Dancing at Lughnasa by Brian Friel (1990)
перевод с английского Валентина Хитрово-Шмырова
Действующие лица:
Майкл, молодой человек, рассказчик.
Кейт, сорока лет, школьная учительница
Мегги, тридцати восьми лет, домохозяйка.
Агнес, тридцати пяти лет, вязальщица
Роуз, тридцати двух лет, вязальщица.
Крис, двадцати шести лет, мать Майкла.
Джерри, тридцати трех лет, отец Майкла.
Джек, пятидесяти трех лет, священник-миссионер.
Майкл, от лица которого ведется повествование, произносит слова и Майкла — мальчика семи лет.
Когда действие начинается, МАЙКЛ стоит на авансцене слева, ярко освещенный светом прожекторов. Остальная часть сцены не освещена. Когда МАЙКЛ начинает свой монолог, сцена постепенно освещается.
По периметру всей сцены неподвижно стоят персонажи пьесы. МЕГГИ у кухонного окна (справа.) КРИС у входной двери. КЕЙТ на самом краю сцены справа. РОУЗ и ДЖЕРРИ сидят на скамейке в саду. ДЖЕК стоит позади РОУЗ. АГНЕС стоит в задней части сцены слева. Пока МАЙКЛ ведет рассказ, все остаются на своих местах.
Майкл. Когда я бросаю внутренний взор на лето далекого тридцать шестого года, моя память воскрешает несколько семейных событий. Тем летом мы купили наш первый радиоприемник, вернее нечто похожее на радиоприемник, и он полностью завладел нашим вниманием. А поскольку мы его приобрели в конце июля, тетушка Мегги, большая шутница, предложила назвать его. Она хотела назвать его «Ло», в честь кельтского Бога урожая. Ведь в давние времена первое августа было праздничным днем и называлось Лонаса, в честь языческого Бога Ло. И все дни и недели сбора урожая, собираемого в августе назывались праздником Лонасы. Но тетушка Кейт, известная на всю округу как учительница и женщина твердых убеждений, посчитала давать радиоприемнику имя делом для христианина грешным. Так что мы его назвали просто «Маркони», название красовавшееся на самом приемнике. А за три недели до появления радиоприемника первый раз за последние много лет из Африки приехал мамин брат, дядюшка Джек. В течение двадцати пяти лет он проработал в лепрозории в отдаленной деревушке под названием Райанга, в Уганде. Только раз он покинул эту деревню, когда началась Первая мировая война и он отправился на восток Африки, чтобы служить в британской армии капелланом. Через полгода он вернулся в свою унылую богадельню и проработал там без перерыва еще восемнадцать лет. И вот сейчас в свои пятьдесят с небольшим лет, с подорванным здоровьем он вернулся домой в Баллибег и так уж вышло, чтобы вскоре умереть.
И когда я бросаю свой мысленный взор на лето тридцать шестого эти два события, наш первый радиоприемник и возвращение дядюшки Джека, оказываются прочно связанными. Так что в тот момент, когда я вспоминаю лицо дядюшки и пережитый от увиденного шок, оно было иссохшим и желтым от малярии, я тут же вспоминаю свое восхищение, нет, священный трепет от радио, этого обладающего колдовскими чарами ящика. Я вспоминаю кухню и грохочущую ритмичную музыку ирландского танца, передача велась из Атлона, мою мать и ее сестер, которые, дружно взявшись за руки, начинали вдруг выделывать замысловатые па, при этом смеясь и пронзительно крича, как ошалелые школьницы. Тут же вспоминаю внушающую жалость фигуру Отца Джека, бродящего шаркающей походкой из комнаты в комнату как бы в поисках какой-то забытой вещи. И хотя мне было в то время всего семь лет, меня не покидало чувство тревоги, осознания того, что все быстро меняется, даже слишком быстро, может быть, отчасти поэтому что в реальной жизни дядюшка Джек оказался так далек от его идеального образа, который рисовало мое воображение. Отчасти оттого, что под действием колдовских чар «Маркони» эти милые, уравновешенные женщины словно сходили с ума и становились совсем чужими. А может быть, отчасти и потому что в дни праздника нас дважды навещал мой отец, Джерри Эванс, и у меня был шанс первый раз в жизни лицезреть его.
На сцене включается свет. Кухня и садик освещены ярким летним солнцем. Тепло.
