Люди шли шумной, беспечной и бесконечной толпой по улице, зажатой между яркими пятнами домов.
Нет, улица, сама по себе, была очень даже широкая и благоустроенная …. но, сияющие громады по обе ее стороны казалось, сдавливали галдящий человеческий поток и нависали над ним.
Худой, среднего роста, человек, в длинном, сером, не то плаще, не то неподпоясанной рясе стоял, тяжело опираясь на длинный посох около яркой стеклянной стены, за которой нелепо застыли полуголые и безрукие женские куклы.
Он собственно не очень то и выделялся среди разномастных и разновозрастных побирушек, сидевших или лежавших около домов и без особого интереса и энтузиазма, взирающих на проходящую мимо праздную толпу.
Только двое молодых людей, расположившихся совсем близко, с некоторым удивлением посмотрели на него, пытаясь понять, откуда взялось это серое «чудо» на только что совершенно пустом пяточке у витрины и, видимо, не придя к единому мнению, дружно посмотрели на дымящиеся у них в руках палочки, дым которых они прерывисто втягивали в себя, и пьяно засмеялись.
Один из них, а точнее одна из них — девушка лет шестнадцати-восемнадцати в надорванных на коленях и заднице мужских штанах, монашеских сандалиях на босу ногу и в коротенькой полупрозрачной блузке, из-под которой по рукам, шее и животу ползли прихотливые извивы татуировки подошла к нему и что-то спросила.
Получив в ответ только измученную улыбку, схватила за руку и, подтащив до кошмы на которой она перед этим сидела, усадила его между собой и своим, чуть постарше ее дружком, всунув в руку толстую бутылку с яркой надписью.
…. Из-под разноцветных пятен и звуков «пляшущего» в голове после трудного перехода «отката» появлялись и пропадали вспышки света, лица, обрывки звуков и мыслей.
Странник не чувствовал вокруг какой либо угрозы, но что-то, пронизывающее темными волнами и приступами тошноты, мешало собраться и, полностью осознав себя, справиться с последствиями перехода.
Молоденькое не особенно чистое женское лицо в окружении серых пучков свалявшихся волос, торчавших в разные стороны как птичьи перья, вынырнуло из качающегося сумбура бреда и что-то сочувственно спросило.
Личико тут же исчезло смытое цепочкой разноцветных пятен, играющих в догоняшки но, неожиданно, по иссохшему горлу глоток за глотком прокатилась волна покалывающей свежести.
Тошнота уменьшилась, но тело, изломанное переходом и казалось не понимающее как ему выжить в этом бредовом мире, откликалось неприятно и с трудом.
Нудной, тянущей болью отзывались кости; наливался пульсирующей болью затылок; окружающее плыло перед глазами и вокруг каждого смазанного предмета расплывалось тусклое цветное гало.
В лихорадочном биение сердца, душа странника привычно металась в поиске опорных точек, пытаясь зачерпнуть силу и понимание мира.
Привычно металась …. не находя НИЧЕГО — не было струн сил; не было опорных точек на которых эти струны пересекаются….
Вместо привычной музыки пространства, бросающей душу запрашивающего вниз или поднимающую ее на потоках силы в небеса, перед истинным взором колыхалась только тусклая, плотная, однородная хлябь.
Это не было пустым пространством, искусственно лишенным потоков сил — оно было заполнено — да так, что душа задыхалась в этом мерном колыхании.
Это было плотное и самодостаточное НЕЧТО.
…. В нем не было опорных точек; не было неорганизованных потоков сил; не было струн, играя на которых, можно было развернуть эти потоки в нужную сторону и организованной в вихрь силой принести в мир действие….
….. тусклая, плотная, однородная хлябь…..
…… мерное колыхание бездонного болота….
…… тусклые вспышки света, смазанные лица в цветных ореолах…..
……. обрывки невнятных звуков и мыслей……..
Тонька, ты че с этим обдолбленным возишься!?
Чего, больной…? Человеку плохо….?!
Не, наверно говорю — обдолбленный…
Он из этих самых — «кришнаитов» — вон ряса, какая серая и с клюкой.
Они всегда, перед тем как помолиться своему Кришне в «раж» входят.
«Раскумарился» вчера дедок а сегодня не нашел чем поправиться. Вот его и ломает.
Ты ему дай пару раз «дряни» дернуть вот и оживет.
О!!!
Я же говорил, оживет. Дай еще, как прокхекается.
Толковую «дрянь» Сранька выращивает, прошибает так, что пятки потеют.
Деловой пацан — в комнате целая плантация под лампами и даже около «параши» кустик в горшке стоит — зайдешь к нему, к Сраньке то, в нос шибает так, что с непривычки закачаешься.
«Кустики» они того, любят, когда их мочой поливают, вот и каждый, кто к нему приходит сразу под «кустики» и отливает, не пропадать чтоб добру значится.
…….
И че это он на меня так уставился!!!!
Ах, не на меня….
…..
Ути пуси пуУси!!!
…….
И кто это к нам пришел!?
