Посвящаю С. П. Ремизовой-Довгелло
Иуда – «он первый у Христа ученик» – и предал.
И когда всё понял, швырнул деньги – «кровь на них к рукам прилипла!» – и пошел.
А куда идти? – За смертью пошел: «один конец!»
Пошел за смертью – а смерти-то и нет: к речке прибежал – река ушла; в лес бежит – наклоняется лес.
– Кто же избавит его от его черной окаменелой жизни?
Христа на крест повели –
Спрашивают Петра:
«ведь ты знал Христа?»
«Не знаю такого – никогда ничего не слыхал про такого!» – отрекся Петр.
И когда всё понял – ведь еще так недавно он клялся: «и пусть все соблазнятся, он никогда не соблазнится», «и пусть лучше помереть, не отречется никогда!» – и горько заплакал и пошел – «не вернуть!» – пошел, куда глаза глядят.
И три дня плакал во рву, в придорожном овраге: не мог от горя подняться и глаз поднять.
– Кто же подымет его из его черного рва?
Богородица у креста стоит.
Видит Сына – висит на кресте, видит муки – и не может помочь.
– А есть ли горе темней и безысходнее твоего бессилья: «нельзя помочь!» –
И упала она перед Крестом и замешались в ней мысли…
Ночь! – «а как был ты маленький, ехали мы из Вифлеема в Египет ночью, впереди бегут львы и барсы, показывают путь в пустыне; остановилась звезда, я присела на камень, распеленала тебя, а лев подошел и голову положил к ногам, как шуба, тепло, и другой подошел – самый страшный – лапу протянул поздороваться – „звери понимали…“» – Ночь! Эта ночь истерзанного отчаявшегося сердца, когда угасают последние звезды.
И когда погасли последние звезды – стал перед ней архангел – и подает ей ветку – звезду с неба:
она подняла глаза и видит: ее Сын на кресте – в свете и славе!
И пошла Богородица от креста, понесла в мир звезду – мимо рва проходила, где плакал Петр: и Петр увидел звезду и вышел из рва; по бездорожью идет, где и зверь не проходит, Иуда увидел звезду – и свет озарил ему путь…
В этот мир пришла – там ничего не ждут и не чают! – и звездой осветила нам тьму:
звезда надзвездная
Богородицу и Матерь Света в песнях возвеличим!
Что ты знаешь о солнце?
Вот горит оно и греет,
и греет и сияет –
что же?
и откуда оно?
А как нет его долго,
долго не видим,
мы его ждем и грустим,
а встретим – обрадуемся.
И откуда свет такой?
И где тепло – откуда оно греет,
свет-солнце?
Солнце от Бога –
от страстей Божьих.
Сотворив небо и землю, помыслил Бог о делах своих:
что сотворит?
И когда подумал, что сотворит человека,
и чем будет человек –
как оставит человек завет Божий
и не пойдет в судьбах Божьих,
о беде и о всем горе людском подумал,
и о мерзости в людях на трудной земле,
и как родится от человека Сын Божий,
и как для славы и чести погибшего человека
Его распнут,
И в муках примет Он крестную смерть –
и когда о смерти подумал ——
слеза
покатилась из
ока
——
—
эту слезу свою Бог и назвал солнцем.
Солнце от Бога –
солнце – Божья слеза.
Восьмичастным создал Бог человека:
от земли – остов,
от моря – кровь,
от солнца – красота,
от облак – мысли,
от ветра – дыхание,
от камня – мудрость и твердость,
от света – кротость,
от духа – мудрость.
И когда сотворил Бог человека, не было имени ему.
Высота небесная – Отец,
широта земная – Сын,
глубина морская – Дух.
А созданию Божьему – человеку – имени нет.
И призвал Бог четырех ангелов:
Михаила,
Гавриила,
Рафаила,
Уриила.
И сказал Бог ангелам:
«Идите и изыщите имя человеку!»
Михаил пошел на восток – и встретил звезду, Анатоли имя ей, и взял от нее
А
и принес к Богу.
Гавриил пошел на запад – и встретил звезду, Дисис имя ей, и взял от нее
Д
и принес к Богу.
Рафаил пошел на полночь – и встретил звезду, Арктос имя ей, и взял от нее
А
и принес к Богу.
Уриил пошел на полдень –
и встретил звезду, Месеврия имя ей, и взял от нее М
и принес к Богу.
И повелел Бог Уриилу произнести слово – имя человеку.
И сказал Уриил:
АДАМ
И был Адам первый человек на земле.
«Идите! И не думайте возвращаться! И не кляните Бога своего: гнев ваш будет бессилен и упадет на вашу голову!»
И загорелся огненный меч в руках херувима –
– затворились двери рая –
В отчаянии упал Адам, и Ева – и заплакали.
Семь дней они плакали, не подымая глаз, не подымаясь с земли.
И в седьмой день услышали голос:
«Простираю милосердие мое над вами: настанет час завета, я приду и верну вам рай!»
Они подняли глаза – и не увидели Бога, как прежде! – в дверях рая стоял херувим с огненным мечом.
