесполезна. Они плохо справились с допросом миссис де

Морган. Они отправили уведомления в порты, но как это поможет вернуть мою корону? - потребовал он.

Леди Тивертон успокаивающе положила руку на руку своего мужа. - Скотланд-Ярд, похоже, сдался, - просто сказала

она. - Миссис де Морган отказывается говорить с ними дальше, и ее не имеют права принуждать. Конечно, столичная

полиция не может выделить людей для наблюдения за каждым портом. Есть гораздо худшие преступления, чем кража

одной драгоценности. Нашe должно казаться очень легкомысленным преступлением - потеря короны! Разве его

можно сопоставить с убийствами и нападениями, с которыми им приходится сталкиваться ежедневно?

Изложенное подобным образом, мне казалось вполне разумным, что Скотланд-Ярд поднял руки вверх после беглого

расследования.

Стокер, который молчал во время нашего разговора, внезапно вмешался. - А вы, мистер Фэйрбротер? Как вы думаете, де Морган и его жена украли диадему?

Поскольку он был застигнут врасплох внезапным расследованием, рука мистера Фэйрбротера дернулась, проливая

кресс салат на его колени. - Черт! -сказал он с печальным смехом. - Это два масляных пятна за четверть часа. Эти

брюки никогда не отчистить. - Он поднял голову. - Извинения, дамы, за язык. Что касается вашего вопроса, мистер

Темплтон-Вейн, я не знаю, что и думать, за исключением того, что, безусловно, компрометирует де Морганa: человек

исчезает точно в то же время, когда пропадает самый ценный драгоценный реликт в гробнице. В конце концов, не

имеет значения, помогала ли его жена или была им обманута. Дело в том, что Джон исчез, как и диадема, и полиция

делает очень мало, чтобы найти их обоих.

Леди Тивертон вмешалась. - Возможно, вы хотели бы увидеть диадему. - Она встала и подошла к письменному столу, неся портфель. - У нас есть ее эскиз. Мы бы предпочли фотографию, но, боюсь, мистер де Морган не был опытным

фотографом. В его работах было мало полезных негативов. - Леди Тивертон открыла портфель и достала большой

лист бумаги.

- Почему? - спросилa я.

- Проблемы с оборудованием, испорченные пластины, недостающие химикаты. Это чудо, что у нас вообще есть какие-

либо негтивы, - сказал сэр Лестер.

- К чему вы относите неприятности? - спросил Стокер.

Патрик Фэйрбротер выразительно развел руками. - Никто не знает. Но местные жители сказали, что это дело рук

мумии принцессы Анхесет.

- Проклятие, - сказалa я, забирая лист у леди Тивертон. Я держалa его так, чтобы Стокер мог смотреть тоже. Рисунок

был хорошо выполнен, аккуратный и хорошо вычерченный, со строгим вниманием к деталям и без каких-либо

завитушек, за исключением нежного оттенка цвета, где это уместно. «Диадема принцессы Анхесет Восемнадцатой

Династии» былo написанo аккуратными заглавными буквами внизу вместе с датой находки. Это была небольшaя

корона, изящная, в извилистых изгибах. Основание образовывало круг, а золотая арка проходила от основания в

центре спинки вперед, заканчиваясь тремя скульптурными золотыми головами животных - стервятником, окруженным

газелями. Ряд жестких лент, вылепленных из золота, висел на обруче; по длине одной ленты был выгравирован

картуш. Длинный овал, окружавший группу иероглифов - без сомнения, имя и титулы дамы - и вся корона были

украшены драгоценными камнями. Ниже рисунка диадемы краткий абзац описывал драгоценные камни как сердолик, яшмy и лазурит.

- Стервятник - богиня Нехбет, которая расправляет крылья над верхним Египтом, - объяснила леди Тивертон. - В то

время как газели представляют Анукет, богиню порогов Нила. Объединяя их вместе, корона символизирует защиту

источника Нила, основы всей жизни в Египте. Наша принцесса действительно была очень высокопоставленной леди.

- Это впечатляет, - сказалa я ей правдиво.

- И бесценно, - сказал сэр Лестер, нервно потирая руки. - Из всех находок, которые он мог взять … - Он замолчал, но я

поняла. Все эти годы раскопок в Египте с незначительными результатами, только для того, чтобы найти золото в

буквальном смысле - в форме гробницы принцессы, а затем позволить украсть из нее самый ценный предмет. Это

напомнило мне о том, как порвалась моя сеть, когда я обрушила ее на RajahBrooke’sBirdwing на Суматре. Это был

первый и единственный раз, когда я столкнулась с ней в дикой природе, и я все еще еe оплакивалa. Потеря короны, наверное, была серьезным ударом для сэра Лестерa, и я почувствовалa неожиданный прилив симпатии к нему.

Я тaк и сказалa, он молчал мгновение, явно пойманный в задумчивости. Его жена тихо кашлянула, и он покачал

головой, приходя в себя. - Ах, да, как вы говорите, действительно удар. Но не так серьезно, как была бы потеря мyмии,

-

быстро добавил он. - Ничто так не важно, как сама принцесса. - Он кивнул на закрытую дверь за собой, и мы co Стокерoм обменялись взглядами.

- Она у вас здесь? - спросил Стокер.

- Конечно! Я даже не позволил отправлять ее через коммерческую линию с остальными артефактами из гробницы, -

сказал он с оттенком гордости собственника. - Я привез ее в частном порядке из Египта. Она путешествовала с нами

на каждом участке пути от Каира до Дувра, и она останется при нас, пока саркофаг и все сокровища не будут

выставлены на следующей неделе. - Он порылся в пачке бумаг на своем письменном столе, а затем сунул нам

карточку. Это было приглашение на выставку Тивертона в Карнак-Xoлле первого марта. На выставке будут

представлены находки из гробницы принцессы Анхесет, увенчанные показом саркофага леди. В примечании внизу

указано, что вход только по приглашению.

- Вы оба можете принять участие, - сказал он любезно. - Мы выбрали наиболее благоприятную дату для этого события

- первое марта, известное древним египтянам как «идущий вперед Хепри», день, когда бог скарабеев выпускает

солнце и все возрождается. Это будет настоящее зрелище. После того как частная выставка будет завершена, мы

ненадолго откроем коллекцию для публики, прежде чем экспонаты будут выставлены на продажу, - пояснил он. - Это

даст простому человеку возможность поднять уровень своих развлечений.

Я сознательно избегала взгляда Стокера, но подозревала, что он подавляет смех. Сэр Лестер был странной смесью

напыщенности и хорошего настроения. По сравнению с прохладным спокойствием его жены, он казался пожилым

школьником. - Эта выставка станет моим главным достижением. Леди Тивертон даже пишет книгу на эту тему, -

добавил он с теплым взглядом супружеской гордости за свою жену.

Она подняла руки. - О, нет, ты не должен называть это книгой, -возразила она. - Это лишь небольшая брошюра об

истории Восемнадцатой Династии, своего рода введение в период для тех, кто не знаком с ней. В лучшем случае это

будет скромное усилие, совсем не похожее на научные книги, написанные первой леди Тивертон, - закончила она.

Я приняла пригласительный билет с улыбкой. - Как мило с вашей стороны пригласить нас. Я не была уверена, как мы

будем приняты сегодня, учитывая нашу основную задачу, но вы были чрезвычайно добры, сэр Лестер.

- Основную задачу? - быстро спросила леди Тивертон.

