Диана Кинг
ТОМ И ДЖЕРРИ
И ВОЛШЕБНАЯ КАРТИНА
Повесть-сказка
Ответственный за выпуск Л. М. Шейко
Когда миссис Блэнш выходила замуж, мать подарила ей картину.
– Этой картине скоро исполнится триста лет, – сказала мать. – Ее нарисовал наш далекий предок, который, как свидетельствуют семейные архивы, умел немного колдовать, благодаря чему был сказочно богат. Правда, сейчас от этого богатства практически ничего не осталось, а все потому, что нашему роду почему-то никогда не везло с женитьбой и замужеством. Если верить тем же семейным архивам, одного из наших предков, жившего двести лет назад, из ревности убила жена, а все его богатства увезла с собой во Францию. Другой предок все свое состояние умудрился каким-то образом потратить на судебные разбирательства со своей женой. Да и мой муж, то есть твой отец, ты же знаешь, не долго прожил вместе с нами и теперь где-то в Лондоне является владельцем очень большой и прибыльной гостиницы, которую он сумел построить на деньги, которые ему достались после нашего развода.
Миссис Блэнш вздохнула. Она почти не помнила своего отца, может, поэтому он казался ей значительно добрее и порядочнее, чем рассказывала о нем мать.
– Единственное, что удалось сохранить нашей родне, так это картину, которая с Сегодняшнего дня по праву переходит в твои руки. Это очень ценная картина, хотя, на первый взгляд, она не стоит и цента.
Мать и дочь стояли посреди крохотной, но довольно уютной комнатки, в которой миссис Блэнш спала, когда была ребенком, и посматривали на небольшую картину, висевшую на стене над кроватью.
Картина, действительно, мало походила на произведение искусства и скорее напоминала детский рисунок, один из тех, которые выбрасываются в мусорную корзину еще до того, как на них полностью высохнут краски.
На картине – тем не менее, будем называть ее именно так – было нарисовано кладбище, на переднем плане которого выделялась надмогильная плита со скупой надписью:
ГЕНРИ УОДСВОРТ ХОТОРН
(1496 –1696)
– Эту картину удалось сохранить только потому, что, пожалуй, никто всерьез не верил в ее ценность, как и в завещание старого Хоторна. Наоборот, многие считали, что это она приносит нашему роду одни несчастья, и даже пытались ее сжечь. Но, как ни странно, ее нельзя сжечь.
– Почему? – удивленно спросила миссис Блэнш.
– Потому что она не горит в огне, – спокойно ответила мать. – А почему не горит, я не знаю. Во всяком случае, это лишний раз доказывает, что наш далекий предок Хоторн действительно умел колдовать.
– Но в чем же ее ценность? – снова спросила миссис Блэнш.
– Видишь эту железную табличку в углу картины?
– Да. Правда, на ней ничего не написано.
– Не написано, – согласилась мать. – Но как только картине исполнится триста лет, на этой табличке сами по себе должны появиться слова, которые укажут, где Хоторн незадолго до смерти зарыл клад.
– Клад? – удивленно переспросила миссис Блэнш.
– Да. Правда, само завещание очень давно было утеряно, о нем мне рассказывал мой отец, а ему его отец. Но я не думаю, что это обыкновенное семейное предание.
– А что, – после продолжительной паузы спросила миссис Блэнш, – Хоторн действительно прожил двести лет?
– Этого я не знаю, – пожала плечами мать. – Вполне может быть.
– А где он похоронен?
– Этого никто не знает, – вздохнула мать. – Вся информация вот на этой картине. Но таких кладбищ в Америке столько, что потребовались бы годы, чтобы все их обойти. К тому же очень даже может быть, что настоящая могила Хоторна отличается от этой, нарисованной. И наконец, прошло столько лет – от могилы нашего далекого предка, да и от всего кладбища, на котором он был похоронен, вполне возможно, уже не осталось и следа.
