Льюис Гиков
МАДАГАСКАР
Веселая история
Издатель Н. Ушакова
Оформление обложки Л. Григорян
Технический редактор В. Ерофеев
Верстка С. Чорненький
Корректор О. Водовозова
Светало.
Гигантский огненный шар поднимался по небосклону, пронзая облака золотисто- алыми лучами и заливая зеленую листву ярким утренним светом.
Вдруг над землей, словно Тарзан, пронеслась зебра на длинной лиане. Приземлившись на поляну, по краям которой росли тропические растения, она пустилась вскачь по направлению к глубокому ущелью, над которым ровным строем парили десятки пингвинов.
Оказавшись на краю обрыва, зебра не медлила ни минуты. Оттолкнувшись, она растянулась в прыжке, изящно загребая воздух ногами.
Но едва коснувшись земли передними копытами, она кубарем полетела вниз.
В нужный момент на помощь пришли четыре пингвина. Подставив спины под ее копыта и хлопая своими маленькими крылышками, они перенесли зебру на другую сторону обрыва.
Галантно кивнув пингвинам в знак благодарности, зебра продолжила свой путь через джунгли.
Огромный лев осторожно вышел из кустов. Сверкнув глазами, он пустился в погоню за зеброй.
Достигнув берега озера, в котором отражалось сияющее оранжевое солнце, зебра беззаботно тряхнула головой и посмотрела вдаль.
С каждым прыжком лев был все ближе и ближе...
«Какой чудесный день, – подумала зебра. – И все хорошее только начинается». Ведь она – самое грациозное, самое быстроногое и самое умное животное в джунглях. Не было ничего, с чем бы она не справилась. Она бы нашла выход из любой ситуации. И никакой хищник не смог бы...
– Сюрприз!
– Аааааааа!
Зебра, которую, или, точнее, которого звали Марти, свалилась с «бегущей» дорожки, увидев могучего льва, стоящего на задних лапах.
– Алекс! – Марти поднялся и тряхнул головой. – Меня чуть кондратий не хватил.
Он взглянул на картину, нарисованную на стене Нью-Йоркского зоопарка, прямо напротив его загона. На картине были изображены африканские джунгли.
– Оставь меня в покое хотя бы на то время, пока я бегаю, – сказал он, осматривая свои ноги, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. – Я, словно стремительная газель, как раз мчался по джунглям моей родной страны...
– Вот как! Прости, что испортил твою тренировку, Марти. – Алекс вовсе не выглядел виноватым. – Я просто хотел первым поздравить тебя с днем рождения.
Марти расплылся в улыбке:
– Ну спасибо, приятель.
– И еще... – Алекс разинул пасть, обнажив ряды острых как бритва зубов. – У меня что-то в зубах застряло. Я весь измучался. Не поможешь?
Марти кивнул и заглянул в львиную пасть:
– Ты пришел по адресу, дружище. Доктор Марти – профессионал в своем деле.
Он повращал головой:
– Уфф, ничего не видно.
– Посмотри слева, – посоветовал Алекс.
– Ааа! – Марти резко выдернул голову из пасти Алекса. – Ты разве не знаешь, что нельзя разговаривать с набитым ртом?
– Прости.
– Ладно, прощаю. Открой рот пошире...
Алекс снова разинул пасть, и Марти просунул в нее свою голову.
– Ага! Здесь что-то есть! – он вытащил... красиво упакованный подарок. – Как эта штуковина оказалась у тебя во рту?! Не удивительно, что ты весь измучался...
– С днем рождения! – завопил Алекс.
– Ой... спасибо, дружище! – Марти смутился от неожиданности и неуклюже попытался открыть подарок.
– Дай сюда, – Алекс выхватил у Марти упаковку и в клочья порвал ее клыками. Взору зебры предстал изумительный стеклянный шарик, внутри которого красовалась миниатюра Нью-Йорка с фигуркой Алекса посередине. В основании шарика сияла надпись: «Городской зоопарк».
– Таких еще даже в магазинах нет, – произнес Алекс с гордостью. – Вот, посмотри на это!
Он встряхнул шарик, и маленькие снежинки поднялись со дна и стали медленно падать на львиную фигурку.
– Ну надо же, – сказал Марти. – Снег идет.
– Подумать только! – Алекс снова потряс шарик и улыбнулся. – Тебе десять лет. Целое десятилетие. Двузначное число! Один – ноль!
Марти кивнул. Он выглядел не слишком счастливым.
– Тебе не нравится мой подарок? – нахмурился Алекс.
– Нет, нет, он замечательный.
Алекс расстроенно вздохнул:
– Нужно было подарить тебе часы с моим изображением. Они пользуются большим спросом...
Марти забрал у Алекса сувенир и двинулся по направлению к груде календариков, кофейных чашек, мячиков для гольфа и других вещей с изображением льва. Это были подарки, которые он получил от Алекса в прошлые дни рождения.
Он поставил шарик на самый верх.
– Подарок действительно замечательный. Просто прошел еще один год, а в моей жизни так ничего и не изменилось. Я как прежде постою здесь, потом побегу вон туда и пощиплю травы, и снова вернусь сюда...
Алекс понимающе кивнул головой.
– Может, мне стоит выучиться на юриста, – предположил Марти.
– Советую перестать делать все по заведенному порядку. – Алекс задумался. – Отбрось старую схему. Тебе нужна свежая струя! Когда выйдешь на публику, придумай новые трюки. Импровизируй! Бац! Бац! Бац!