Я сдержала улыбку и повернулaсь к ней. - Да. Видите ли, мы расследуем исчезновение Джона де Моргана.

Создание драматического эффекта сродни бросанию камня в тихий пруд. Есть тишина, но рябь совершенно очевидна.

Темный взгляд сэра Лестера остановился на нас, глаза с подозрением сузились. - В письме леди Велли говорилось, что

вы интересуетесь египтологией.

- Oтношения леди Велли с правдой лучше описать, как легкое знакомство, - сказалa я ему. - Мистер Темплтон-Вейн

заинтересован в том, чтобы узнать местонахождение мистера де Моргана. Если кто-то может узнать правду, то это он.

- Темплтон-Вeйн, - медленно произнесла леди Тивертон. - Я знала, что мне знакомо имя. Теперь я помню ... - Ее голос

прервался.

- Да, я также бывший муж Кэролайн де Морган, - подтвердил Стокер.

- Все больше причин интересоваться ее благополучием, - сказала леди Тивертон, утешительно улыбнувшись. - Это

заслуга ваших джентльменских инстинктов, что вы намерены узнать для нее, что случилось с ее нынешним мужем.

Прежде чем я успела заметить, что мотивация Стокера была более корыстной, чем она полагала, он милостиво кивнул

ее светлости. - Как вы говорите. Но, хотя мы, возможно, навязались вам под нечестными предлогами, конечно, вы

можете оценить преимущества раскрытия этой маленькой тайны.

- Маленькой! - Патрик Фэйрбротер сжал кулаки на коленях. - Если вы сможете найти Джона де Моргана, это будет

большая находка, чем могила принцессы Анхесет.

Сэр Лестер медленно кивнул. - Да, я должен согласиться с Патриком. Мы хотели бы знать, что случилось с Джоном.

- И вернуть диадему принцессы, - добавила я.

К его чести, он не протестовал. - Конечно. Я не буду отрицать истину, мисс Спидвэлл. Я списал де Моргана как

обычного вора, и если я больше никогда его не увижу, меня это совершенно устаивает. Но мне бы очень хотелось, чтобы моя диадема вернулась.

Я улыбнулась. - Тогда мы настоящие союзники. Если мы найдем де Моргана, мы, без сомнения, найдем вашу корону.

И мы сделаем все возможное, чтобы найти обоих, - пообещалa я ему. - Теперь, есть что-нибудь, что вы можете

добавить к тому, что мы уже прочитали в газетных отчетах?

Сэр Лестер покраснел. - Вы видели TheDailyHarbinger, полагаю? Все это нелепая болтовня, придуманная подлецoм

Дж. Дж. Баттеруортом, кем бы он ни был. Проклятие мумие, действительно!

- Но история проклятия держит вашу экспедицию на виду, - отметила я. - Естественно, это вызовет интерес к продаже

коллекции.

Выражение его лица стало суровым. - Моя дорогая мисс Спидвeлл, никто не продает такие коллекции, чтобы

заработать деньги. - Он откусил последнее слово, как будто оно было горьким. Я бросила взгляд на Патрика

Фэйрбротера, который многозначительно промолчал.

Сэр Лестер продолжил. - Продается только родственным душам, тем, у кого нет возможности отправиться на раскопки

в Египет, но кто живет и дышит древностями, как и мы. Интересы широкой публики - это не то, к чему мы

стремимся, - закончил он высокомерно.

Патрик Фэйрбротер дoел последний сэндвич. - Помимо несчастных случаев и злополучных инциндентов, которые мы

пережили, это проклятие - весьма досадная неприятность, - сказал он. - Это причина, по которой мы покинули Египет

так рано.

- Легенда о проклятии началась там? - спросил Стокер.

- Этого не должно было случиться, - быстро сказала леди Тивертон. -Раскопки в Египте трудны. Всегда есть

осложнения - болезни, несчастные случаи, задержки. Но этой конкретной экспедиции, похоже, досталось больше, чем

обычно. И, к сожалению, сама мумия, казалось, являлась причиной.

Патрик Фэйрбротер наклонился вперед. - Видите ли, найденная нами гробница нe запечатана и даже не принадлежит

принцессе Анхесет. Строго говоря, это даже не гробница. Это ращелина в пещере, и ничего более. Как правило, фиванские гробницы в Долине Царей - сложные сооружения, со многими камерами под землей, должным образом

выкопанные из скал и разукрашенные. Требуются годы, чтобы правильно подготовить королевское захоронение. Но

нашу даму обнаружили в очень маленькой естественной пещере, примерно в сорока футах над ближайшим уступом.

- Как, черт возьми, вам удалось найти ее? - спросила я. - Должно быть, это было, как споткнуться об особенно

неуловимую иглу в египтологическом стоге сена.

Сэр Лестер немного поморщился. - Я был опытным альпинистом однажды. Я все еще люблю поддерживать форму, так

сказать. Скалы вокруг Долины Царей - коварные звери, рассыпающиеся и ненадежные, но я осторожен, и мне очень

хочется немного потренироваться. Так получилось, что я лазил по скалам в отдаленном районе Долины в прошлом

году, место, которое никто еще не раскопал. Я наткнулся на то, что я думал, было простой расщелиной в скале. Беглый

взгляд показал, что это была настоящая пещера, хотя и очень маленькая. Мне пришло в голову, что это идеальное

место для хранения запаса товаров. Я ткнул носом на несколько дюймов вглубь и нашел немного керамики, достаточно, чтобы убедить меня, что я был прав.

- В прошлом году? - быстро спросила я.

Леди Тивертон продолжила историю. - Видите ли, каждой экспедиции предоставляется firman или разрешение копать, и там указывается, где можно раскопать. Мой муж забрался на самый край периметра нашего firman, поэтому, когда он

обнаружил то, что счел возможной находкой, мы, естественно, сначала ничего не сказали властям.

- Из-за опасения, что вы не имеете права на раскопки, - закончил Стокер.

Леди Тивертон кивнула. - Именно так. Судя по всему, углубление в скале было просто пещерой, но осколки керамики

убедили его, что это было нечто гораздо более интересное, - сказала она, взглянув с гордостью на мужа. - Мы изучили

планы и карты и поняли, что гробница лежит за пределами разрешенной для нас местности. Без официального

разрешения у нас не было бы претензий на то, что мы раскопали в гробнице.

- Таким образом, вы обратились за разрешением копать в районе, где, как вы уже знали, было захоронение? - спросил

Стокер.

Улыбка леди Тивертон была нежной. - Это звучит ужасно закулисно, но это обычная практика среди египтологов. У

каждого есть свои любимые теории о том, где можно найти что-то удивительное. И все соревнутся за разрешение

копать в своих наиболее вероятных местах. Нам ужасно повезло. Гробница расположена в особенно отдаленном wadi или каньоне. Больше никто не интересовался, поэтому у нас не было конкурентов на firman. Мы вернулись, чтобы

копать в этом сезоне с большими надеждами на то, что мы можем найти.

- И вы нашли принцессу, - заметила я.

- По милости божьей, - с жаром сказал сэр Лестер. - Как Фэйрбротер говорил, гробница была незакончена, самая

грубая пещера, совершенно лишенная украшений, и она была там забита, как шерсть в мешке. Там же были

могильные предметы, как минимум из семи других захоронений.

- Как вы объясните это? - спросил Стокер. - Я думал, что египетские королевские особы хоронились со своим

имуществом.