В комнате на некоторое время наступила тишина. И мать, и дочь смотрели на картину так, словно видели ее впервые, хотя она висела на этом месте с незапамятных времен.
– Кстати, – вдруг сказала мать, словно вспомнив о самом главном, – эта картина была написана в том же году, в котором умер Хоторн – об этом свидетельствует надпись на ее обратной стороне. Так что осталось ждать всего лишь десять лет, и тогда ты сможешь узнать, действительно ли Хоторн спрятал клад и как его найти. А пока, – мать вздохнула, – пускай эта картина повисит у меня.
– Почему? – удивилась миссис Блэнш.
– Я же говорила тебе, что нашему, роду почему-то никогда не везло с женитьбами и замужествами. Твой будущий муж мне кажется очень порядочным человеком, и, тем не менее, я хочу убедиться, что вы подходите друг другу и сразу же за свадьбой не последует развод. Очень не хочется, чтобы последняя ценность, которая передавалась у нас из поколения в поколение, куда-нибудь исчезла.
И вот прошло десять лет. Миссис Блэнш не собиралась разводиться, поскольку была очень довольна своим мужем. А он, судя по всему, был очень доволен ею.
Правда, к рассказу жены о необычной картине отнесся с улыбкой и недоверием – мало ли какие сказки могли придумать ее предки.
Была весна. Миссис Блэнш и ее муж сели в свой великолепный «форд» и отправились из Нью-Йорка в город Сан-Паул, который, как известно, находится в штате Миннесота. В этом городе жила мать миссис Блэнш, добрейшая старушка по имени Маделина.
Она встретила дорогих гостей с распростертыми объятиями.
– Давно вас не было! – покачала она головой. – Я уж думала, не увижу моих деток больше.
– Дела, сами понимаете, – виновато вздохнул мистер Блэнш.
– Мама, мы же тебе звоним почти каждую неделю! – сказала в свое оправдание миссис Блэнш.
– Ох, уж этот телефон! – опять покачала головой миссис Маделина. – И зачем его только придумали?! Тогда бы люди встречались значительно чаще.
Мистер Блэнш слегка улыбнулся, но ничего не сказал.
После вкусного обеда, по такому случаю приготовленного с особым старанием, миссис Маделина повела гостей в маленькую комнатку, в которой в детстве жила ее единственная дочь.
– Вот, – сказала она, указывая глазами на картину, – теперь она должна находиться у вас. Я надеюсь, – обратилась старушка к мистеру Блэншу, – Диана сказала вам, что это за картина?
– Да, – ответил мистер Блэнш и не смог спрятать улыбку.
– Я вас понимаю, – вздохнула миссис Маделина, – в наше время в это, действительно, трудно поверить. Вы, возможно, даже в глубине души думаете, что я потихоньку начала выживать из ума...
– О нет, что вы! – воскликнул мистер Блэнш. – Я никогда бы себе не позволил такое!
– В любом случае, эта картина не займет у вас много места, – сказала миссис Маделина.
– Мы найдем ей самое лучшее место в комнате, – пообещал мистер Блэнш.
– А вот этого не надо делать! – возразила миссис Маделина.
– Почему? – удивленно спросила миссис Блэнш.
– Если она будет висеть на видном месте, ее будет легче похитить, – ответила старушка.
– Похитить? – не удержался мистер Блэнш. – Вы считаете, ее кто-нибудь может похитить?
– Я считаю, что было бы очень обидно потерять ее после трехсотлетнего хранения, – сухо ответила миссис Маделина.
– А когда ей исполнится ровно триста лет? – спросила миссис Блэнш.
Старушка пожала плечами.
– Это, к сожалению, неизвестно. На картине стоит только год ее создания. А в семейных архивах о ней вообще нет ни слова. Все, что я знаю об этой картине, я слышала от своих родителей, те – от своих, и так далее.
– Да уж, – тихонько пробормотал мистер Блэнш, так, чтобы не слышала миссис Маделина. Спорить с матерью своей жены и тем более портить с ней отношения ему совершенно не хотелось.
