Калу Окпи
Босс терпит фиаско
Зелдер, хищно оскалившись, выбросил вперёд правую ногу, и начищенный башмак угодил чёрному в ребра.
Узник вместе со стулом повалился на бетонный пол. Он застонал, заворочался, пытаясь сесть, но не смог, по скольку был накрепко привязан к стулу с высокой спинкой — ни рукой не пошевелить, ни ногой. Зелдер стоял над ним — в его глазах не было и намёка на жалость.
Некоторое время спустя он нагнулся и поднял заключённого.
Лицо у чёрного было в крови; волосы торчали. Он облизал спёкшиеся губы и снова застонал.
Зелдер достал пачку сигарет, прикурил от зажигалки из воронёной стали, глубоко затянулся и выдохнул табачный дым в лицо чёрному. Тот зашёлся в кашле, на губах выступила пена, тёмная от загустевшей крови.
Зелдер пододвинул стул, сел напротив своей жертвы и снова пыхнул на узника табачным дымом.
— Послушай, кафр, — заговорил он, — от тебя зависит, что с тобой будет. Сам решай — подохнешь или жив останешься. Скажешь, что мне необходимо, и отправляйся на все четыре стороны. А будешь врать — сыграешь в ящик.
Чёрный снова закашлялся, но ничего не сказал.
— Последний раз предлагаю! — Зелдер ещё раз пыхнул сигаретой, и в крошечной камере наступила тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием допрашиваемого.
Зелдер поднялся, подошёл к стальной решётке, вмурованной в бетонную стену на уровне головы, поглядел сквозь её прутья на тюремный двор: унылый дождь хлестал по земле, по цинковым крышам соседних бараков.
Неожиданно Зелдер метнулся назад и, высоко занеся свой стул, обрушил его на голову узника. От удара несчастный снова с глухим стуком повалился на пол. Он издал протяжный стон и лишился чувств.
Зелдер, отшвырнув стул в угол, подхватил парашу и опорожнил её на распростёртое тело.
Чёрный медленно открыл воспалённые глаза, но не издал ни звука. Его взгляд, остановившись на Зелдере, вспыхнул презрением и ненавистью. Он плюнул в сторону своего мучителя, кровавый сгусток попал на носок на чищенного башмака.
Зелдер чертыхнулся, отёр ботинок о брюки заключённого, потом что есть силы заехал ногой ему в голову.
Шея у чёрного хрустнула, по телу пробежала судорога, и он затих навсегда.
Повернувшись на каблуках, Зелдер подошёл к сталь ной двери, громко постучал. Дверь открылась, и он шагнул в коридор. Двое вооружённых часовых вытянулись перед ним в струнку.
— Черномазый упал и, кажется, разбился насмерть.
Типичное самоубийство. Вызовите тюремного врача — он знает, что в таких случаях делать.
Зелдер миновал тесное служебное помещение и оказался на усыпанной гравием автомобильной стоянке. Он нырнул в свою машину, не успев промокнуть. Стряхнув с себя дождевые капли, завёл мотор.
У тюремных ворот пришлось притормозить; часовые, узнав его, поспешно растворили массивные створки. Зелдер даже не взглянул на них. Уставясь на дорогу через расчищаемое «дворником» ветровое стекло, он помчался к центру города.
Несмотря на сильный дождь, машин в деловых кварталах было много. Зелдеру пришлось сбавить скорость — дорога была скользкой, и он дважды едва не врезался в идущий впереди автомобиль.
Миновав башню Де Бирса, он свернул в переулок и припарковался у пожарного гидранта. Это против правил, но другого свободного места поблизости не оказалось.
Была охота бежать с другого конца улицы под дождём!
Он вылез из машины, запер дверцу и стремглав пере сёк тротуар. В подъезде старинного здания охранник в форме отдал Зелдеру честь. Перемахивая через две ступени, Зелдер взбежал по устланной ковром лестнице на второй этаж, свернул направо и, пройдя вдоль коридора, толкнул дубовую полированную дверь. За ней дежурил вооружённый часовой. Он долго изучал протянутое ему удостоверение личности, потом умело обыскал Зелдера и только после этого отступил в сторону, лихо взяв под козырёк.
Зелдер раздражённо сунул удостоверение в карман.
