Первые сведения о продвижении монголов на Запад были связаны с событиями Пятого крестового похода, когда в руки кардинала Пелагия и архиепископа Якова де Витри попало «Послание о царе Давиде», которое они поторопились перевести на латинский язык. В этом послании рассказывалось о некоем христианском царе Востока, сироте, который смог спастись от коварного персидского царя, а затем покорить пределы Азии. Непосредственный участник Пятого крестового похода, Оливер де Падерборн, автор «Истории Дамиеты» (гл. 55–56), писал: «"Я обрел Давида, раба Моего, святым елеем Моим помазал его" (Пс. 88, 21) на царство Индийское и повелел ему отомстить за нанесенный Мне ущерб, восстать против многоголового чудища. И Я даровал ему победу над царем Персии и распростер перед ним большую часть Азии. Ведь царь персидский, преисполнившись гордыни, пожелал стать единоличным Азии повелителем. Вот тогда-то царь Давид, которого называют сыном пресвитера Иоанна, одержал сначала победу над ним, а потом и покорил себе других царей и их владения. И повсюду разносится молва: столь велико его могущество на земле, что никто ему противостоять не в силах. Его считают исполнителем божественного отмщения, молотом Азии. Сразу после взятия Дамиеты легат Апостольского престола повелел при большом стечении народа прочитать вслух через переводчика отрывки из книжки, написанной по-арабски. И те, кому удалось рассмотреть и изучить пергамент и переплет, могли судить о том, что [рукопись] сия весьма древняя. Озаглавлена она была "Книга Климента", написана, как говорят, со слов первого из апостолов самим Климентом и повествовала об откровениях, дарованных Петру после Воскресения и вплоть до того дня, как он вознесся к Господу. Начиналась эта книга от сотворения мира, а завершалась концом света, и в ней были изложены наставления и советы о том, как обрести спасение. Кроме того, содержались в ней и пророчества, причем одни уже исполнились, в том нет сомнений, а другие относились к будущему. В числе прочего там говорилось, что водный город заодно с градом египетским будет силой взят христианами. К этому было прибавлено о взятии Александрии, не умалчивалось и о Дамаске, что распинал и распинает рабов Божьих. А еще говорилось о двух царях — одном с Запада, другом с Востока, которые, как утверждалось, придут в Иерусалим в год, когда Пасха выпадет на третье апреля… В пользу пророчества свидетельствовали как многочисленные письма, так и молва, распространившаяся среди христиан и сарацин о победе, одержанной царем Давидом. Мы даже видели еще одно тому подтверждение, пленных христиан, освобожденных в Багдаде посланниками царя Давида, — это были те самые пленники, которых во время осады Дамиеты царь Вавилонии в подарок отправил халифу».
Царь Давид — самодержец, чьи владения на востоке граничат с Персией, под этим псевдонимом Чингис-хан впервые появился в европейской литературе. В далеких степях Средней Азии войско царя Давида совершало свой победоносный поход. Упоминаемая Оливером де Падерборном книжица, написанная по-арабски, сохранилась, а заодно с нею и два других сочинения: «Пророчество сына Агапа» и «Повесть о царе Давиде» — архиепископ Акры, Яков де Витри (ум. в 1240 г.), разослал латинский перевод «Повести» по всей Европе[1]. Перечень покоренных царем Давидом городов (названия которых удается опознать) однозначно свидетельствует о том, что слухи о идущем на Запад царе были отголосками известий о военных успехах Чингис-хана.
Появление предполагаемого союзника европейские правители, и в первую очередь Папа Гонорий III[2], поначалу восприняли с воодушевлением. Так, в «Хронике» Альбрика из монастыря Трех источников[3] говорилось: «Год 1221. Верховный понтифик Гонорий в своем послании ко всем французским архиепископам поведал, что согласно сообщению, присланному кардиналом Пелагием, царь Давид, именуемый пресвитером Иоанном, — муж, живущий в страхе перед Богом, — с большим войском напал на Персию и, разбив Персидского султана на поле брани, за двадцать четыре дня обошел все его владения и занял их, взяв многие укрепленные города и замки. А затем он выступил дальше и подошел не более чем на десять дней пути к Багдаду, огромному и прославленному городу, где расположена резиденция халифа, то есть того самого человека, которого сарацины считают своим первосвященником. И вот в страхе перед надвигающимися событиями султан Алеппо, родственник султанов Дамаска и Вавилонии, приходящихся друг другу братьями, вынужден был свое войско, предназначенное для нападения на христиан, занявших Дамиету, направить против вышеупомянутого царя. А еще в письме господина Папы сообщается, что легат Пелагий отправил своих послов в Абхазию, в земли грузин, — людей католической веры, наделенных военным могуществом, — умоляя их и заклиная начать со своей стороны войну против сарацин. Также в послании тамплиеров сообщается, что царь Давид распространил свою власть над одним царством, расположенным на Востоке и примыкающим к пределам Персии, а в царстве этом только городов, не считая замков и крепостей, более трехсот; а также над другим царством, где городов вместе с крепостями около