«ПРИНЦЕССЫ НА ОБОЧИНЕ»
ДВОРЕЦ НА ДВОИХ
ЕЗДА БЕЗ ПРАВИЛ
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ
НЕСИ СВОЙ КРЕСТ
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЮБВИ
— Это Москва? — Девушка с пушистой русой косой смотрела на мелькающие за вагонным окном серые бетонные заборы и заводские трубы.
— Видишь, Наташка, написано «Москва-3», — высокий парень обнял ее и указал на название платформы.
Наташа прижалась к нему и вдруг зябко передернула плечами.
— Знаешь, Андрюшка, я почему-то боюсь, — тихонько шепнула она. — Что-то мне эта Москва не нравится…
— Прекрати, Наташа, это нервы… — Андрей уверенно улыбнулся и шепнул ей, покосившись на соседей по купе. — Думай лучше о том, что здесь мы будем вместе… совершенно одни…
Похоже, что такая перспектива и радовала, и пугала Наташу одновременно. С одной стороны, какой девчонке в семнадцать лет не хочется вести совершенно взрослую жизнь, вдали от родительского глаза, да еще наедине с возлюбленным. А с другой, пугает именно эта полная самостоятельность и это неизведанное «наедине»…
Постепенно замедляя ход, поезд остановился наконец у платформы Ярославского вокзала. И сразу же в вагоне возникла суета. Пассажиры разом бросились к двери, а встречающие, напротив, устремились в вагон, создавая в узеньком коридоре неимоверную толчею.
Наташа сжала руку спутника, чтобы не потеряться в толпе.
Она прилагала бешеные усилия, чтобы ее не оттерли от Андрюшиного локтя, в который она вцепилась мертвой хваткой. Другой рукой она крепко сжимала сумку, которую приходилось буквально выдергивать из плотной массы движущихся тел… А тут еще ремешок дамской сумочки постоянно соскальзывал с плеча, и не было никакой возможности остановиться и поправить его.
Андрей чувствовал себя более уверенно. Он был в Москве не впервые. К тому же, благодаря высокому росту, он мог лучше ориентироваться и никогда не позволил бы себе выказать свой провинциализм, униженно спрашивая у встречных: «Не подскажете, где здесь метро?», — и выслушивать высокомерное: «Да вот же, рядом стоите». Поэтому, увидев стеклянные двери входа, он облегченно вздохнул.
— Подожди, у меня есть пятачки… — Наташа поставила вещи и перевела дыхание. — Сейчас…
Она раскрыла сумочку, пошарила в ней рукой и растерянно подняла глаза на Андрея.
— Я… кажется, кошелек потеряла… — голос у нее дрогнул.
Она лихорадочно ворошила содержимое сумочки. И вдруг рука ее проскочила сквозь дно — кожа вместе с подкладкой были широко располосованы бритвой.
Андрей осмотрел разрез и выругался сквозь зубы:
— Вот гады! Профессионально сработано. А ты что, не почувствовала ничего?
— Так все толкались… Я же не думала…
— Много денег было?
— Не знаю… рублей пять… Остальные в чемодане.
— Ну… — облегченно протянул Андрей. — Чего тогда расстраиваться?
— Обидно… Только приехали, и сразу…
— А где твои документы? — вдруг всполошился Андрей. — Тоже в сумке были?
— Не… они там, с учебниками.
— Дай сюда! — Андрей отобрал у нее баул. — Еще не хватало потерять!
— Слушай, Андрей, может, мы зря приехали? — спросила Наташа. — У меня какое-то чувство дурацкое… Сразу не повезло…
— Это еще смотря кому не повезло, — резонно заметил Андрей. — Ты только представь: этот воришка долго высматривал жертву, потом пристраивался, притирался, резал сумку, тащил кошелек, чтоб никто не заметил, удирал подальше… И вот сейчас он потными руками твой кошелечек открыл, а там… жалкая пятерка! Вообрази его рожу! Небось, плюется и говорит: «Вот невезуха!»
— Мне нравится твой философский взгляд на жизнь, — в тон ему сказала Наташа и улыбнулась.