Эти формальности всегда действовали ему на нервы, хотя, конечно, бдительность необходима и приходится подчиняться строгим правилам.
Он ткнул пальцем в сторону закрытой двери в противоположном углу приёмной, и часовой кивнул.
Зелдер постучался и вошёл в просторный, обставленный на старинный манер кабинет. З а большим викторианским письменным столом сидел человек с голым черепом. Вскинув глаза, он указал на пустой стул.
Зелдер сел, огляделся. Бритоголовый тем временем раскрыл папку из буйволовой кожи и начал что–то писать.
Зелдер всегда тушевался в присутствии этого человека.
Вот и сейчас ему было не по себе от сознания того, что хозяин кабинета, глава БОСС — южноафриканского Бюро национальной безопасности, — имеет практически неограниченную власть над каждым жителем страны. И хотя сам Зелдер занимал в данном ведомстве довольно заметный пост, он никогда не забывал об этом.
Отложив ручку, бритоголовый захлопнул папку и уста вился на Зелдера неподвижным, как у змеи, взглядом.
— Ну?
Зелдер откашлялся:
— Он так и не заговорил.
Бритоголовый молчал, и Зелдер добавил:
— Едва я вышел из камеры, как он покончил с собой.
Бритоголовый воспринял это сообщение невозмутимо.
— По–прежнему думаете, он что–то знал? — Голос у начальника был такой же неживой, как и взгляд.
— Безусловно, ему кое–что было известно. Нам следует исходить из этого.
Бритоголовый откинулся в мягком кресле.
— Что вы намерены предпринять?
— Лишь усилить меры предосторожности. Последний наш рейд был успешным — мы разгромили лагеря СВАПО.
Бритоголовый мрачно глядел на Зелдера.
— С Нигерией игры должны быть другие.
— Я отдаю себе в этом отчёт, сэр.
Наступило тягостное молчание. Начальник и подчинённый в упор смотрели друг на друга. Зелдер и рад был бы отвести глаза, но взгляд главы секретной службы обладал прямо–таки гипнотической силой.
— Пожалуй, вы правы, — вымолвил наконец бритоголовый. — Продолжим подготовку к операции, максимально повысив степень секретности. Необходимо хорошенько проучить нигерийцев, чтобы им неповадно было совать нос в намибийские дела.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр! — Зелдер поднялся, щёлкнул каблуками.
Бритоголовый вновь вооружился ручкой, распахнул папку и уткнулся в неё. Зелдер вышел, беззвучно притворив за собой дверь.
Когда реактивный истребитель «альфа» достиг высоты двадцать девять тысяч футов, Ониекс Халла включил авто пилот и достал из кармана зеленоватый пакет с размашистой надписью: «Вскрыть в воздухе».
Ониекс вздохнул: адмирал обожает таинственность.
Надорвав пакет, он достал сложенный вдвое листок с кодированным приказом и, раскрыв миниатюрный справочник, занялся дешифровкой. Через две минуты все буквы встали на свои места. Послание гласило: «Немедленно прибыть в Соколиное Гнездо».
Ониекс задумчиво глядел сквозь плексиглас на проплывавшие мимо кучевые облака. Итак, ему приказано совершить посадку на авианосце «Отамири», флагмане нигерийского военно–морского флота. Авианосец стоит на рейде Порт–Харкорта. Что же, адмирал верен себе: облёк одно предписание в другое…
Ониекс выключил автопилот и сбавил скорость. Изменив курс, он направил истребитель на юго–восток. Потом ещё раз скорректировал курс и, вновь включив автопилот, доверил истребитель умным приборам.
Адмирал не стал бы вызывать его по пустякам. Последний раз Ониекс видел высокое начальство три месяца назад, когда накалилась обстановка вокруг Зимбабве.
С тех пор командир эскадрильи неотлучно находился на базе истребительной авиации нигерийских ВВС, и сегодняшний вызов к адмиралу был для него полной неожиданностью.
Глаза скользнули по приборной панели — все системы работали нормально. Ониекс давно убедился в надёжности автопилота, однако не позволял себе расслабляться — бережёного бог бережёт! Что и говорить — бортовая ЭВМ ни в чем не уступает самому опытному асу. Ониекс поправил на себе скафандр, и в это время в шлемофоне раздались сигналы. Взглянув на приборы, Ониекс обнаружил, что отклонение от курса составляет два градуса.