трехсот, и по землям этого царства протекает 66 рек. А еще сообщается, что разделил он свое войско на сорок отрядов, и в каждом отряде оказалось согласно его приказу сто тысяч воинов. И все, о чем они пишут, совершил царь Давид именно и ном году, а остальное — в прошлом. В этом году во Франции стало известно: то ли сам царь Давид, то ли, как утверждают некоторые, его сын вторгся в пределы Комании, расположенной на дальних подступах к Венгрии, и в земли Руссии. И вот, храбро сражаясь в этих местах в течение пяти месяцев, он перебил там язычников, а в особенности команов. К тому же он уничтожил много тысяч тех самых русских, которые осмелились оказать ему сопротивление, а также бесчисленное количество каких-то прутенов, по вероисповеданию — язычников. Среди прочего утверждают, будто он уничтожил великий город Торнакс, или Орнас[4], куда съезжались купцы из самых дальних стран, а также держит в своем войске сорок королей и шестьдесят прелатов епископского и архиепископского сана. И пребывал царь Давид в этих землях около двух лет. Еще много самого невероятного сообщается о нем и его спутниках, но здесь будет достаточно и того немногого, что уже изложено, следует добавить только, что некоторые утверждают, что сии люди не являются ни сарацинами, ни христианами… О потере Дамиеты я охотнее бы умолчал, чем поведал что-либо… Год 1222. Вышеупомянутый царь Давид вместе со своим войском, которых венгры и команы называют татарами, — а отсюда все его подданные в заморских странах именуются татар, — узнав о падении Дамиеты, по морским островам, над которыми было надежно их господство, возвратились в свои родные пределы. А молва о них, pacпpocтpaнявшаяся повсюду, внезапно утихла». Итак, Альбрик выстроил цепь событий: царь Давид, именуемый пресвитером Иоанном[5], завоевал восточные страны, покорил Орнас, однако, узнав о потере Дамиеты, решил не продолжать свой поход и вернулся назад. Более того, войско царя Давида — это татары.
Обратимся к сообщению другого хрониста, Рихарда из Санкто-Германо, описывающего события, происходившие во владениях императора Фридриха II, и в первую очередь в Сицилийском королевстве. Под 1223 г. он помещает в своей хронике следующее известие: «Король Венгрии[6] сообщил господину Папе[7] через своих посланцев, что индийский царь, которого в народе называют пресвитером Иоанном, с огромным множеством народа пришел на Русь. Прошло уже семь лет с тех пор, как они покинули Индию, унеся с собою тело святого апостола Фомы. За один день они убили двести тысяч русских и плавтов[8]. Их лагерь простирается на два дня в длину, они передвигаются только два месяца в году: в августе и сентябре. В положенное время сеют и собирают урожай, а затем отправляются в путь. Они соблюдают обряды крещения и обрезания, осеняют себя одним пальцем. У них сорок крестов, и за каждым следует сорок тысяч всадников. От изобилия презирают золото и драгоценные камни. Доспехи у них из кожи — никаким оружием не пробить. Когда достигают какой-нибудь области, требуют от правителей изложить свою веру. Если те придерживаются веры христианской, то оставляют, а всех остальных убивают и их страну обращают в рабство. Какие у них цели — о том неведомо». Примечательно, что этот фрагмент присутствует только в первой редакции «Хроники», завершающейся событиями 1226 г., в то время как поздняя версия, останавливающаяся на прибытии в 1243 г. Папы Иннокентия IV в Рим, ничего не сообщает о событии, в котором легко увидеть битву на реке Калке. К тому времени Рихард уже хорошо знал, кто такие татары, ибо в записи, относящейся к июню 1241 г., говорится: «В этом самом месяце слуха императора достигла молва о татарах, так, по словам короля Венгрии, они уже находятся на подступах к Алемании, да и сам король Венгрии через своего посланца, епископа Вацского[9], и в своем послании пообещал, что как сам лично, так и все Венгерское королевство подчинится власти императора, коли тот сможет предоставить им надежную защиту против татар. Поэтому император, испугавшись истребления христиан, стал стремиться прийти к согласию с Папой Григорием и отправил своих вестовых в [Вечный] Город, а также разослал письма всем западным правителям».
Когда мы обращаемся к историческим источникам в надежде найти первые сведения или упоминания о событиях, сам факт, что какой-либо хронист зафиксировал информацию, пометив ее таким-то годом, — вовсе не абсолютная данность. Нередко историки-анналисты писали свои произведения годы и десятилетия спустя, воспринимая прошлое исходя из своего жизненного опыта. К тому же лишь немногие произведения дошли в автографах, по большей части мы имеем дело не с авторским оригиналом, а с копией, сделанной на несколько столетий позже: в другое время и в другой обстановке. Случалось, что монах, занимавшийся переписыванием, не чувствовал себя обязанным сохранять целостность первоисточника, вносил дополнения и исправления, которые ему казались необходимыми. Никакого авторского права в ту далекую эпоху еще не существовало, и исторические хроники зачастую обрастали слоями уточнений и комментариев, которые укореняются в повествовании, словно всегда там были.