– Ты действительно так считаешь? – недоверчиво произнес Марти.
– Да! Делай что-нибудь совершенно новое! Я это по себе знаю!
– Новое? Хм... Ну хорошо, попробую...
Бом! Бом! Бом! – пробили часы, висящие над входом в зоопарк.
– Сейчас придут люди, Марти! Как я люблю людей! Время веселиться! ...Увидимся позже!
И Алекс одним прыжком перемахнул через заграждение. Он приземлился прямо на спину бегемотихи Глории, туловище которой почти целиком находилось под водой.
– Пора, Глория! Поднимайся! Зоопарк уже открылся!
Уши Глории, торчащие из воды, пошевелились. Затем она медленно начала всплывать, и на поверхности бассейна показалась ее массивная голова. Она широко зевнула.
– Какой сегодня день недели?
– Пятница! – пропел Алекс. – Пойдем! Нас ждут дети! Нужно их удивить!
– Ну что ж, значит надо подниматься и идти... – пробормотала Глория и снова погрузилась в воду. Чуть позже она издала громкий храп, и на поверхности появилось множество пузырьков.
Алекс пожал плечами. Он перепрыгнул через ограду и оказался у вольера с жирафом.
– Мелман, Мелман, Мелман, Мелман, Мелман, Мелман, – промурлыкал он. – Проснись и пой! Настало еще одно чудесное утро! Нам пора!
Жираф Мелман выглядел крайне несчастным. Его копыта были обуты в бумажные коробочки, а на шее красовался противоблошиный ошейник. Чихнув, жираф прокряхтел:
– Я собираюсь сообщить о невыходе на работу по причине болезни.
– А что с тобой?
– Я... я нашел еще одно коричневое пятно у себя на плече. Вот здесь. Видишь? – Мелман изогнул свою длинную шею.
– Мелман, у тебя пятна по всему телу. Ты же жираф!
Бом! Бом! Бом! Смолкли последние удары часов над входом, и ворота открылись. Толпы людей направились в зоопарк, а мусорные баки стали постепенно наполняться недоеденными бубликами, недопитым кофе и непрочитанными утренними газетами.
Просунув лапу через решетку обезьянника, шимпанзе Мэйсон вытащил из находящегося поблизости мусорного бака бублик, стаканчик кофе и помятые страницы газеты, на которых сообщалось об основных спортивных событиях прошедшего дня.
– Фил, мерзкая обезьяна, проснись! – Шлепнув второго шимпанзе свернутой в трубочку газетой, Мэйсон протянул ему кофе.
Фил бросил на него зловещий взгляд и отхлебнул кофе из стакана.
А в своем загоне Марти готовился к очередному дню в зоопарке.
«Я придумаю что-нибудь совершенно новое, что до меня еще никому в голову не приходило, – уверял он себя. – Что-нибудь свеженькое! Свежайшее! Только-только с грядки!»
Он набрал в рот воды и, звучно прополоскав горло, выплюнул ее.
Позади огромной искусственной скалы Алекс делал разминку, в то время как по громкоговорителю объявляли его выход. Для Алекса это были самые приятные минуты за весь день. Люди уже стояли в три ряда перед заграждением.
– Я – суперзвезда, – бормотал он себе под нос, расхаживая взад и вперед, чтобы разогреть мышцы. – Правой, левой, правой, левой...
Он потянулся и хлестнул хвостом по бокам.
«Леди и джентльмены, дети всех возрастов, – прохрипел громкоговоритель. – Городской зоопарк с гордостью представляет вам короля Нью-Йорка... льва Алекса!»
– Мой выход! – радостно воскликнул Алекс. Он припал к земле, затем в один прыжок оказался на вершине скалы и принял величественную позу.
Потоки воздуха из вентилятора обдували его гриву, трещали фейерверки. Толпа аплодировала. Кругом мелькали вспышки фотокамер.
Алекс улыбался и позировал. Что может быть лучше?
А вокруг загона с зеброй собирались люди. Марти сделал глубокий вдох и изобразил некое подобие улыбки.
– Все сюда! Шоу начинается! – кричал он, расхаживая взад и вперед, вскидывая голову. Толпа охала и ахала.
– Посмотрите на зебру в деле! – орал Марти.
Подойдя к кормушке, он набрал полный рот воды, затем поднял голову и обрызгал толпу. Детишки захихикали и завизжали, а взрослые схватились за носовые платки и стали нервно вытирать костюмы.
Поблизости в бассейне кружилась Глория, и люди открыв рот наблюдали за ней.
В вольере жирафа три ветеринара склонились над блаженно закрывшим глаза Мелманом.
А пингвины, под мудрым руководством Шкипера, ходили вразвалочку и махали публике. Шкипер наизусть знал ежедневную программу зоопарка и всем сердцем ее ненавидел. Он намеревался при первой же возможности сбежать в Антарктику.
– Улыбаемся и машем, парни! Улыбаемся и машем, – скомандовал он своим войскам. – Мы покинем это местечко, как только тоннель будет вырыт!
Затем, обращаясь к своему лейтенанту, Шкипер рявкнул:
– Ковальски! Доложи обстановку!
– Нам осталось всего пять сотен метров до главной канализационной трубы!
– А плохие новости? – Шкипер, прищурившись, посмотрел на Ковальски.
Тот поднял над головой пластиковую ложку.
– Мы сломали последнюю лопату.
– Ясно. Рико!
Другой пингвин отделился от группы и отдал честь Шкиперу.
