Есть у меня одна знакомая учительница. Встретил я её как-то на улице и спросил:
— Как жизнь?
— Да вот,- говорит,- иду к ребятам сочинение проводить на тему «Я — невидимка». Чтобы каждый, значит, написал, что он стал бы делать, если бы вдруг превратился в невидимку.
Представляете, как я провёл всю неделю: только и выглядывал в окно, чтобы не пропустить, когда учительница понесёт сочинения домой. Ведь так любопытно узнать, о чём написали школьники.
И вот я раскрыл первую тетрадь, вторую, третью. А в четвёртой… О, вы даже нэ можете представить, какие там происходили чудеса — летали по воздуху девочки, учитель Анатолий Петрович не узнавал сам себя, бегали мальчишки… совершенно зелёного цвета. Вы, должно быть, тоже хотели бы заглянуть в эту школьную тетрадь? Ну что ж, пожалуйста, я не жадный.
Марк Сергеев
Нет, что ни говорите, а суббота — очень хороший день.
Шел Димка по улице, напевая под нос какую-то веселую песню, и размахивал портфелем. Если ты учишься в пятом классе, то знаешь, каким был этот портфель: ручка у него держалась на волоске, замок заедал, а задняя сторона была потерта и поцарапана — видимо, не раз заменял этот портфель санки.
Так бы, глазея по сторонам, добрел Димка до самого дома, если бы внимание его не привлек шум на соседней улице. Димка бросился туда и увидел тележку. В ней не было ничего особенного — тележка как тележка, но вот что странно: тележку никто не вез, она двигалась сама по себе. От удивления Димка остановился и даже рот раскрыл. Но вот тележка поравнялась с ним, и оказалось, что нагружена она пухлыми тяжелыми мешками, а толкает ее малюсенький — не больше первоклассника ростом — старичок весьма забавного вида. На голове его торчала надвинутая на самые глаза островерхая папаха из невиданного зеленого каракуля, длинная — тоже зеленая — борода тащилась по земле. Димке даже показалось, что борода ненастоящая, и захотелось дернуть ее разок — для проверки. Зеленые глаза старика смотрели в разные стороны и были круглыми, как у карася. Одежда у него была из оранжево-зеленоватой в кругляшках ткани. Так что издали зеленобородый походил не то на рыбу, покрытую чешуей, не то на рыцаря в кольчуге.
За старичком длинной шумной вереницей тянулись мальчишки и девчонки. Взрослые останавливались и улыбались: «Гляди-ка, какую рекламу придумал цирк!» И никто не догадался, что старичку трудно одному везти такую тяжело нагруженную тележку.
— Дедушка, — сказал тогда Димка, — разрешите, я помогу…
Старичок ничего не ответил, только немного подвинулся, уступая место Димке, и начали они толкать тележку вдвоем.
Вскоре мальчишки поотстали, и на смену им пришли другие — и тоже хохочут, завидев странного старика. Уже кончился город, и начались улицы заводского поселка. Вот уже и они позади. Дорога шла теперь через лес.
Димка начал волноваться. «Все пропало, — думал он мрачно. — Подвел я ребят: не сможет «Синий лопух» играть без вратаря, а сегодня матч с «Волчьей лапой» — сильнейшей дворовой командой города!»
Старичок точно понял его мысли: он дернул себя изо всех сил за бороду — Димка сразу убедился, что она не приклеена, — и остановился.
— Ну вот и приехали, — сказал он неожиданно густым раскатистым басом.
— До свиданья, дедушка, — обрадовался мальчик. — Я побегу, мне домой нужно.
— Подожди малость, — схватил его за рукав старичок, — я хочу тебя отблагодарить за помощь.
— А меня не надо отблагодаривать.
— Чудак, я тебе хочу подарить какую-нибудь интересную штуковину.
— Зачем мне всякие штуковины? Я ведь вам просто так помогал.
— Неужели ты откажешься даже от моей галоши с правой ноги? — Незнакомец почесал затылок.
— Да зачем мне галоша? — удивился Димка. — У меня своих две, да и то лучше бы их не было!
— Это почему, же так?
— А если дождь — мама ругает: «Почему опять не надел галоши?» Будто у меня только и дела, что помнить о галошах.
— Как же быть? У меня больше ничего нет, кроме волшебной галоши…
— Ну да, волшебной, — усмехнулся Димка. — Волшебных галош не бывает.
— Правду тебе говорю. Она, эта галоша, для правой ноги. Но если надеть ее не правильно, на левую ногу то есть, да еще волшебные слова сказать — через три дня станешь невидимкой или сделаешь невидимкой кого захочешь.
— А какие же это слова? — все еще недоверчиво спросил Димка.
— Надо сказать так:
Ахалай-махалай,
Крони брони-чепухай,
Эки-веки-чубурек -
Стань невидим, человек!
Вслед за незнакомцем Димка повторил непонятные слова, И хотя он так и не поверил старику, но галошу с правой ноги все же взял.
— А все-таки волшебников на свете не бывает, — сказал Димка.
— Что ты говоришь? Неужели? — ответил старик и… превратился в пень.
Димка испуганно оглянулся.
Тележка исчезла. Вместо нее рос зеленый куст. Из него торчали две сухие палки, а вокруг были разбросаны большие серые камни, похожие на мешки.
Димка пришел домой и даже ужинать не стал. Он завернул галошу в газету и потихоньку вышел из дому.
Во дворе уже закончился футбольный матч, команда «Синий лопух», даже без знаменитого вратаря, выиграла со счетом двадцать семь — ноль, после чего команда «Волчья лапа» была тут же переименована в «Заячий хвост». Капитан да и все другие футболисты-гости не согласились с этим, и дружеская встреча дворовых команд закончилась приличной потасовкой.
Пока весь двор оживленно обсуждал события сегодняшнего вечера, Димка нашел укромное местечко за сараем, забрался в узкую щель между стеной сарая и забором, выглянул — не следит ли кто? — и надел галошу на левую ногу.
Ахалай-махалай,
Крони-брони-чепухай,
Эки-веки-чубурек -
Стань невидим, человек!
Он произнес таинственным шепотом эти волшебные слова, затем осторожно снял галошу, завернул ее в газету и хотел было уже идти домой, но вдруг подумал: «А что же, я один буду невидимкой? Неинтересно даже. Вот превращу-ка я еще Пашку Кашкина… Нет, лучше весь класс превращу в невидимок! Вот здорово получится! Придет на урок Анатолий Петрович, все скажут: «Здравствуйте, Анатолий Петрович!» А в классе вроде никого нет… Димка! Ты — гений!»
Подумал так, снова надел галошу и повторил заклинание. Теперь все в порядке. Захватив с собой удочку и банку с червями, Димка помчался к Пашке Кашкину.
Три часа петляла между деревьями светло-шоколадная «Победа» Пашиного отца, и мальчики замирали от восторга. То двигалась им навстречу белоснежная мраморная скала, и закат на ней положил алые и синие полосы, то подступал старый темный кедрач к окнам машины, и зеленый мох, похожий на неопрятные бороды, свисал с каждой ветки.
К озеру подъехали поздним вечером. Подкатили машину к развесистому кусту тальника, разожгли костер, и Пашин отец — Петр Никанорович — отправился ставить свои мудреные снасти. Мальчики сидели у огня, обсуждали, как бы не проспать зарю, когда лучше всего клюет.