Вскоре картина была завернута в плотную бумагу, а на следующее утро супруги уехали обратно в Нью-Йорк.
Когда машина въехала в город и до дома оставалось совсем недалеко, мистер Блэнш мечтательно произнес:
– Сейчас приедем и сразу же поедим чего-нибудь очень вкусного!
– Ну, вот как раз этого-то я тебе обещать не могу, – сказала миссис Блэнш.
– Почему? – удивился ее муж.
– Потому что в нашем холодильнике пусто.
– И что ты предлагаешь? – спросил мистер Блэнш.
– Заехать в какой-нибудь тихий ресторанчик и там пообедать... – ответила миссис Блэнш.
– Идет, – согласился мистер Блэнш.
Через несколько минут они остановились у ресторана «Оближешь пальчики».
Вылезая из машины, миссис Блэнш прихватила с собой картину.
– А это тебе зачем? – удивленно спросил мистер Блэнш. – Ты что, собираешься ее всегда с собой носить?
– Но если ее, действительно, кто-нибудь украдет, мама очень расстроится, – ответила миссис Блэнш.
– Ее? Украдет?! – воскликнул мистер Блэнш, давая волю своим чувствам. – Я не хотел об этом говорить при твоей матери, но неужели ты и правда считаешь, что эта так называемая картина кому-нибудь нужна?!
– Нужна, – спокойно возразила миссис Блэнш. – Мне нужна. Как воспоминание о детстве.
– Ну хорошо, – развел руками мистер Блэнш, – я же ничего не имею против. Но грабителям она зачем? Ты что, тоже веришь во все эти сказки?!
– Грабителям она может и не нужна, но им может приглянуться наша машина. И если они украдут ее, то вместе с ней увезут и эту картину. А потом где-нибудь выбросят. Если мама об этом узнает, она очень расстроится.
– Хорошо, – вздохнул мистер Блэнш. – Но советую тебе каждый день брать ее с собой на работу.
– Зачем?
– А вдруг в нашей квартире случится пожар?
– Она не горит.
– И ты в это тоже веришь?
– Если хочешь, можешь попробовать. Только я бы тебе не советовала этого делать.
– Понимаю.
– Что ты понимаешь?
– Тебе жалко, что сгорит твоя память о детстве!
– Понимай, как хочешь.
Миссис Блэнш взяла под мышку завернутую в бумагу картину и направилась к ресторану. Мистер Блэнш захлопнул дверцу машины и торопливо пошел вслед за женой.
В ресторане они выбрали столик в углу. Заказали обед.
Неожиданно появился старый приятель мистера Блэнша – мистер Шелдон.
– О, рад вас видеть! – приветствовал он супругов, подсаживаясь к их столику. – Я не помешаю вам?
– Нет, что ты, – ответил мистер Блэнш.
Подошел официант.
– Что будете заказывать? – вежливо спросил он у мистера Шелдона.
– Чего-нибудь попить, на ваше усмотрение. Ужасно хочется пить.
Когда официант удалился, мистер Шелдон, взглянув на бумажный сверток, обратился к своему приятелю, мистеру Блэншу.
– А ты, я вижу, все подарки своей жене покупаешь! Молодец!
– Почему ты так решил? – не понял мистер Блэнш.
– Ну как же? – мистер Шелдон кивнул на бумажный сверток. – Разве это не подарок?
– Подарок, – улыбнулся мистер Блэнш и добавил: – только не мой.
– Да? – не нашелся что сказать мистер Шелдон.
Мистер Блэнш еще с юности все свои секреты доверял мистеру Шелдону, их жены между собой тоже очень дружили, поэтому он решил, что не будет ничего зазорного в том, если он расскажет приятелю эту забавную историю с картиной.
– В этом свертке подарок матери Дианы. Она подарила нам его, когда мы поженились. Это картина, нарисованная триста лет назад.
– Вот как? – удивился мистер Шелдон.