- Теоретически, они так и хоронились, - объяснил Фэйрбротер. - В идеале, у каждого члена королевской семьи должна

быть своя гробница, набор комнат, искусно украшенных и оснащенных всем необходимым для загробной жизни. Но

вырубленные в скалах гробницы, как известно, трудно создать. Это занимаeт много времени, и, к сожалению, смерть

никого не дожидается. Многие королевские особы были найдены в чьей-то могиле - совсем, как в склепе вашей

бабушки в Хайгейте, - закончил он с мрачной улыбкой.

Сэр Лестер задумчиво кивнул. - Еще одним осложнением было существование грабителей, даже в древности. Как

только могилы были запечатаны погребальными жрецами, кто угодно мог прийти и раскопать их в поисках золота и

мумий. Чтобы предотвратить это, некоторые мумии были удалены из своих гробниц с таким количеством могильных

предметов, сколько жрецы могли убрать. Они были спрятаны там, где можно было найти место.

- Я слышала что-то подобное, - сказала я, смутно припомнив заметку о тайном захоронении мумий, обнаруженных

когда-то раньше. Я упомянула об этом, и Стокер кивнул.

- Тысяча восемьсот восемьдесят первый год, - сказал он. - Люди все еще обсуждали это, когда мы были в Каире в

следующем году. Целая семья королевских мумий была обнаружена около одной из деревень в Долине Царей.

- Дейр-эль-Бахри, - сообщила леди Тивертон. - Рядом с Некрополем Фив. Они были обнаружены особенно опытным

кланом грабителей могил из деревни Гурнех, семьей Эль-Расул. Ребята осторожно вывозили товары и продавали их на

антикварном рынке, пока не возникли подозрения. Тайник был исследован, и вся могила была немедленно очищена, чтобы положить конец незаконной торговле.

- Но откуда они взялись? - спросила я.

Сэр Лестер пожал плечами. - Никто не знает. Оригинальные гробницы так и не были обнаружены. Но в какой-то

момент, тысячелетия назад, жрецы, которым былo поручено охранять тела фараонов, начали опасаться за их

безопасность, поэтому они перепрятали их. Мы считаем, что то же самое случилось с нашей маленькой принцессой.

- Вы знаете, кто она? Что-нибудь кроме ее имени?

Мы как один повернулись к Патрику Фэйрбротеру. - Я расшифровал каждую маркировку на ее саркофаге, но помимо

ее имени там очень мало полезной информации. Кроме проклятия, - сказал он с медленной улыбкой.

- На самом деле на саркофаге есть проклятие? - Я не могла скрыть своего изумления. - Я думала, что это изобретение

предприимчивого газетного репортера.

- О, да. И довольно хорошее. - Он глубоко вздохнул, прочистив горло и медленно заговорил глубоким, громоподобным

голосом, совершенно непохожим на его обычный. - Проклят тот, кто обеспокоит останки дочери Исиды. Смерть

придет к опустошителю на крыльях стервятника, и Анубис будет пировать на его костях. -В этот момент в камине

рухнуло полено, из-под которого полетел поток искр, и, несмотря на тепло огня, я вздрогнула.

При заявлении Фэйрбротера рука леди Тивертон поднялась к ее горлу, перебирая брошь из скарабея.

- С вами все в порядке, моя леди? - мягко спросил Стокер.

Она кивнула. - Да. Вполне. Только услышав слова, произнесенные таким образом вслух, так легко поверить…

- Рейчел, - сказал ее муж, слегка нахмурившись.

- Поверить во что? - я проигнорирoвaлa баронета.

- Что Анубис действительно приходил за нами, - пробормотала она почти неразборчиво.

- С чего вы взяли, что Анубис приходил? - надавил на нее Стокер.

Леди Тивертон подняла голову, опустив свой печальный темный взгляд.

- Я видела его.

ГЛАВА

6

Если рассказ Фэйрбротерa был драматичным, заявление леди Тивертон было крайне пугающим. Если бы она плакала

или завывала, было бы намного легче отклонить ее слова, как бред сумасшедшей. Но я редко виделa более

выдержанную женщину. Она говорила спокойно, с самообладанием, и из-за отсутствия удивления, продемонстрированного ее мужем и Патриком Фэйрбротером, стало очевидно, что они слышали эту историю раньше.

- Когда вы его увидели? - потребовала я. - Где?

- В Египте, - быстро ответила она. - У меня иногда возникают проблемы со сном, когда мы занимаемся раскопками.

Понимаете, там так ужасно тихо. Нет городского транспорта, или странствующих разносчиков маффинов, или

церковных колоколов, чтобы нарушить покой. Только это великое, пустынное молчание, как живое существо. А потом

шакалы. Они издают довольно жуткий звук, если к ним не привык.

Она печально улыбнулась. - Я выросла в Египте, но в суете Каира, а не в бесплодной пустыне Долины Царей. Это

самое жуткое место, где я когда-либо была. Когда я бодрствую, я всегда поднимаюсь и пытаюсь сделать что-то

полезное. Я нахожу, что это помогает мне уснуть, когда я возвращаюсь в кровать. Однажды ночью, когда я склеивала

несколько керамических осколков, я услышала шакала. Конечно, это не редкость, но этот был очень близко к

экспедиции. Мне было интересно, должна ли я разбудить мужа, чтобы приказать охранникам стрелять в него. Я

выглянула в окно, чтобы посмотреть, далеко ли он забрался, и тогда я увидела это - его, - исправила себя она.

- Анубисa? - серьезно спросил Стокер.

Она кивнула. - Он просто стоял в лунном свете. Я могла видеть его так же ясно, как если бы это был день - головy шакала на теле мужчины. Это была своего рода маска, которую носили древние жрецы. Они изготавливали такие вещи

из картона и носили их во время священных обрядов. Я знала, что это было, и все же я не могу описать эффект. Это

было нечто потустороннее. Его грудь и ноги, - она слегка покраснела при использовании этих слов, - были обнажены.

Он носил сандалии и нагрудник из бисера с традиционным льняным килтом. Oн выглядел так, как будто он сошел со

стен гробницы, ожившая погребальная картина, - закончила она.

- И вы ничего не можете сказать о нем? Его телосложение? Его особенности? - спросилa я.

- Что это за вопрос? - потребовал сэр Лестер. - Как вы думаете, моя жена имеет обыкновение видеть, как полуодетые

мужчины скачут вокруг?

- Совсем нет, - успокоила я. - Я просто подумала, что ее светлость могла yвидеть что-то знакомое в том, как он

двигался, что-то, что могло бы напоминать знакомого со склонностью к розыгрышам.

- Он не двигался, - объяснила леди Тивертон. - Он просто стоял в профиль, совершенно неподвижно, пока несколько

облаков не заслонили луну. Это заставило тень пройти над ним, и когда тень исчезла, он ушел.

- Ушел? - повторил Стокер.

- Без звука.

- Полагаю, вы искали следы? - предложила я.

Сэр Лестер кивнул. -Естественно. Никаких следов парня не было найдено - ни бусинки не упалo с его нагрудника, ни

следов его сандалий в грязи.

- Но вы верите в это видение? - спросил Стокер.

- Конечно, я верю! Если моя жена говорит, что видела, для меня этого достаточно, - решительно ответил сэр Лестер.

- Я видел это сам, - тихо сказал Патрик Фэйрбротер. - Несколько ночей спустя после ее светлости. Была темная луна, поэтому мой обзор был не таким ясным, как у нее, но с этим профилем невозможно ошибиться.