И просят они херувима открыть им:
когда же придет Бог и возвратит им рай?
«Не год, не тысяча, пять тысяч и пятьсот восемь лет пройдут, и Бог освободит вас! – сказал херувим, – а теперь идите, говорю вам, и не думайте возвращаться! И не кляните Бога своего: гнев ваш будет бессилен и упадет на вашу голову!»
И они пошли, покорные, чтобы никогда не возвращаться.
И змей пополз за ними – и они не узнали змея:
был он прекраснее всех тварей – а теперь ползал,
был он одарен словом – а теперь нем.
Немой, он с укором смотрел на Адама и Еву.
Угрюмо жуткою ночью сменялись первые дни на земле.
И было тяжко и трудно.
Бесплодная, проклятая Богом земля – пустыня:
мрак и теснота в жилище,
страх перед враждебными зверями,
тоска, страх и утомление.
увы! раю мой прекрасный!
Не могли забыть райской жизни, вспоминали; вспоминая, подходили к райской ограде: становились на колени –
И змей с ними:
был он прекраснее всех тварей, и вся тварь любовалась им,
а теперь ползал, ядовитый! – и от него все убегали.
увы! раю мой прекрасный!
И никто их слез не слышал.
Никто не отзовется.
Херувим с огненным мечом охранял двери рая.
В отчаянии они возвращались на свою ненавистную скалу в пещеру.
И змей полз за ними.
———————
В конце первого года родился Каин.
Был он – первый, рожденный на земле – прекрасен, как змей, и страшен:
на его голове извивалось семь змеиных голов.
Трудно Еве и тяжко: измученная, она всех кормила – и сына, и змей, извивавшихся венцом на его голове.
Адам ничем не мог помочь, бессильный облегчить ее боль.
А змей – он жил с ними в пещере – немой, только смотрел с укором.
И была скорбь на земле.
Безнадежно сменялись дни тяжкою ночью.
Пришел Сатана и сказал Адаму:
«Что мне дашь, я помогу Еве?»
«Всё, что хочешь!» – ответил Адам.
«Клянись, – сказал Сатана, – и ты и всё твое потомство предаетесь в мою власть».
И, взяв белый камень, кровью подписал Адам клятву: отдается во власть Сатаны и всё потомство его до последнего человека.
И тогда семь змеиных голов отпали от головы Каина.
И была на земле первая радость.
А Сатана, забрав красный клятвенный камень и семь змеенышей, пошел от пещеры на Иордан:
там под утесом положил камень, и змей сторожит его.
И когда умер Адам – душа его отошла к Сатане.
Умерла Ева – и душа ее отошла к Сатане.
И все, кто умер за Адамом и Евой, все пошли в царство Сатаны по клятве Адама.
Установленные Богом дни шли чередом.
Люди рождались и расходились по земле:
надеясь и отчаиваясь,
беспокоясь и в беспечности тратя жизнь,
одни хотели власти, другие богатства, третьи славы,
и любя и ненавидя,
и жалея и убивая.
Установленные Богом часы проходили в тайном служении неизменно.
Наступал первый час ночи – час поклонения демонов:
и демоны не вредили человеку и зло покоилось, не убывая, не прибавляясь.
Наступал второй час ночи – час поклонения рыб:
и подымался Океан с своим царством, склоняясь до глуби морских глубин.
Наступал третий час – час поклонения бездн преисподних ——
Наступал четвертый час – час славословия серафимов:
и шумы крыльев музыкой наполняли небесные храмы.
Наступал пятый час – час служения вод превыше небес ——
Наступала полночь – шестой час:
и собирались облака, потрясая вселенную великим священным ужасом.
Наступал седьмой час – час покоя сил всего живущего.
Наступал восьмой час:
и радовалась земля росе, нисходящей на семена и травы.
Наступал девятый час – час служения ангелов, стоящих перед престолом Величия.
Наступал десятый час – час молитвы:
и отворялись небесные врата – и молитвы входили к Богу и Бог благоволил к человеку;
а серафимы, ударяя крылами, музыкою наполняли небеса;
и пел на земле петух.
Наступал одиннадцатый час:
и всходило солнце, радостью освещая и согревая вселенную.
И наступал двенадцатый час – час надежды и молчания чинов ангельских
перед престолом Божиим.
——————————
Красный клятвенный камень лежал на Иордане под утесом – змеи сторожили камень.
И ад с каждым часом возрастал, наполняясь сынами Адама.
И настал час завета – родился на земле Сын Божий.
И когда наступило время, пришел Он в пустыню на Иордан к Иоанну:
и Его узнал Иоанн.
Став под утес на красный клятвенный камень, крестился Христос от руки Предтечи:
и вода под стопами Христа обратилась в огонь – огнем попалило змей, огонь прожег камень.
Дух Святой осенил —— и слышен был глас с небеси:
«Вот Сын мой, в нем мое благоволение!»
– Разбит, изъеденный пламенем, красный клятвенный камень!
Сатана собрал черные куски и силою своего духа соединил их и черный камень унес в ад-преисподнюю.
