1. «Когда могущество застилает наши глаза, мы становимся слишком беспечны, наивно полагая, что в любой момент легко сумеем остановиться и исправить содеянное…»
2. «Слезами ничего не изменишь, потому что миру нет дела до твоих слез».
3. «Есть вещи, которые нельзя вернуть, если их потеряешь».
4. «Даже если у трона лежат мёртвые пешки, игра закончится только тогда, когда падёт король».
5. «Раз люди верят почти во всё, то нет различий между подлинником и фальшивкой».
6. «Неважно, что тебе пришлось вынести, сожаления точат твою душу»
Итак, с чего бы я начал рассказ о своем брате? Столько воспоминаний… Аки… тогда стоит начать, пожалуй, вот с чего, мы не братья… в смысле не родные братья. Однако после смерти мы все-таки стали братьями можно сказать единым целым, но об этом чуть позже. Аки родился в семье магов в мире Заоблачной Крепости, очень давно, когда в нем еще не было ни некромантов, ни мертвецов, ни даже крепости — Кирита. Первые три мира, созданные в самом начале, были именно три магических мира. И все события в мире Заоблачной Крепости начались давно, еще до начала первой войны Хранителей, соответственно в Первой Вселенной, в такой какой ее знаем лишь мы одни. Мир Заоблачной Крепости в свои лучшие времена был также красив, как Амин или Нинград. И назывался он миром Теонис, не было никакой Заоблачной Крепости — Кирита. Ничего этого не было. Маги Теониса специализировались на алхимии, в отличие, например, от Нинграда, чьи волшебники занимались только духовной магией. Амин был центром магии, и там практиковали самую разную магию. Теонис использовал магию на основе природных элементов стихий, а также знаний, полученных в ходе многочисленных экспериментов. В городах было полным полно магических школ, университетов и научных центров, где практиковались лучшие маги, самые продвинутые оправились в Амин, чтобы совершенствовать свою магию. Помимо всего положительного, что могла дать магия трем волшебным мирам, магия всегда отбрасывала тень. И были маги, которые привыкли жить в тени, и заниматься магией, которая была на той… другой стороне. Для магов, которые утопали во тьме своих экспериментов, уже не существовало никаких ограничений, законов и привычных для всех магов во всех мирах установленных правил. Очаги этой темной магии были в Амине, но так как сообщение между тремя магическими мирами было налажено, то постепенно темные знания, накапливающиеся в поколениях магов, стали переноситься, и когда они добрались до Теониса, то вобрали в себя ужасающие знания и магические техники со всех волшебных уголков и прижились они именно здесь. И кто-то должен был всем этим овладеть, и кто-то должен был этим заниматься. Продвинутые и социально более значимые рода в Теонисе отвергли эти знания. Но все же знания и магические техники прижились, они передавались из клана ведьм, в отдаленные уголки Теониса. Аки и я родились в разных семьях волшебников. Но после того, как мы оба попали с ним в это место, в практически одно и тоже время… наш первоначальный род и наша семья не значили больше ничего. В месте, где все мы оказались ничего не имело и не играло роли. Это был кошмар, в котором родилась сама смерть… и у нее был прародитель… это был мой драгоценный братик — Аки. Я бы даже сказал Аки и бы ею — воплощением смерти.
Но начнем же порядку, ибо всякая магия требует порядка и контроля. Как только в семье рождался маг его растили лет до пяти, как обычного человека, а затем отправляли учиться в одну из магических школ. Родители Аки и впрямь были продвинутыми магами, они решили, что их сын должен обучаться в самой лучшей школе у самого лучшего мастера. И Аки действительно был очень продвинутым и умным магом, для своего возраста он был крайне одарен в магии, но… он очень и очень быстро был исключен сначала из одной лучшей школы, потом из другой, а затем из всех возможных школ, куда бы он не попадал. И дело было не в поведении Аки, он с рождения был крайне спокойным ребенком, он ни разу не заплакал в детстве, даже будучи младенцем, более того его мать никогда не кормила его молоком или вообще чем-либо, она просто умерла при родах… а затем умерла первая кормилица, вторая, третья, а Аки рос, затем умирали приглашенные няньки и домашние учителя, а затем и его профессора и учителя в академиях и магических школах. При этом Аки всегда был предельно спокойным, сдержанным и достаточно скупым на эмоции ребенком. Однако всем вокруг было ясно и понятно — смерть не просто шагает следом за Аки, она шагает вместе с ним, он был ее источником. Его магии, столь мощной и необъяснимой, а тем более нестабильной и не поддающейся контролю, страшились. А Аки стал от этого и без того очень закрытым, практически нелюдимым и ни с кем не общающимся ребенком, который не мог понять, почему одним своим прикосновением он высасывает жизнь из живых существ. Безусловно, Аки был величайшим монстром из всех, что могли бы появится на свет, тогда Вселенная еще не знала ничего о Харэ и Эльребе. Они были где-то далеко в плену своих грез, а вот Аки уже был и тьма его была с ним. Но