Н. ЦИПИС, Г. КОРОТКЕВИЧ
ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ РАВНЫ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
При встрече с неземной жизнью мы можем попросту ее не узнать.
(Мысль академика Колмогорова)
Такая тишина среди нескольких десятков людей наступает, когда они либо очень хорошо понимают происходящее, либо никто из них ничего не понимает. В данном случае, причиной тишины в зале Проблем, где собрался Совет, было второе: тридцать выдающихся умов планеты на несколько секунд лишились дара речи.
— Что это за материал? Что мы смотрели? — раздался наконец голос Куэно, председателя Совета.
— Одна из пленок экспедиции Варро, — ответили ему.
— Варро? Вы здесь, капитан?
— Да, Куэно.
Высокий Варро в форме астронавнгатора прошел креслу председателя.
— Это ваша пленка?
— Она маркирована нашим штампом, но ничего подобного не было с нами... Какие-то бегающие шары, тележки... Нет!
Опять над залом повисла тишина.
В это время на экране появилось лицо диспетчера.
— Прошу прощения у всех членов Совета и у тебя, Куэно. Пленка, только что показанная вам, была запущена с меньшей скоростью. В аппаратной находился маленький мальчик, сын оператора. Это он переключил скорость. Сейчас передача будет повторена.
Лицо диспетчера исчезло, и тотчас на экране появились какие-то неясные, как в мареве, строения... Красноватая почва чужой планеты уходила вдаль, широкой полосой поднимаясь в предгорьях к голубой растительности... Следующий кадр — ракета, не умещающаяся в нем... Потом — одетые в скафандры космолетчики... «Город»-хамелеон, который на глазах у зрителей менял форму и окраску...
Все, что было до сих пор, укладывалось в рамки понятия: «незнакомо». А вот кадр, который больше подходил под категорию: «необъяснимо».
...Археолог экспедиции Крон нагибается над ровным круглым отверстием в «стене» одного из «домов» «города» и вдруг — падает!
Все ясно видели луч, ударивший ему в грудь из отверстия.
Проходит несколько минут...
Крон встает, потирает грудь, идет к вездеходу... Там с излучателем наготове стоит Варро...
— Но ведь он был мертв... — говорит кто-то в темноте зала.
— Да, он был мертв, — слышат присутствующие голос Варро. — Это зафиксировали приборы. Но длилось это недолго.
Опять наступила тишина, и в ней отчетливо прозвучал голос Куэно.
— Диспетчер? Я прошу, чтобы мальчик в аппаратной еще раз переключил скорость. Да, да... Как в тот раз...
***
Радиолокационная карта этой планеты лежала в архивах лет 400 и была извлечена оттуда только благодаря студенту-дипломнику долговязому Крону.
Его дипломная работа касалась археологических раскопок на умерших планетах в секторе А—1Б. В этом секторе нельзя было найти ни одной «свежей», не расписанной десятки раз системы или планеты.
«Все повторяется», — подумал Крон, вспомнив темы школьных сочинений, и решил взять старушку-планету А—1Б48. Сорок восьмой номер он выбрал аналогично номеру своей комнаты.
«Сорок восьмая» оставалась просто старой планетой, пока Крон не сравнил данные дипломных работ 50 последних лет.
— Ошибочки! Ох, как они, черти, давали маху — и все же защищались! — восхищенно думал он. Но вскоре понял, что в «ошибках» была закономерность, и сразу насторожился, посерьезнел. Надо отдать Крону должное: он бывал «серой» личностью до тех пор, пока его не интересовал объект, которым он занимался. Но ежели что... Тут-то он разворачивался вовсю.
Через три месяца Крон, бледный, измученный работой, положил на стол своего руководителя, старого Куэно, всего один листочек белого пластика с красными линиями диаграмм и столбцом расчетов. Известный ученый несколько минут рассматривал данные двухсотлетней деятельности 48-й (на большее парня не хватило), и, подняв глаза, посмотрел на Крона:
— Это, — он помахал пластиком, — по меньшей мере — большое открытие!
Вот тогда-то и была извлечена из архива радиолокационная карта старой планеты. Оказалось, — и именно это было открытием Крона, — что ее радио- и энергетический потенциал вырос за эти столетия в тысячи раз. Этого не замечали лишь потому, что каждый новый дипломник брал современное ему состояние сорок восьмой за исходную точку, не поинтересовавшись тем, что было до него. Сам же по себе объект был малоприметен, сектор относительно изучен и сдан «стационарными» астрономами в архив...
Почему так резко подпрыгнул баланс энергии? Что там произошло? Какой это вид энергии? Катаклизм или цивилизация?..
Совет решил послать звездолет. Капитаном назначили опытного Варро. Крон, естественно, был включен в экспедицию. Так не везло еще ни одному дипломнику.
***
...Красная выжженная равнина. Чахлые кустики голубой ломкой растительности. На горизонте — пологие высоченные горы.
— Не богато для первого раза — звучит в ушах Крона голос Варро. Они стоят у вездехода, похожие на темные глазированные скульптуры, и на красную землю падают их двойные тени. Над планетой два солнца. Красный гигант и ослепительный голубой «карлик». Защитные черные шлемы спасают глаза космолетчиков от неистового «маленького» светила. Звезда льет на «Сорок восьмую» чудовищные потоки света и излучений. Приборы корабля, отмечавшие их интенсивность, стоят на упоре. Еще на подходе к системе астрофизики и энергетики высказали догадку о недавнем аннигиляционном взрыве в данном районе.
...Вездеход шел к горам. «Город» (так условно назвали космонавты этот хаос геометрических фигур) они обнаружили в предгорьях гряды. Вначале Крон подумал, что бронестекло обзорного купола машины запотело: он даже хотел протереть его. Но Варро остановил его и показал на беспрерывно меняющийся пейзаж «города». Археолог понял, что марево реет между фигурами и что это не туман на стекле. Ничего подобного не видел еще ни один из космолетчиков. В легком дрожании марева неуловимо для глаза фигуры менялись, исчезали. Ка их месте появлялись другие — и все это бесшумно, беспрерывно, без четких граней перехода... На глазах творилось волшебство, непонятное, необъяснимое.
— Понаблюдаем. Проверь съемочные аппараты: они должны работать непрерывно, — решил Варро.
Сутки не выпускал командир археолога из машины. Но эти сутки принесли важную новость. «Город»-хамелеон «работал» 20 минут из 20 суточных часов «Сорок восьмой». 20 самых прохладных минут... В часы, когда фигуры застыли причудливым лабиринтом, Крон упросил Варро разрешить ему подойти к «городу»... Варро увидел, как археолог наклонился над круглым отверстием в «стене» какой-то пирамиды и упал навзничь пораженный тонким голубым, почти прозрачным лучом.
