— Сворачиваем! Тут срежем через болотце, — отдал приказ Самдей, старший в отряде. Ни говоря ни слова, охотники повернули в указанном направлении. Только Риа, молодая, стройная девушка, проворчала себе под нос, что они, итак все в грязи, больше двух недель не мылись, а после болота и вовсе будут как свиньи.
— Ничего, Риа! — тяжело дыша, ответил ей Гиллим. — Вот в Галаш вернемся, добычу продадим, оденешься в шелка, будешь как герцогиня!
— Замолчи! — прикрикнул на него Самдей. — Что ты несешь то?! Нельзя о возвращении загадывать! Не дай бог сглазишь!
Гиллим не стал отвечать, Самдей был прав — среди охотников за сокровищами, ходивших через Пустошь к Заброшенному городу, существовала примета: не загадывать о возвращении, не делить заранее добычу, не говорить вслух, чем займешься, вернувшись. Считалось, что загадав, можно сглазить и накликать беду. Ну а Пустошь итак кишела бедами — прежние хозяева Заброшенного города, ныне без вести пропавшие, оставили после себя город, полный сокровищ и Пустошь — долину, заселенную чудовищами всех мастей и размеров.
Обычно охотники строго блюли этот завет, но в этот раз отряду Самдея необычайно везло и к концу пути все немного расслабились.
До родного Галаша оставалось не более четырех дней пути. Измотанные ночевками под открытым небом, долгими переходами по бездорожью и скудной едой, все мечтали о доме. Да и чего греха таить, тихонько, про себя, уже прикидывали поскольку кому достанется.
Богатая добыча выпала им в этот раз: заплечные мешки всех семерых охотников были под завязку забиты серебряной и золотой посудой, и даже, кроме всего прочего, им попалась книга прежних владельцев Заброшенного города. Целая, не испорченная влагой, в золотистом переплете, с золотой же застежкой. За такие книги в столице платили огромные деньги, и каждый мечтал, как столичные перекупщики отвалят им кругленькую сумму.
— Не зря на восток мы в этот раз пошли, а не на север, как все охотники ходят, — сказал Алин, самый молодой из всей семерки. — На севере то, уже все почти выбрали, а мы на городок наткнулись, никто там до нас не был и…
— Может и зря, — отрезал Самдей. — Может не просто так сюда никто не ходит. Может есть причины.
— Да что ты переживаешь? За всю дорогу ни одного чудовища не встретили, как будто их кто языком слизнул! — одернул командира второй человек в отряде, друг Самдея, охотник Лионелл.
— Вот именно, — ответил ему Самдей. — Будто кто слизнул. Это ты верно заметил. За весь путь никакой живности не повстречали. Будто их всех сожрал кто. Вот и волнуюсь, малость.
— Ничего, — проговорил Лионелл, оглянувшись по сторонам, — ничего, Самдей. Бог даст, выберемся.
Когда спустились сумерки, Самдей велел останавливаться на ночлег. Риа со стоном скинула мешок на землю, потерла затекшие плечи — лямки мешка натерли их до крови.
— Ох, тяжела нынче добыча! Плечи ломит, сил нет!
— Если тяжко, отдай мне свою долю, — зло бросил Гиллим. — Тяжко ей! Денежки плечи оттянули!
— И оттянули! Тебе какое дело до моих плеч! Не с тобой говорю! — ответила Риа.
— А такое, что раз тебе в Пустошь ходить не по нраву, так сиди дома! — вызверился вдруг Гиллим. — Стирай портки мужу! Самое бабское дело!
— Ах ты, козявочная душонка! — сжав руки в кулаки пошла на него Риа, но тут же перед ней встал Самдей:
— Рехнулись оба? Что орете? Забыли, что мы в Пустоши?! Мало ли кто вас услышит, голосистых!
Риа сникла, пробормотав:
— Прости, Самдей, — пошла к своему мешку.
— А я что? Я ничего! Ей добыча мешала, я и сказал!
— Ты сказал, что место Риа дома, в кухне, а это не твое дело, где ее место, ясно? — сказал Самдей пристально глядя Гиллиму в глаза. — Не тебе решать, что ей делать. Ты лучше спасибо ей скажи, что с нами она ходит. За то, что во врачевании понимает и наши раны лечит в пути. За то, что с ее худобой в любой лаз пробраться может, где ты, со своим пузом застрянешь.
— А я что? Я ничего, — смутился и отступил Гиллим. На этом конфликт был исчерпан, и охотники, раскинув вокруг себя охранную сеть, улеглись спать.
Поднялись на рассвете. Сложив вещи, накинули их на плечи. Риа застонала от боли.
— Погоди! — бросился к ней Космин. — На ко вот!
— Где ж ты его взял? — обрадовалась Риа. — Это же сумпура листки! Они сразу боль снимают! Погодите, сейчас я себе их на плечи положу, под лямки! — попросила она уже собравшихся мужчин.
— Принцесса! — пробормотал сквозь зубы Гиллим.
Никто его не услышал, но Самдей заметил, как он посмотрев на Риа, что-то пробормотал сквозь зубы и нахмурился. Все это Самдею очень не нравилось. В Пустоши нет места вражде и ссорам. Любой конфликт может стоить жизни всему отряду. Решив позже поговорить с Гиллимом, Самдей подобрал окровавленные тряпки, которые Риа сняла с плеч.
— Гиллим! На ко, сожги, а пепел брось в ручей, чтоб какое чудовище случайно нас не почуяло!
— А чего я то?!
— А того, что я так сказал.
Смирившись, Гиллим взял тряпки и не снимая с плеч мешка отошел чуть поодаль, туда, где крошечный ручеек терялся в траве.