все-таки Аки бы ребенком и он нуждался в ком-то, кто будет контролировать выбросы его нестабильной магии, либо мир нуждался в чем-то… что огородит Аки с его ужасающее темной магией от мира… и Аки был продан в настоящий кошмар, кошмар где все мы в результате и оказались, там на том далеком острове, где проводились самые ужасные магические эксперименты, на острове который в последствии превратился в магическую пирамиду Кирит. Меня, Аки, Арайю, Нирилио, Химио и Лилирио продали в секту Штэтэрн, занимающуюся темной магией. И все мы умерли на том острове, и все мы родились заново на том острове и принесли с собой смерть из Бездны… когда я думаю об этом, то все больше начинаю убеждаться в мысли, что сама секта Штэтэрн, этот поганый остров и его лаборатории и даже мы на этом острове были созданы лишь для одной цели — для Аки. Чтобы его магия могла пробудиться. Чтобы мертвецы, живые мертвецы начали выползать из-под земли. Это был Аки… это все было для Аки… но вернемся, пожалуй, в весёлые деньки на «острове Крови», в экспериментальной магической академии секты Штэтэрн, которая поклонялась естественно смерти, и ее Богу, которого им удалось найти в этом мире… ну вы уже поняли… это был Аки.
В секте Штэтэрн состояли в основном темные волшебники, которые в погоне за своими исследованиями и возможностями либо совсем потеряли человечность, либо сошли с ума, потому что вытворять такое с детьми могли только ненормальные. Хотя я задаюсь этим вопросом уже достаточно давно, а были ли мы нормальными в таком случае, раз так долго терпели все происходящее?
Я, Аки, и Арайя попали на этот остров в возрасте девяти лет. Нирилиан был самым старшим из нас, на момент, когда мы познакомились ему было тринадцать лет. Лилирио прибыл на остров позже всех, когда все мы были уже знакомы между собой, но это еще ни о чем не говорило. Характер Лилирио был особенным и он сумел влиться в наш маленький клуб братьев по несчастью. Химио был самым маленьким из нас, ему было шесть лет. И все мы были волшебниками с отличительно темной магией, но все же мы были волшебниками, а как стало известно уже очень скоро — все волшебники во всех трех мирах были смертны, никому и никогда из волшебников не удавалось переступить порог бессмертия. И в итоге главным стремлением большинства достаточно могущественных волшебников стало естественное желание — достигнуть этого самого бессмертия, приручить саму смерть. Стать бессмертными, вот каким было желание волшебников секты Штэтэрн. Они давали нам возможность учиться и банальный испытательный полигон для своих исследований и чудовищных опытов превратили якобы в закрытую школьную академию. Нас учили и мы действительно ходили на занятия, помимо нас на острове обучалось от тридцати до ста учеников в зависимости от времени. Каждый новый лунный цикл набирали сотню учеников со всех трех волшебных миров, к концу полного лунного цикла мира Заоблачной Крепости не доживала и половина. Потому, что помимо занятий, большую часть своего времени мы проводили в лабораториях, где нас пытали, на нас применяли чужую темную магию, различные заклинания и пытки с использованием темной магии… в школе не принято было заводить дружбу, общаться или же сбиваться в группы, все потому, что завтра для твоего друга или соседа по учебной скамье уже могло не наступить. К моменту когда произошел раскол Бездны и всех нас поглотила смерть, а затем мы стали теми кем стали… в землях острова было захоронено около трехсот тысяч мертвецов и все они были неудачливыми выпускниками академии Штэтэрн, а на деле неудачными результатами экспериментов по борьбе со смертью. Все эти мертвецы и были первыми кого оживил Аки, после того… как произошел раскол Бездны и все мы умерли. Все-таки мы были просто детьми, просто людьми и дело было не в магии… дело было в Аки.
Когда мы постепенно начали общаться между собой, образуя кружок самых талантливых учеников и самых невосприимчивых к многочисленным пыткам и издевательствам — я, Нирилиан и Арайя, я стал замечать нелюдимость и угрюмость самого загадочного персонажа в нашем классе. Аки всегда был один, и предельно спокоен. Если каждый из нас до прихода темного мага-наставника в класс в сердцах и ненависти рассказывал о ночи, проведенной на экспериментальном столе, другие дети плакали, либо бились в истерике прямо на уроке, то Аки… вел себя совсем иначе. Он молчал практически всегда. Он отвечал только когда его напрямую о чем-то спрашивал маг-наставник, и при этом Аки оставался лучшим учеником, когда речь шла и о магической теории и о практике. Сначала его поведение в этом смысле ставило меня в тупик, но чуть позже я узнал… что Аки наверное приходилось в сотню раз хуже, чем любому из нас… потому, что на нас волшебники секты Штэтэрн тестировали магию Аки, а в самом Аки правильнее сказать «внутри него» они искали причину этой магии… над ним ставили чудовищные эксперименты, возможно каждый день они отрезали от его тела по кусочку, а затем растворяя и разлагая его плоть на молекулы и атомы, пытались понять откуда берется его магия… магия смерти.