Еще не исполнилось время!
Еще три года Христу быть на земле.
Скрыв в аду черный камень, ждал Сатана последнего часа: он соберет всю свою силу, победит непобедимого, истерзает его в его крестную муку и, истерзав, покроет черной каменной тьмою вселенную.
И была в аду радость обольщенного мечтою властелина в канун своей гибели.
————
гремит ад громом,
бурит бурею –
страшны удары, бесстрашен:
– Моя власть и воля! –
Огненные стрелы летят от одежд –
громок, грозен, бесстрашен.
Никто еще живьем войти не вхитрился,
а назад ходу нет:
ворота медные,
верея железная,
замки каменные,
запоры крепкие.
Крут и шаток мост через Юдоль-реку,
черен путь на живой век:
жаркие молоньи зарят в ночи –
светят Смерти: ведет она полки
на приволен-горек пир
слышен топот конских ног:
– Моя власть и воля! –
Нужда, теснота, терпение –
преисподний ад.
——————
И воззвал Адам, первозданный человек:
«Сестры и братья мои,
пошлем весть ко владыке Христу
со слезами на землю –
хочет ли нас избавить от муки!»
Неутешны, унылы пророки,
праотцы все праведные:
кто же может донести весть?
«Други, воспоем песнями днесь, отложим плач!»
– ударил Давид в гусли –
«заутра пойдет от нас Лазарь, друг Христов,
донесет до Христа весть».
И услышал Адам, первозданный человек,
и начал бить руками себя по лицу,
и был его голос яр и тяжек:
«Поведай от меня владыке,
светлый друг Христов, Лазарь:
скажи, вопиет к Тебе первозданный Адам!»
——————
На то ли ты, Господи, создал меня:
на короткий век на земле быть
и много лет мучиться в аде?
Того ли ради я землю наполнил,
о, владыко!
Вот внуки мои во тьме сидят
на дне ада,
мучимы от сатаны,
и скорбью и тугой сердце тешат,
и слезами очи и зеницы омывают,
и памятью терзаемы,
унылы!
Я на земле только краткий час
видел добро,
а в этой муке много лет
в обиде!
Краткий час я был царь
всем тварям, а теперь долгие дни раб аду
и полоняник бесам.
На краткий час Твой свет видел,
а вот уж солнца Твоего давно не вижу
и Твоей не слышу ветряной бури.
Господи, если я согрешил
больше всех человек,
по делам моим Ты и воздал мне
эту муку –
не жалуюсь, Господи!
Но горько мне, Господи,
я по Твоему образу сотворен Тобой,
а дьявол унижает меня,
по Твоему образу сотворенного Тобой,
мучит меня,
понукает жестоко мной.
Господи, я Твою заповедь преступил,
а вот Авраам, друг Твой –
Тебе ради хотел закласть сына Исаака,
и Ты сказал ему: «Тобою благословятся
все колена земные!» –
в чем же его грех?
А он здесь, в аде, мучится тяжко.
И Ной праведный –
Ты избавил его, Господи, от потопа –
или не избавишь его от ада?
– когда бы согрешили они, как я согрешил! –
А вот пророк Моисей,
а он, Господи, в чем согрешил:
ведь и он здесь с нами, во тьме адове!
А Давид, Господи! –
Ты прославил его на земле,
дал ему царствовать над многими,
и он составил псалтырь –
в чем же его вина:
ведь и он здесь с нами в аде
и стонет и вздыхает!
– и когда бы согрешили они, как я согрешил! –
А вот великий в пророках
Иоанн Креститель – Предтеча:
рожден по благовещению ангела,
в пустыне воспитавшийся,
ядый мед дивий и от Ирода поруганный,
в чем же, Господи, его вина?
Моего ли ради греха не хочешь
помиловать нас,
или своего часа ждешь?
Один Ты знаешь –
нетерпеливы мы.
Господи, приди к нам,
избавь от лихости,
не угаси последнего света!
– в тайну Твою молюсь, Господи –
На мне вина –
прости меня!
прости меня, Господи,
прости меня!
——————————
– Вот уже триста лет ходит Иоанн по земле: кто ему откроет: – «может ли Господь отнять у нас то, что принадлежит нам?»
– Вот уже триста лет Иоанн живет с нами: у него шесть крыльев, и из всех он самый странный –
Каждые триста лет демоны ныряют в море. (Триста лет – срок человеческому веку). Они ныряли посреди моря: один выловит серебра, другой ухватит драгоценные камни, третий перламутровую раковину –
– Господь дает души, по смерти все идут к нам! Один Иоанн на берегу.
«Что ты здесь делаешь один на берегу? О чем ты всё думаешь? Брось, ныряй с нами: век дал нам большую добычу!»
«А может ли Господь отнять у нас то, что принадлежит нам?» «Ни самого малого камушка, ни этой песчинки, но когда Он воплотится…»
«Как же он воплотится…»
«Не так, как рождаются люди».
«Он знает?»