Ветер оказался сильнее, чем предсказывал метеоролог на базе. Ониекс включил ручное управление, скорректировал курс и плавно потянул на себя рукоятку: время снижаться.
На высоте пять тысяч футов он вышел из облаков и увидел громаду авианосца, стоящего на якоре примерно в четырёх морских милях от береговых сооружений Порт–Харкорта.
Ониекс сбавил скорость и поставил истребитель по ветру, заходя на посадку. Садиться на авианосец, даже когда тот стоит на якоре, не такой простой манёвр. Ониекс выпустил шасси и завис над палубой. Стреловидная
«альфа» спланировала на посадочную площадку. Гибкий стальной пояс мягко обнял корпус истребителя, гася скорость. Ониекс вырулил на стоянку, выключил двигатели и отстегнул двойные ремни. Потом снял с головы шлем и нажал на кнопку: козырёк кабины с негромким жужжанием приподнялся и отошёл назад. Не дожидаясь, пока палубная команда подаст трап, Ониекс спрыгнул вниз и зашагал к капитанскому мостику. Никто не обратился к нему с вопросом, матросы отдавали честь и уступали дорогу. Было ясно, что Ониекса тут ждали.
Он поглядел на стоявшие вдоль взлётной палубы истребители. Солнце играло на размалёванных маскировочными пятнами фюзеляжах — крылатые машины имели грозный и внушительный вид.
Ониекс взошёл на мостик и вытянулся перед четырьмя морскими офицерами, которые, судя по всему, были от ряжены его встречать. Вслед за старшим из них он на правился в каюту адмирала. Офицер распахнул сверкавшую белизной дверь и пропустил Ониекса вперёд. Едва лётчик вошёл, дверь за ним закрылась. Ониекс остановился на пороге, разглядывая просторную каюту. Мебель и стены обиты дорогой кожей, напротив большой металлический книжный шкаф. Адмирал в белой форме сидел за письменным столом из орехового дерева. Ему было сорок пять, но выглядел он и того моложе. Он поднял голову и приветливо улыбнулся Ониексу.
— Садитесь, командир. Давненько я вас не видел.
Но Ониекс был начеку. Адмирал может внезапно изменить тон и показать когти, так что с ним лучше не фамильярничать. Он отдал честь по всей форме, как учат в военных академиях, и продолжал стоять по стойке «смирно».
Адмирал улыбнулся ещё шире:
— Вольно! Да садитесь вы ради бога, мы не на параде.
Ониекс сел, расслабился. Поглядывая на адмирала, он, как всегда напрасно, пытался проникнуть в его мысли.
— Где это вы пропадали? — спросил адмирал, откидываясь в кожаном кресле.
Шефу до мельчайших подробностей были известны все передвижения Ониекса за последний год, но капризам начальства надлежит потворствовать, поэтому Ониекс послушно доложил:
— Находился по месту службы, сэр, на базе Заира, отрабатывал боеготовность своих парней.
— ВВС как будто обзавелись новыми истребителями «альфа», — сказал адмирал, меняя тему разговора.
— Я прилетел сюда на таком, сэр.
— Хотелось бы взглянуть, когда покончим с делом.
Ониекс ничего не ответил. Поскорее бы перейти к тому, ради чего его сюда вызвали!..
Адмирал положил руки на стол, выпрямился в кресле, испытующе поглядел на Ониекса, будто принимая важное решение. Наконец, вздохнув и словно избавившись от последних сомнений, сказал:
— Как по–вашему, существует ли возможность политического урегулирования в Намибии?
Ониекс аж присвистнул: шеф замышляет что–то не обычное!
— Нигерия настаивает на безотлагательном решении намибийской проблемы, — начал он осторожно. — Претории это не нравится, она ставит дымовые завесы, пытаясь затянуть дело. Её цель насадить в Намибии марионеточный режим, изолировав СВАПО. — Ониекс помолчал, но адмирал сделал ему знак продолжать, и он заговорил снова: — Тем временем СВАПО, самая действенная освободительная организация в стране, занята обучением партизан и подготовкой диверсионных актов против режима апартеида. Расисты незаконно вторгаются на территорию