Перед зданием Московского института международных отношений вся площадка была забита автомобилями.
— Пока, папочка! — небрежно бросила девчушка, ровесница Наташи, хлопнув дверцей черной «Волги» и, помахивая книжкой, направилась к входным дверям.
Андрей невольно проводил девчонку взглядом. Какая уверенность! Какой небрежный шик — косая асимметричная стрижка, широкий просторный комбинезон с огромными карманами. А нос задирает, словно она принцесса крови!
Сам он заметно стушевался. Перед институтскими дверями толпились стайки взволнованных мальчиков и девочек. Многие были с родителями, послушно кивая их наставлениям аккуратными головками. Все такие чистенькие и примерные, словно с картинки в книжке «Как надо себя вести». Андрей поставил чемоданы в сторонку и сказал:
— Значит, так. Я сейчас схожу в приемную комиссию, разузнаю все, а потом ты.
— Нет, лучше вместе, — сказала Наташа.
— Ну что мы как колхозники с чемоданами потащимся? Ты пока вещи посторожишь, а потом я…
Он быстро достал из сумки папку с документами и, не слушая Наташиных возражений, моментально скрылся за тяжелыми дверями.
Оставшись одна, Наташа принялась незаметно рассматривать собравшихся ребят. Ей не терпелось послушать, что так оживленно обсуждают абитуриенты, расспросить их о предстоящих экзаменах, но она не решалась вмешиваться в чужой разговор, да и чемоданы… После происшествия на вокзале она не рискнула бы оставить их без присмотра даже на секунду.
— Ох, глянь, вся провинция съехалась… — брезгливо протянул рядом с ней девчачий голосок. — В аудитории дышать нечем будет.
Наташа оглянулась. Две девчонки в белых блузках и черных кожаных пиджаках иронично оглядывали ее пожитки.
— Куда, интересно, столько шмоток притащила? — фыркнула коротко стриженная блондиночка.
— Так ведь небось всей деревней собирали… — усмехнулась вторая. — Тетя Маня — юбку, баба Даша — сапоги…
— У меня здесь книги, — громко сказала Наташа.
— Ой-ой… Она отличница! — хихикнула блондиночка. — Видишь, с косичкой!
— И куда же мы поступать будем? — обратилась к Наташе вторая девчонка.
— На международное право, — буркнула Наташа и отвернулась.
— Слышала, Динка? — залилась смехом блондиночка. — У нее по жизни призвание — стать женой дипломата.
— Дура, — не поворачиваясь, бросила Наташа.
— Ты сначала разговаривать научись, а потом в приличное общество суйся! — вскипела блондиночка.
— Хватит, Алена, не связывайся, — остановила подругу Дина. — Она же не на экономику идет, значит, нам не конкурент.
Наташа круто развернулась.
— А вы что, так конкурентов убираете? — Она сузила глаза и двинулась к девчонкам. — Ну, давайте!
Стоявшие поблизости ребята рассмеялись, услышав ее гневную тираду. А девчонки, став центром всеобщего внимания, заметно стушевались.
— Психопатка… — отступая, заявила Алена.
Худощавый парнишка в джинсах захлопал в ладоши:
— Браво, малышка! Знай наших!
А другой парень, лощеный и стильно одетый, подошел к подругам и что-то им тихо сказал, отчего они сразу же замолчали и смешались с толпой.
— Ты откуда? — подошел к Наташе худощавый.
— С Волги, — обиженно сказала Наташа.
— А я с Урала. Будем знакомы. Павлик. — Он протянул ей ладонь.
Наташе ничего не оставалось, как пожать ее и выдавить в ответ свое имя.
— Видала, как Олег их прищучил? — сказал Павлик. — Он на четвертый перешел, председатель студкома!
— Ты его знаешь? — спросила Наташа.
— Хе! — присвистнул Павлик. — Я уже много чего знаю. Я позавчера приехал. — Он склонился к ее уху и торопливо зашептал: — Здесь один хмыренок ходит, предлагает за бабки протолкнуть. А знаешь, сколько просит? На целый «Жигуль»!
