Я просыпаюсь не в своей квартире. Эти вещи мне незнакомы. Встаю с постели, прохожу в другую комнату, еще одну и еще. Не могу понять, где я. Мне звонят. Нахожу телефон. ИЗ трубки незнакомый голос просит явиться на работу. Узнаю свое имя — не мое. Пейзаж за окном крайне отличается оттого, что я видел обычно. Решаю выйти и прогуляться. На улице встречаю человека, очевидно знающего меня. Снова провал. Пытаюсь спросить у прохожих, что это за город. Как оказалось, расположен не далеко от моего. Нахожу в кармане немного денег и сажусь на автобус, еду домой. Зря — только потратил деньги. Моего дома нет на той улице, где я жил. Возвращаюсь в то место, где проснулся. На улице смеркается. День вымотал. Интересно найдется ли в этом месте чистая зубная щетка. В ванной чисто и светло. Никогда не был чистоплотным. Может быть, здесь живет женщина. Пройдя мимо зеркала, заметил, что-то странное. Странное в моей внешности. Долго преодолевал страх взглянуть на свое отражение. Все же смог. Лицо. Это лицо оно не было моим. Как и все вокруг меня. Небольшая проседь на голове. Вокруг карих глаз несколько видных морщин. На вид около сорока. Но мне только двадцать пять. Вы помните этот фильм. Где персонажу Шварцнегера стирают память, дабы он смог забыть, что является супер агентом, сражающимся за свободу марса. Я чувствовал некоторую солидарность. Правда, ему не меняли внешность. Не знал, что и думать в этот момент. Винить в этом спецслужбы или инопланетян? Никогда не был фанатом «Секретных материалов». Но на всякий случай проверил, закрыл ли входную дверь и занавесил окна. На кухне нашел бутылку виски. Пил из горла пока не отрубился.
Разбудил будильник. Первое что почувствовал невообразимый запах пота. Что-то теплое и мокрое навалилось справа. К своему ужасу обнаружил, что лежу в постели с мужчиной. Вторым моим шоком оказался тот факт, что теперь моим разумом владела женщина. Описание мимолетного изменения моего тела было бы слишком пошлым и отвратительным для повествования. Единственное могу сказать, что тело это было весьма симпатичным. Хотя и изнуренным. Руки стонали от мозолей и недавних мелких ожогов. Спина отдавала гулкой скрипучей болью. Подойдя к зеркалу, рассмотрел себя получше. Следы не смытой туши лежали пятнами и небольшими подтеками на слегка заметных морщинках. Теперь мне на вид около тридцати. Но по ощущениям — около пятидесяти.
Слышу, как он поднялся. И тяжелыми шагами направился к двери в ванную. Сильным порывом он распахнул дверь.
— Какого черта ты тут нежишься шлюха! Где мой завтрак! Ты давно должна была его приготовить. Теперь из-за тебя я опоздаю на работу. Удар не заставил себя долго ждать. Мне казалось, что сейчас я рассыплюсь на мелкие крупинки костной пыли. Так хрупко было это новое тело. От удара я упал на пол. Но он не дал мне передышки. Своими жирными волосатыми руками он схватил меня заворот ночной рубашки и втащил обратно в комнату. Протащив по полу, он вытащил меня на лестницу. Поднял и подтолкнул к ступеням. Мне потребовалось не сил, чтобы успеть ухватиться за перила. Полусидя, я сидел на верхней ступени, слыша за собой голос новоиспеченного муженька.
— Иди, готовь завтрак, иначе дети опоздают в школу. Я не хочу, чтобы меня снова туда вызывали.
Я не стал перечить. Собраться с силами и подняться было нелегко, но я все же смог. Ныла каждая частица. А кости пели и просились наружу. Холодильник нашел сразу. Слишком силен был отвратительный запах не свежего мяса. В холодильнике кусок окорока и бутылка томатного соуса. На полке остатки кукурузных хлопьев. Я никогда не был отличным поваром. И все что умел готовить — это яичницу. Я бы мог справиться с хлопьями, но не было молока. Хотя сомневаюсь, что этот боров на них согласится. Придется жарить окорок. К счастью мне повезло, на днях смотрел передачу о готовке. И готовили, как раз курицу. Пока возился со стряпней кто-то тихо подошел. Обернувшись, увидел маленького мальчика. Он был болезненного вида, белый как Дракула. Долго, ждал, пока он что-нибудь, скажет.