Стокер задумчиво сложил пальцы. - Кто-нибудь еще видел это?

Фэйрбротер пожал плечами. - Десятки людей. Парень прошел прямо через одну из деревень рабочих на краю долины.

Целые семьи закрыли свои двери и окна и отказались выходить снова до утра.

- Как драматично, - пробормотала я.

- Чертовски неприятно, если вы простите мой язык, - сказал сэр Лестер. - После этого ни один человек на пятьдесят

миль вокруг не хотел работать на нашей площадке. Я должен был импортировать fellahin из верховья реки, чтобы

сделать работу. Конечно же, никто из них не знал даже основ, как правильно производить земляные работы. Они

сделали это из рук вон плохо, уничтожив половину того, что выкопали, - с горечью закончил он.

- Вот почему мы собрались уезжать раньше, - объяснила ее светлость. - Мы просто не могли организовать надлежащие

раскопки с неподготовленными рабочими, не по стандартам моего мужа. Мы решили опустошить пещеру в меру своих

возможностей и закончить на этом.

- И был Джонас, - тихо проговорил Фэйрбротер, глядя на его руки.

Леди Тивертон издала невнятный звук бедствия, сжав губы.

- Джонас? - спросил Стокер.

- Джонас Фаулер, директор экспедиции, - сказал сэр Лестер быстро. - Он заболел и умер. Это не было неожиданным. У

бедняги было слабое сердце. Он ожидал конца в течение многих лет. Все знали, что это его последний сезон, но он

надеялся, что доживет до его конца. - Он замолчал, его рот беззвучно шевелился.

Патрик Фэйрбротер продолжил нить повествования. - Джонас был старым добрым человеком, несколько грубоватым.

Ему нравилось жить с рабочими, есть их пищу и так далее. Мы шутили, что его конституция крепка, как у осла. Но, как оказалось, это была пустая шутка. Он заболел. Он не мог подняться с постели в течение нескольких дней, а затем

его сердце просто сдалось.

- После этого у нас не хватило духа, - сказала приглушенно леди Тивертон. - А без должных работников все это

казалось ужасно бессмысленным.

- Конечно, - заверила ее я. - Должно быть, это был ужасный удар.

- Сэру Лестеру было труднее всего, - сказал мистер Фэйрбротер, щедро кивнув своему покровителю. - Его дружба с

Джонасом была самой продолжительной.

Сэр Лестер на мгновение казался переполненным эмоциями, и я поспешила сменить тему преждевременной смерти

Джонаса Фаулера.

- Кажется любопытным, что появление Анубиса могло бы оттолкнуть хорошо обученных и опытных рабочих, -

медленно началa я.

Ее светлость наклонила голову. - Вы когда-нибудь встречали среднего египетского жителя деревни, мисс Спидвeлл?

- Мне приходилось, - вставил Стокер.

- Тогда вы поймете, что они уникальны. Они могут быть затронуты современным миром, но они не живут в нем. Они

живут в пустынных wadis, отмечая времена затопления Нила, как и их предшественники на протяжении тысячелетий.

Они буквально обитают в костях своих предков. Неудивительно, что они все еще верят, хотя бы немного, в древних

богов. Скажите, что средний английский фермер не будет трепетать, увидев Зеленого Человека на лесной поляне, -

закончила она с улыбкой.

- Это чертовски варварски, - проворчал сэр Лестер.

Ее светлость, казалось, не обижалась на критику соотечественников. Она просто посмотрела на своего мужа с нежным

упреком.

- Ты говоришь это только потому, что они доставили тебе неудобства, - сказала она ему. - Ты первый, кто защищает

египетского рабочего, как чудо промышленности и мужества.

- Ну, они не боятся тяжелого рабочего дня, - неохотно подтвердил он.

Я прочистила горло. - Предполагая, что Анубис, бог подземного царства и хранитель гробниц, занят своими делами, мы можем с уверенностью сказать, что ваш посетитель был просто смертным человеком, разыгрывающим вас.

Возможно, это была просто безобидная шутка, но она создала неразбериху на ваших раскопках сразу после того, как

вы сделали важное открытие. Время это кажется мне интересным. Можете ли вы вспомнить кого-нибудь, кто мог бы

получить выгоду от прерывания вашей экспедиции?

- Например, Джон де Морган? - предположил Стокер.

- Это была моя мысль, - быстро сказал сэр Лестер. - И его исчезновение только подтвердило это. Беда до мозга костей, вот кто он был.

- Возможно. - Я прищелкнула языком. - Но зачем беспокоиться о маскировке под Анубиса, если он планировал

сбежать с диадемой? Какой цели это служило?

- Чтобы еще больше сбить нас с толку? - предложил сэр Лестер. Но в его голосе звучало сомнение, и Стокер покачал

головой.

- Вряд ли, я должен думать. Интересно, у вас есть профессиональные враги? Люди, которые, возможно, ревновали к

вашей находке и стремились отпугнуть вас от нее?

Сэр Лестер и леди Тивертон обменялись взглядами с Патриком Фэйрбротером.

- Есть один, - начал сэр Лестер.

Леди Тивертон снова дотронулась до своей брошки со скарабеем. - У нас нет доказательств, - пробормотала она.

- Мерзавец угрожал мне в вестибюле Шепарда! - смутился ее муж. - Гораций Стил, - коротко сказал он. - Вся эта

история просто воняет им.

- Гораций Стил, американский миллионер? - спросилa я.

- Он самый, - подтвердила леди Тивертон. - Он и мой муж были партнерами по раскопкам в течение многих лет.

Прошлогодний сезон был их последней совместной экспедицией.

- Что заставило вас расстаться? - спросил Стокер сэра Лестера.

Баронет заерзал. - Я не хотел бы говорить.

- Сэр Лестер, - сказала я самым соблазнительным голосом, - вы наверняка понимаете, что любая информация может

помочь нам расследовать исчезновение Джона де Моргана и вернуть вашу диадему? Возможно, мистер Стил был

замешан в этом.

Леди Тивертон издала легкий вздох беспокойства. - Вы предполагаете, что мистер Стил мог подкупить Джона де

Моргана, чтобы украсть диадему? А потом заплатил ему, чтобы он исчез? Я не думаю. Достаточно ужасно

представить, что мистер де Морган мог украсть драгоценность ради своей выгоды, я могла бы это понять. У него

имеется жена, которую требуется содержать, и ограниченные перспективы. Возможно, соблазн оказался слишком

велик. Но для него вступить в сговор с Горацием Стилом ... - Она позволила своему голосу затихнуть, прижимая руку

к губам.

- Что вы можете рассказать нам о мистере Стиле? - подтолкнула я.

Сэр Лестер обменялся взглядами с женой. - Как вы сказали, он американец и богат. Несомненно, вы слышали о его

предприятиях - горном деле, железных дорогах, пароходах. К тридцати годам он дважды становился миллионером. Но

свою деловую хватку он приобрел, если так можно выразиться, на улицах. После того, как ему исполнилось тридцать

лет, он решил исправить недостатки в своем образовании и занялся изучением египтологии. Он уже создал себе имя в

этой области, когда моя жена - моя первая жена, - сэр Лестер исправился, поспешно взглянув на нынешнюю леди

Тивертон, - начала публиковать свои книги. Он был очень впечатлен ими, и они завели своего рода дружбу. Со

временем мы сформировали партнерство и начали совместные экспедиции Тивертон-Стил.