МАЙКЛ, КЕЙТ, ДЖЕРРИ и ОТЕЦ ДЖЕК уходят со сцены. Остальные заняты каждый своим делом. МЕГГИ готовит корм для кур. АГНЕС вяжет перчатки. РОУЗ приносит корзину с торфом и вываливает его в коробку стоящую за плитой. КРИС гладит на кухонном столе. ВСЕ молча работают. Затем КРИС, закончив свою работу, подходит к малюсенькому прикрепленному к стене зеркальцу и тщательно рассматривает свое лицо.
Крис. Когда же мы, наконец, приличное зеркало купим?
Мегги. Пока и это сойдет.
Крис. Оно же разбитое. Выброшу его к чертовой матери.
Мегги. Только попробуй. Оно же треснутое. Семь лет его трогать нельзя. Примета такая.
Крис. Ничего же не видно.
Агнес. Кроме новых морщин.
Крис. Знаешь что я придумала? Попробую-ка я губную помаду.
Агнес. Мегги, ты слышала?
Мегги. Валяй, девочка. Сегодня губная помада, а завтра бутылка джина.
Крис. Попробовать все-таки надо.
Агнес. Пока Кейт поблизости нет. «В язычницы хочешь заделаться?»
КРИС почти прислоняется к зеркальцу и ощупывает лицо.
Крис. Бледная немочь. И волосы как крысиные хвосты. Подкрасить не мешало бы.
Агнес. А зачем?
Крис. Да так просто. (Передергивает плечами и продолжает гладить. Берет в руки стихарь.) И платье новое справить. Прости меня, господи…
Работа продолжается. Все молчат. Неожиданно для всех РОУЗ начинает петь громким и сиплым голосом.
Роуз. Поедем в Абиссинию, поедем? Только чашку с блюдцем и сдобу не забудь…
Продолжает петь, но уже неуклюже пританцовывая шаркая и абсолютно не в такт пению.
Муссолини прямо с неба
Свалится на нас,
В Абиссинию поедем, ну, поедем,
говори
Неплохо у меня получается, а, Мегги?
МЕГГИ берет в руки недокуренную сигарету и пытается прикурить.
Мегги. Тебе б только на сцене выступать.
РОУЗ пританцовывая, приподнимает передник и юбку.
Роуз. И ножки ничего, а, Мегги?
Мегги. Роуз Мандей! Где твоя скромность?
МЕГГИ задирает юбку еще выше и тоже пританцовывает.
А у меня тоже неплохо получаются, а?
Роуз. Ну, Мегги, ты даешь. Молодчина, молодчина. Агнес, смотри, смотри!
Агнес. Язычницы чистой воды. Обе.
Роуз. Крисси, включай Маркони.
Крис. Тыщу раз тебе говорила: аккумуляторная батарея села.
Роуз. Ерунда. Только сейчас включала. (Подходит к приемнику и включает его. На полную мощь звучат три такта «Британских Гренадеров») Понятно! Слушается старушку Роузи! (Только собирается потанцевать, как радио смолкает.)
Крис. Я же тебя предупреждала.
Роуз. Дурацкий ящик, никакого толку.
Агнес. Кейт купит батарею.
Крис. Если только в ней дело.
Роуз. Агги, а Абиссиния в Африке?
Агнес. Да.
Роуз. Там что, война идет?
Агнес. Да. Я же тебе уже говорила.
Роуз. А Отец Джек там воевал?
Агнес (терпеливо). Джек был в Уганде. Тоже в Африке, только совсем в другой стороне. Ты же знаешь.
Роуз (разочарованно). Да, я знаю… знаю… знаю…
Мегги хватает ее за руку и прямо в ухо нежно напевает мелодию из «Абиссинии».
Мегги.
Голосуй за Ди Валеру,
только за него
Ну а Ганди со своим
рогатым стадом подождет.
РОУЗ и МЕГГИ начинают петь в один голос.
Дядя Билл из Балтингласса
Тоже радио, купил.
Танцуют и поют.
Голосуй за Ди Валеру
только за него.
Мегги. Слушай Роузи, наше место на сцене.
Роуз. Это уж точною (Снова принимаются за работу.)
АГНЕС направляется к буфету за шерстью. Взяв шерсть, проходит мимо окна и смотрит в сад.