– Ты отвечаешь за мусор. Нам нужны лопаты. И палочки от фруктового мороженого, чтобы укрепить тоннель. Я не допущу, чтобы он снова обрушился.
– Да, сэр! – Рико снова отдал честь и нырнул в бассейн.
– А мне что делать, Шкипер?
Шкипер покосился на милого и приветливого пингвина.
– От тебя требуется только быть милым и приветливым, Прапор. Сегодня мы выберемся из этой дыры.
В своем загоне Марти издавал неприличные звуки подмышками.
Пятилетние дети засунули руки себе под мышки и пытались ему подражать.
– Вот так! – подбадривал их Марти. – Такого в «Мире животных» не увидишь!
Взрослые со вздохами оттаскивали своих детей от ограды.
– Представление окончено! Спасибо, что пришли! Надеюсь, вам понравилось! Я буду здесь всю неделю! – кричал Марти им вслед. – На самом деле, я буду здесь до конца жизни, 365 дней в году, включая Рождество, Хануку и Хеллоуин!
Когда последние зрители скрылись из виду, Марти уселся в углу своего загона и заглянул в чашку с изображением Алекса, которую он использовал для сбора денег. Она была пуста. Он швырнул ее в сторону.
Вдруг из-под земли высунулась белая пластиковая ложка. Через минуту отверстие стало шире, и из него показались четыре головы.
– Ты! Парнокопытное! – гаркнул Шкипер. – Шпрехен зи инглиш?
Марти почесал затылок.
– Я шпрехаю.
– На каком мы континенте?
– Это Манхеттен.
Физиономия Шкипера вытянулась.
– Тысяча чертей! – заорал он. – Мы все еще в Нью-Йорке! Уходим! В укрытие!
Все четверо нырнули в отверстие.
– Подождите! Эй, ты, во фраке! – Марти вскочил и подбежал к ним.
Пингвины замерли.
– Вы что задумали, ребята?
– Мы копаем тоннель в Антарктику! – взволнованно произнес один из пингвинов.
– В Ан-чего-тику?
Шкипер жестом подозвал Марти.
– Ты умеешь хранить секреты, мой монохромный друг?
Марти кивнул.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы пингвины свободно разгуливали по Нью-Йорку? Конечно, не видел! Это неестественно! Мы здесь чужие! Все это – часть какого-то грандиозного заговора!
Удостоверившись, что поблизости никого нет, Шкипер продолжил:
– Мы направляемся в открытые просторы Антарктики. На лоно природы!
Марти вытаращил глаза.
– Обалдеть! А где это? Расскажите мне, где...
Но пингвины уже исчезли под землей.
Марти снова сел, потрясенный. Он посмотрел на картину напротив его загона. Зеленая трава манила его к себе, словно чудесная мелодия, звучащая где-то вдали.
Он всегда думал, что изображение на картине – всего лишь выдумка, что в действительности дикой природы не существует.
Может, он ошибался?
День близился к концу, и Алекс готовился к своему последнему появлению перед публикой.
Он стоял за скалой, собираясь с силами перед своим выходом, а люди, замерев в предвкушении, толпились у заграждения.
Громкоговоритель металлическим голосом проскрежетал: «Последнее представление дня... Король Нью-Йорка... лев Алекс!»
Алекс взметнулся на скалу и, разинув пасть, издал громоподобный рык.
Толпа пришла в неописуемый восторг. Вспыхнули прожектора. Затрещали фейерверки. Взрослые заплакали. Дети завизжали. Люди всех возрастов стали забрасывать Алекса цветами.
Часы пробили пять.
Лев выдержанно поклонился:
– Спасибо! Большое вам спасибо! Вы – самые лучшие! Теперь все спокойно расходимся по домам!
Публика угомонилась. Гуськом продвигаясь к выходам, люди начали покидать зоопарк.
– Время ужинать! – облизнулся Алекс.
Когда принесли ужин, он, Марти, Глория и Мелман расположились в смежных углах своих загонов.
На ужин Алекс обычно получал первосортную грудинку с тоненькими жировыми прослойками. Работники зоопарка расчесывали и сушили феном шикарную гриву льва, который лежал на парапете и с наслаждением вгрызался в мясо.
– Ммм, как вкусно, – причмокивал он.
Марти принесли вкуснейшую сочную траву, красиво разложенную на блюде под конусообразной серебряной крышкой.
Глория лениво пожевывала свежие фрукты, а служитель зоопарка делал ей восстановительный массаж.
– Вот это жизнь, – ворковала она.
Мелман, из которого в разные стороны торчали терапевтические иглы, проглотил свою норму в сорок витаминных таблеток.
– О, я на седьмом небе...
Несколько подарков в красивой упаковке были сложены в углу загона Марти. Он принялся открывать один из них.
– Оооо, у Марти день рожденья! – пропела Глория. – Что тебе подарили? Что? Что? Что?
Марти наконец разорвал упаковочную бумагу и открыл коробочку.
– А, градусник. Спасибо, он мне очень нравится, Мелман.
– Ладно, Глория, тащи торт, – скомандовал Алекс. – Мелман, давай!
Жираф начал изо всех сил дуть в свистульку, пытаясь создать праздничное настроение.
– С днем рожденья тебя!
С днем рожденья тебя!
Ты похож на обезьяну...
Пахнешь дурно, как она!
Услышав последние слова песенки, шимпанзе Фил, который сидел в обезьяннике, нахмурился, озабоченно понюхал свою подмышку и заснул.
