© Юз Алешковский, 2021
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Марине Глазовой
Печь на клумбе тепла ярко-красная,
видно, греет по зябким ночам
георгины, ромашки и астры, —
те, что осени не по зубам.
Ангел, друг, навостри моё перышко,
успокой неумолчную пасть, —
отдыхает пусть певчее горлышко —
и скажи: есть над временем власть?
Если нету, не знаю что думать,
да и как этот факт понимать?…
Сплю и шляюсь в Москве возле ГУМа…
пирожки вот… с капустой опять…
Мавзоленин в сортир переделан
(затопило бы площадь к чертям),
что гуманно и гигиенично, —
оправляться же надо людЯм.
Заберуся на лобное место,
И башку под топор положу,
за сии бесподобные жесты
наказанье себе заслужу.
Бэмс! — Башка стук-да-стук по брусчатке,
соглядатаи чё-то вопят.
Просекаю: палач снял перчатки,
дамам дарит и стайке ребят.
Всё!!! Тарань душу, ангел, к воротам.
Чего ждать, не врублюсь, впереди.
Он выходит… не дьявол!!! — Се Пётр!
И кивает: «Балбес, проходи».
Я, как Дух, протянул проходимочку.
Два словечка: «Пардон, виноват».
Птичкой в клетке забилось сердечко.
Здравствуй, рай! До свидания, ад!..
Тени милых родных и бухариков,
тени ласточек и воробьёв,
и дружков, и пивка, и сухариков,
и — на русском! — любимейших слов.
Нам в раю всё, что хочешь доверено,
ведь свобода — не глад, не беда,
раз заместо проклятого времени,
на престоле ВСЕГДА-НИКОГДА.
Только жаль, только жаль, что никто,
не истопит мне баньку по-белому,
ну и веничком, веничком, веничком
по хребтине, она же спина.
Рай есть рай, ни хрена не поделаешь:
ВСЕЛЮБОВЬ-ВЫСОТА-ГЛУБИНА!
Распрекрасные пташки чирикают,
все меня «Птахиатром» зовут,
и часы никогда не затикают,
и божественно нимфы поют.
Вспомнив лозунги «ЗНАНИЕ-СИЛА!»,
невозможно не захохотать.
И, по этой, по самой причине, —
шёл бы гнозис… в рябит его гладь!
У великого древа Познания —
о несбыточном дразнит мечта,
а под сенью берёзки Незнания, —
несказанна, как жисть, — Красота!
Думать не о чем и неприлично.
Как дитя, малой малости рад,
вот свернуся калачиком
в гнёздышке птички,
покемарю эон, в аккурат…
«Эй, залётный! на вахту с вещичками!»
До свидания, рай, здравствуй ад!..
Чёрный пудель, похожий на Троцкого,
свой бараний грызёт «альпеншток».
Наш предбанничек, фотка Высоцкого,
и хозяйка, да и я не гостёк.
Истопила душа и любовь моя,
истопила мне баньку по-белому —
о, целительно добрый пожар!
На полкЕ ни хрена я не делаю —
расслабляет всеблагостный пар.
Печь недавно прикуплена новая,
лесу мил аппетитный дымок,
и дровишки пылают дубовые,
и прилип, к чему ясно, листок.
Эх, подруга, «Белугу»
разлей по стаканам-то!
Хлобыстнём, благодарны судьбе!
Надерусь и, рыдая,
проору я философу Канту:
«ЧЕЛОВЕК, бля, есть вещь не в себе!!!».
Вот и всё. Печь тепла ярко-красная,
видно, греет по зябким ночам
георгины, ромашки и астры,
те, что осени не по зубам.