— Доброе утро мама, — выдавил он, наконец.
— Доброе — сынок, — я только пытался играть свою роль. Нужно было только выбрать время для побега.
За ним следом явилось нечто пострашней. Видимо то была моя дочь. Кольцо в носу размером с крышку унитаза было не единственным, что привлекало внимание.
— Доброе утро дорогая, будешь курицу? — мне было все равно, что я несу, главное, чтобы это звучало как можно реалистичнее.
— Что за хрень ты несешь? Я не буду жрать это дерьмо. Позавтракаю у Грега. Только не говори отцу.
— Грега? А как же школа? Твой отец сказал…
— Дура! Если бы я сейчас шла в школу, то не просила бы отмазать от отца.
— Хорошо дорогая, — только бы ты поскорее отсюда смылась.
Она не успела мне съязвить, так как подъехал ее дружок. В этот момент я понял, чем хорош Грег. Эта малолетка отдалась за машину.
Чуть не сжег курицу. Но все-таки сварганил что-то сносное. Как раз спустился боров. Я поставил еду на стол и положил тарелки (те что смог отмыть).
— Где кетчуп! — туша упала на один из стульев.
— Сейчас дорогой.
— Что?! Опять набралась от этой дуры Эллы. Я еще раз повторяю, что моя жена не должна общаться с этими снобами. А если нет, то я найду на тебя управу…. Где хлопья для малого?
— У нас закончилось молоко, — выдавил я скрежеча зубами.
— Что ж мне теперь делиться своей курицей?! В том доме только один мужик ест мясо. Пусть жрет свои сопли.
Малой ничего не сказал, а только выбежал из-за стола. Мне стало жаль парня, и я побежал за ним, но дорогу преградила жировая складка.
— Пусть удирает, не нужно делать из пацана девку. Может еще мужиком станет. Или ты хочешь, чтобы он продавал себя каждому богатенькому извращенцу за пару баксов?
Я подумал, что пока не буду ничего предпринимать.
Позже. Между тем я понял, что голоден. И даже эта курица показалась на тот момент достаточно сносной. Как же к нему обратиться?
— Милый, мне бы тоже хотелось откусить кусочек.
— Что я сказал по поводу выражений этих снобов! Не заслужила и куска шлюха. Опаздываю на работу, да еще руку об тебя отбил. Теперь не знаю смогу ли встать за станок. Ладно, разберусь с тобой позже.
Он, наконец-то ушел. Пора принимать меры, но сначала найти мальчонку.
Прошелся по дому, потом вышел во двор.
— Эй, Дора! Привет!
Кажется это та самая Элла.
— Да! Привет!
— Ты Стэнли ищешь? Так я его еще утром отправила на школьном автобусе. Не бойся, он не остался голодным — дала ему несколько бутербродов.
Отлично малого сплавили, теперь отбиться от соседки и бежать.
— Эдди снова не в себе?
— Мой муж?
— Да! Ему так тяжело после того сокращения. Мне так жаль.
— Жаль? Он избил меня сегодня утром, а тебе жаль?
— Ну что ты, что ты? О, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но Эдди, ты ведь знаешь его лучше меня…это сокращение, да еще Джуди (видимо дочь).
Меня одолела ярость, почему я так слаб.
— Да ты же спишь с ним!
— Дора, ну что ты я…. Да как ты могла такое подумать?! Он мне, конечно, нравится, но как человек…
— Не вешай лапшу на уши. Все — мне надоел этот разговор. Давно пора было уходить.
Я развернулся и пустился трусцой. Бежать. Бежать — но куда? Она кричала мне в след:
— Дора! Дора — не делай глупостей, мы же подруги. Куда ты бежишь?
