Действующие лица:
ВИКТОР
ЛЮДМИЛА
КАТЯ — их дочь
ВИТАЛИЙ — маклер
КОСТЯ — сосед
СТАЛИНА ПЕТРОВНА — соседка
ТАТЬЯНА — старшая сестра Людмилы
Строители.
Действие пьесы происходит в двухкомнатной «хрущевке», в городе, жители которого говорят по-русски.
Комната в «хрущевке» — гостиная, она же столовая, она же кабинет. Интерьер, по которому можно проследить всю историю этого жилья. На стенах — фотографии в рамочках. Типичная советская мебель — «стенка» с хрусталем, диван, ковер на стене.
В центре комнаты стоит ведро, в которое с ритмичным звуком падают капли.
В углу — телевизор, развернутый экраном от зрительного зала. Перед экраном застыла девица. Ей лет 20–25. Волосы рыжие. Одета в яркое пончо и джинсы. В ногах у нее стоит дорожная сумка. Девица держит в руках свитер и неотрывно смотрит на экран. Мужской голос вещает: «Лена. Лена. Вика. Олег. Наташа. Вика. Вика. Михаил. Вика». Голос умолкает. Девица издает победный клич, хватает телефонную трубку, набирает номер.
КАТЯ: Алло! Да, я. Только что закончилось. Сказать? А что мне за это будет? (пауза.) Будешь мыть посуду всю неделю. (пауза.) Два дня??? Сиди и мучайся. (пауза.) Ла-а-адно, я сегодня добрая… Они съели эту сопливую Вику!!! (пауза) Закон джунглей! (пауза.) Да, я уже почти собралась. Сейчас, только носки теплые найду — и выезжаю. Ага.
Катя кладет трубку, идет к открытому платяному шкафу, перебирает вещи на полках.
Входит Людмила с букетом цветов и сумкой в руках.
ЛЮДМИЛА: Катюша!.. (Подходит к ней, целует в щеку. Видит ведро.) Опять этот фонтан слез! Чистый Бахчисарай.
КАТЯ: Я бы сказала — не очень чистый.
ЛЮДМИЛА: Все прогнило за сорок лет… Я к Лёне поднимусь.
КАТЯ: Бесполезно. Я уже поднималась, граница на замке.
ЛЮДМИЛА: Сейчас перельется! (Отдает Кате цветы и сумку, берет ведро и выходит. Кричит из кухни.) А где папа?
КАТЯ: Ни малейшего… Я пришла — его не было.
ЛЮДМИЛА (возвращается в комнату с пустым ведром, ставит его на прежнее место): Наверное, в магазин пошел, я просила его горошек купить. Будет твое любимое оливье. (Берет у Кати сумку, уходит на кухню).
КАТЯ: Кто именинник?
ЛЮДМИЛА (из кухни): Революция. В смысле — примирение. Какая разница, как называть? Просто посидим за столом, по старой памяти.
Катя кладет букет на стол и продолжает вынимать из шкафа теплые вещи и укладывать их в сумку. Из кухни выходит Людмила с тарелками в руках, ставит их на стол.
ЛЮДМИЛА: Ты что, уже собралась? Пожалуйста, дождись папу, посидим немножко…
КАТЯ: Ладно.
ЛЮДМИЛА: Это какой цвет?
КАТЯ (проводит рукой по волосам): Красный янтарь.
ЛЮДМИЛА: А в прошлый раз что было?
КАТЯ: Вишня.
ЛЮДМИЛА: Гнилая? Нет, янтарь лучше. Может, и мне попробовать?
КАТЯ: Ты и вишню собиралась пробовать. Все равно не решишься.
ЛЮДМИЛА: Да, не решусь… Боюсь, что как наша химичка, забуду, какой цвет настоящий.
КАТЯ: Эта та, которую Щелочью прозвали?
ЛЮДМИЛА: А как меня за глаза называют?
КАТЯ: Сама знаешь. Короче, месяц не покрасишься — вспомнишь. Или постригись иначе… Мебель в квартире переставь…
ЛЮДМИЛА: От перестановки мест слагаемых… Простор в тридцати метрах не появится.