Глория принесла праздничный торт. Из него торчали разноцветные свечи. В самом центре красовалась большая свеча в форме цифры 10.
Марти засмущался:
– Ой, ребята, мне прямо неловко как-то. К чему все это беспокойство?
– О чем ты? Мы всю неделю трудились над этим тортом! – Алекс гордо тряхнул гривой.
– Загадывай желание, пупсик, – потребовала Глория.
Подумав с минуту, Марти закрыл глаза и задул свечи.
Затем он откусил от торта громадный кусок. Глазурь и взбитые сливки размазались по его физиономии.
– Что ты загадал? – поинтересовался Алекс.
Жуя, зебра отрицательно покачала головой:
– Ну нетушки! Не могу сказать.
Алекс изобразил умоляющую мину:
– Да ладно тебе, скажи.
– Нет, сэр! – фыркнул Марти. – Нельзя, иначе быть беде.
Мелман склонил голову и интеллигентно слизнул с торта глазурь.
– Это просто суеверие, – сказал жираф и вдруг резко замер. – А ведь я суеверен, – добавил он обеспокоенно.
– А знаешь, быть суеверным – это не к добру, – невинным голосом произнес Алекс, покосившись на Мелмана. Жираф заморгал глазами.
Марти продолжал мяться.
– Вы хотите, чтобы случилось что-нибудь плохое? Тогда расскажу. Но если вам не нужны неприятности, я лучше буду держать рот на замке.
– Ради Бога, Марти, может, ты просто скажешь нам, и все? – Глория посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. – Что в этом такого плохого?
Марти сделал глубокий вздох:
– Я хочу на волю.
– На волю? – Алекс разразился смехом. Он так громко хохотал, что в конце концов свалился с парапета.
Мелман, подавился своей праздничной свистулькой.
– Я же говорил, что быть беде, – Марти пожал плечами.
Алекс взобрался обратно на парапет.
– На волю? Ты спятил? Это же нелепо!
– И негигиенично, – поддакнул Мелман.
Марти упрямо вытянул шею:
– Значит, пингвинам можно, а мне нельзя?
– Пингвины – психи, – отрезал Алекс.
– Да бросьте! Было бы так здорово! Только вообразите, вернуться на природу, к своим корням. Чистый воздух, бескрайние просторы...
– Я слышала, просторы есть в штате Коннектикут, – вмешалась Глория.
– Коннектикут? – Марти резко остановился. – А как попасть в Коннектикут?
– Нужно дойти до Большого Центрального вокзала, а затем сесть на поезд, идущий на север, – нудным голосом справочной произнес Мелман.
– Значит, можно сесть на поезд...
– Марти, перестань, – Алекс тряхнул гривой. – Что такого есть в Коннектикуте, чего нет у нас?
– Энцефалитные клещи, – буркнул жираф.
– Спасибо, Мелман. Редко, но метко.
Нахмурившись, Марти начал бить копытом.
– Нет, нет, правда. Я просто...
Алекс повертел остатками своего мясного деликатеса у зебры перед носом:
– Такого на дикой природе не найдешь. Это... высококачественный... продукт.
Он бережно положил грудинку обратно на тарелку.
– Ты никогда не задумывался о том, что в жизни есть что-то более ценное, чем грудинка? – с вызовом спросил Марти.
Лев с нежностью посмотрел на мясо.
– Он не хотел тебя обидеть, маленькая моя. Нет, нет, нет. – Взяв грудинку в лапы, он протянул ее Марти. – Извинись перед ней.
Тот сделал вид, что ничего не заметил.
– Разве вас не беспокоит то, что вы ничего не знаете о жизни за пределами зоопарка?
Переглянувшись, Алекс, Глория и Мелман дружно покачали головами.
– Марти?.. – Алекс вдруг пристально посмотрел на зебру.
Марти с надеждой повернулся к другу. Вот было бы здорово, если бы Алекс одобрил его идею...
– ...У тебя вся морда в креме.
Печально вздохнув, Марти облизал губы.
– Спасибо, ребята. Спасибо за праздник. Все было замечательно. Правда.
Опустив голову, Марти поплелся к своей «бегущей» дорожке. Минуту спустя он уже бежал по ней рысью.
Друзья следили за ним взглядом.
– И что на него нашло? – воскликнул Мелман.
– Может, тебе стоит с ним поговорить, Алекс, – предложила Глория. – Иди приободри его немного.
– Но я же подарил ему шарик со снегом, – надулся Алекс, обсасывая косточку. – Разве этого недостаточно?
– Алекс... – Глория закатила глаза.
Мелман зевнул.
– Ну что ж, поздно уже. Пойду-ка я спа-хррр...
Неожиданно жираф громко захрапел, и его голова свесилась набок.
Глория двинулась к бассейну, выразительно посмотрев на Алекса.
– Поговори с ним, – произнесла бегемотиха одними губами.
Повернувшись к бегущему Марти, она крикнула:
– Спокойной ночи, Марти, и еще раз с днем рожденья!
– И тебе спокойной ночи, Гло, – ответил Марти, бросая взгляд через плечо. – Спасибо за все.
Массивное туловище гиппопотама бултыхнулось в воду, подняв целый фонтан брызг. Алекс как раз вовремя успел раскрыть зонтик.
Глория снова оглянулась на Алекса, стрельнув глазами. Тот скорчил гримасу в ответ. Тогда она погрузилась под воду.
Алекс вздохнул. Глория не отстанет, пока своего не добьется.