– Да.
Мистер Блэнш развернул бумагу и извлек из нее картину.
– Вот.
На лице мистера Шелдона появилось нескрываемое разочарование.
– И ее хранили целых триста лет? – только и спросил он негромко.
– Представь себе, – улыбнулся мистер Блэнш. – И знаешь почему?
– Почему?
Мистер Блэнш посмотрел на свою супругу, как бы спрашивая у нее разрешения на то, чтобы рассказать приятелю о ее семейной тайне. Она ничего не ответила, но по ее глазам он понял, что такое разрешение им уже получено.
– Потому что это не совсем простая картина. Правда, только по мнению предков моей жены.
– То есть как не совсем простая? – не понял мистер Шелдон.
– Видишь вот эту железную табличку в углу? – спросил у него мистер Блэнш.
– Вижу, – последовал ответ.
– Так вот на этой табличке через триста лет после создания этой картины, то есть именно в этом году, должны сами по себе появиться несколько слов. Или целых предложений, не знаю.
– Сами по себе? – недоверчиво спросил мистер Шелдон.
– Да, сами по себе, – подтвердил свои слова мистер Блэнш.
– А почему именно через триста лет? И что за слова здесь должны появиться?
– Почему через триста – не знаю. А вот что там должно быть написано, мать Дианы сказала.
– И что же там должно быть написано?
– Как найти клад, который триста лет назад спрятал, э-э-э... Генри Уодсворт Хоторн, – прочитал он надпись на могильном камне.
– Да, интересная сказка, – улыбнулся мистер Шелдон.
– Ну, что? – радостно воскликнул мистер Блэнш, обращаясь к своей жене. – Что я тебе говорил?
Миссис Блэнш пожала плечами, но ничего не ответила.
– Видимо, этому... Генри Уодсворту Хоторну очень хотелось, чтобы о нем помнили как можно дольше, – развил дальше свою мысль мистер Шелдон. – А еще он, видимо, был большим шутником.
– Да, даже из могилы ему удавалось неплохо разыгрывать своих потомков, – согласился мистер Блэнш.
За разговором никто и не заметил, что за соседним столиком к каждому их слову внимательно прислушивается средних лет мужчина в черном костюме и с галстуком в розовые цветочки.
Когда мистер Блэнш с женой встали и, попрощавшись с мистером Шелдоном, направились к выходу, он также поднялся из-за своего столика и пошел за ними следом.
Через несколько минут мистер и миссис Блэнш возвратились домой.
– Ну, куда мы повесим это великое произведение искусства? – весело спросил мистер Блэнш.
– Я думаю, в моей спальне, – ответила миссис Блэнш.
– Я не против, дорогая. Надеюсь, когда ты будешь смотреть на нее, к тебе будут приходить только хорошие воспоминания.
Мистер и миссис Блэнш разговаривали так громко, что разбудили не только Тома, который лежал в кресле, но и Джерри, который преспокойно спал в своей норке.
Джерри потянулся и с недовольным видом выглянул из норки. «Никогда не дадут толком поспать!» – подумал он.
– Да, занятную историю с этой картиной придумал твой далекий предок, – сказал мистер Блэнш.
– А что если, и правда, он перед своей смертью запрятал где-нибудь клад? По словам матери, он был очень богат, – неуверенно произнесла миссис Блэнш.
– Очень даже может быть, но тогда сведения об этом надо искать в семейных архивах, а не ждать, пока на картине сама по себе появится надпись о том, где спрятан клад. Конечно, клад бы нам не помешал, – вздохнул мистер Блэнш. – Во всяком случае, мы могли бы расплатиться со всеми долгами.
Джерри затаил дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово, – подобные истории его очень занимали.
Том, который в это время находился в другой комнате, также слышал все, что говорили его хозяева.
– Но, по словам матери, в семейных архивах о кладе ничего не сказано, – развела руками миссис Блэнш.
