(Ночи Истории) Rafael Sabatini. The Historical Nights' Entertainment
Перевод с английского (c) Петра Полякова (часть 1, новеллы I-VI; 2, XI) и (c) Андрея Шарова (1, VII-XIII; 2, I– X)
I. НОЧЬ В ХОЛИРУДЕ. Убийство Давида Риццо.
II. НОЧЬ В КЁРК-О'ФИЛДЕ. Убийство милорда Дарнли.
III. НОЧЬ ПРЕДАТЕЛЬСТВА. Антонио Перес и Филипп II Испанский.
IV. НОЧЬ МИЛОСЕРДИЯ. Преступление леди Алисы Лайл.
V. НОЧЬ РЕЗНИ. Праздник святого Варфоломея.
VI. НОЧЬ КОЛДОВСТВА. Людовик XIV и мадам де Монтеспан.
VII. НОЧЬ СОКРОВИЩ. Дело об ожерелье королевы.
VIII. НОЧЬ УЖАСА. Народный представитель Карье и нантские утопленники.
IX. НОЧЬ НОВОБРАЧНЫХ. Карл Смелый и Сапфира Данвельт.
X. НОЧЬ ДУШИТЕЛЕЙ. Иоанна Неаполитанская и Андрей Венгерский.
XI. НОЧЬ НЕНАВИСТИ. Убийство герцога Гандийского.
XII. НОЧЬ ПОБЕГА. Бегство Казановы из Пьомби.
XIII. КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ. Убийство Густава III, короля Шведского.
I. ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ. Афонсу Энрикеш, первый король Португальский.
II. ЛЖЕДИМИТРИЙ. Борис Годунов и самозваный сын Иоанна Грозного.
III. ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Из истории севильской инквизиции.
IV. КОНДИТЕР ИЗ МАДРИГАЛА. Рассказ о Лжесебастьяне Португальском.
V. КОНЕЦ ДАМСКОГО УГОДНИКА. Убийство Генриха IV.
VI. НЕЗАДАЧЛИВЫЙ ПОКЛОННИК. Убийство Эми Робсарт.
VII. СЭР ИУДА. История о том, как был предан сэр Уолтер Рэйли.
VIII. ЕГО ДЕРЗОСТЬ ГЕРЦОГ БЭКИНГЕМСКИЙ, или Как Джордж Вильерс добивался благосклонности Анны Австрийской.
IX. ТРОПОЙ ИЗГОЯ. Падение лорда Кларендона.
X. ГАННОВЕРСКАЯ ТРАГЕДИЯ. Граф Филипп Кенигсмарк и принцесса Софи Доротея.
XI. ТИРАНОУБИЙСТВО. Шарлота Корде и Жан-Поль Марат.
Малая толика королевской крови в жилах милорда Дарнли давала ему право, в случае отсутствия других наследников, претендовать и на шотландский, и на английский престолы. Недостатка в претендентах никогда не ощущалось, однако по прихоти судьбы королевский сан все-таки был ему уготован: Дарнли завладел шотландской короной, женившись на Марии Стюарт.
Ему не пришлось долго и упорно добиваться ее руки. Очарованная стройной грацией и почти женственной прелестью долговязого девятнадцатилетнего юноши (Мелвилл однажды назвал его «женоликим»), молодая королева Шотландии сама проявила немалую настойчивость и, сломив сопротивление противников этого мезальянса, добилась своего бракосочетания с Дарнли. Но Марию ожидало скорое разочарование. Она вышла замуж в июле 1565 года, а уже к октябрю у нее не осталось никаких иллюзий: супруг оказался развращенным, тщеславным и трусливым юнцом. За обманчиво-обольстительной внешностью Аполлона не было ничего, кроме пустого сердца и недалекого ума.