Он взглянул на своего друга, который, мечтательно глядя на нарисованную на стене картину, отсчитывал километр за километром.
– Еще один чудесный день, – Алекс попытался завязать беседу. – Нас кормят, за нами ухаживают, к нам приходят фанаты. Говорю тебе – лучше просто быть не может.
Он вытянулся на парапете и посмотрел в небо.
– О, а ведь может! Смотри, звезда на небе зажглась!
Марти поднял голову. Над Нью-Йорком сияла одна единственная звездочка.
– Такой звезды на воле не увидишь, – отметил Алекс.
– Это вертолет, – буркнул Марти в ответ.
Алекс снова посмотрел вверх. Издавая рокочущий звук, звезда улетела прочь.
– Марти, дружище, послушай. У всех бывают дни, когда кажется, что где-то еще трава зеленее, но послушай... что вообще в траве хорошего? Трава сегодня есть, завтра ее нет. Другое дело бетон. На бетон можно положиться... да...
Марти остановился и сошел с дорожки.
– Ладно тебе, – начал он. – Почему ты так уверен, что нет на свете места лучше этого? Почему ты не допускаешь возможности, что...
Алекс решительно покачал головой, не дав другу закончить фразу.
Марти подошел к нему поближе.
– Дай мне хотя бы шанс. Один маленький, ничтожный шансик. Один на миллион. Иголку в стоге сена... – он обхватил голову Алекса и силой заставил его кивнуть.
– Угу. Да, – согласился Алекс. – Теперь отпусти меня.
Марти улыбнулся. Но стоило только ему отойти от Алекса, как тот снова отрицательно покачал головой.
Огорченный, Марти огляделся вокруг. Его загон, конечно, был очень мил и уютен... но клетка есть клетка, не имеет значения, с какой стороны смотреть.
– Только подумай, – обратился он к Алексу. – Мне десять лет. Полжизни уже за плечами, а я даже не знаю, какой я – черный в белую полоску или белый в черную. Я не знаю, кто я... Я ведь даже не имею представления, что такое по-настоящему быть зеброй.
– Марти. Ты думаешь, в другом месте тебе будет легче понять, кто ты? Я скажу тебе, кто ты. Ты – мой лучший друг. Собираешься бросить меня и всех остальных?
Подумав с минуту, зебра радостно кивнула.
– Да, ты прав. Пошли со мной!
– Ты о чем? – нахмурился Алекс. – С тобой куда?
– На волю! Давай! Ты и я! Вместе! Прямо по Пятой авеню до Большого Центрального вокзала. Сядем на поезд и поедем на север... К утру вернемся! Никто даже не узнает об этом!
– Ты шутишь, да? – Алекс в отчаянии уставился на друга.
У Марти защемило сердце.
– Да, я шучу, – протянул он. – Конечно, шучу. Где уж нам на поездах ездить.
Лев вздохнул с облегчением.
– Никогда больше так не шути! Не заставляй меня нервничать...
Марти кивнул:
– Ладно, завалюсь-ка я спать.
– Я тоже, – отозвался Алекс. – Утром надо быть в голосе. Ну, ты же знаешь, завтра для пенсионеров вход со скидкой. Придется рычать во всю глотку.
– Алекс! Алекс!
Алекс перевернулся во сне на другой бок. Ему снилась вырезка. Чудесная, сочная вырезка с тонкой жировой прослойкой по краям. Он глотал слюнки и посасывал палец.
– Алекс!!!
Алекс снова перевернулся с боку на бок.
– Ну что еще? – простонал лев, приоткрыв один глаз.
В паре сантиметров от своего носа он увидел озабоченную физиономию Мелмана. Жираф выглядел крайне расстроенным.
– Дело в том, – затараторил он, – ну ты ведь знаешь, что я просыпаюсь каждые два часа? Ну вот, я встал и случайно заглянул к Марти в загон, чего я обычно не делаю, почему не знаю, но в этот раз, в этот раз я заглянул и...
Алекс открыл второй глаз.
– Говори же, Мелман! Что случилось?
– Марти! – взвизгнул жираф. – Он исчез!
Алекс вытаращил глаза.
– Исчез? Как это исчез?
Минутой позже Алекс, Мелман и Глория глазели на крошечное отверстие в земле, которое проделали пингвины в загоне Марти.
– Интересно, сколько же он копал? – Мелман воткнул голову в отверстие. – Марти! Марти!
У Глории задергались ушки:
– Отверстие слишком маленькое. Он не смог бы пролезть в него.
Алекс тем временем ворошил солому, которая служила Марти кроватью.
– Марти? Марти? Ты где, приятель?
– Ничего не понимаю. Куда он мог пойти? – недоумевала Глория.
Алекс резко повернулся.
– Коннектикут!
У Глории округлились глаза:
– Не может быть!
– Еще как может.
– О нет! – Шея ошарашенного жирафа молниеносно завязалась узлом. – Что нам делать? Нужно вызвать кого-нибудь!
Алекс рванулся к телефонной будке, которая находилась поблизости.
Он начал лихорадочно набирать номер, затем вдруг бросил трубку.
– Минуточку, – медленно произнес он. – Мы не можем звонить людям. Они разозлятся и переведут Марти в другое место. Нельзя кусать руку, из которой ешь!
– Верно, – согласилась Глория.
– Марти потерял рассудок, – Алекс в смятении начал ходить кругами. – Мы должны остановить его, пока он не совершил самую большую ошибку в своей жизни! Он, наверно, заплутал где-то, замерз, растерялся... Бедняжка!