«—— однажды на дне этого моря я нашел песок: из этого песку
Он сделал землю; я дал ему грязи: дуновением Он создал из грязи человека. Я знаю: есть на дне моря лилия, она на самом дне – через этот белый цветок Он может воплотиться. Но про это никому не открыто».
Демон поднялся – за ним Иоанн.
И вместе со всеми Иоанн нырнул на дно моря. Все демоны видели его на дне моря – на самой глубине. Не серебра, не драгоценные камни, не перламутровых ракушек, лилию – белый цветок – взял Иоанн с самого дна. Демоны на дне – а Иоанн со цветком над морем. И поднимается выше над морем: «Господи, сделай чудо – мне дойти до Тебя?»
И вот море замерзло. Демоны за ним – а лед, как стекло. И стали они бить крыльями, биться о лед и вынырнули. И видят: Иоанн высоко над морем – полетели вдогонку, летят наперекрест. И настигают.
«Господи, достигну ль Тебя!»
И слышит: «Вырви перо, брось на землю».
Иоанн вырвал перо из крыла и бросил. И все демоны бросились вниз за пером –
Иоанн подходит к Господу, и Господь говорит ему:
«Что же ты узнал?»
Иоанн подал белый цветок-лилию.
(Кровь, как слезы, из его глаз):
«Пока не воплотится Он, не может
Господь отнять у нас то, что принадлежит нам!»
Марию, дочь Иоакима и Анны, выбрал Господь. Ангел нашел Анну на берегу моря и сказал:
«Иди в Иерусалим, господь тебе даст ребенка!»
И пошел в горы искать Иоакима и сказал Иоакиму:
«Вернись в свой дом, Господь даст вам ребенка!»
Анна и Иоаким встретились в Иерусалиме. И у них родилась дочь Мария.
Семь лет Мария ходила в школу. На Благовещение сидит она в классе и видит: подходит к ней ангел со цветком и говорит ей: «Понюхай этот цветок!»
«———»
«Понюхай же!»
(Она его видит, а другие не видят). «Да это невозможно».
«Лилия, – сказал ангел, – понюхай!»
«Как я могу понюхать: призрак?»
Стояла под окном береза: ангел протянул руку – и упала береза. Мария поверила: понюхала цветок – и задрожала.
«Ты родишь сына, – сказал ангел, – и назовут его Христос!»
И ангел исчез – ангел пошел к Господу ——
На этом холме
появилась Мария:
с вершины склоняется – возвеличим ее!
Богородица Дево, радуйся!
Демоны говорят народу:
«Скоро родится царь!»
Звезда с небесной высоты говорит царю:
«Скоро родится новый царь!»
«Как это возможно: родится новый царь? Наша вера теперь одна – у всех одна. Нельзя допустить, чтобы родился новый царь! Всех беременных надо убить, чтобы не родился – этот другой царь».
«Как знаешь!» – и звезда закатилась.
Велит царь: «Везде, где есть беременные, пусть всех убьют!» А была такая стена – демоны построили ее – и все беременные проходили около стены, и, когда они проходили, стена их сдавливала. Когда пришла очередь Марии, стена расступилась и она прошла невредимо.
«Завтра придешь!» – кричали демоны.
Весь народ собрался там, и говорят все о том, что произойдет завтра. Один демон, караульщик, «судак» – больше всех волновался – и «хорошо» звучало у него как «порошок»; а кто слышал, подхватывали: «Завтра ее в порошок!»
Мария говорит Иосифу (при школе старик по милосердию не оставлял ее): «Дедушка, отведи меня в пещеру: у меня болит сердце!»
И ночью он ее повел. Пастухи около пещеры спали с овцами, вдруг просыпаются и видят: ангелы спустились над пещерой – они спускаются от Господа и подымаются – и вверх и вниз. Пастух (поближе к пещере) встал посмотреть: он пошел – баран и собака пошли за ним. Заглянул он в пещеру: там – старик, женщина и ребенок, только что родился.
Мать говорит: «У нас нет дров огонь развести».
Пастух взял свой посох, разрубил его и зажег костер: согреть ребенка – холодно, ночь! Пастух стоит и Младенец благословил его: за то, что согрел. Вернулся пастух к овцам.
«Ну что? что там такое?»
«Нищенка, – сказал пастух (блаженный пастух!), – ребенка родила».
Тогда звезда зажглась над стеной, где ждал народ, и сказала народу:
«Он родился, новый царь!»
Демоны кричат:
«Он родился! Так пусть везде, где есть женщина с новорожденным, убить!»
И тогда бросились по улицам – в ночь: и было умерщвлено три тысячи младенцев.
Но Его не нашли – никаких следов.
И вот опять звезда говорит царю:
«Ему теперь три года!»
И тогда были убиты все дети трех лет. Но Его не нашли.
– Господи, кто может найти тебя? –
Мария с Сыном и Иосиф бежали из Иерусалима и скитались по всей земле.
Ангел сказал им: «Идите в Египет».
Они пошли в Египет, и там мальчик вырос, сделался взрослым и стал Христом.