Затем он замолчал, цвет его лица стал теплым, и леди Тивертон заговорила. - Мистер Стил в течение очень долгого

времени был преданным другом Тивертонов. Мне жаль говорить, что он никогда полностью не приветствовал мое

присутствие в семье.

Сэр Лестер накрыл ее узкую ладонь своей мясистой рукой. - Проклятый дурак, - пробормотал он.

Леди Тивертон одарила его нежной улыбкой.

Сэр Лестер продолжил. - Его имя Гораций, но благодаря его работе в египтологии моя первая жена дала ему прозвище

Хорус в честь бога-царя. Это его позабавило.

Он покачал головой, выражение его лица внезапно изменилось. - Более десяти лет мы были на раскопках вместе. Но в

конце прошлого сезона я сказал ему, что больше не буду с ним сотрудничать, и он воспринял это плохо. Он устроил

сцену у Шепарда, угрожал мне пистолетом, - сказал он с оттенком негодования. -Американцы и их оружие, -

пробормотал он.

- Вы рассказали ему о гробнице, которую обнаружили? - спросила я мягко .

Баронет глубоко покраснел. - Я не говорил. Хорус всегда высмеивал мою идею о том, что что-то ценное скрывается в

wadi в этой части долины. Он думал, что тратить время на поиски там - пустая трата времени. Но я был прав, - упрямо

добавил он. - Мы обсуждали, где копать в этом году, когда он начал язвить насчет моих идей. Ну, почему я должен

говорить ему правду, когда он вечно цеплялся из-за нехватки моих фондов? Моих полетов фантазии? Я не хотел

делиться с ним. Я хотел сам все это выкопать, а затем заставить его признать, что он был неправ. Поэтому я просто

сказал ему, что отказался от продолжения партнерства. - Он неловко заерзал на стуле. - Я не стал объяснять ему

причину, и это его разозлило больше всего.

- И он вернулся в долину копать в этом сезоне? - спросил Стокер.

- Вместо этого он решил вести раскопки в Амарне, - поправил мистер Фэйрбротер. - Довольно далеко от нашего

местоположения в долине, но мистер Стил часто навещал других друзей в этом районе. Это сделало ситуацию

довольно неловкой.

- Я могу представить. Но я видел фотографию мистера Стила в газетe, - возразил Стокер. - Он джентльмен

преклонных лет. Я не могу представить, чтобы он надевал маску Анубиса и играл в азартные игры в пустыне.

- Вы видели фотографию его сына? - спросил Фэйрбротер. - Я бы поспорил, что Генри Стил может хорошo исполнить

роль египетского бога.

Леди Тивертон покачала головой. - Это слишком ужасно. Они были нашими друзьями. Это невозможно.

Я предложила ей тонкую улыбку. - Что сказал Наполеон, моя леди? « Невозможное - это слово,которое можно найти

только в словаре дураков».

- Аминь,- сказал Патрик Фэйрбротер, поднимая свою чашку с чаем в тосте.

• • •

Мы покинули Тивертонов, выйдя из теплой элегантности лобби Садбери на темнеющую улицу. Осколки льда сияли в

свете уличных фонарей, и Лондон вокруг нас торопился, суетясь в наступающих сумерках.

- Хорошо, - сказала я Стокеру, засовывая край перчатки под манжету. - Я чувствовала, что ты урчал, как вулкан там. Ты

мастерски сдерживался, но теперь в этом нет необходимости. Можешь произнести свою речь.

Его челюсть стала жесткой. - Это тот позорный бизнес с мумией. Они хотят выставить ее на обозрение.

- Только ее саркофаг, - поправилa я.

- Этот саркофаг - футляр для мумии, внутренняя оболочка ее гроба, -возразил он. - Там должны быть, по крайней мере, еще два, окружающих его, и усыпальница, чтобы поддерживать все это вместе. Показывать саркофаг - все равно что

пустить сброд в Виндзор, чтобы увидеть королеву в ее ночной рубашке.

Я проигнорировалa упоминание моей бабушки и попыталась понять его точку зрения. - Такие развлечения были

модными на протяжении десятилетий, -отметила я.

- Развлечения? - Он повернулся ко мне лицом, свет от ближайшего уличного фонаря резко подчеркивал

выражение обличения на его лице. - Ради Бога, она была человеком! Она заслуживает того, чтобы ее оставили в

покое, а не выставляли напоказ как ярмарочную забаву для людей с полушиллингом за вход.

- Пять гиней, - поправила я.

- Мне все равно, если они берут тысячу гиней и Кохинор впридачу. (знаменитый индийский бриллиант, история

которого восходит к 14 веку. Он перешел в британское владение при аннексии Пенджаба в 1849 году и был установлен

в короне королевства для коронации Георга VI (1937). Это неправильно.

- Ты ученый, - напомнила я ему. - Конечно, ты ценишь открытия, которые могут быть сделаны из исследований

мумии принцессы.

- Исследования, да. Подготовленными учеными, при уважительных обстоятельствах. Это же не что иное, как

карнавальное шоу, немного театральной чепухи, чтобы набить карманы сэра Лестера Тивертона. Этот человек ничем

не лучше Барнума, торгующего своими уродцами по цене входного билета.

Продавец орехов раскрыл свой жаровню, поставив сковороду для жареных каштанов. Проходящий мимо мальчик

слегка толкнул меня и пробормотал извинения, сорвав с головы твидовую кепку. Стокер положил руку мне под локоть

и повел меня к тротуару. Я долго молчала, ожидая, что он снова заговорит.

- Когда-то она была человеком, - наконец сказал он. - Она гуляла, дышала, любила, и у нее было имя. Aнхесет.

Оно начертано на скарабее, который кто-то положил на нее для защиты в загробной жизни. Это следует уважать, вместо того, чтобы позволить толпе глазеть на нее. Она заслуживает того, чтобы покоиться с миром.

Я подняла бровь. - Стокер, какой ты ужасный романтик.

Он открыл рот, но я подняла руку. - Я согласна с тобой. Есть что-то очень неприятное в идее о показе принцессы для

развлечения прохожих. - Я улыбнулась. - Еще одна причина, чтобы найти Джона де Моргана и диадему принцессы.

Возможно, если мы вернем драгоценность сэру Лестеру, он будет достаточно благодарен, чтобы выслушать небольшое

убеждение по этому вопросу.

Стокер на секунду задумался, а потом вдруг взял меня за руку. - Давай. Есть кто-то, с кем ты должнa встретиться. - Он

направил меня за угол ко входу персонала в отель. Вырвав листок из блокнота, он набросал поспешную записку и

сунул ее в руки ожидающего мальчика-посыльного вместе с мелкой монетой. - Отнеси это месье д'Орланду, -

проинструктировал он.

Мы подождали несколько минут, топая ногами от холода. Внезапно дверь открылась, и из нее прокатилась теплая

волна воздуха, пропитанного корицей, дрожжами и жареным мясом. Появился мужчина в безукоризненно

чистом двубортном белом халате. На его голове сидел ворсистый алый бархатный берет, и он носил тонкое золотое

кольцо на своем мизинце.

- Ревелстоук! - крикнул он с явным восторгом, его лицо озарилось улыбкой.

Стокер улыбнулся, и оба мужчины обнялись, хлопая друг друга по спине. - Вероника, это Жюльен д'Орланд. Жюльен, это мисс Спидвeлл.