Я вбежал обратно в дом. Нужно было найти хоть какие-то деньги. Мне нужно всего лишь найти место для ночлега. Завтра все измениться, я уверен. Дешевый мотель — да это выход. Где интересно мой муженек мог держать заначку? Деньги и какая-нибудь одежда. В шкафу с женским тряпьем нашел старое драповое пальто. Дело осталось за малым. Где же, где? Где обычно храню деньги я? Но с другой стороны я не он. Перерыл все, даже ящики в комоде с его грязным, потным нижним бельем. Нигде нет. Не мог больше терпеть это. Но я не мог оставаться. Но, в конце концов, мне пришлось. Выбора не было.
Первым вернулся Стэнли. Мне было слишком жалко его, тем более настало время обеда. И я вернулся к Элле.
Постучал в дверь. Послышались шаги.
— Элла, мне действительно очень жаль, что я так сегодня с тобой поступила. Мы ведь все еще подруги — да? — когда я говорил это, мне хотелось провалиться сквозь землю.
— О конечно дорогуша. Вы просто повздорили с Эдди. Я все понимаю — и она ехидно улыбнулась.
— Ты знаешь, у нас закончилось молоко…
— Конечно, конечно.
Она захлопнула за собой дверь. Но через пару минут вернулась с пакетом молока.
— Спасибо милая.
Взял молоко и ушел. Больше мне нечего было говорить.
Я накормил Стэнли остатками хлопьев. Возможно, мне показалось, но я заметил на его губах мимолетную улыбку. И мне стало немного легче.
Он вернулся под сумерки. Стэнли убежал наверх, как только он подошел к входной двери.
Поставил на стол ящик пива и тушу не ощипанной курицы. Видимо прихватил по дороге, хотел сделать домашнем любимцем, но ненароком придушил в объятьях. Про себя ухмыльнулся.
— Почему не убрано, что ты делала весь день? Я тебя спрашиваю шлюха! Приготовь птицу и прибери. Сейчас придут парни, будем смотреть футбол. И только посмей, на меня, кому-либо из них пожаловаться. Ты знаешь, что я с тобой сделаю.
Я провернул с курицей тот же фокус. Получилось гораздо быстрее, чем прежде. В тот момент, когда принялся за уборку, ввалилось забытое пастухом стадо. Двое или трое шлепнули меня по заднице. На что боров только ухмылялся. Видимо это его забавляло. Через некоторое время я понял, что убирать в доме нет никакого смысла. Эти ублюдки бросали кости от курицы прямо на пол, а пиво лилось по тройным подбородкам на пол.
Однако, я успел на какое-то время отлынуть от работы официанта (или официантки) и утащить ножку. Вкус не весть какой-но все же. Хотя уже через секунду понял, что малому он нужнее. И отнес курицу наверх. В принципе никто из приглашенных так и не заметил моего отсутствия.
Девчонка вернулась за полночь. И изливаясь слезами, вбежала наверх. В этом случае мне было все равно на то, что произошло. Где-то около часа ночи все уснули. И я, наконец, смог подняться в спальню и лечь.
Но не тут то было, в туше проснулись гормоны. Он ввалился в комнату со странными извинениями и во время короткой речи пытался снять штаны. Это я уже никак не мог терпеть. Взял, то, что попалось под руку, кажется настольную лампу. Повезло, что деревянная подставка была достаточно тонкой и поместилась в мою хрупкою, женскую руку. Но подобных мер не потребовалось. Боров по кличке Эдди упал на кровать и громко захрапел.
Снова очнулся. Когда же это все кончится? Я так устал. Ну и кто я теперь? Хм, стало как будто легче двигаться. Какие короткие руки. Да я ведь ребенок.
— Эй, Майки, смотри, что тебе привез папа! Смотри, какая большая машинка!
Она и вправду огромная, наверное, потому что сам я ростом не выше садового гнома. А это видать моя мамаша. Ничего так. Но придется довольствоваться материнской любовью. Она чмокнула меня в лоб и взяла на руки. Мы вышли из комнаты и оказались в довольно просторной прихожей, цвета голубой пастели. В глиняных вазах на столиках стояли букеты роз.