КАТЯ: Но нельзя так жить! В консервной банке, с раз и навсегда расставленной мебелью… По школьному расписанию. И каждый год объяснять юным идиотам, кто такая Настасья Филипповна и почему Раскольников — лишний человек.
ЛЮДМИЛА: Лишней оказалась старушка… Вместе с Печориным.
И никакие они не идиоты…
КАТЯ: А кто? Кем надо быть, чтобы сегодня учителям таскать букеты! Врачи в кабинетах таблички вешают: «Доктор цветы и конфеты не пьет!». Первого сентября напиши на доске: «Учителя — не пчелы, цветами не питаются!»
ЛЮДМИЛА: А когда тебе букет дарят, ты тоже так думаешь?
КАТЯ: Конечно! Дома — только горчица и уксус, денег — едва на маршрутку хватит… Выходишь кланяться, а тебе на сцену — цветы. Лучше бы палку колбасы подарили. Или (мечтательно) головку сыра…
ЛЮДМИЛА: Артист, как и художник, должен быть голодным.
КАТЯ: Это коммунисты придумали, чтоб денег не платить.
Входит Виктор, снимает куртку, вязаную шапочку.
ВИКТОР: Девчонки, привет! Ругаетесь? Ну и погодка… Собаку никто не выгонит.
КАТЯ: Как бабушка говорила — какая власть, такая и погода.
ВИКТОР: Кать, при чем тут власть? (Видит ведро.) А у нас что капает?
КАТЯ: Как всегда, Леня протек.
ЛЮДМИЛА: Вить, ты горошек купил?
ВИКТОР: Ой, прости, Люда, забыл. Ну, будет салат без горошка.
ЛЮДМИЛА: Ладно… Накрываем на стол! Катя, помогай.
Людмила уходит на кухню, Катя вдвоем с отцом передвигает стол, стоявший у стены, в центр комнаты.
КАТЯ (смотрит вверх): Здесь же течет.
Виктор снимает телефонную трубку, набирает номер.
ВИКТОР: Алло! Леня? Это Виктор. (Пауза.) Леня, от твоего стояка у меня хронический столбняк. Ну, приди, посмотри! (Пауза.) Да не нужна мне твоя побелка. Раз в две недели. Вонь такая, что на кухне спим. (Пауза.) Леня! Не смеши меня! (Пауза.) А моральная компенсация? Что? Литр за литр? Только если коньяка. (Кладет трубку.)
КАТЯ: Так куда стол ставить?
Вдвоем передвигают стол на центр комнаты.
ВИКТОР: Следи, куда капнет. (Достает из серванта хрустальную вазу.)
КАТЯ: Вот. (Показывает точку на столе.)
ВИКТОР: Отлично. (Ставит вазу именно на это место.)
ЛЮДМИЛА (кричит из кухни): Витя, цветы в воду поставь.
ВИКТОР: Уже. (Ставит букет в вазу, в которую капает вода с потолка.) Надеюсь, водичка чистая?
КАТЯ: Проточная, фильтрованная.
Входит Людмила, ставит на стол миску с оливье.
ЛЮДМИЛА: Что у него там?
ВИКТОР: Как всегда.
ЛЮДМИЛА: Вить, неси холодец.
ВИКТОР: Хрен есть? А то придут гости и скажут, что на столе ни хрена нет.
ЛЮДМИЛА: Я эту шутку полжизни слышу. Кстати, Витя, почему пакет с мусором лежит в коридоре? И воздуха не озонирует.
ВИКТОР: Как лежит? Я же выбросил! (Выходит в коридор, возвращается с пакетом в руках.) Блин! Что же я тогда выбросил?
ЛЮДМИЛА: А где мой пакет с тетрадями?
ВИКТОР: Повезло твоим ученикам. Всем пятерки!
ЛЮДМИЛА: Немедленно вниз! Ищи и без них не возвращайся!!!