А это наши стражи порядка со спины подкрались…
……..
Кто совсем обкуренные сопляки!?
Мы!?
Да ни в одном глазу. И вообще не сопляки. Восемнадцать есть? Есть!
Не имеешь права запрещать!!!
…….
Документы!?
……
А не помню где потерял, может быть, в прошлый раз, у вас в участке и стащили…
……
Когда восемнадцать исполнилось!?
……
Ну, ты даешь!!! Ты бы еще у нашего дедка об этом спросил или Тоньку на девственность проверил………!!!!
Ой, какие мы нежные!!! Тонечка ему не понравилась!! Тонечка, что ж ты так служивых засмущала…. зачем же ты сразу так …. на проверку … на «раз-два» раком становиться…
Ути пуси пусиньки!!!
Какие мы нежные!!!
Ишь как сдернули.
Козлыы! …… Поззорные!!….
Даже в праздники он этих легашей прохода нет.
Двое полицейских с минуту постояли, мрачно разглядывая эту странную компанию. Высокомерные, нажратые морды; разгрузка с полицейскими прибамбасами; руки на подвесках шокеров — «коп» он и в Африке «коп».
Просмотрели какую-то информацию на наладонниках, предварительно просканировав каждого и, не прокомментировав увиденного, с видом самодостаточных хозяев жизни, пошли дальше по улице.
Молодой полицейский с лебелом «стажер» на рукаве рубашки возмущенно округлил глаза и, скривив губы, тихо процедил, обращаясь к своему старшему товарищу — «Вот мразь обкуренная! Особенно эта мокрощелка наглая!
Засунуть бы их в предвариловку, что бы гнили там до посинения….»
…. Ну и зачем они нам в участке нужны. Это что, ты их так наказать собрался!? Или в «перевоспитатели» потянуло!?
В участок их — камера чистенькая; двухразовое питание; по утрам «на что жалуетесь господа»; раз в день ТаблеточкА, что бы ни дай бог «ломка» не началась…. отоспятся; отожрутся; подлечатся ….. и, поновой, пойдут улицы жопой подметать.
Да я бы их ВСЕХ!!!!
…. Ух, какие мы грозные!!!
А трогать ты их не смей — Ни-Ни….. они в своем праве — дермо хлебать!! По закону гниют!
Напринимали законов! Дермократы хреновы!
…Ну и чем они тебе не понравились — хорошие детишки, просто слегка вонючие и немытые.
И «дрянь» курят нашу, честную, земную — по запаху узнаю родимую. Не какую-то там мерзость из-за бугра, из прОклятых миров. Тихо покурят, тихо проерзают жизнь жопой по тротуару и тихо, никому не мешая, подохнут….
А хочешь ДЕЛОМ заняться, приходи завтра к нам в клуб — кое-кто из серьезных людей хочет с тобой познакомиться. Я тебя кое-кому порекомендовал.
Да нет проблем, приду — давно уже остофигело на это блядство смотреть.
….. О!! Слова не мальчика но мужа…. Не пожалеешь! …. «Слово и Дело»
«Слово и Дело» камраде.
Вспышки звуков; рокочущий, крикливый диссонанс ярких цветных пятен ползущих мимо. Нет, это не цветы, это мысли толпы, текущие в сером мареве сил вместе и, в то же время, каждая по отдельности.
Чужак стоял, покачиваясь раздавленный этой кашей чувств, слов, звуков и не имеющий достаточно сил, что бы закрыться от такого растаптывающего душу потока.
Радость и горечь, вожделение и ненависть, тупая апатия опьянения и светлый всплеск служения. Перевитые мутными полотнищами, они как перегруженная трирема, зарываясь в души сидящих на их пути, скользили мимо.
Трирема, скользящая по волнам. Мир качается и кружится вокруг меня. Нет, это я качаюсь, медленно погружаясь в окружающий меня мир.
….
Из цветовых пятен выплывает круглая девичья мордашка и о чем-то спрашивает. Нет, это не девушка, это мальчишка в расстегнутом на груди жилете протягивает мне курительные палочки. Горький терпкий дым. Шипящая прохлада напитка, скатывающаяся по пищеводу. Любопытное безразличие толпы.
……
Мы куда-то идем. Зал с высокими колоннами. Редкие деревья в бочонках. Они набегают на меня, растут, ветвятся, плещутся в бочонках своими ветвями.
Мы спускаемся все ниже и ниже. Нет, это залы города гномов в туманном кривом зеркале скользят мимо нас вверх.
……
Мимо нас, мимо, мимо …. Непрерывными потоками скользят гномы. Нет, это люди, уходя от нас вверх или вниз, превращаются в гномов. Анфилада залов течет вокруг меня и выплескивает людей в длинную, ярко освещенную пещеру-нору, разделенную сухим ложем реки на две части.
Люди стоят и обреченно ждут. Все вместе и каждый пооддельности. В углу играют музыканты. Блики музыки скользят в толпе, прикасаясь к каждому и не затрагивая никого.