Мелман лихорадочно закивал.
– Но что мы можем сделать? – протянул он.
Алекс резко остановился. Сильный и величественный лев размышлял. Шли минуты. Вдруг его осенило.
– Мы пойдем искать его!
В семнадцати кварталах к югу от зоопарка по улице бодрой рысью шел Марти. Его копыта звонко постукивали по тротуару. Никогда в жизни ему еще не было так весело.
Минуя здание ООН, он с любопытством глазел на разноцветные флаги разных государств, развевающиеся на ветру.
Он скакал и скакал, озираясь по сторонам и оставив позади статую гиганта Атласа, держащего мир на своих плечах. Вскоре перед ним возникла ледяная гладь катка.
Марти прищурился. Что это за белая штуковина?
Он спустился вниз по лесенке и понюхал лед. Затем лизнул его.
Холодное! Это было что-то холодное... прямо как мороженое.
Марти ступил на лед одним копытом, затем вторым, третьим и, наконец, четвертым. Он начал скользить на льду. Здорово! Вскоре он уже вовсю катался по кругу, вращаясь и делая сальто. Йе-хуу! Эта штука просто потрясающая! Она...
Уух, какая же она твердая! У Марти разъехались ноги, и он рухнул на лед, продолжая вращаться.
«Мне определенно нужно больше практики», – подумал он.
Тем временем Алекс, Мелман и Глория, полные решимости найти друга, выбирались из зоопарка.
Обвив лапами шею жирафа, Алекс болтался в воздухе прямо над высокой кирпичной стеной зоопарка. Затем он разжал лапы и, перемахнув через стену, изящно приземлился на траву.
Свобода!
– А мне как выбраться? – голова Мелмана торчала над стеной.
Глория исподлобья посмотрела на кирпичную стену более чем в полметра толщиной.
– Легко, – рявкнула она и с грохотом проломилась через нее.
Все-таки у гиппопотамов определенно есть свои преимущества.
– Мелман, – бросила она через плечо. – За мной!
Мелман колебался.
– Я подумал, может, кому-то стоит остаться здесь на тот случай, если Марти вернется...
– Ну уж нет, – Глория была неумолима. – Это особая миссия, Мелман. Мы все должны идти!
Алекс почесал макушку:
– Как быстрее всего добраться до Большого Центрального вокзала?
– Вам нужно пойти по Медисон-авеню, – услужливым голосом произнес Мелман.
– Мелман? – Глория топнула ногой, подняв громадный столб пыли.
– Хорошо, хорошо! – жираф аккуратно переступил через обломки стены. – Нам... Нам нужно пойти по Медисон-авеню!
– Как насчет Парк-авеню? – спросил Алекс, когда они вышли из Центрального парка.
– Нет, Парк-авеню идет в двух направлениях, – с авторитетным видом заявил Мелман. – Мы можем не успеть...
Через пятнадцать минут троица была уже в метро, на безлюдной платформе.
– Я же говорил, что нужно идти по Парк-авеню, – Алекс обратился к Глории. – Ты уверена, что это кратчайший путь к Большому Центральному вокзалу?
– Не знаю, – Глория пожала плечами. – Так Мелман сказал...
Из мужского туалета показалась голова жирафа.
– Эй, ребята, – радостно воскликнул он. – Тут такие маленькие раковины, где можно умыться и все в таком роде...
Алекс бросил на жирафа свирепый взгляд:
– Мы не на экскурсии, Мелман! Это срочная миссия! Мы ищем нашего друга, чтобы не дать ему загубить свою жизнь! Ну, где же поезд?
Мелман вытянул длинную шею над рельсами и заглянул в зияющую бездну тоннеля.
Раздался грохот стремительно приближающегося поезда.
– А вот он, – сказал жираф, вовремя успев отдернув голову.
Глория и Алекс были поглощены разговором.
– Что Марти тебе сказал? – выпытывала Глория. – Я же просила тебя с ним поговорить!
– Да говорил я, говорил! – огрызался Алекс в ответ. – Он такой: «Пойдем вместе». А я ему: «Ты что, спятил?» А он мне: «Мне уже десять стукнуло»... и он, это, черный в белую полоску...
Поезд остановился. Алекс, Глория и Мелман вошли в открывшиеся двери. При виде зверей пассажиры с криком выбежали из вагона.
В то время как друзья ехали по направлению к центру города, Марти посреди площади Таймс-сквер разговаривал с полицейским конем.
Вокруг мерцали красные, золотые и сине- зеленые огни щитов, которые рекламировали все, начиная с фильмов и телешоу и заканчивая зубной пастой и гелем для волос.
– Тебе надо пойти в обратном направлении по Сорок второй западной улице, – терпеливо объяснял конь.
Да, да, угу, – кивал Марти.
Это слева, сразу вон за тем правительственным зданием, – продолжал конь. – Если упрешься в дом с вывеской «Крайслер», значит, прошел мимо.
– Ясно, большое спасибо, офицер, – Марти, не долго думая, начал переходить дорогу. Автомобили с визгом тормозили.
– Эй, ты! – конь гаркнул ему вдогонку. – Дождись зеленого!
– Простите, сэр, – Марти отскочил обратно на край тротуара. Он нажал кнопку перехода на светофоре, и красный свет сменился зеленым. Тогда он пересек шоссе и двинулся дальше.
– Вот урод, – пробормотал конь.