Сводный брат Марии, граф Марри, с самого начала противился ее браку, хотя основанием для возражений ему служили, разумеется, не личные качества Дарнли, а его католическое вероисповедание. Собрав своих сторонников – Аргайла, Шателлеро, Гленкэрна и других протестантов, Марри восстал с оружием в руках против своего зятя и сюзерена. Мария оттеснила отряды мятежного брата за английскую границу, но в результате этих действий, предпринятых в защиту своего никчемного мужа, лишь посеяла первые семена супружеских разногласий. Дело в том, что во время подавления восстания отличился один высокородный головорез, граф Босуэлл. Желая вознаградить его за преданную службу, а отчасти просто в знак доверия и благорасположения, королева пожаловала графу должность генерал-лейтенанта Восточного, Среднего и Западного Марча – должность, которой Дарнли добивался для своего отца – Леннокса.
Королева все же выполнила свое предсвадебное обещание и короновала Дарнли, однако изгнание мятежных лордов стало первым и последним общим предприятием венценосной четы. С этих пор между ними непрерывно росло отчуждение, и звезда Дарнли, едва успев взойти, пошла на закат.
Поначалу их величали «королем и королевой» или «его и ее величествами», но к Рождеству, спустя всего пять месяцев после свадьбы, Дарнли начали именовать просто «мужем королевы»; во всех документах его имени теперь предшествовало имя Марии, а потом и монеты с двойным профилем и надписью «Ген. и Мария» были изъяты из обращения и заменены монетами новой чеканки, на которых его имя перекочевало на второе место.
Глубоко оскорбленный, Дарнли искал причину явной неприязни королевы где угодно, только не в самом себе и не в своих недостатках. Вскоре он решил, что обнаружил эту причину.
Около четырех лет назад в свите савойского посла мсье де Моретта к шотландскому двору прибыл странствующий менестрель Давид Риццо. В дурном влиянии этого пьемонтца, синьора Дэйви, и узрел Дарнли корень всех своих бед.
Сначала внимание Марии привлекла искусная игра Риццо на скрипке. Позже он стал ее доверенным секретарем по французским делам, и юная королева, воспитанная при утонченном французском дворе, привязалась к нему, словно к товарищу по изгнанию. Она не раз жаловалась на выпавший ей тяжкий жребий – царствовать в суровой и беспокойной стране – и всегда встречала его сочувствие. Благодаря своим способностям и изворотливому уму, Риццо выдвинулся столь стремительно, что вскоре ни один шотландец не мог похвастаться такой близостью к королеве, как он. Когда по подозрению в сочувствии и пособничестве изгнанным лордам-протестантам был отправлен в отставку Мэйтленд Лесингтонский, синьор Дэйви стал его преемником на посту королевского секретаря, а когда аналогичное подозрение пало на Мортона, было открыто объявлено, что канцлером вместо него будет назначен Риццо.
Так синьор Дэйви сделался самым могущественным человеком в Шотландии, и наивно было бы рассчитывать на то, что упрямое и своевольное дворянство стерпит выскочку. Придворные начали плести против него интриги и подпускать сплетни – например, о том, что этот итальяшка – агент папы римского, замышляющий козни против шотландской протестантской церкви. Однако в начавшейся затем борьбе за власть грубая шотландская прямолинейность не смогла тягаться с итальянской изощренностью. Какие бы шаги ни предпринимали бароны и лорды, они не пошатнули положения Риццо. Тогда, наконец, пополз слушок о том, что расположение прекрасной королевы пьемонтец снискал отнюдь не только своими деловыми и музыкальными талантами. В частности, Бедфорд писал Сесилу: «Я не стану распространяться о том, какую именно благосклонность проявляет Мэри к Дэвиду, ибо королевской особе должно иметь доброе имя…»
Коль скоро начались перешептывания, нашлись и люди, которые с готовностью поверили слухам и выдавали их уже за несомненный факт. Вскоре сплетни достигли ушей Дарнли. Правдоподобно объяснив охлаждение к нему королевы, они болезненно задели его мужское самолюбие и подлили масла в огонь. Дарнли затаил злобу и с этого момента стал самым непримиримым из всех, кто добивался удаления Риццо.
Дарнли встретился с Ратвеном, другом Марри и прочих лордов-протестантов (изгнанных, как мы помним, за их выступление против самого Дарнли), и предложил ему восстановить беглецов в их правах, если те отомстят за поруганную честь сюзерена и сделают его настоящим королем Шотландии.