Виктор выходит. Людмила вытирает стаканы и расставляет их на столе.
КАТЯ: Леня поменял график? Тек раз в квартал. Теперь — ежемесячно. В любой нормальной стране его бы по судам затаскали, и оплачивал бы ремонт всем, до первого этажа, как миленький.
ЛЮДМИЛА: Это потому что там соседи — случайные люди. А мы друг другу не чужие. Столько лет вместе. Тем более — наш дом…
КАТЯ: Знаю-знаю. Дом Павлова, героическая оборона, историческая победа… Дедушка эту историю перед сном рассказывал, вместо сказки. Так что, я в курсе.
ЛЮДМИЛА: Ну в кого ты такая злючка?
КАТЯ: Не злючка. Просто наши семейные легенды пахнут нафталином…
Звонит телефон. Катя берет трубку.
КАТЯ: Алло! Что? (Пауза.) Какие грибы?.. Сам греби отсюда, подберезовик! (Кладет трубку.) Палата номер шесть…
ЛЮДМИЛА: Кто это?
Снова звонит телефон, трубку берет Людмила.
ЛЮДМИЛА: Да… Мужчина, вы ошиблись. Никто вам не хамит. Какой номер вы набираете? (Пауза.) А где?… (Пауза.) Наверное, ошибка в объявлении. И больше сюда не звоните. (Кладет трубку.)
Входит Виктор с пачкой тетрадей в руках.
ВИКТОР: Не повезло твоим ученикам, не успели еще мусор вывезти… Роюсь я в баке, глянул вверх — баба Сталя к своему окошку прилипла, чуть стекло не выдавила. А тут еще из подъезда выходит… как его… полковник с третьего этажа. Говорит: «Коммунисты вам не нравились? А теперь на помойках роетесь! Интеллигенция…».
ЛЮДМИЛА: Витя! Только что мужчина звонил. Номер наш. Спрашивает, почем грибница шампиньонов.
ВИКТОР: Люд, понимаешь, компания набирала людей — сидеть на телефоне, принимать заявки. Я согласился, дал номер. Аванса не заплатили… Отказался. Что, неправильно?
ЛЮДМИЛА: Молодец! Правильно!
КАТЯ: Предоплата портит человека, но ее отсутствие портит еще больше.
ЛЮДМИЛА: Теперь будешь отвечать на все звонки. Только даром. Пока грибники не отстанут.
ВИКТОР: Ладно. Позвонят недельку — и успокоятся. Ну что, садимся?
Усаживаются за стол. Виктор открывает бутылку водки, наливает всем по рюмке.
Звонок в дверь. Людмила идет открывать. Возвращается в комнату вместе со старушкой, которая несет перед собой тарелку.
ВИКТОР: Заходите, Сталина Петровна!
КАТЯ: Здрасьте, бабушка Сталин!
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Здрасьте! Я вам пирожков принесла.
КАТЯ: Умер кто?
ЛЮДМИЛА: Катя!!!
Катя встает из-за стола, достает из сумки плейер, надевает наушники, садится в кресло и закрывает глаза.
ЛЮДМИЛА: Не обращайте внимания, английский учит, экзамен завтра.
ВИКТОР: Присаживайтесь, тетя Сталя. Отметим красный день календаря? С чем пирожки?
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: С грибами.
ВИКТОР: Спасибо! Я потом.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Что ты, Витя… Хорошие грибы, с магазина!
ЛЮДМИЛА: У него с желудком проблемы, а мы с Катюшей съедим, спасибо. Вы присаживайтесь.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Людочка! Мы вчера с дедом пенсию получили. Может, тебе одолжить? Ты не стесняйся…
ЛЮДМИЛА (смеется): Спасибо! У нас все в порядке. Просто Витя не то, что нужно, в мусор выбросил.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Понятно… Я пойду, меня дед ждет, мы тоже отметить собираемся. Людочка, ты передачу эту смотришь?.. Забыла название… Герои нашего времени? Артисты на острове живут, голые ходят, червяков едят…
ЛЮДМИЛА: Я с этими уроками телевизор совсем не смотрю.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Жалко. Мы сегодня пропустили. Хотела узнать, кого там выгнали.