– Вот уже тридцать лет ходит Иоанн по земле: кто ему откроет: – «Господи, где я найду Тебя?»
– вот уже тридцать лет живет Иоанн в пустыне: у него шесть крыльев, и из всех он самый странный
И когда пришел Христос в пустыню, Иоанн узнал Его. Иоанн крестил Христа – крестный отец Христа. И демоны убили его. Голову его на блюде подали царевне – она
пляшет – и острым проколола она глаза ему: и из глаз не кровь – вода и огонь, как слезы.
Один из учеников Иоанна Андрей пошел за Христом и брата своего Петра привел ко Христу. Подняв крест, Петр пойдет в Рим, Андрей – на Русь.
Кто тебя не ублажит, пресвятая Дева!
Ты заступница и утоление оскорбленным,
ты утешение скорбным,
ты радость скорбящим.
Захотела весь мир защитить ——! или
покинуть и никогда не вернуться в свой вертоград:
в муке мучиться с нами –
во тьме века, с нами, в нашем лютом мире,
где болезни, печаль,
слезы и воздыхания,
клевета, память злая,
братоненавидение,
с нами, как мы, неутоленно любить
и безнадежно терять.
Радуйся, обрадованная,
Господь с Тобою!
Над рукодельем за искусной работой у окна пречистая Дева окаймляла четверосвитный убрус: голубым чистым бисером шила круги – квадраты – радугу – феникса – змея и голубя: знаки вечности – мира – милости – воскресения-мудрости и непорочности. А на углах под крестом ставила по василиску: с головой петушиной и хвостом змеиным – милуя Божию тварь, дивовище земное и преисподнее.
Сердцем – в божественных судьбах, к тайнам мира – умные очи.
Неувядаемый цвет чистоты – пресвятая пречистая Дева честнейшую херувим и славнейшая воистину серафим!
В тихий час в тихой девичьей горнице
метнулся огонек у лампадки –
и белый бисер заалел на шелках:
с шумом вихря
с небесных кругов
стал
в большом углу
ангел:
и были крылья его – две зари полунощных,
а лик невместим человеку.
И пала ниц на землю Дева Мария.
Радуйся, обрадованная,
Господь с Тобою!
Подняла она очи к небу –
и росный облак сошел
ей на лицо, кропя –
———
«Не бойся, Мария!»
– приблизился ангел, отер своей алою ризой –
«зачнешь Сына,
«и тем мир спасется,
«ты будешь спасение миру,
«мир тебе!
———
И огонь
изошел
из его уст.
Сияя, как солнце, махнул ангел десницей –
и вот явился хлеб:
и, взяв хлеб, ел сам и дал ей.
Махнул ангел левой рукой –
и появилась чаша, полная вина:
и пил сам и ей дал пить.
И, взглянув, увидела непорочная Дева,
земля благословенная:
цел был хлеб
и чаша полна вина.
Радуйся, обрадованная,
Господь с Тобою!
Когда сорвали с Его плеч царскую багряницу
и в отрепьях вывели на улицу –
и под свист и гик ожесточенной горемычной черни
погнали к Лобному месту,
было ведомо всей твари – небесной, земной и подземной:
знал лес – «хозяин» – где вился терн,
знало море – «велеша» – где росла губка,
знали звери – «зайцы» – и виноградный сад,
и горы, и долы, и «огневики», сковавшие гвозди и копье,
и только не знала одна Богородица.
Ожесточаясь, кричала чернь о Его крови
– пречистая кровь каплями падала в пыль дороги –
По пыльной дороге шел Он в терновом венке, неся тяжелый крест.
Красный весенний день красным солнцем освещал город
– сколько дел совершилось! –
а Богородица ничего не знала:
во всю долгую ночь не сомкнуть ей глаз,
и лишь под утро, присев у окна, задремала.
Переполошился ад,
обезумел.
Молоньей облетела весть:
«Светило и Солнце, Венец и Слава мира,
Единородный Сын Божий – Сын человеческий пленен!
и ведом на Голгофу!»
И, обезумев,
гремел ад – непроносная туча немилостивая!
ревел ад – разъяренный лев!
мычал ад – бешеный бык!
стонал ад – в погоду море!
горел ад – подстреленное оскорбленное сердце!
«Нескончаемому царству Христову
бесконечному
конец!»
Завыли, завели темные бесы на радостях
свой отчаянный пляс – бесовскую неистовую «чихарду».
Бес об одной курячьей ноге,
«претворенная тварь»,
злой прихвостень Змиев,
подпрыгивал на своей куриной ноге
даже до высочайших башен, ограждающих входы в суровое жилище гордостных демонов – в муку вечную.
И бескостные – с вязигой вместо кости:
наушники, прихвостни, фискалы и кляузники –
взгромоздясь друг на друга, как в игре «мала куча», пыхали смрадом и едкою пылью, проникающей сквозь адовы стены на землю.
И в пыху отчаянной бесовской возни изумрудом переливался демонский глаз.
Из воска слепленный мост между адом и раем,
Мост Испытаний
(«мост мертвых»),
проходит через бурную смоляную реку, рухнул.
