Зависимость русских фамилий от отчеств на ‑ов и ‑ин хорошо известна и не менее хорошо исследована. Однако исследователи странным образом прошли мимо вопроса об отношении отчеств на ‑ич к русским фамилиям. Между тем это отношение заключает в себе несколько любопытных и невыясненных вопросов. Цель настоящей статьи указать на эти вопросы.
До XIX в. в русском языке могло быть несколько типов отчеств. По происхождению это были притяжательные прилагательные на ‑јь (Яковль), ‑ов/‑ев (Степанов, Алексеев), ‑ин (Фомин). Первый из этих суффиксов в сущности редко употреблялся в функции отчества. Сохранялся он как пережиток в топонимических названиях (Ярославль, Ивань-город, Аркажь-монастырь) и в некоторых выражениях (Боришь день). Типичным суффиксом отчеств стал ‑ов/‑ев, почти утратив благодаря этому функции притяжательного прилагательного. Суффикс ‑ин имел меньшую патронимическую продуктивность просто в силу того, что имена на ‑а/‑я, пользующиеся этим суффиксом, составляют меньшинство; поэтому он сохранил еще некоторую продуктивность в функции притяжательного прилагательного. Все это общеизвестные факты, не требующие специального подтверждения.
К отчествам на ‑ов/‑ев и ‑ин мог также прибавляться суффикс ‑ич, что превращало их из кратких прилагательных в существительные: Степанович, Алексеевич, Фоминич. Этот тип отчеств был, например, популярен в старом Новгороде и Пскове во время их независимости, особенно, но не исключительно, в высших слоях общества. Это отчество образовывалось обыкновенно от христианских имен, но есть примеры его употребления и от некалендарных имен, например, Иван Карманович (Псков, XIV в.), Гошкуй Жирятинич (Новгород, XIV в.).
В дальнейшем употребление отчеств на ‑ич подверглось постепенному ограничению, в частности, в Великом княжестве Московском в XV в. отчества на ‑ич применялись только к князьям и боярам, о чем свидетельствуют записи в начале Разрядной книги 1475—1598 гг.[1] В Московском государстве XVI и XVII вв. отчества на ‑ович/‑евич подверглись еще большему ограничению и стали привилегией двух высших слоев служилой аристократии — бояр и окольничих; кроме того, с этими отчествами писались также думные дворяне и носители некоторых придворных должностей, как, например, казначеи, постельничие, оружничие, сокольничие. Княжеское происхождение, в отличие от предыдущей эпохи, перестало играть роль, хотя большинство бояр и были князья. Но многочисленные дети этих князей были лишь «боярскими детьми» и, имея право на титул князя, не имели права на отчество ‑ович/‑евич своих отцов. Правительство зорко охраняло эту привилегию и в XVII в. издало несколько указов, регулирующих право «писаться с вичем»[2]. Сама необходимость этих повторных указов показывала, что установленная ими практика далеко не всегда соблюдалась, особенно в отношении низшего слоя этой привилегированной верхушки, как, например, думных дворян[3].
Отчества на ‑ович/‑евич в XVI—XVII вв. встречаются только от христианских имен. Прозвища, т. е. некалендарные имена, таких отчеств не образовывали[4]. Нужно, впрочем, заметить, что мусульманские имена татарских и кавказских князей и царевичей в отношении отчеств были уподоблены христианским. Так, например, в Разрядной книге 1475—1598 гг. упоминаются «царь» Семион Бекбулатович, кн. Василей Агишевич Тюменский, кн. Иван Кельмамаевич, кн. Петр Тутаевич Шейдяков и целый ряд князей Черкасских: Василий Корданукович, Семен Ардасович, Михаил Темрюкович, Борис Канбулатович.
Царские указы XVII в., так строго регулирующие употребление отчества на ‑вич, обходят полным молчанием отчество на ‑ич, образованное от имен на ‑а/‑я, как Никитич, Фомич, Ильич и под. К XVI в. старая форма этих отчеств типа Фоминич была уже заменена формой Фомич. Эти отчества, правда, были редки: в Разрядной книге 1475—1598 гг., в Тысячной книге 1550 г. и в Дворовой тетради пятидесятых годов XVI в. встречается лишь одно такое отчество — Никитич. Остальные имена на ‑а/‑я, по-видимому, не пользовались популярностью среди московской аристократии. Кроме того, отношение к отчествам на ‑ич было вообще иное, чем к отчествам на ‑ович/‑евич, как это будет показано ниже.