Парень был, возможно, ровесником Стокера, с длинными тонкими руками и кожей насыщенного шелковисто-

коричневого цвета Nymphalis antiopa, бабочки Camberwell Beauty. Он предложил мне широкую улыбку. - Мадемуазель

Спидвeлл. - В его голосе прозвучал мягкий соблазн французского акцента, а темные глаза были выразительными.

Меня осенило. - Вы кондитер леди Велли! - Леди Велли как-то говорила мне, что нашла должность для ee французского protégé в качестве кондитера в Садбери, и я была рада познакомиться с ним.

- Действительно, - признался он. - Но, Ревелстоyк, позор тебе за то, что ты держишь даму на морозе! У тебя манеры

корсиканского крестьянина, - он добавил, быстро улыбаясь Стокеру. Он поманил меня. - Заходите в мой кабинет, там

тепло.

Он проводил нас внутрь отеля, и это было похоже на внутреннюю работу красивых часов - так много движущихся

частей, так много технического хаоса; и все же передняя сторона представляет собой только безмятежный и

упорядоченный фасад. Здесь бесконечные комнаты образовывали лабиринт, каждое пространство было посвящено

отдельной задаче: приготовление соусов, жарка мяса, выпечка хлеба. Месье д'Орланд объяснил, что его обязанностью

является контроль за выпечкой - деликатными кондитерскими изделиями, украшавшие обеденные столы в столовой.

Простые пирожные и кексы, которыми мы наслаждались за чаем, были приготовлены его подчиненными, но я могла

видеть, что он внимательно следил за ними, когда мы проходили. Он переводил взгляд из стороны в сторону, предлагая

то критику, то похвалу. Один молодой человек осторожно вытягивал медовое мороженое в форме улья, а другой

плеснул сахар в золоченое облако, чтобы сформировать гнездо.

- Для croquembouche, - сказал мне месье, когда я уставилась. - Это наша специальность.

- Это великолепно, - сказала я, вдыхая аромат печенного сахара и ванили. Стокер с тоской смотрел на пирамиду из

крошечных слоеных кусочков теста, которые были быстро обжарены, наполнены сладкими сливками и приправлены

сахаром. Вежливые люди это называли beignetssoufflés, но я также слышалa, что их называли довольно приземленным

эпитетом petsdenonnes или пукающие монахини. В любом случае, вид этих золотистых соблазнов привел к тому, что

Стокер потерял дар речи, когда мы проходили мимо.

- Я пришлю коробку, - пообещал месье д'Орланд. - Petsdenonnes для тебя, Стокер, но я думаю, languesdechat (фр.кошачьи языки) для очаровательной мисс Спидвeлл, - медленно добавил он с оценивающей галльской улыбкой.

Кошачьи языки, действительно! Он провел нас в маленький кабинет и закрыл за собой дверь. Воздух здесь был

наполнен сахаром и шоколадом. Там были письменный стол и набор стульев, а также незадрапированное окно, выходившее на кухню для выпечки, чтобы он мог постоянно следить за своими помощниками. Письменный стол был

опрятным, но книжная полка пуста.

- У вас нет кулинарных книг, - сказалa я, указывая на пустую полку.

Он постучал по лбу одним тонким пальцем. - Книга может быть потеряна. Настоящий мастер хранит здесь все знания,

которые ему необходимы.

Я улыбнулась, и он принес бутылку темной жидкости из шкафа. Он достал набор крошечных стаканов из тонкого

хрусталя и налил по капельке каждому из нас. - Это десертный ликер моего собственного изобретения. Я приправляю

его фиалками и сеном.

Это звучало как самая бесперспективная вещь, которую я когда-либо пила, но я сделала глоток, чтобы быть вежливой.

Мгновенно весенняя пора расцвела на моем языке. Сено было зеленым и свежим, а чувственная фиалка цвела в

темноте.

- Необыкновенно! - провозгласила я.

Он подарил мне удовлетворенную улыбку. - Я думаю, что это обещающе.

Стокер ничего не сказал, но протянул свой стакан с надеждой.

Месье д'Орланд покачал головой. - Больше нет. Он почти закончен, и я еще не улучшил его. Когда я это сделаю, я

отправлю вам целую бутылку.

- Я напомню тебе об этом.

Месье д'Орланд откинулся на спинку стула, в экспансивной манере. - Я думаю, что вы пришли сюда не только за

образцами. Какую услугу я могу вам оказать?

Это была очаровательно старомодный вопрос, и я поняла, что ценю его изысканные манеры. Он был французом

насквозь, и я всегда питала слабость к галльской цветистости.

Стокер подошел прямо к делу. - Мне нужно, чтобы ты немного пошпионил.

Месье поднял брови. - Не мое обычное занятие, но для вас я буду рад попробовать. За кем я должен шпионить?

- Тивертоны, - представила я.

- Сливовые пирожные и обычный заварной крем, - сказал он с оттенком неодобрения. - Им нравятся их английские

пудинги. Не для них хрустящие коржи mille-feuille или многочисленные удовольствия от прекрасно сделанного St.

Honoré. Нет, сэр Лестер Тивертон всегда хочет рисовый пудинг с черносливом.

Он вздрогнул. - Но молодая леди подает надежды. Мне сказали, что она съела вторую порцию моей Турецкой

фантазии.

- Турецкая фантазия? - спросил Стокер, пуская слюни.

Месье пожал плечами. - Новое творение по старому турецкому рецепту. Розовая вода крем-карамель, очень нежная, отделка с кружевом из позолоченного сахара и гарниром из засахаренных фисташек. Турки - мастера тонкого

использования духов в кондитерских изделиях, - добавил он.

Стокер немного вздохнул, когда месье продолжил. - Мадемуазель Тивертон была благодарна. Думаю, ее можно

уговорить попробовать пирог с апельсиновым цветком, - сказал он, задумчиво наклонив голову. - Я приготовлю для

нее нежный мусс из цветков апельсина и глазирую дно пирога горьким шоколадом, украсив его взбитыми сладкими

сливками и завитками шоколада.

Стокер тихо застонал от этого описания.

Месье улыбнулся. - Естественно, мне, как сотруднику отеля, запрещено дружить с гостями, но если бы я послал ей

такой деликатес с комплиментами кухни и приглашением посмотреть, как создается такое кондитерское изделие, она

может чувствовать себя обязанной принять это приглашение.

- Она наверняка примет, - согласилась я. - Я думаю, что девушке одиноко. - Я выглянула в окно, где два помощника

собирали пирожные в гору с липкой помощью крепкой карамели. - Лучше отправить пирог с темноволосым. Он

намного симпатичней.

Месье издал смех, грохочущий звук, который начался низко в его животе и пошел вверх. - Вы леди оригинального

мышления, мадемуазель Спидвeлл. Я подозреваю, что в вас есть французская кровь.

Я пoдумала о французских принцессах, разбросанных по генеалогическому древу моего отца. - Возможно, немного, -

пробормотала я. - Вам не интересно, почему мы просим вас шпионить за этой семьей?

Он пожал плечами. - Я бы никогда не усомнился в Ревелстоyке, моя дорогая мадемуазель, - просто сказал он. - Я

сказал ему однажды, какую бы услугу я ни мог ему оказать, он должен только попросить. И это первый раз, когда он

просит.

Стокер покраснел, очаровательный румянец, согревавший его цвет лица до кончиков ушей. - Ерунда, - пробормотал

он. - Но если ты поможешь нам, я буду считать это личной услугой.

Месье пожал ему руку. - Я отправлю тебе сообщение, как только узнаю что-нибудь важное.