И охватило ненасытное адово пламя
бешеной Геенны небесные своды.
«Нескончаемому царству Христову
бесконечному
конец!»
Устрашились архангелы, херувимы и серафимы –
всколебалась небесная сила: в бессилии закрыли ангелы свои недремные очи:
«Кто пойдет к Богородице,
кто передаст ей печальную весть?
кто возвестит непреклонную волю Вседержителя Бога,
извечно осудившего Сына?»
Свят-Дух
– утешитель огорченных и опечаленных –
не утешит их!
Сказал Господь:
«Ты, Гавриил – вестник радости, будь же ныне вестник печали!»
И ответил Гавриил:
«Как скажу я, возвестивший великую радость воплощения Слова о горестном Его кресте?»
Сказал Господь:
«Ты, Михаил – грозных сил воевода, поразивший копьем своего большого брата Сатанаила, ты, победитель, возвести – тебе легче принять скорбь!»
«Рука моя победила гордыню, но не смирение и скорбь: я силен против могучего».
И сказал Господь:
«Ты, Рафаил, простирающий руку помощи на всякую тварь, ты заступник от лица Всемогущего, иди и помоги предвечной воле:
пусть узнает о страданиях Слова родившая Слово!»
И отвечал Рафаил:
«Я помощь Божия, я утешение страждущим: я ли повергну в скорбь величайшую в женах?»
В страхе и трепете свивались белые крылья и огнедышащие – наливались слезами огнезрачные очи:
«Лучше пусть бы Господь повелел
своим ангелам тихим, грозным
и милостивым вынуть душу
пресвятой непорочной Девы!»
Свят-Дух
– утешитель огорченных и опечаленных –
не утешит их!
Не в речке, не в озере, напившись на камушке, всюду летая, носилась под облаком коноплянка-птичка. И по ветру донесло до нее – небесная жалоба!
Спустилась коноплянка на землю к Богородице: села на окно –
крутя подсолнечной шейкой,
защебетала –
щебетала печальная
———
Подняла глаза Богородица –
Глаза, белые от отчаяния, безвекие
глянули на нее из темных глазниц:
Иуда Искариот, ученик Христа, предавший Учителя,
стоял под окном.
Поднялась Богородица – и опять опустилась на лавку.
– щебетала коноплянка печально, печальная птичка –
И пала на сердце тоска:
сердцем почуяв, бросилась Богородица к двери.
«Мария, где Сын твой?»
– остановил у порога другой ученик Иоанн –
«Мария, где Господь и учитель наш?»
А по улице мимо дома – мимо окон вели Христа:
Он волею шел
на крестную смерть.
Кто поможет матери, потерявшей сына?
Кто ее укроет?
Кто охранит от темной ночи?
К кому она обратится?
– улетела, спугнутая гиком, птичка-коноплянка –
– слепились от горечи уста у любимого ученика –
Кто ее утешит?
Одна Богородица,
она одна – стоптанная трава!
Ударилась она о землю –
(в не-уме, едва жива)
и опять вскочила:
стоном прорезалась грудь,
рассыпались волосы –
(кругом пошла голова)
помутилось в глазах:
бросилась она на улицу ——
и увидела Сына.
Тяжелый крест давил Ему плечи, пригибались колени под ударами;
с каждым шагом всё ниже Он склонялся к земле.
Простоволосая, с тихим причитанием,
шатаясь,
шла за Христом Богородица:
горькие слезы жгли ей глаза,
кровью обливалось сердце –
искало выхода, а не было надежды.
Не выдержав тяжести, Он упал ——
Симон Киринеянин выступил из толпы, поднял крест себе на плечи и понес.
Гикала чернь,
летели камни.
И подымался вихрь: закручивал пыльной волной, сыпал песком,
слепя глаза.
«Радуйся, царь Иудейский!»
Насмехаясь, подталкивали:
и не слезы, кровь капала по Его щекам.
– Живого места не было на Его измученном теле! –
Кто поможет матери, у которой отняли сына?
Кто ее укроет?
Кто охранит от темной ночи?
Говорят ей: «Вернись домой».
Кто укажет ей дом?
Кто уймет ее горе?
Кто откликнется на стоны ее сердца?
Когда пригвоздили Его ко кресту, кровь лилась из Его ран –
и земля обагрилась.
Неутешна стояла у креста Богородица
и с ней любимый ученик Иоанн.
Видела она всю Его муку – и ничем не могла облегчить:
пить просил Он – изнывало сердце – а она не могла напоить Его –
(боялась отойти от креста).
И помрачилось небо
– клубясь тучились непроносные тучи –
темень темная
– наливаясь грозой от края до края –
нависала над городом,
и сыпались искры из-за облачных раскаленных печей.
Лик Христа искажался: побелело лицо, слеглись волосы.
«Боже, Боже мой, зачем Ты
воздвигнул меня!»
И голова упала
на грудь.
———
На другом конце Иерусалима, в саду Магдалинином,
склонившись низко к земле, висел на своем кожаном поясе
ученик, предавший Учителя: Иуда –
глаза, белые от отчаяния, безвекие
глядели из темных глазниц в тяжелую землю,
и рот его был полон земли.