Ворча под нос, он зажег огонек, поднес к тряпке, но вдруг оглянулся назад. Самдей помогал Риа накинуть на плечи мешок и не смотрел на него.
— «А я так сказал! А не тронь ее, принцессу такую!» — передразнил Самдея Гиллим, погасил огонь, бросил в ручей не сожженные тряпки и вернулся к отряду.
— Сжег?
— Сжег, — кивнул Гиллим.
— Ну и ладно, — посыпая место ночлега молотым табаком сказал Самдей. Закончив с этим, засунул кисет в один из многочисленных карманов и зашагал вперед. Отряд, гуськом двинулся в путь. До Галаша оставалось три дня пути.
К вечеру того же дня охотники остановились на ночлег возле небольшой рощи. Наспех поужинали сухарями и вяленым мясом, запили холодной водой. Алин, ходивший к ручью, шутил, что испугался своего отражения.
— Глянул в воду — будто чудовище увидал! Рожа грязная, глаза запали, волосы дыбом, и весь худой!
— Все мы сейчас красавцы, — ответил, посмеиваясь, Лионелл. — Почти три недели в Пустоши!
— Поели? Ну тогда и спать давайте. Нечего лясы точить, — приказал Самдей.
— Вот за что люблю я нашего командира, так это за ласку, — засмеялась Риа, расстилая одеяло.
— Да, душевный человек, всегда побеседует, — поддакнул Йона. Все тихонечко засмеялись.
— Мое дело вас до Галаша целыми довести, — буркнул Самдей. — Как дети малые! Пустошь, опасность кругом, а им хоть бы что, ржут! Как кони!
— Мы тебя ценим, Самдей, — тихо сказал Алин. — Ты у нас самый лучший из всех командиров!
Никто ему не ответил и вскоре над поляной раздавалось лишь сонное дыхание семерых людей.
Прошло пол часа. Самдей поднял голову и прислушался к чему-то. Потом встал на колени. Лионелл, услышав шорох приоткрыл глаза
— Что там, Самдей? — прошептал он.
— Слушай!
Приподнявшись, Лионелл замер.
— Слышал?
— Что-то есть… дребезжит будто?
— Да, я тоже слышу. Буди людей!
— Может не надо, Самдей? Мало ли что там? Далеко ж!
— Вставайте! Подъем! — не слушая друга, чуть прибавил голосу командир.
На ноги вскочили в один миг. В Пустоши иначе нельзя. Сонные люди потянулись к оружию.
— Оружие — на место, собираемся и быстро уходим! — скомандовал Самдей.
— Да что такое? — не выдержала Риа. — Мы же совсем не спали! Зачем бежать? От кого?
— Дай бог и не узнаем, — Самдей уже вскидывал мешок на плечи. — Ну? Что встали? Быстрее!
— Совсем уж ты нас загонял! Мерещиться тебе что-то, а мы — страдай. И как мы пойдем в темноте? Или прикажешь огонь зажечь, чтоб уж точно все чудовища на свет сбежались?! — ворчал Йона.
— Там звук какой-то, — сказал Лионелл, оправдывая командира. — Я сам слышал, будто дребезжит что-то… Но может уже ушел? — он повернулся к Самдею:
— Давай еще послушаем, прежде чем уходить? Устали же все!
Самдей кивнул:
— Хорошо. Не шевелитесь.
Все замерли прислушиваясь. В тишине отчетливо было слышно дребезжание, мелкое, противное и ритмичное. Будто кто-то вдалеке тряс маракасы.
— Вроде ближе стало? — испуганно спросил Лионелл.
— Ближе, — кивнул Самдей. — Уходим.
Больше никого уговаривать не пришлось. Охотники вскинули мешки на плечи. Идти в кромешной тьме, по густой траве — то еще удовольствие. Через час Самдей скомандовал и все встали. Но сколько не прислушивались, дребезжания больше не было.
— На всякий случай еще немного пройдем.
Еще через час встали. Уставшие люди не разговаривая рухнули на одеяла. Казалось, они только закрыли глаза, как Самдей снова разбудил их. На этот раз никто не спрашивал в чем дело — дребезжащий звук теперь был хорошо слышен, и пока они скатывали одеяла, стал громче и приблизился.
Снова пошли вперед в темноте.
— Кто это за нами идет, Самдей? — спросил Лионелл тяжело дыша.
— Не знаю, — ответил он, — да только лучше нам не встречаться.
Вскоре звук стал стихать, отдаляться и вовсе пропал.
— Хорошо, что мы быстрее, — сказала, поежившись, Риа. — Снова обогнали.
— Это пока силы есть, — тихо ответил Космин. — А если оно так и будет за нами идти?
— Устанет когда-нибудь, — отмахнулась Риа.
— А если не устанет?
— Все устают.
На рассвете они остановились снова. Прислушались — тихо.
— Спим, — скомандовал Самдей. — Через три часа — подъем.
— Как подъем, мы же всю ночь не спали?! — воскликнул Гиллим.
— И что? Теперь весь день дрыхнуть собираешься? А потом идти ночью? — шикнул на него Самдей.
— Ну нет, конечно. Ты прав.
Все начали укладываться. Прошло от силы пол часа, как затрещала охранная сеть.
— Господи, ну что опять? — застонал Гиллим, но отвечать ему никто не стал — в воздухе раздавалось знакомое дребезжание, итак все было ясно. Шатаясь от усталости люди поднялись на ноги и пошли вперед. В этот раз им пришлось идти больше часа, прежде, чем дребезжание исчезло.
