Полина вошла в лифт и нажала на цифру пять. Семнадцать секунд — и она на нужном ей этаже. На ней был белый халат, — и все же, когда она вышла из кабины, из предосторожности осмотрелась по сторонам — никого из обслуживающего персонала не увидела, и только после этого поспешила к пятьсот пятому номеру. Уверенно, условным сигналом постучала: раз, потом два раза подряд, а после небольшой паузы еще удар.
Дверь открылась почти мгновенно. Андрей не спал и собирался сесть за стол, чтобы написать на открытке поздравление сестре с днем рождения, а потом, устроившись поудобнее в кресле, почитать. Когда Полина, ловко уклонившись от объятий, проскользнула мимо него в прихожую, он все же не растерялся и поймал ее за руку, повернул лицом к себе и начал целовать, гладить ее спину, бедра, нетерпеливо забираясь руками под юбку, с каждым мгновением чувствуя, что все сильнее возбуждается.
Полина обняла его за шею и охотно принимала ласки, касаясь то одной, то другой щекой его лица и чувствуя, что Андрей чисто выбрит, от него приятно пахнет лесом. «Опять принимал ванну с хвойным экстрактом, — подумала она и улыбнулась, — теперь знает, что мне это нравится».
Не прекращая целовать Полину, Андрей крепко взял ее за бедра и прижал к креслу.
— Погоди! — она освободилась от его объятий, поглядела в сторону выхода и ворчливо заметила: — Опять дверь не заперта. Вечно ты забываешь! — Сама шагнула к ней и на два оборота повернула ключ, оставив его в замке.
— Интуиция подсказала, что ты вот-вот придешь. Поэтому не запирал дверь, лежал и ждал. Мы же договорились, что она будет открыта. И чего ты сигналить принялась? — недоумевал Андрей, неловко помогая ей раздеваться.
— Не мешай, я сама быстрее. Займись светом, — сказала Полина.
Андрей нехотя отошел от нее, выключив большой свет, оставил включенной лишь настольную лампу, которая стояла у изголовья кровати, на тумбочке, про себя подумал: хорошо, что побрился, принял ванну, съел пару бутербродов с икрой, выпил стакан кофе с молоком. Надо бы предложить и Полине, но, взглянув, как она азартно раздевается, решил, что съест бутерброды и выпьет кофе она потом. Открыв верхний ящик тумбочки, он достал оттуда бумажный четырехугольник, приготовился разорвать его, но на всякий случай спросил:
— С ним или свободно?
— Ты не выпивал в эти дни?
— Нет.
— Тогда без него.
Ультиматум Полины в том и заключался: хочешь иметь сына — будь трезвым, с трезвым есть преимущество — можно заниматься любовью свободно, а если после возлияний, да в солидных дозах, — то и близость допускалась только с предохранением.
Отодвинув одеяло к стене, Полина легла первой, сомкнула ресницы и закрыла руками пушистый треугольник, ощущая всем телом неприятную дрожь, от которой кожа покрылась пупырышками, и ей хотелось, чтоб все быстрее началось, и она могла расслабиться.
Андрей раздвинул Полине ноги, потом уперся руками в матрас и неторопливо, стараясь не раздавить, начал опускаться на манящее тело женщины, и тут Полина, все еще не убравшая свои руки с треугольника, вдруг почувствовала в ладонях мужскую твердь, трепетно потрогала ее и с вожделением направила в глубину себя.
Вскоре, опустошенные, они лежали и без прежней страсти лениво целовались, осторожно — из-за обилия пота — прижимаясь друг к другу.
— Пойдем в душ? — предложила Полина. — А то прижаться нельзя — сразу прилипаешь.
— С удовольствием, — согласился Андрей и добавил: — А потом поедим. Ты, наверное, голодна.
Настроив приемлемо горячую воду, быстро смыли с себя пот, довольные, стояли под душем, обнимались и без стеснения гладили сокровенные места друг другу, и смеялись, словно дети, весело и непринужденно.
Облившись холодной водой, от которой Полина спряталась за занавеской, Андрей первым вышел из ванной, предложив на ходу:
— Пойду, самовар подогрею. И поесть приготовлю.
Он энергично обтерся полотенцем, потом накинул на плечи махровый халат, подарок своего друга Травкина, включил самовар и радостно принялся сервировать стол.
Когда вошла Полина, все было готово: садись, пей и ешь на здоровье.
— Шампанское или коньяк? — открывая холодильник, предложил Андрей.
— Ни то и ни другое! Чай и остальное, что на столе. А пить с друзьями потом будешь. — Полина устроилась рядом с Андреем.
Позавтракали с большим аппетитом. Немного поговорили о планах на воскресный день, потом, разнеженные от еды и утоленной страсти, снова улеглись отдыхать.
С любовью глядя в глаза друг другу, неторопливо целовались и занимались этим до тех пор, пока вновь не почувствовали горячее желание…
После очередного душа съели по бутерброду с бужениной, выпили по стакану чая с тортом и нагими легли спать.
Полина любила ночевать у Андрея, особенно по воскресеньям. Уже засыпая, она пожалела о том, что на ее жизнь мало таких воскресений отпущено. Сейчас главное, чтоб в оставшиеся до конца его отпуска дни он реже встречался со своими земляками. Ох уж это его землячество! После каждой встречи или проводов земляка Андрей не сразу приходил в себя. Похмелье у него всегда было болезненным. Дай бог, чтоб ничего этого не случилось на наступающей неделе. С этой мыслью Полина уснула первой.
Обняв ее сзади, Андрей держал в руке упругую грудь и, перекинув свою ногу через ногу Полины, какое-то время блаженствовал, радовался, что в его объятиях находится тело молодой и красивой женщины. Счастливый по самые уши, он думал, как лучше провести остаток воскресного дня. «Когда проснемся, схожу куплю три билета на концерт столичных артистов эстрады, который состоится после ужина прямо здесь, в санатории», — решил он.