Конечно это было объяснимо, просто все они были слишком глупы, чтобы понять, что Аки был порождением чего-то иного. Аки был другим, в отличие от нас всех… он был таким еще до разлома Бездны, пускай и наполовину, но он уже был таким… он был чудовищем, его человечность была едва заметной, никто тогда не знал истинного происхождения Аки… он был рожденным в Бездне. На деле же Бездна выбросила его на берег нашего бренного мира и оставила там в одиночестве у края отчаянья. И в конце концов мое незнание и ненависть к нему сменились печалью, я не жалел его… я скорее сочувствовал его одиночеству, я был уверен… что сам Аки возможно хотел бы иной жизни, но его жизнь началась именно так… она началась с тьмы и тьмой закончилась, а затем возродилась вновь, расцветая словно узоры на заледеневшем стекле… тьма Аки расцвела после разлома Бездны, он стал самым могущественным волшебником тьмы благодаря тому, что окончательно потерял свою человечность во тьме Бездны, и утянул нас всех за собой… и когда мы вышли из врат Бездны, которые затем закрылись для нас на долгое время, все мы уже не были людьми, и простыми волшебниками. Мы стали «личами», живыми мертвецами с масками людей, способными творить самую страшную и темную магию смерти. Мы стали теми, кем должны были стать — некромантами фон Штэтэрн.
Лич — создание тьмы, маг-некромант, обладающий магией смерти, созданной из Хаоса смерти, личи рождены в Бездне. Они владеют специфической магией, которая имеет много различных направлений, но использует одну и ту же энергию Бездны. Лич может скрываться, используя человеческую маску, однако выглядит, на самом деле, лич как живой скелет с кристально-лиловыми глазами, однако это не совсем глаза… это окошки сквозь которые Бездна смотрит на мир…
У всех был разный путь попадания на остров Крови, как мы его прозвали между собой. Кого-то продала семья, как Аки или Арайю. И тот и другая были из известных магических семей, но с проявлением у них темного дара, путь им в магические миры был закрыт, темных волшебников не жаловал за их деятельность и строго следил Орден магов Абсолюта в Звездном Городе Амина. Однако было место где за темными волшебниками и их деяниями никто не следил или делал вид, что не следит. Так вот Аки и Арайю продали на остров в академию секты Штэтэрн. Так происходило со многими детьми попавшими на этот остров. Других брошенных детей, у которых по какой-то причине семьи не было, адепты секты разыскивали сами по волшебным мирам. Так на острове появились Химио и Нирилиан. Нирилиан только вначале казался очень неразговорчивым, на самом же деле он просо был хм, как бы это выразиться… он мыслил, как взрослый и вообще в нем было много статности, несмотря на то, что он был таким же подопытным кроликом, что и мы. Нирилиана бросили родители когда узнали… что он темный маг, а его мать была беременна вторым ребенком. Они сочли, что тьма Нирилиана может повлиять на их ребенка и выбросили его. Мы жили в комнате на шестерых человек с разными спальнями, но общей гостиной с камином — к своему биоматериалу в секте относились с должным почтением. Гостиная была теплой, уютной, у нас всегда был вкусный завтрак, обед или ужин, блюда каждый день разные, наверное нас кормили на убой. Такими комнатами особняк-общежитие был соединён с основным корпусом академии, где находились учебные классы, и еще одним стеклянным павильоном с лабораторным комплексом. В нашу комнату номер один я вселился первым, поэтому выбрал спальню с серой дверью и нацарапал на массивной двери «Амэ» и знак пламени. Да… я был огненным волшебником, волшебники, рожденные с магией стихий, вообще были редкостью, но вот беда в том, что магия стихий очень обманчива, ее нельзя использовать только во благо, а особенно магию огня. Магия огня была очень нестабильной и обладатель ее часто терял контроль над собой, не в силах совладать с ней. Таким был и я… у меня не было семьи не потому, что от меня отказались. Нет… я пришел в секту сам, своими ногами, полагая, что это место станет единственным, где я смогу понести наказание. Я сжег всю свою семью — родителей и брата. Я сжег их собственным пламенем, просто вышел из себя, а все вокруг уже горело… Нирилиан был первым кого ко мне подселили, он выбрал дверь с красной полосой, и так я узнал его историю, а он мою.