Люди стоят и ждут. Ждут… Ждут…
Волна воздуха. Мутная волна силы. Нарастающий рокот и волнение толпы.
И вот, наконец, Гигантский Дракон в жарком мареве огня врывается и бросается к людям.
…..
Кабинет одного гос учреждения
Разрешите войти Экселенц!?
…Заходи, садись. Ну и!?
Я думаю внедрение «неофита» идет пока успешно.
…. Мне очень не нравится в этом контексте пока. Ты понимаешь, что парня на ремни в этом гадюшнике порвут, если ты лажанешься. Причем именно ты.
Экселенц вы придираетесь к словам.
….Ладно, продолжай. В европейском доминионе очень серьезные проблемы, не хотелось что бы мы тоже в кровавую лужу сели.
Предположение, что эту группу нациков контролирует или, по крайней мере, финансирует кто-то из «черного ковена» видимо подтверждается. Слишком резкий уход от традиционных для нациков крикливых лозунгов о Великой и Чистой Земле, Проклятых богом и Людьми Мирах и прочей бреди… к аккуратному просеиванию людей и людишек нетрадиционной ментальной ориентации.
Идет явный поиск парапсихов и эксов (экстосенсов).
Почему идет поиск в такой, достаточно безобидной и добровольно не связывающейся с черными, социальной группой как «дети тротуаров» — не понятно.
Не вижу пересечения интересов. Честно говоря, и нашего интереса здесь не вижу.
«Дети тротуаров» — это поле деятельности социологов и психологов — в общем «воспитателей». Хотя я лично не вижу ни вреда от первых, ни толку от вторых.
И те и те дурью маются. Ну а насчет черных я даже и не знаю что сказать — наверно, пока ничего криминального не совершают, пусть блажат.
Распустят руки — прищемим самое ценное и отрежем на уровне горла…
Среднего возраста подтянутый человек с петличками прокуратуры выключил папку и откинулся на спинку кресла, протянув руку к бокалу с питьем.
Хозяин кабинета встал напротив сидящего и, заложив руки за спину и покачнувшись с пятки на носок, брюзгливо произнес — «У черных опять появились артефакты из магических страниц».
…. Все никак не наиграются! Столько сил тратят, что бы притащить эти пустышки. Любому дураку уже ясно, что не работают они у нас.
Любому дураку говоришь!? А полторы сотни единиц отдачи не хочешь!?
….Полторы сотни единиц?
Но этого, же не может быть. Их магия у нас не работает. Любой артефакт-накопитель это в первую очередь сбалансированная система — такая система, еще при переходе, в дисбаланс и в разнос идет.
Хорошо если собственные жареные яйца у «несуна» во рту не окажутся.
Научники считают, артефакты переходу не подвергались.
… Бокал, расплескав напиток, со стуком опустился на стекло стола.
Екселенц!! Но этого же быть не может!
Для этого же нужен действующий у нас маг с «той стороны». У наших же «эксов» менталструктура другая, они же не смогут…!!! А маги с «той стороны» в наших условиях и нескольких суток не выживают, да и доживают либо в коме, либо в неодеквате…!!!
Что пробило умник! Вот и объясни мне дураку, что «лучше» — активный у нас маг с той стороны или местные «черные» способные сами создавать для своих «солдат» артефакты?
…………………..
Государственная ночлежка.
Маг сидел на кровати, выпрямив спину и закинув сцепленные руки за голову.
Тщательно отфильтрованные потоки силы, нет, скорее даже не потоки, а редкие капли силы, сливаясь в тоненькие ручейки, подпитывали тело, расслаблено застывшее в медитации. Размеренное, медленное, внутреннее дыхание. Мысли текущие несколькими независимыми, изредка пересекающимися, изломанными векторами. Прямолинейная, размеренная поступь анализа и неожиданные повороты интуиции.
Странный Мир — одновременно богатый и нищий; добрый и жестокий; рвущийся душой к небу и бессмысленно ерзающий в наркотическом дурмане на обочинах жизни!
Мир, залитый потоками силы, и Мир, в котором этими потоками почти невозможно управлять.
Мир, расположенный в точке интерференции потоков сил и, в результате этого, возможности управления этими силами и, соответственно, магии почти полностью лишенный.
Мир парадокс, Мир в котором сильнейшие «экстрасенсы» — так здесь называют магов — в силовом плане могут меньше чем жалкая «шепталка» из глухой деревни любого Магического Мира.
Мир без Магии. Но, в то же время, мир в котором разумному, просто для выживания, нужно иметь немалый магический потенциал.
Просто для выживания — корявое, могучее, жестокое к себе и окружающим существо, с трудом бредущее в густой жиже огромного болота.
Могучее и ущербное.
Даже мне, одному из сильнейших магов Срединомирья, адаптация к окружающему далась с трудом. «Тонкая» оболочка, привыкшая к изобилию магических миров, с трудом накапливала энергию для удержания в теле «Огня Жизни» или как здесь говорят — «…Души…», «..Разума…» ……