– Тогда, возможно, никакого клада и не существует. А может, нужные документы были утеряны, – вздохнул мистер Блэнш. – А что, этот твой далекий предок действительно умер триста лет назад? – спросил он.
– Наверное, – ответила миссис Блэнш. – Так ведь написано на картине.
– Ну, дорогая! – улыбнулся мистер Блэнш. – На картине, то есть на каменной плите, нарисованной на картине, написано, что он и прожил целых двести лет! Что же теперь и этому надо верить?
– Не знаю, – пожала плечами миссис Блэнш. – Ладно, давай повесим картину. Я очень устала и хотела бы сегодня лечь пораньше.
Супруги направились в спальню миссис Блэнш.
Джерри посидел немного у своей норки, пытаясь тщательным образом обдумать только что услышанное, и пошел искать Тома.
– Слышал? – спросил он приятеля еще издали.
– Что? – Том сделал вид, что не понял вопроса.
– Не прикидывайся, все ты хорошо слышал, – ухмыльнулся Джерри.
– Пускай себе и так, – пожал плечами Том, – что из того?
– Как что?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что тоже поверил в существование клада?
– А ты хочешь сказать, что ты не поверил?
– Конечно, нет!
– А почему же тогда твои глаза так горят?!
– Вот еще... – смутился Том. – Стану я верить в разную чепуху!
– Ладно, – с ухмылкой произнес Джерри, – рассказывай, что придумал.
Том немного помолчал, как бы раздумывая, делиться или нет с Джерри своими соображениями, и наконец не выдержал:
– Ладно, так и быть, поделим пополам!
– Что поделим пополам? – удивился мышонок.
– Клад!
Джерри удивился еще больше.
– Как поделим?
Том помотал головой.
– Только не делай вид, что тебе не захотелось завладеть этим кладом!
– Мне? Завладеть?
– Конечно! Иначе чего бы ты сразу мчался ко мне, как только услышал о кладе?!
– Но я...
– Ладно, – перебил мышонка Том, – я думаю, его вполне хватит на двоих!
– Интересно, как ты собираешься завладеть этим кладом? – настороженно спросил Джерри.
– Нет ничего проще! Наши хозяева практически целыми днями не бывают дома. Так что мы первыми увидим, когда на картине появятся слова с указанием местонахождения клада. Картину надо будет тут же понадежнее спрятать и – в путь. Надеюсь, клад зарыт в Америке. Кстати, наши хозяева, насколько я понял, не верят в то, что эта картина волшебная, а это значительно упрощает нашу задачу.
– Интересно, что ты собираешься делать с этим кладом? – иронично спросил Джерри.
– Что делать? – переспросил Том. – Что делать! Уж я придумаю, что с ним делать! Были бы деньги! Куплю себе дом – большой и уж, конечно, не в Нью-Йорке. Я буду жить на природе. И буду пить молоко, не то, которое продается в магазине, а...
– А тебе не кажется, что этот клад принадлежит не тебе? – перебил приятеля Джерри.
– Не кажется, – уверенно произнес Том. – Клад на то он и клад, что пока спрятан, то не принадлежит никому. А тот, кто его найдет, тот и будет являться его хозяином. Я же ведь не лезу в чужой карман за деньгами, а честно...
Том не успел договорить, так как послышались шаги миссис Блэнш. Джерри тут же спрятался под кресло.
– А, вот ты где, проказник! – обратилась миссис Блэнш к Тому, взяла его на руки и понесла в свою спальню.
Том довольно мурлыкал и терся мордочкой о плечо миссис Блэнш.
– Каков хамелеон! – презрительно пробормотал Джерри, вылезая из-под кресла. В тот вечер Тому и Джерри больше не удалось поговорить о картине и кладе, да Джерри к этому, собственно, и не стремился. У него было другое мнение насчет ничейности кладов, во всяком случае, он считал, что было бы очень некрасиво присваивать себе клад, по праву принадлежащий хозяевам дома, в котором живешь.
