Нивен огляделся.
Сделал мягкий шаг по узкой тропе, потом ещё один.
Вокруг было темно, лес молчал.
— Эй! — позвал он.
— Тихо! — шикнули на него сзади, и Нивен круто развернулся. Вскинул руку, чтобы рвануть меч из заплечных ножен, но схватил пустоту.
— Ага! — радостным шёпотом ответил ковыляющий к нему Ух'эр и энергично кивнул. — Тебе ещё меч во сне дай!
— Во сне, — повторил Нивен и снова огляделся.
Ну да. Он был на Сером острове и никуда с него не собирался. А потом вдруг оказался в лесу. И лес этот — даже не лес толком. Одна видимость. Ни тебе запахов, ни звуков, ни хоть какого-нибудь ветра. Только тёмные стволы деревьев вокруг и жёсткая утоптанная почва под ногами. Мёртвый лес. Именно такой и построил бы бог смерти. Особенно — если ему надо "тихо".
— Ну? — спросил Нивен, вновь оборачиваясь к Ух'эру.
Тот как раз добрёл, остановился напротив, наклонил голову, совсем, как это делал его старший, Лаэф, бог тьмы. А оскалился по-другому, по-своему, криво и перекошено, демонстрируя гнилые чёрные зубы. Прищурился, хотя и без того один чёрный глаз щурил сильнее другого. Всё тем же свистящим шёпотом спросил:
— Ты не чувствуешь?
"Я давно не чувствую", — подумал Нивен, но вдруг понял, о чём его спросили.
Сейчас он был один.
То есть — совсем один. Ни тебе бормочущей внутри Эйры, ни злого, как чёрт, Заррэта, ни притаившегося, но всё равно всегда ощутимого Лаэфа, ни зануды-Тэхэ.
Никого из Мёртвых богов в нём не было. И только один — стоял напротив.
— Как ты это сделал? — спросил Нивен.
— Я ничего не делал, — подмигнул вторым глазом Ух'эр, продолжая щурить первый. И на этот миг в темноте показалось, будто он остался вовсе без глаз, будто от него вообще остались только чёрные зубы да оскал.
— Даже Мёртвым нужно спать, — зашептал он, — оставалось только дождаться, когда они будут спать все вместе.
И неожиданно залился звонким, серебристым, будто бы чужим смехом. И ещё более неожиданно, с размаху, с громким хлопком, закрыл себе же рот.
— Ти-хо! — повторил из-под руки, получилось глухо и невнятно, но Нивен разобрал. — Пока остальных не разбудили.
Свободную руку вскинул, щёлкнул пальцами, и Нивену пришлось отпрыгнуть, потому что прямо на то место, где он только что стоял, с хрустом рухнуло дерево.
— Тихо? — повторил Нивен, переводя взгляд с дерева на бога смерти.
Ух'эр убрал руку от рта. Нахмурился. Задумчиво отозвался:
— Ой.
Потом, огляделся, всё так же щурясь, прислушался, принюхался, отмахнулся невесть от кого. Проковылял к дереву и тяжело сел. Хлопнул рукой рядом с собой.
— И ты садись, дитя. Отдохни.
— Не устал, — бросил Нивен, развернулся так, чтоб оказаться напротив Ух'эра и подпёр спиной ближайший, такой же неживой, как тот, что упал, ствол.
Скрестил руки на груди.
— Ну да, — кивнул Ух'эр. — От чего тебе устать? Ты же ничего не делаешь, сидишь себе на острове, на море таращишься...
— Твоих старших стерегу, — в тон ему ответил Нивен.
Попытался, по крайней мере ответить в тон. Он давно ни с кем не разговаривал, а когда разговаривал — не до тона было. Тут лишь бы уследить, чтобы Мёртвые не прорвались наружу, никого не шибанули молнией, не испепелили светом, не утопили в тенях, не...
Что там Эйра делает? Не ныли бы, пока собеседник не умрёт со скуки?
— И как поживают мои драгоценные родственники? — заинтересовался Ух'эр.
— Заррэт злится, — дёрнул плечом Нивен. — Эйра ноет...
Ух'эр опять расхохотался. И снова с явным усилием оборвал сам себя. И снова шёпотом, на этот раз доверительным, сообщил:
— Она всегда так. Уже, небось, голова от неё болит, а?
— Не знал бы тебя — сказал бы, что скучаешь по ним, — сообщил Нивен.