«Горе мне среди всех матерей!
Увы мне среди всех тварей земных!»
– рассеклось сердце несчастной матери –
тая,
– красные уголья! –
сердце горело жаром.
Над крестом вился ворон,
смолой воронье перо кипело, и горели свечи –
непреклонные вещие очи.
Глухо и грустно говорила Богородица:
«—— или, бездольный, Ты родился в сиротинскую ночь?
—— бессмертный, воскрешал мертвых! вижу:
непосульница-смерть взяла и Тебя! ——
о, мой сын прелюбимый! и за кого Ты муку терпишь?
за кого смерть принимаешь? ——
к дереву прибиты руки, кровью запеклись уста –
язык Твой нем!»
Поднял Христос голову:
«Не рыдай мене, мати, не оплакивай! Душа исходит –
хочу предать дух мой Отцу. Вот ученик –
будь ему матерью, он будет твоим сыном».
С горечью Богородица:
«Променяю ли создателя на создание –
творца на тварь? И куда уходишь?
И как мне жить без Тебя? На кого оставляешь –
одна! – скорбею – дай и мне умереть!
возьми с собой! – скорбею —»
Белая береза –
склонилась Богородица у креста на камень,
умоляла-упрашивала:
«помереть бы!»
Не могла она видеть ни людей, ни белого света,
не хотела подняться.
—
– рассеклось сердце несчастной матери –
тая,
– красные уголья –
сердце горело жаром:
«Горе мне среди всех матерей!
Увы мне среди всех тварей земных!»
Три часа прошло, как распяли Его на кресте жестоким распятием.
Три часа висел Он, создавший землю,
над своей от века трудной землей.
Вопли и стоны –
и те, что потрясали века,
и те, что в грядущих веках отравят всякое счастье,
вся скорбь и всё горе
униженных, покинутых, гонимых и обойденных,
вся беда, какая была в мире,
вся беда, какая придет на землю,
вся беда до последнего дня
собралась вокруг креста и, наполнив сердце,
жгла,
мучила последнею мукою.
И вот воззвал Он к Отцу –
и померкло в глазах.
Белый свет почернел – помертвело солнце.
Проглянули звезды: в черноте – изумруды! – дрожали.
И с шумом померкли. И месяц печально растаял.
————
земля потряхнулась!
Всколебались моря, озера и реки; залелеяло в поле траву;
зашумела дубрава; пригнулся лес; посыпались с яблонь цветы;
с березок сережки; поломалось сухое пенье.
Крестом распростертая
– головня среди поля! –
лежала Матерь Божия у креста.
Мертвецы поднялись из могил – с кладбищ побрели от застав в город; на площадях и перекрестках
смешались с живыми. Холодом повеяло – стал мороз. И во тьме летало, шипело ужасно – ветер дикой волной ходил. Стук стоял – ковали железо! – стонало, плакало – огненные стрелы плыли по небу – и воздух порола ненасытная плеть –
————
с краю на край пошатнулся храм –
разорвалась завеса – распались камни –
И вся тварь восстонала –
звери, птицы, поля, леса и болота,
травы, кусты, вода, камни и звери,
вся тварь восстонала
– восплакалась Матерь Божия Богородица –
«Господи, прости им:
не знали они, чего делали!»
На Голгофе – на эдемской могиле Адама
водрузили древо Познания,
и пуста голова – первая человечья кость
легла в основание под крест Сына человеческого.
Посеянное рукой Сатанаила – когда Бог насаждал рай на земле,
открывшее человеку глаза на добро и зло в грехопадении,
увенчавшее веткой мертвое чело Адама,
выросло древо Познания древом Спасения –
Крестом Спасителя.
Распяли Его на кресте леванитовом,
прибивали по пятам и ладоням гвоздями железными,
одевали в рубашку зеленую из жигучей крапивы,
опоясывали поясом из боярышника,
перевязывали хмелем и ожиною,
забивали под ногти иву (согрешившее дерево!),
а на голову клали венок из шипов и терниев.
Где гвозди вбивали – там текла кровь,
где вязали поясом – там лился пот,
где клали венок – там капали кровавые слезы:
– вино – миро – пшеница!
Несметные полчища демонов собирались с полдня и полночи, с востока и запада на Палач-гору голгофскую ко Христу распятому.
Белый – белый снег! – таял месяц,
и в слезах, омраченное, закрывалось солнце.
И была тьма по всей земле от шестого часа до девятого.
Искривленными кровавыми очами смотрели демоны в измученный лик Христа: держали в руках огромные свитки – хартии, исписанные грехом человеческим
от первого дня и до последнего,
и отвивали их – и конца им не было:
– не было конца греху человеческому –
– Восхотел Он весь грех взять на себя! –
На тяжкие кровавые преступления явились со всех концов немилосердные ангелы: лица, искаженные от ярости, зубы выше рта, глаза, как звезды, из уст пламя.