Агнес. Чем это там твой сынок занимается?
Крис. А бог его знает. Лишь бы его не видела и не слышала.
Агнес. Что-то мастерит. Похоже на воздушного змея.
Стучит по стеклу, кричит «Майкл» и посылает ему воздушный поцелуй.
О чем думала когда рожала? Волосы как у тебя будут.
Крис. Крысиные хвосты, это точно. Поможешь промыть их как следует?
Мегги. А что, мы все вместе на танцы вечером пойдем?
Крис. Как только Майкла спать уложу. Пойдешь?
Мегги. Буду твоим кавалером.
Агнес. Жаль что ему поиграть не с кем. Ни одного мальчишки.
Мегги. Значит, на танцы. Все вместе, да?
Агнес (отойдя от окна). Мегги!
Мегги. Вот было б здорово… (Резко обрывает себя.) Ш-ш-ш.
Крис. Что такое?
Мегги. Похоже Отец Джек у задней двери стоит. Хоть бы Кейт про хинин не забыла.
Агнес. Не забудет. Она никогда ничего не забывает.
Пауза.
Роуз. В субботу кино будут показывать. Я собираюсь.
Агнес (сдержанно) Вот как?
Роуз. Заодно и свидание будет.
Агнес. И с кем же?
Роуз. Не скажу.
Крис. Мы его знаем?
Роуз. Не скажу.
Агнес. Последний фильм тебе понравился. И этот понравится.
Роуз. Хочет взять меня в воскресенье за холмы, в Ло Анна. У его отца там лодка. Захвачу с собой бутылку молока. И пачку шоколадного печенья. Я тут немного деньжат сэкономила.
Крис. Денни Бредди подонок. Учти это, Роуз.
Роуз. А я и не сказала что это будет он!
Крис. Он женат и у него трое детей.
Роуз. А вот тут ты неправа, уважаемая, абсолютно неправа. (АГНЕС.) Она его бросила полгода назад и уехала в Англию.
Мегги. Дорогая ты наша, мы же просто хотим…
Роуз (КРИС). Кто ты такая. Кристина Мандей! Не учи меня жить!
Мегги. Да весь город знает, что Денни Бредли…
Роуз (МЕГГИ). А, ты тоже ревнуешь? Вот в чем все дело — вы же все ревнуете меня! (АГНЕС.) Он называет меня «розанчиком» В прошлое Рождество, утром, ждал меня около ворот часовни и подарил вот это. (Поднимает передник. К фланелевой рубашке приколоты талисман и медаль.) «Это для моего розанчика» — так и сказал.
Агнес. Роузи, это что, рыбка?
Роуз. Правда красивая? Из чистого серебра. Счастье приносит.
Агнес. Красивая.
Роуз. Ношу, не снимая, сзади медали, она тоже чудодейственная. (Пауза.) Агги, я люблю его.
Агнес. Да знаю я.
Крис (тихо). Сволочь.
РОУЗ опускает передник. Вот-вот готова расплакаться. Все молчат. Неожиданно МЕГГИ поднимает ведро с кормом для кур и прижимая его как воображаемого кавалера, начинает танцевать танго, быстро и с утрированными «па». Танцуя, в пародийном стиле напевает слова из «Острова Капри».
Мегги.
Прощай лето,
И небо итальянское прощай,
Прощай, мистер и ты,
Но перед разлукой мне, бродяжке,
Любви словечко прошепчи.
Не переводя дыхания, открывает заднюю дверь и начинает звать кур: Цып-цып, — цап-цып-цып-цып-цып-цып…
МАЙКЛ входит и застывает на месте. РОУЗ снимает с плиты крышку и бросает в плиту торф.
Крис. Господи, ты же утюг туда бросила!
Роуз. Откуда я знала?
Крис. Ты что не видишь что я глажу? (Орудуя щипцами.) Попробуй теперь достань. Уйди с дороги, ну!
Агнес. Роуз, дорогая моя, ну-ка помоги. (Занятая вязанием.) Если так будем работать, к концу недели две дюжины ни за что не закончим.
Мир и покой восстанавливаются благодаря МАЙКЛУ-МАЛЬЧИКУ, который возится в саду со своим воздушным змеем. МАЛЬЧИК МАЙКЛ ни слова не говорит МАЙКЛУ-РАССКАЗЧИКУ. В данном эпизоде, например, он стоит спиной к МАЙКЛУ-РАССКАЗЧИКУ. МАЙКЛ реагирует на слова МЕГГИ в своей обычной манере рассказчика. МЕГГИ выходит в сад через заднюю дверь.