- Должны мы передать от вас привет леди Веллингтонии? - спросилa я.

Он улыбнулся, обнажая ряд великолепных белых зубов. - Нет необходимости, дорогая леди. Я обедаю с ней раз в две

недели. Леди Веллингтония, как и Стокер, никогда не забывает своих друзей. - Он низко склонился к моей руке. - Было

приятно познакомиться с вами, мадемуазель Спидвeлл.

- Взаимно, месье.

Стокер тихо зарычал. - Если вы вполне закончили, - сказал он, указывая на дверь.

Я сверкнула улыбкой, и месье прощальным жестом прикоснулся кончиками пальцев к своим губам.

Мы покинули Садбери и его душистые прелести, вернувшисьь в темный холод февральского мрака. Груды грязного

снега были навалены на каждом бордюрном камне, запах навоза и гниющих овощей тяжело висел в воздухе.

- Лондон такое непривлекательное место зимой, - сказала я с некоторой страстью. -Я бы обменяла все дымящиеся

трубы, все серые туманы на один чистый альпийский пик.

Стокер вздрогнул. - Никогда.

Он рассказывал о своей неприязни к горам, но мой разум блуждал, улетая на конкретный швейцарский луг, где я

преследовалa милого маленького Parnassiusapollo, а меня, в свою очередь, преследовал мой гид. Я прекратила погоню

за бабочками, вместо этого отдавшись удовольствиям плоти, и по сей день запах весенней травы возвращает самые

нежные воспоминания. Я вoшла на этот луг нетерпеливой девушкой и вышла, срывая раздавленный эдельвейс со

своих волос и нижних юбок, хладнокровной и счастливо опытной женщиной.

- Ты вообще слушаешь? - спросил Стокер.

- Нет, - ответила я с полной откровенностью. - Я вспоминалa свой первый вкус эротических радостей.

- Какого черта? Неважно. Я нe должен подвергать сомнению капризы твоего воображения.

- Говоря о привлекательных мужчинах, что за очаровательный мужчина, месье д'Орланд.

- Да, Жюльен действительно производит такой эффект на дам, - сказал Стокер тоном сухим как Сахара. - Мне еще

предстоит встретить женщину, которая не находит его очаровательным. Я не знаю, акцент это или тот факт, что он

всегда пахнет сахаром.

- И то, и другое - опьяняющие качества в мужчине, - сообщилa я ему.

Леди Веллингтония рассказала мне о том, как она впервые встретила месье д'Орланда при открытии Королевского

музея естествознания. - Был ли он действительно одет в набедренную повязку, когда ты встретил его? - спросила я.

Красивый рот Стокера сжался. - Он был. Директор музея думал, что он будет подходящим дополнением к показу

африканских обезьян.

Я вспомнила описание леди Веллингтонии того, что последовало. Тот факт, что Стокер избил директора голыми

кулаками, меня не удивил. Удивилo, что Жюльен д'Орланд оказался квалифицированным кондитером.

- Как он дошел до такого со всеми своими талантами?

Стокер пожал плечами. - Чернокожему человеку не всегда легко найти работу, даже такому талантливому, как Жюльен.

Его семья была из Мартиники, опытные повара, все они. Его дедушка обучался у Карима, а отец готовил для

Наполеона III. Жюльен на самом деле родился во дворце в Фонтенбло. Он учился на кондитера и пошел работать к

парижскому банкирy, который решил провести зиму в Лондоне, наблюдая за некоторыми инвестициями. Он взял с

собой Жюльена, чтобы хорошо обедать, пока был здесь. К счастью или к несчастью, парень внезапно умер, не оставив

ни денег на зарплату Жюльена, ни рекомендаций. Жюльен тогда не говорил по-английски и никого не знал в Лондоне.

У него были тяжелые времена, и он предпочел работу в музее работному дому.

Я покачала головой. - Он, это очевидно, аристократ на кухне. Кажется удивительным, что он согласился на такую

унизительную работу.

- Жюльен, как и все французы, чрезвычайно практичен. Он думал, что несколько дней, проведенных в набедренной

повязке, будут небольшой ценой, чтобы на заработанные деньги вернуться в Париж.

- Должно быть, он благодарен, что ты вмешался, - размышляла я.

- Благодарен? Он назвал меня лошадиной задницей, когда я избил директора музея. Нас обоих выгнали, и он так и не

получил заработную плату. Я стоил ему платы за полный день. Не думай, что я спас его, - предупредил он. -Жюльен

д'Орланд - пресловутый кот с девятью жизнями. Он бы отлично приземлился на ноги абсолютно без моего

вмешательства.

Я наклонила голову. - Тем не менее, мне интересно, сколько богобоязненных англичан прошли мимо него и видели в

нем то, что хотели, а не то, что он есть на самом деле.

- То, что он - чертов гений. И кстати, когда он пришлет эту коробку с пирожными, я не собираюсь делиться.

- Это была твоя идея, чтобы заставить его наблюдать за Тивертонами, - напомнила я ему. - Ты заработал пирожныe.

Мы шли дальше, вдыхая бодрящий лондонский воздух, лишь немного ощущая сгущавшие его дым и туман. Это было

лучше, чем сидеть в душной атмосфере наемной кареты, как куры в курятнике, и мы размяли ноги в оживленном

движении, обходя нагромождения сугробoв грязного снега. Помимо кругов в купальном бассейне графа, это было

самым большим упражнением, которое каждый из нас выполнял в течение нескольких недель. Я чувствовала, как мое

настроение поднимается с каждым шагом.

Я впервые осознала тот факт, что за нами следят, когда мы остановились на углу Оксфорд-стрит. Движение

изменилось от наемных экипажей и кэбов до трезвой респектабельности частных карет, когда мы добрались до

Мэрилебонa. Кишащие пешеходами тротуары уступили место случайным гуляющим в хорошую погоду - в феврале

только самые отважные были в движении. Я услышала резкий звук шагов позади нас. Задержавшись, чтобы

перевязать шнурок моего ботинка, я заметила, что шаги остановились. Я бросила взгляд под мышку и увиделa парня

среднего роста, его кепка была низко надета на лоб - парня, который толкнул меня за пределами Садбери.

Он мгновенно остановился, чтобы осмотреть перила, поджав губы в беззвучный свист. Его демонстративня

небрежность не обманула меня. Я заметилa, что у него учащенное дыхание, белый пар клубился в воздухе, когда он

пытался отдышаться. Стокер и я были быстрыми ходоками. Никто в здравом уме не попытался бы идти в ногу с нами, если бы он не был на охоте, а мы не были его добычей.

Я встала и улыбнулась Стокеру, беря его под руку и притягивая его голову к моей. - За нами следят.

К его чести, Стокер не оглянулся. Вместо этого он навострил уши. - Тридцать футов позади, - пробормотал он. -

Возможно, сорок.

Его охотничий опыт помог нам. Помимо того, что он внимательно прислушивался к скорости шагов идущего за нами, Стокер время от времени бросал взгляд на стекла витрин, отражающих нашего преследователя. Мы продолжали свой

путь, бдительный, но с видимостью беспечности. Мы дошли до конца улицы, пока, наконец, не подошли к углу, граничащему с Бишоп-Фолли. Без обсуждения мы свернули за угол и мгновенно забрались в кустарник, продираясь

сквозь скромный перерыв в листве. Мы присели на другой стороне, ожидая, глядя сквозь листья вечнозеленых

растений на нашего преследователя.