Это – ангелы приходят за душой грешных людей вести их на муку. Этих ангелов была тьма тем, ибо грехи были неисчислимые –
от начала мира и до конца:
– Восхотел Он весь грех взять на себя! –
Разбойники, распятые со Христом,
не вынося крестной муки и не чая спасения,
поносили Его, как обманщика.
И у подножия, у залитой кровью головы Адама,
гремело оружие: мытарские мечи, ножи, серпы, стрелы, сечива:
немилосердные ангелы расторгали составы изможденного тела –
отсекали ноги, потом руки и, оживив, опять пригвождали,
выдергивали маковые листочки с подсыхающих ран
а демоны соленым языком облизывали раны –
Один гуселапый
бесшерстной свиньей поднялся к самому лику –
и, поднеся чашу, полную горести, дал Ему пить.
И, выпив чашу до дна, возопил Христос громким голосом:
«Боже мой, Боже мой!
для чего Ты оставил меня?»
Тогда от облак северных на зов покинутого
– принявшего грехи мира –
поднялся с престола в девятый час Сатанаил:
и сокол – кологривая молния – умчала его ко кресту
Сына Божьего.
Стал Сатанаил перед крестом и смотрел
на Христа,
и с креста, подняв тяжелые веки, смотрел Христос
на Сатанаила.
Друг против друга – перекрещивались глаза их:
царь и раб,
брат и враг,
царь и царь,
брат и брат,
враг и враг,
спаситель и покинутый.
И вся поднебесная повергнулась ниц в этот грозный час.
А она – скорая
шла от синего моря, от земли незнаемой,
по полю – зеленой траве, по бродучему следу,
по зяблым овсам через ржаные нивы,
молодая жена – смерть прекрасная.
Не просилась – потихоньку раздвинула железную тынь,
не оступилась – взошла на Палач-гору голгофскую
ко Христу распятому,
обняла Его голову –
И, преклонив голову,
Иисус предал дух.
Сворохнувшись, взвихнули вихри-орлы,
помахом подняли прах по путям:
затряслись горы, заметались глубины,
оболелеялись волны вод, улились изливы –
не уходиться – не уполошатся! –
и небеса, свившись, как свиток, прорезались пламенем
и, всколыбнувшись, горела земля –
«Помяни мя, Господи,
егда приидеши во царствие Твое!»
Когда замерли последние человечьи шаги и воины, перебившие голени у распятых разбойников, покинули Голгофу, а мертвые, восставшие из гробов, разбрелись по улицам в ночь – гогот, гром, стук, скок, свар потрясли мир неистовством, и сад Аримафейский обратился в бездну бездн, ибо сам Сатанаил пребывал в нем. Демонской силой он отвел глаза человекам и всей подлунной – погрузил душу в бесовский сон: и темный вещий сон сковал вселенную видениями и соблазном.
—— вскинулись, взбросились бесы – совлекли со Христа плащаницу, разделили пречистое тело:
плоть – земле,
кровь – огню,
кости – камню,
дыхание – ветру,
глаза – цветам,
жилы – траве,
помыслы – облакам,
пот – росе,
слезы – соленому морю.
И, развеяв благовонные масти, растлили ——
Звучало, бучило злое море демонов,
кишели, тешились
ехидные, свирепые
– сила несметная из темных ям! –
шелудяки, поползни, боробрющи, горбоногие,
топча и лягая.
И вот в полночь с шумом открылось всё небо и воспылало над землей ярое солнце, какого никогда не бывало.
Выволокли демоны тело Христово из нового гроба и, убрав в дорогие царские одежды, вознесли на высочайшую гору на престол славы. И там, на вершине у подножия престола, стал Сатанаил и, указуя народам подлунной – всем бывшим и грядущим в веках – на труп в царской одежде, возвестил громом: «Се царь ваш!»
А с престола на метущиеся волны голов и простертые руки смотрели оловянные очи мертвеца. И в ярком свете – в этот внезапный ясный день – видно было: как распадались составы и под одеждой колебалось затхнувшее мясо. И вместо ответа на мольбы и вопли лебедями гоготала забродившая гниль раздувшейся утробы.
Отчаяние стягивало пространства,
и казалось: мера земле – четыре шага!
Из страны в страну – из земли в землю, выметывая раздолья, сквозь поля и луга, по городам, прорезая толпы всех времен и народов и царств, неслась колесница: оскаленный скелет в терновом венке: «Се царь ваш!»
И замглились светлые одежды народов,
смех перелился в плач,
падали люди, умирая друг с другом
и охватившись брат с братом,
и дитя умирало на коленях матери,
и мать, охватившись с дочерью.
От кряка и стенания погнулась земля,
расселись неплодные камни,
разверзлись великие пропасти,
и восплакалось море, и реки,
и вся глубина, и преисподняя.
Тогда высоко, в удольном месте, над ярым солнцем в ярких лучах последним обетованием возник на небеси крест, и на кресте пригвожден истерзанный Спаситель. Восседая на крыльях ветряных, Сатанаил дунул в крест «Се царь ваш!» – и крест обратился в прах.