Потрясенный офицер, сидящий на нем, говорил по рации.
– Не понял, – проскрежетала рация. – Ты только что сказал «зебра»?
– Так точно, зебра. Прямо передо мной. Застрелить?
– Ответ отрицательный, – крякнула рация.
– В таком случае мне необходимо подкрепление, – сказал офицер, провожая взглядом вихляющую заднюю часть Марти, который прогулочным шагом шел по Сорок второй улице.
Поезд номер шесть мчался по рельсам. Один-единственный оставшийся в вагоне пассажир испуганно прятался за своей газетой, а Алекс, Глория и Мелман читали заголовки на последней странице.
– Вот черт, «Никс» снова проиграли, – простонал Алекс.
Но бедный пассажир увидел лишь его зубы. «Может, это просто клоун в костюме», – подумал он, дрожа от страха. Хотя запах у него был определенно как у настоящего льва...
– Что поделаешь, – Мелман пожал плечами. – «Никс» уже бог знает сколько не выигрывали чемпионат. С восьмидесятых, если не ошибаюсь?
Испуганный человечек протянул Алексу бумажник. Может, тогда ему удастся уйти невредимым.
Алекс заглянул в бумажник.
– Симпатичные дети, – сказал он человеку.
Но человечек услышал лишь рык. От страха у него зуб на зуб не попадал.
Глория бросила взгляд на фотографию в бумажнике и закатила глаза.
– И вот этих ты называешь симпатичными?
Алекс вернул бумажник владельцу.
– А что я, по-твоему, должен был сказать? – прошептал он. – Я же не хотел его обидеть...
Голос из громкоговорителя протянул: «Большоооой Центраааааальный ваааааак-заааал!»
Алекс нахмурился.
– Он сказал «Большой Центральный вокзал» или «Больной сильно вонял»?
– Приехали!
Лев разжал двери вагона, не оставив им ни единого шанса открыться автоматически. Человек с газетой упал в обморок.
Алекс и Глория выскочили на платформу. Проходя мимо парня, играющего на барабанах, Алекс кинул ему пару монет.
Мелман выходил из вагона задом. Пока он осторожно пятился, двери сомкнулись на его шее.
– Айййй-ай-ай-ай-ай! – завопил он, пытаясь высвободить шею. Поезд тронулся.
В тот самый момент, когда поезд нырнул в тоннель, ему, наконец, удалось выдернуть голову из вагона. Шатаясь и спотыкаясь, жираф нечаянно налетел на барабаны. (Барабанщик не особенно расстроился – он как раз решил завязать с музыкой и пойти работать банкиром на Уолл-стрит, куда давно уже звал его отец.)
Мелман заковылял следом за Алексом и Глорией. Его передние ноги все еще были запакованы в бумажные коробочки, а задние намертво застряли в барабанах.
– Эй, подождите меня! – крикнул он.
Алекс уже поднимался вверх по эскалатору, расталкивая пассажиров.
– В сторону! – вопил он. – У нас тут чрезвычайная ситуация!
Пытаясь убежать, люди сбивали друг друга с ног.
Алекс запрыгнул на поручень и побежал по нему наверх. Люди с криками кинулись к выходу.
– Эй, без паники, – добавил он.– Ситуация не настолько чрезвычайная!
Стоящая у схода с эскалатора миниатюрная старушка отступила на шаг и с размаху огрела Алекса сумкой по голове.
– Ай, тетя! – взвизгнул Алекс. – Ай-ай- ай! Будьте добры...
Бабуля вытащила из сумочки баллончик со слезоточивым газом и брызнула Алексу в морду:
– Как тебе это нравится?
У Алекса начали слезиться глаза, он отчаянно тер их лапами.
– Апчхи! Тетенька, да что с вами? Возьмите себя в руки!
В ответ она еще раз треснула льва сумкой:
– Плохой котенок!
Глория протиснулась на эскалатор. Мелман лихорадочно карабкался вверх по параллельному эскалатору, идущему вниз. Задачка была не из легких, учитывая то, что его ноги были закованы в дребезжащие барабаны.
Друзья были уже не далеко от Большого Центрального вокзала, по мраморному полу которого звонко цокали копыта зебры.
Задрав голову, Марти разглядывал великолепный потолок, на синем фоне которого были нарисованы сияющие звезды. В такое позднее время огромный зал практически пустовал. Стук копыт отражался эхом в тишине.
Редкие пассажиры открыв рот глазели на зебру.
Марти был впечатлен.
– И правда ведь Большой... и Центральный!
Он подошел к окошечку билетной кассы и посмотрел на расписание поездов.
– Елки-палки! Опоздал на экспресс. Похоже, придется ехать со всеми остановками...
– Я нашел его! Это он! – с пронзительным воплем на Марти налетел Алекс, и, поскользнувшись на мраморном полу вокзала, оба рухнули.
– Он нашел его! Нашел!!! – голосила Глория, вразвалочку подбегая к ним.
Мелман услышал ее крик как раз тогда, когда добрался до верха эскалатора. В смятении он запнулся о последнюю ступеньку и полетел по скользкому полу. Как теннисный мячик он отскакивал от стенки к стенке, а потом юркнул к огромным часам, стоящим на крыше справочной будки в центре зала.
Пронзительно визжа, жираф врубился головой прямо в часы, сорвав их с подставки. Пытаясь сбросить тикающий механизм, он вслепую заковылял по залу, мотая головой и натыкаясь на стены.
– Все нормально, я в полном порядке, – крикнул он.
