— Я из Майами-Бич, — сообщила она, будто после этих слов дальнейших разъяснений не требовалось. Слегка переместившись в кресле, она приняла ещё более чопорную, напряженную позу, и только пальцы её лежавших на коленях рук находились в непрестанном нервном движении.

Так ничего и не поняв, Шейн, тем не менее, сказал: «Понятно». Больше он не всматривался в её глаза, а откинувшись на спинку кресла, сделал попытку расслабиться:

— Вы не имеете в виду жаргонный смысл слов «Майами-Бич» — пляж для купальщиков и любителей позагорать?

— Что? — Она становилась раскованнее по мере того, как Шейн вел себя всё более по-домашнему.

— Некоторые ищут удачи на пляжах — пляжные мальчики, пляжные девочки.

На её губах появилась легкая улыбка. «Если она сбросит напряжение, — подумал Шейн, — и улыбнется от души, на её левой щеке появится ямочка».

— Нет, что вы, — возразила она. — Просто сейчас мы живем в одном из наших домов в пригороде под названием — Майами-Бич. Мой отец — Руфус Брайтон.

Теперь картина начала проясняться. Она была из тех Брайтонов. Шейн положил одна на другую свои на редкость длинные ноги, прикрыв ладонью колено.

— Ваш отчим, насколько я понимаю?

— Да. — Неожиданно она стала говорить быстро, словно боясь, что не успеет высказаться до конца: — Четыре месяца назад в Нью-Йорке с ним случился удар, то есть через месяц после того, как он и моя мама обвенчались. Я в то время путешествовала по Европе. Врачи рекомендовали отправить его во Флориду, подальше от северных холодов. Я приехала сюда вместе с ним, доктором и его сыном.

— Сыном Брайтона? — спросил Шейн. — Или доктора?

— Сыном мистера Брайтона от его первого брака, Кларенсом. Мама осталась в Нью-Йорке, у неё там кое-какие дела. Она приезжает сегодня во второй половине дня. — По мере того как она говорила, голос её слабел.

Шейн терпеливо ждал продолжения рассказа. Спешить ему было некуда. В номере его отеля, расположенного на берегу реки Майами, стояла уютная прохлада. Срочных дел в данный момент у него не предвиделось.

Филлис глубоко вздохнула:

— Не знаю, право, не знаю, как вам обо всем рассказать.

Шейн закурил. Помогать девушке, побуждать её к продолжению рассказа он не собирался. Если ей что-то мешало излить душу, эту преграду она должна была преодолеть сама.

— Вы… вы частный сыщик? Что-то вроде ищейки?

Левой рукой Шейн пригладил свои непокорные рыжие волосы. На его лице появилась ироническая усмешка.

— Сыщик, что-то вроде ищейки… Меня называли разными гнусными именами, но ищейка, пожалуй, самое подходящее.

Слегка отвернув от него голову, она облизнула пересохшие губы. Потом продолжала скороговоркой:

— Вам никогда не приходилось иметь дело с людьми, убивающими своих близких? Тех, кого любишь больше всего?

Шейн медленно покачал головой:

— Мне тридцать пять, мисс Брайтон, но я толком так и не знаю, что имеет в виду человек под словами «тех, кого любишь больше всего». Может быть, вы поясните?

Глаза Филлис неожиданно наполнились слезами:

— Нет, я все-таки должна! Должна рассказать обо всем, иначе сойду с ума!

Кивнув, Шейн подавил желание сказать, что это может случиться достаточно скоро. Глянув ей прямо в глаза, он спросил:

- Кого вы собираетесь убить? И почему?

Непроизвольно подавшись вперед, она судорожно пробормотала сквозь зубы:

- Мою… мою маму.

Глубокомысленно промычав «хм-хм-хм», Шейн отвернулся и глубоко затянулся сигаретой. За годы работы сыщиком он привык к разного рода неожиданностям и сюрпризам со стороны клиентов, тем не менее, ответ девушки поразил его.

— Вы считаете меня ненормальной? — Голос его собеседницы был истеричным.

— Мы все временами бываем — не в своей тарелке.

— Я не это имею в виду. Я говорю о настоящем сумасшествии. Впрочем, мне всё понятно, мое состояние ухудшается с каждым днем.

Вновь кивнув, Шейн раздавил окурок о бронзовую пепельницу, стоявшую на столике между ними:

— Возможно, вы обратились не по адресу — вам нужен не сыщик, а психиатр.

— Нет, нет! — Опершись обеими ладонями о столик, она резко подалась вперед. Её пухлые красные губы оттянулись назад, обнажив полоску ровных белых зубов, в глазах читались отчаяние и страх. — Они говорят, что я схожу с ума. Иногда мне кажется, они специально стараются свести меня с ума. Они говорят, я могу убить маму. Хотят заставить меня поверить в это. Я не хочу верить подобным вещам, но чувствую, что бессильна бороться с собой. Мама приезжает сегодня…

Умолкнув, она посмотрела на Шейна. Он закурил очередную сигарету, придвинув пачку ближе к ней. Не обратив внимания на сигареты, она продолжала умоляюще глядеть на него:

— Вы должны помочь мне, должны. …

— Хорошо, хорошо, — успокоил её Шейн. — Я помогу вам, но я никогда не умел отгадывать загадки.

— Знаете, мне тяжело говорить о таких страшных делах. Есть вещи, которые выше человеческих сил, — произнесла она.