Мегги. И что это будет?
Мальчик. Воздушные змеи.
Мегги. Воздушные змеи! Бог тебе в помощь!
Мальчик. Тетушка Мегги, осторожней, на хвост наступили.
Мегги. А почему не кричит — ха-ха! Ладно, парень, договоримся так. Если эти штуковины взлетят, даю тебе пенни. Идет?
Мальчик. Да, идет.
Садится на корточки около него.
Мегги. Отгадай загадку.
Мальчик. Сдаюсь.
Мегги. Что ходит-ходит по дому, а потом встает в углу?
Пауза.
Метла! Чем часы похожи на речку?
Мальчик. Все равно сдаюсь.
Мегги. У стрелок повороты и у течения. Снаружи волосатый, изнутри волосатый подними ногу и проверь. Что это?
Пауза.
Мальчик. Сдаюсь.
Мегги. Думай.
Мальчик. Сдаюсь.
Мегги. У тебя что, мозги засохли?
Мальчик. Сдаюсь.
Мегги. Шерстяной носок!
Мальчик. Что?
Мегги. Носок, носок. Подними ногу и погляди… (Показывает на себе. Пауза.) Знаешь, малыш, в чем твоя беда? Ты такой тупой, что дальше некуда.
Мальчик. Осторожно крыса, вон она!
МЕГГИ пронзительно кричит и в ужасе отпрыгивает в сторону.
Мегги. Где, где, где? Иисус, Мария и Святой Иосиф, где она?
Мальчик. Вот тетя Мегги, я вас и подловил.
Мегги. Ах ты маленький негодник, прости тебя господи. Ты у меня получишь за это. Уж будь уверен, я тебе это припомню! (Поднимает ведро и идет вглубь сцены. Останавливается.) А у меня сладкая конфетка для тебя есть.
Мальчик. А с табачком внутри?
Мегги. Боже милостивый! Какой-то женщине здорово в жизни повезет. (Уходит.) Цып-цып-цып-цып… (Останавливается и бросает ему конфетку.) Лови. Чтоб ты ей подавился. (Выходит.) Цып-цып-цып-цып-цып…
Майкл. Когда я впервые увидел дядю Джека, зрелище было ужасное. Насколько его внешний вид расходился с моим представлением об английском офицере, почерпнутым, что там греха таить, из мальчишеской книжки. Однажды я видел его фотографию. Он весь светился радостью в своей великолепной военной форме. Фотография выпала из молитвенника тети Кейт, и она тут же выхватила ее у меня, так что подробности рассмотреть я ее не успел. Фотографии была сделана в 1917 году, когда он служил капелланом в британских войсках в Южной Африке и выглядел он — ну просто потрясающе. Но тетушка Кейт участвовала в местной войне за Независимость, так что короткая военная карьера дяди Джейка в доме никогда не упоминалась. И все-таки великолепный образ дядюшки, запечатленный на этой фотографии, на всю жизнь врезался в мою память. Если для меня он был героем, то для моей матери и тетушек он был и героем и святым. Они дружно рыдали над его редкими письмами, каждый вечер молились за него, его прокаженных и успех его миссии. Они экономили на всем, шесть пенсов здесь, шиллинг там, жертвовали последними удовольствиями, лишь бы накопить немного деньжат и послать их ему на Рождество и ко дню рождения. И шли они на это с открытой душой и радостью. И каждая статья, которая появлялась в газете «Донегал Энквайр» и в которой сообщалось о «нашем священнике в лепрозории», как они называли его, наполняло чувством гордости жителей Баллибега и всего Донегала. Так что вполне естественно, что лучи его славы достигали нашего семейства. Это поднимало наш престиж в глазах прихожан. Наверное, это еще и помогало моим тетушкам сносить позор, принесенный в семейство моей матерью. Ведь я был, как тогда говорилось, незаконнорожденным.
![Брайан Фрил - Праздник урожая [=Танцы на праздник урожая]](https://knigism.online/covers/6d/68/56316_100x150.jpg "Брайан Фрил - Праздник урожая [=Танцы на праздник урожая]")