– Мелман? – удивился Марти.
– Марти? – отозвался Мелман. Он пошел на голос друга, который доносился откуда-то слева. – Марти? Это ты?
Марти посмотрел на Алекса, Глорию и Мелмана:
– Ребят, а что это вы тут делаете? – он был явно озадачен.
– Мы отведем тебя домой! – пояснил жираф.
– Как я рад, что мы нашли тебя! – воскликнул Алекс.
– Мы так переживали, – добавила Глория.
Алекс обнял Марти, крепко прижав его к своей груди.
– Ну перестань. Посмотри, со мной все в порядке! – запротестовал Марти.
Алекс неохотно отстранился от него.
– С тобой все в порядке? С ним все в порядке, – лев пришел в бешенство. Он взглянул на Глорию. – У Марти все в порядке. Приятно это слышать, мне ведь было интересно узнать...
Он снова повернулся к зебре и заорал:
– Да как ты мог так с нами поступить? Я думал, мы друзья!
Марти нервно сглотнул слюну.
– Не делай из мухи слона! Я бы к утру вернулся... – пролепетал он.
Алекс схватил Марти и встряхнул его несколько раз.
– Никогда... не... делай... так... больше. Ты хоть понимаешь, что нам пришлось пережить из-за тебя?
В отдалении завыли полицейские сирены. Мелман, наклонив голову-часы, прислушался:
– Время поджимает!
Алекс только теперь заметил, что жираф выглядел несколько необычно.
– Ты сломал часы! – ужаснулся он.
– Дай-ка мне... – Глория ухватилась за часы, потянула... и в этот самый миг орда полицейских в полной амуниции наводнила зал. На головах у них были шлемы, в руках – щиты и дубинки.
Неподалеку от газетного киоска, прикрывшись газетой, сидели пингвины. За многие месяцы кроме хода, ведущего в загон Марти, они вырыли еще четыре. Один из них и вывел их прямо на вокзал.
Когда Шкипер увидел полицию, он опустил газету и поднял ласты. Остальные пингвины последовали его примеру.
– Ну все, нас кто-то сдал, – буркнул Шкипер. – Здесь представители закона. Ведите себя как обычно. Мило и приветливо, парни, мило и приветливо.
Но полицейских не интересовала кучка пингвинов. Им предстояло поймать более крупную рыбу – или, точнее говоря, млекопитающих.
Плотными рядами они двинулись по направлению к Алексу, Марти, Глории и Мелману и окружили их.
– Копы, – присвистнул Марти. Затем он повернулся к толпе людей в синей форме, которые нервно прятались за щитами.
– Добрый вечер, господа, – начал он.
Алекс грубо оттолкнул Марти в сторону:
– Я сам с этим разберусь. А вы просто оставайтесь на своих местах. И помалкивайте. Тссс!
Он сделал шаг вперед. Полицейские в шоке уставились на него. Не каждый же день видишь льва на Большом Центральном вокзале.
– Эй, как дела? – начал Алекс, пытаясь разрядить обстановку. – Знаете что? Все в порядке. У нас были просто небольшие проблемки... личного характера. Мой друг... – он жестом указал на Марти, – мой друг слегка не в себе. С приветом. Малость чокнулся. С кем не бывает? А все этот город...
Марти ощетинился.
– Эй. Не называй меня чокнутым!
– Тссс! Помолчи! Я разберусь с этим! – Алекс сверкнул глазами.
Он снова повернулся и увидел перед собой дрожащего сотрудника санитарной службы. Тот держал в руках ружье, стреляющее дротиками.
В этот момент, растолкав полицейских, уже знакомая Алексу бойкая старушонка подскочила к нему и еще раз с явным удовольствием огрела сумкой.
– Да! Я его сделала! – она была ужасно горда собой.
От толпы полицейских отделилась пара самых храбрых. Схватив бабулю, они оттащили ее в сторону.
– Оооо, пожалели бы парня, – простонал Алекс, корчась от боли. – Мы просто хотим отвести моего друга домой, – продолжил он мягким тоном, – и никогда больше не вспоминать о случившемся. Понимаете? Мы не сделаем ничего дурного...
Он сделал шаг вперед. Полицейские дружно попятились.
Алекс нахмурился.
– Эй. Спокойно. Я Алекс. Лев Алекс! Из зоопарка, помните?
Полицейские отступили еще на шаг.
Алекс повернулся к Марти:
– Что с ними? Почему они так себя ведут?
Сотрудник санитарной службы прицелился и выстрелил. Дротик со снотворным вонзился Алексу в ляжку.
Лев зашатался как пьяный, пытаясь сохранить равновесие.
– Ого, – сказал он, медленно опускаясь на колени. – Мне так х... хорошо...
Затем все погрузилось во тьму.
-А-лекс! А-лекс! А-лекс!
Алекс открыл глаза. Он лежал в большом деревянном ящике у входа в зоопарк.
Столпившиеся вокруг люди наперебой выкрикивали его имя. Фоторепортеры устроили настоящую свалку, пытаясь занять лучшую позицию. Их камеры поочередно фокусировались то на толпе, то на ящике со львом.
Одна из журналисток, стоящая поблизости, говорила в микрофон:
«Случившееся сегодня ночью на Большом Центральном вокзале лишний раз подтверждает то, что годами пытались доказать защитники прав животных. Животные не могут оставаться в неволе. Теперь они будут отправлены в их естественную среду обитания, где обретут желанную свободу».