— Серьезно? — изумилась Наташа.
— А что! Вон сколько богатеньких! Что им стоит отстегнуть ради своего чада! — Павлик завистливо вздохнул.
— И что, поступают?
— Как из пушки! Это для нас, безродных, конкурс, а у них свои игры.
Наташа заметила пробирающегося сквозь толпу Андрея.
Павлик проследил за ее взглядом и спросил:
— Это твой друг, что ли?
— Да, — почему-то покраснела Наташа.
Какой-то странный оттенок вложил Павлик в слово «друг»…
А Андрей едва уловимо изменился в лице, увидев рядом с ней незнакомого парня.
— Это Павлик, — торопливо сказала Наташа, словно была в чем-то виновата. — Он с Урала.
— Очень приятно, — буркнул Андрей. — Значит, так. Беги быстрее на третий этаж, там в холле крайний столик. Увидишь, на нем табличка «Международное право». Сдашь документы и попроси квитанцию на общежитие. На первом этаже касса. Заплатишь — и бегом сюда. Адрес я узнал.
— Общежитие! Вот здорово! — обрадовалась Наташа.
— Я тоже в общаге живу, — донесся до нее голос Павлика, когда она уже неслась по двору. — Могу проводить…
Павлик так и сопровождал их до самого общежития. Болтал без умолку всякую ерунду. Да к тому же упросил комендантшу дать Андрею место в его комнате.
— Да мне все равно. Можно в любой другой, — деликатно возражал Андрей.
Но комендантша обрадовалась возможности немного уплотнить абитуриентов.
Наташа получила место этажом ниже. Здесь селили по этажам: мужской — женский, мужской — женский.
— А на ночь двери запирают, — огладывая ведущие на лестницу массивные двери, хмыкнул Андрей.
— Не, не запирают, — хихикнул Павлик, и Наташа опять почему-то покраснела.
Ребята проводили ее до комнаты.
— Устраивайся, — сказал Андрей. — Я вещи брошу и зайду.
Смуглая симпатичная девчонка лежала на кровати и что-то бубнила, глядя в учебник.
— Привет! — весело сказала она застывшей в дверях Наташе. — Что встала? Вон, видишь, койка свободная. Как раз у окошка, пока не заняли.
Наташа бросила выданный кастеляншей комплект белья на матрас. В комнате оставалось еще две свободных кровати.
А соседка уже успела обустроиться. На тумбочке стояли чашки, тарелки, маленькая кастрюлька, на краю стола были сложены учебники и тетрадки.
— Ты посуду привезла? — спросила соседка Наташу. — А то у них здесь, кроме старого чайника и дырявого тазика, фиг чего допросишься. Ты после школы?
Наташа кивнула.
— А я уже третий раз поступаю, — вздохнула девчонка. — В том году полбалла не добрала. Вот обида! Кстати, меня Мариной зовут.
— Наташа.
— Может, повезет, вместе жить будем, — Марина пристально глянула на Наташу. — Ты вроде не неряха…
— Вроде, — улыбнулась Наташа. — А что ты зубришь?
— Географию… — простонала в ответ та.
— Так ведь первое сочинение.
— У меня своя Ахиллесова пята.
Марина взъерошила пятерней волосы и опять углубилась в книжку.
Стараясь не шуметь, Наташа быстро распаковала сумку, переоделась в брючки и пестрый свитерок и наконец-то распустила проклятую косу.
— Ты не знаешь, где здесь парикмахерская?
— М-м? — не отрывая глаз от учебника, промычала непонимающе Марина.
Наташа махнула рукой и выскользнула в коридор как раз в то время, когда к двери подошел Андрей.
Наконец-то они вдвоем! Если бы не невроз из-за предстоящих экзаменов, о лучшем можно было бы и не мечтать.
Держась за руки, они наугад блуждали по улицам, с любопытством глазея по сторонам. Набрели на шашлычную «Ингури» и устроили «праздник живота» в дешевом «самообслуживании» на первом этаже. У лестницы на втором стоял важный метрдотель, и они не рискнули подняться.