Он ещё не понял, что происходит, но в любом случае Ух'эр внушал не больше доверия, чем все остальные Мёртвые, да и приструнить его, в случае чего, Нивен не смог бы так же просто, как остальных. Не сказать, конечно, чтоб ему это было просто... Но с Ух'эром в любом случае всё куда сложнее.
Конечно, Нивен понимал: на самом деле ни по кому бог смерти не скучает. Скорее всего, просто опять задумал какую-нибудь пакость. Опять решил попытаться использовать в своих планах Нивена. Но если Нивен всё верно понимал, в ответ на его "скучаешь" Ух'эр обязательно разозлится. Молнии, конечно, метать не станет, он не бог войны и гроз, как Заррэт, но, может, хотя бы уйдёт поскорее...
К тому же, кроме самого присутствия Ух'эра, Нивену не нравился ещё один факт: он был рад встрече. Не Ух'эру лично — ему трудно радоваться. Скорее, возможности отдохнуть от сидящих внутри сущностей. Возможности поговорить с кем-нибудь, не боясь разорвать его, а с ним и весь мир в клочья, если что пойдёт не так.
Во сне мир он не уничтожит, а Ух'эра даже если и разорвёт — не жалко. К тому же он та ещё живучая дрянь. Разрывай не разрывай, во сне ли, наяву ли — чёрта с два ты убьёшь бога смерти.
— Не скучаю, — хмыкнул Ух'эр, — просто...
Он огляделся, будто кто-то мог подслушать, и быстрым шёпотом, подавшись вперёд, протараторил:
— У меня там даарцы!
Нивен поднял бровь.
— Злые, — пожаловался Ух'эр, — громкие. Ругаются. Дерутся.
— То есть ты там больше не главный? — уточнил Нивен.
— Видимо, уже нет, — пожал кривыми плечами Ух'эр.
— Врёшь, — равнодушно бросил Нивен.
Если бы главенству Ух'эра в его собственном царстве что-нибудь угрожало, он не стал бы тут сидеть и об этом рассказывать. Потому что Ух'эр — как и остальные Мёртвые боги — держится за своё не менее мёртвой хваткой. И не любит признавать поражение. Никогда не признаёт.
Нивен нахмурился. Бросил быстрый взгляд по сторонам, словно ожидая увидеть кого-нибудь рядом.
Ему показалось, что последняя мысль была уже не его собственной. Потому что — откуда ему знать, как ведёт себя Ух'эр? Он не настолько хорошо знаком с младшим из Мёртвым. А вот те, что сидят в его голове, те знакомы.
Неужели кто-то из них проснулся?
С другой стороны — ему-то что? Это Ух'эру почему-то крайне важно, чтоб они спали и не подслушивали. А Нивену-то — что?
— Так зачем пришёл? — спросил он.
— Как-то негостеприимно, — обиженно заметил Ух'эр.
И Нивен не к месту подумал, что в Йене и впрямь было много от бога смерти. В манере поведения, в речах, в интонациях. Йена, конечно, так не косило. И зубы были не гнилые, и не скалился так. Но что-то — определённо было. А может, Нивен уже слишком долго сидит на Сером острове, в компании Мёртвых, и теперь в любом живом существе будет видеть погибшего друга?
С другой стороны, какое из Ух'эра живое существо? Он — из Мёртвых богов. Он — бог смерти. Он даже нормальный лес не смог изобразить.
— Повторить вопрос? — подогнал его Нивен.
Ух'эр недолго смотрел куда-то вдаль, потом сосредоточил взгляд на Нивене. И взгляд вдруг оказался ясным, кристально-чистым, пронзительным и светлым. Жутким на фоне чёрного оскала. И голос зазвучал иначе, чётче, звонче.
— Как думаешь, — сказал он, — я тебя для этого постоянно спасал? Чтобы ты отсиживался здесь до конца жизни?
— Ты спасал меня, чтобы спастись самому, — напомнил Нивен. — Ты был мёртвым.
Ух'эр оскалился ещё шире: уголки пасти поползли к ушам.
— Ты тоже! — радостно напомнил он. — Но теперь ты не мёртв! И что же?! Решил исправить это?! Сам себя медленно убить здесь? Повторить подвиг товарища?
Нивен окинул его быстрым задумчивым взглядом.
То ли он и правда научился разбираться в Мёртвых, и этого за компанию, то ли ему всё-таки нашёптывал какой-нибудь втихаря проснувшийся Лаэф. Но он вдруг понял: он совершенно не разозлился сейчас, хотя именно этого Смерть добивалась.