Медленно разогнув спину, Майкл Шейн встал с места. У него была нескладная долговязая фигура, маскировавшая стальные мышцы, и худощавое лицо с веснушчатыми впалыми щеками. Его непокорные огненно-рыжие волосы придавали ему вид сорванца-мальчишки, что находилось в странном несоответствии с крупными, резкими, даже грубыми чертами лица.

Когда он улыбался, суровое выражение покидало его, и тогда он ничем не напоминал умудренного жизнью частного сыщика, взобравшегося на вершину профессиональной славы долгим и трудным путем.

Улыбнувшись Филлис Брайтон, он пересек гостиную и, подойдя к окну, открыл его. Свежий бриз с залива Бискейн заполнил помещение.

— Не волнуйтесь. — Его голос был спокойным и ровным, по своему опыту он знал, что в подобных ситуациях не надо подгонять собеседника. Ему следует собраться с духом, прежде чем рассказать обо всем. — В вас накопилось напряжение, пусть оно вырвется наружу. Знаете, я подумал, что психиатр вам, пожалуй, ни к чему. Вам необходимо высказаться. Говорите, я вас внимательно слушаю.

Спасибо. Теперь она говорила медленно и негромко, почти шепотом, и ему приходилось вслушиваться, чтобы разобрать слова. — Если б вы только знали …

Кое-что Шейн уже знал. Часть информации он почерпнул из газет, о других вещах можно было догадаться.

— Конечно, вы не сходите с ума. Забудьте об этом. Если бы дела обстояли по-другому, вы просто не осознавали бы своего положения. — Он сделал паузу. — Итак, ваша мать…

— Она приезжает сегодня во второй половине дня. Из Нью-Йорка.

— Об этом вы уже говорили.

Когда они думают, что я не слышу, то постоянно говорят обо мне. Вчера вечером предупреждали друг друга, что за мной нужно следить, когда приедет мама. — По её телу пробежала дрожь. — Вот почему я решила прийти к вам.

Вы несколько раз сказали «они». Кого конкретно вы имеете в виду?

— Доктора Педикью и Монти. Мистера Монтроуза. Он личный секретарь мистера Брайтона.

Прислонившись к окну и опершись локтями о высокий подоконник, Шейн спросил:

— Какие основания для опасений? И что это вообще за история? Вы ненавидите свою мать?

— Нет! Я люблю её. А в этом… в этом, как они говорят, и вся суть.

Под пристальным взглядом Шейна кровь прихлынула к лицу Филлис. Пока что разговор с девушкой не разъяснил ему ничего.

— Может, вы поделитесь со мной, о чём они говорят. — Голос Шейна был спокойным и бесстрастным. — Пожалуйста, не извиняйтесь и не оправдывайтесь. Изложите мне факты — в них я попробую разобраться сам.

Сложив руки, Филлис Брайтон глубоко вздохнула, и слова непрерывным потоком полились из её рта. Казалось, они были заперты в каком-то уголке её памяти и сейчас, приоткрыв задвижку, она выпустила их на свободу:

— Они говорят, что я страдаю комплексом Электры, что я ревную мамочку к мистеру Брайтону из-за её замужества. Говорят, будто я помешалась на этой почве и собираюсь убить её, чтобы она ему не досталась.

— Они говорят правду? — Шейн буквально выстрелил в неё вопросом, не дав ей времени на раздумье.

Подняв на него свои мутноватые глаза, она яростно воскликнула:

— Нет! — Потом, опустив голову, добавила сдавленным голосом: — Не знаю.

Шейн сухо произнес:

— Уж ты реши для себя — да или нет, тем более что мать приезжает сегодня.

— Это слишком ужасно, чтобы быть правдой. Наверное, они всё выдумали. Но у меня… всё как-то перепуталось. Я даже думать не хочу, боюсь думать. Во мне сидит что-то страшное, я чувствую, как оно нарастает, усиливается.

Не могу от него скрыться… Они говорят, я не способна уйти сама от себя.

— Разве не лучше решить вопрос самой, чем позволять им думать за тебя?

— Но я не в состоянии трезво рассуждать. Происходящее представляется мне кошмаром. Со мной случаются приступы.

Его собеседница была совсем юной. Стоя в противоположном конце гостиной, Майкл Шейн смотрел на нее, испытывая сложную гамму противоречивых чувств. Слишком рано для её возраста страдать от приступов, непростительно терять способность здраво мыслить. Однако он не был нянькой. Он раздраженно потряс головой, потом, подойдя к домашнему бару, достал бутылку коньяка. Продолжая глядеть на посетительницу, он вопросительно приподнял свои кустистые брови:

— Выпьешь?

— Нет. — Её взгляд был устремлен на ковер. Он не успел наполнить рюмку коньяком, как девушка снова быстро заговорила с безнадежной интонацией: — Наверное, я совершила глупость, что пришла к вам. Никто не в состоянии помочь мне. Я одинока, но больше не могу выносить одиночества. Возможно, они правы. — Её голос становился всё тише, пока не превратился в едва различимый шепот: — Но я ненавижу его. Ничего с собой не могу поделать. Не могу понять, как мать могла выйти за него замуж. Мы были так счастливы вместе. Сейчас всё изменилось. Какой смысл продолжать жить? — Её губы еле шевелились.

Читать книгу онлайн Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - автор Брет Холлидей, Ричард С. Праттер, Дэшил Хэммет или скачать бесплатно и без регистрации в формате fb2. Книга написана в 1996 году, в жанре Крутой детектив. Читаемые, полные версии книг, без сокращений - на сайте Knigism.online.