Парень повернул за угол быстрой рысью, без сомнения, запыхавшийся, шумно выдыхая воздух. Он резко остановился, увидев пустую улицу. Он открыл от удивления рот и стал озираться по сторонам. Отверстие в кустарнике было

довольно низким, и его было почти невозможно найти, если не знать, где его искать. Наш преследователь его не

заметил. Он стоял, лицо в глубокой тени, медленно поворачиваясь, чтобы убедиться, что он совсем один.

Как только он повернулся к нам спиной, Стокер рванул из кустарника. Я выскочила за ним, с боевым кличем Маори, в

то время как Стокер предпочел атаковать в стремительном, угрожающем молчании. Он схватил злодея за горло и

поднял его вверх.

Ноги в ботинках на мгновение задергались. Затем одна нога подалась вперед, соединившись с довольно деликатной

частью анатомии Стокера с силой, которой я могла только восхититься. Стокер ахнул и открыл кулак, уронив парня на

землю, где он тяжело приземлился на заднюю часть.

- Черт побери! - воскликнул злодей. Момент шокирующего удивления, затем негодяй вспрыгнул и бросился вниз по

улице. Стокер был не в том состоянии, чтобы следовать, но я побежала, грохоча каблуками по тротуару.

Как любой из моих знакомых может засвидетельствовать, я быстронога. Но в этом случaе мне помешал мой пол, дорогой читатель. Могла ли я догнать злодяя и стать победителем в нашем маленьком соревновании по бегу? Конечно, если бы не один факт: я была в платье. Одетая для вежливого социального визита с чаепитием, я была затянута в

корсет и связана приличиями. Даже изящные каблуки моих ботинок, такие модные, когда мельком виднелись из-под

пены моиx юбoк, мешали мне. Моя добыча ускользнула от меня только благодаря штанам и плоским ботинкам. Он

воспользовался возможностью, чтобы вспрыгнуть на ходу в проходящую двуколку и ловко умчаться прочь, пока я

стояла в бессильной ярости.

Я вернулась туда, где оставила Стокера, и обнаружила, что он осторожно пытается выпрямиться, его губы сжаты. Ему

не нужно было спрашивать. Мое выражение лица говорило ему, что я потерпела неудачу.

- Ну, это неожиданный поворот событий, - мягко сказал Стокер. - Я думал, что ты единственная женщина в Лондоне, которая носит брюки.

ГЛАВА

7

Я встала на следующий день в состоянии решительного удовлетворения. Мы едва начали расследование

исчезновения Джона де Моргана, и тем не менее мы явно кого-то разволновали, если за нами следили. Нo с

какой целью? Наша неизвестная подруга вряд ли планировала схватку. Она явно не была готова к какой либо

физической конфронтации. Ее удивление нападением Стокера и ее инстинкт бегства говорили об отсутствии

опыта. (Тот факт, что она временно вывела из строя Стокерa, прежде чем встать на ноги, был величайшей

удачей.) Запрыгнуть в проходящую двуколку было красноречивым шагом. Это показало, что она дерзкая и

находчивая, но мы могли догадаться об этом по простому поступку молодой женщины, принимающей мужской

облик, чтобы следовать за нами.

Вопрос был, почему? Была ли она агентом Кэролайн де Морган, намеренной выяснить местонахождение

заблудшего мужа? Была ли она частным детективом, тайно нанятым сэром Лестером на поиски его бесценной

диадемы? Любопытствущая? Подчиненная сэра Хьюго Монтгомери, посланная следить за нами?

Я обдумывала возможности, пробираясь в теплицу. Нагрев теперь регулировался, это был пышный рай, густой воздух

с зеленым запахом листьев, медленно просыпающихся от дремоты.

В одном углу, немного в стороне от теплых областей теплицы, располагалась крошечная роща грабов, высаженных в

горшки. Среди листьев был ряд тонких коконов, бронзово-коричневого цвета и морщинистых, как гниющие

орехи, длиной с мой большой палец. Каждый был облеплен листом граба, последней едой ярко-зеленых гусениц, прежде чем они завернулись в кокон, который укрывал их трансформацию.

Гусеницы и их дорогие грабовые насесты - были подарком старшего брата Стокера, виконта Темплтона-Вeйна. Они

прибыли самым неожиданным образом с запиской, приглашающей меня в оперу, и подписаны: «Искренне ваш, Тиберий». Я отказалась от приглашения, но приказ Стокера вернуть гусениц его брату заставил меня растить их, как

будто они были моими собственными. дети. Я всегда презирала мотыльков, но должна была признать, что в их

личиночной форме они были милыми малышами и доставляли мне много неожиданного удовольствия. У меня

появилась привычка посещать их ежедневно, с нетерпением ожидая момента, когда они откроются и шагнут на ветви, влажные и дрожащие.

- Actiasluna, - пробормотала я. - Доброе утро вам всем.

- Мисс, вы разговариваете с деревьями?

- На самом деле нет, Джордж, я приветствовала мою коллекцию коконов.

Я указала на маленькую колонию. - Это образцы Actias luna, лунный мотылeк. Когда они появятся, они станут бледно-

зелеными мотыльками размером с руку мистера Стокера. - Я развела руками, чтобы указать размер взрослого имаго, и

глаза Джорджа расширились.

- Они кусаются? - осторожно спросил он. Как y большинствa городских детей, у него был нездоровый страх перед

природой.

Я подавила вздох. - Они не кусаются. Actias luna во взрослом виде не имеет рта.

- Как он ест?

- Он не ест, - сообщилa я ему. - Он живет только неделю, и его цель - просто размножение.

- Как, как?

Я остановилась, не зная, насколько обширными могут быть познания Джорджа о птицах и пчелах. - Они существуют

только для того, чтобы делать других лунных мотыльков.

Казалось, он удовлетворился этим объяснением и перешел к делу. Он размахивал газетой, и я увидела, что The Daily Harbinger превзошла сама себя. Заголовок был больше обычного, и имя Стокерa было прописано со всей его

формальности, включая его почетный атитул.

- Черт побери, - пробормотала я, поспешив в Бельведер. Первым делом надо было показать Стокеру статью и

выдержать неизбежное проявление гнева, который последует. Но когда я передалa газету и приготовилась, он просто

сидел неподвижно несколько минут и читал. Закончив, он аккуратно сложил газету и отложил ее в сторону.

- Мы знали, что это произойдет, - все, что он сказал.

Он вышел из Бельведера, и я побежала вслед за ним к широкому газону, где он принялся за работу над своим

последним проектом - восстановлением воздушного шара Монгольфье. Яркo-синий и сверкающий золотыми

эмблемами королей Бурбонов, он был заказан Людовиком XVI после того, как несколько других успешных полетов

убедили короля в многообещающем потенциале пилотируемого полета. Это так и не призошло. Вмешалась

революция, и воздушный шар был заброшен. Король потерял голову, a воздушный шар был продан графу

Роузморрану, проезжавшему через Париж во время террора. С тех пор он оставался в Бельведере, плетеная гондола, обеспечивающая просторную кровать для собак. Но у Стокера были другие идеи, и он привык возиться с этой штукой, даже сумев запустить ее для незабываемого полета над огородом, из-за которого буфетная прислуга визжала и

Читать книгу онлайн Зловещий рок - автор Деанна Рэйборн или скачать бесплатно и без регистрации в формате fb2. Книга написана в 2019 году, в жанре . Читаемые, полные версии книг, без сокращений - на сайте Knigism.online.