Возьмем, например, известия Альбрика из монастыря Трех источников — едва ли не самые ранние сведения о появлении татар. Альбрик использовал книгу о Пятом крестовом походе Оливера де Падерборна (оттуда почерпнуты некоторые сведения о царе Давиде). Судя по тексту «Хроники», нет сомнений: именно Альбрику принадлежит запись от 1222 г., но является ли комментарий о том, что войско царя Давида «венгры и команы называют татарами», авторским, или он сделан позднейшими интерполяторами, которые также приложили к тексту «Хроники» свою руку? В «Хронике» Альбрика о татарах упоминается еще трижды. Под 1237 г. появляется запись: «В это самое время татары, некий народ варварский, находились под властью пресвитера Иоанна. И вот когда пресвитер Иоанн во время войны, которую он вел с персами и мидянами, призвал их к себе на помощь и разместил их в своих замках и укреплениях, они, понимая свое превосходство в военной силе, умертвили пресвитера Иоанна и захватили большую часть его земель. Затем они поставили над собою общего царя, который как бы и занял место пресвитера Иоанна. С тех пор они совершили по всему миру множество злодеяний и только в этом году истребили в Великой Армении сорок два архиепископа. Также пронесся слух, что этот народ собирается напасть на Венгрию и Команию. Поэтому, чтобы проверить, насколько подобные вести соответствуют истине, из Венгрии были посланы четверо братьев-проповедников, которые за сто дней сумели добраться до границ Древней Венгрии. И, возвратившись назад, они сообщили, что татары уже захватили Древнюю Венгрию и распространили над ней свою власть».
Годом позже в «Хронике» Альбрика отмечается: «Царь татарский написал императору Фридриху, приказывая, чтобы тот сообщил ему, какую службу он предпочтет нести, с тем чтобы сохранить за собою собственные земли. Император на это ответил, что сведущ в полете птиц и является неплохим сокольничим. Когда татары опустошали и разоряли заморские страны, повстречался им некий чернец-монах, родом то ли грек, то ли сириец, который нес крест, свечи и святую воду, желая обратить татар в последователей своей веры. И мот этот самый царь подробно расспросил его об обрядах, и об установлениях, и о Боге, и о тех предметах, которые у него были с собою. А затем приказал сжечь как самого монаха, так и святые дары, приговаривая: "Я ведь оказываю ему великую честь, отправляя его напрямик к Богу, да еще и с подарками!"».
И наконец, в 1239 г. мы читаем: «Однако некие люди, которые называются татарами и своею множественностью достигают непостижимой величины, распространились [по миру] вплоть до пределов страны Багдадского халифа, разрушая все на своем пути. Их внешний облик, как истинно свидетельствуют те, кто их видел, таков: голова небольшая и широкая; сила у них совершенно замечательная; они лишены чувства милосердия; ничего не боятся, ни во что не верят, ничему не поклоняются, кроме своего царя, которого называют "царь царей и повелитель повелителей". И если кто об облике земли татар, их нравах, родословной и происхождении стремится узнать более подробно, то пусть он прочтет книгу, озаглавленную "История татар", которая написана братом Иоанном де Палатио[10] Карпини из ордена братьев-миноритов, посланного в их страну в 1246 году от Рождества Христова. Однако молва об этих вышеупомянутых татарах так напугала в то время короля Венгрии, что он укрепил для защиты от них два лесных замка, а в рощах в близлежащей округе устроил засады, приготовленные к обороне. После этого он узнал, что команы хотят его испугать, прикинувшись татарами, и, храбро одержав над большей частью из них победу, пленил одного из их царей, по имени Кутян, и одну царицу. И многие тысячи из них приняли крещение, но, к сожалению, сделали это притворно. Против татар был послан граф Ультрасильванский, который в некой теснине на пути к Меотидским болотам разбил их передовой отряд; а остальных, повернувших вспять, в то время уже принялись поминать в родных странах как погибших».
О событиях в Венгрии, в монастыре, где жил Альбрик, было хорошо известно — аббат Иаков был в 1232–1234 гг. папским легатом в Венгрии. Однако очевидно, что в записях «Хроники» Альбрика есть несоответствия: ведь тот, кто сообщал об удачном рейде графа Ультрасильванского, не знал о последовавшем за победой европейцев опустошительном нашествии монгольского войска на Венгрию. А читателю «Истории татар» Иоанна де Плано Карпини — первая, написанная в 1247 г. версия книги носила именно это название — уже было хорошо известно о дальнейших событиях. Таким образом, в XIII в.[11] в монастыре Трех источников были осведомлены не только о походах царя Давида и экспедиции в Великую Венгрию брата Юлиана со товарищи, но также о миссионерской поездке Иоанна де Плано Карпини, поэтому цистерианцы постарались привести «Хронику» Альбрика в соответствие с наиболее полной, по мнению его младших собратьев, информацией.