Формы на ‑ович/‑евич и ‑ич продолжали оставаться на русской почве исключительно отчествами и не становились фамилиями, даже тогда, когда в XVIII и особенно в XIX в. они освободились от всяких социальных ограничений. Фамилии с этими окончаниями, нередкие в русской антропонимике, происходят из Украины и Белоруссии, где они могли образовываться не только от христианских имен, как, например, Григорович, Юревич, но и от имен профессиональных (Войтович, Пушкаревич) и вообще любых прозвищ (Высокович, Комарович, Гнедич). В московской практике XVI в. украинско-белорусские («литовские» в тогдашней терминологии) формы на ‑ич, образованные не от христианских имен, по-видимому, вообще не рассматривались как отчества, а скорее как прозвища, и поэтому могли принимать окончание ‑ев, как всякое другое прозвище, ставшее фамилией. В Дворовой тетради пятидесятых годов XVI в. под заголовком «Из Юрьева литва же дворовая» упоминается Карпик Иванов сын Жеребячич и два других лица той же семьи уже под фамилией Жеребячичев: Александро Семенов сын и Офонька Александров сын[5]. Этот последний упоминается также в Разрядной книге под 1598 г.: Офонасей Олександров сын Жеребятичев[6]. Русификация украинско-белорусских фамилий на ‑ич при помощи окончания ‑ев была вообще нередким явлением; ср., например, следующие фамилии: Бурыличев, Вороничев, Княгиничев, Козичев, Коровичев, Коробеничев, Кухтичев, Луничев, Патоличев, Поставничев, Рябиничев. Она легко поддерживалась чисто русскими фамилиями на ‑ев, образованными от имен на ‑ич, не бывших отчествами, как, например: Биричев, Кирпичев, Москвичев, Тупичев.
Однако фамилии на ‑ичев могли образовываться и от русских христианских отчеств на ‑ич, при условии, чтобы это не были формы на ‑ович/‑евич. Этим самым как бы подчеркивалось особое положение этих последних. Эти фамилии на ‑ичев принадлежали, очевидно, более низким слоям общества — их во всяком случае нет в текстах XVI и XVII вв. Вообще хронология этих фамилий требует еще специального исследования. В современной русской антропонимике они представлены, однако, довольно обильно. Это, во-первых, фамилии, образованные от отчеств на ‑ич от полных христианских имен на ‑а/‑я, как, например, Кремичев, Ильичев, Исаичев, Кузьмичев, Лукичев, Миничев, Савичев, Силичев, Фомичев / Хомичев, Юдичев. К этой группе следует прибавить несколько фамилий, образованных от народных форм на ‑ила, ‑ула, как, например, Гавриличев, Даниличев, Кириличев, Никуличев.
Но главную массу фамилий на ‑ичев составляют формы, образованные от уменьшительных христианских имен на ‑а/‑я, как, напр.: Авдюничев, Аничев, Афоничев, Боричев, Васичев, Васютичев, Васюхичев, Веденичев (от Ведени < Веденей < Венедикт), Володичев, Гавричев, Галашичев (от Галаша < Галактион), Ганичев (от Ганя < Гаврило), Гераничев (от Гераня < Герасим), Демичев, Дороничев, Есичев (от Еся < Есип = Осип), Зеничев, Зиничев, Карпуничев, Кондричев, Ларичев, Митричев, Никешичев, Оленичев / Аленичев, Омеличев / Амеличев, Осичев (от Ося < Осип), Петричев, Петруничев, Поличев (от Поля < Полит < Ипполит, или < Полиевкт), Проничев, Родичев (от Родя < Родион), Савоничев, Селичев, Семичев, Сеничев, Сережичев, Степичев, Филичев, Фимичев / Химичев (от Фима < Ефим), Харичев, Якуничев.