КАТЯ (не снимая наушников и не открывая глаз): Вику.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА: Спасибо, Катюша! Пойду, деду скажу, а то волнуется. Он за Наташу болеет. Такую, рыженькую…
Уходит. Людмила, проводив ее, возвращается в комнату, садится за стол.
ЛЮДМИЛА (Кате): Сколько можно из-за тебя краснеть?
КАТЯ (снимая наушники): Зачем дитя культа приходило?
ЛЮДМИЛА: Прекрати чушь нести… совсем не прекрасную. Знаешь, какую она жизнь прожила? И имя не помогло…
КАТЯ: Правильный мэн был Раскольников… Каждый раз это понимаю, когда захожу в парадную, мимо этих пираний на скамеечке.
ЛЮДМИЛА: В нашу ты раз в месяц заходишь. И то — когда темно. (Поднимает рюмку.) Ну что, с праздничком?
ВИКТОР: Девчонки, стоп! Не закусываем! (Уходит на кухню, возвращается с баночкой красной икры.)
ЛЮДМИЛА: Икра?! Откуда?
ВИКТОР: А — спецпаек. Б — стол заказов. В — купил у спекулянтов. Г — дали взятку.
ЛЮДМИЛА: Помощь зала.
КАТЯ: Нашел в мусорном баке.
ВИКТОР: Ответ правильный! Ну — за революцию! Чтобы верхи могли, а низы хотели.
ЛЮДМИЛА: Это уже контрреволюция.
ВИКТОР: Тогда за эволюцию!
Выпивают.
ЛЮДМИЛА: Катя, положить тебе оливье?
ВИКТОР: Оливье — это не просто французское имя. Это символ развитого социализма! Так же, как винегрет — символ недоразвитого.
ЛЮДМИЛА: Ты не перепутал историю с кулинарией?
ВИКТОР: Нет! Как завещал нам Венечка Ерофеев? Все можно, кроме одного — нельзя ошибаться в рецептах! Вон у Леньки (показывает на потолок) Светка стала в оливье вместо горошка кукурузу класть. Кощунство!
ЛЮДМИЛА: Теоретик… Что ж ты горошек забыл купить?
Звонит телефон. Виктор снимает трубку.
ВИКТОР: Алло! Алло, я слушаю! Говорите! (Некоторое время ждет, потом кладет трубку.) Молчат.
Пауза.
ВИКТОР (смотрит на Людмилу): Подозрительно молчат.
ЛЮДМИЛА: Это как?
ВИКТОР: Дышат. С выражением.
Вдруг Катя визжит.
ЛЮДМИЛА: Ты что?
КАТЯ: За шиворот капнуло. (Смотрит вверх.)
ВИКТОР: А мне — в рюмку. Это уже перебор.
Снова звонит телефон.
ВИКТОР: Алло! Леня? Что у тебя там? (Пауза.) Это ты звонил? (Пауза.) Ладно, сейчас. (Кладет трубку.) Я к Леньке поднимусь, помогу, у него вообще все поплыло.
ЛЮДМИЛА: Это он сейчас звонил?
ВИКТОР: А есть еще варианты?
КАТЯ: Помощь зала.
Виктор поднимается из-за стола, выходит.
ЛЮДМИЛА: Кать, возьми шпроты.
КАТЯ: Ма, мне пора.
ЛЮДМИЛА: Посиди еще.
КАТЯ: Завтра на работу рано. У нас переучет. А вечером — репетиция. (Встает из-за стола, берет собранную сумку.) Я еще хотела кастрюлю забрать — большую, в красный горох…
ЛЮДМИЛА: Да, конечно. (Выходит на кухню, возвращается с кастрюлей).
КАТЯ (запихивая кастрюлю в сумку): Славка пельмени любит. А у нас одна, маленькая, пельмешкам в ней тесно.
ЛЮДМИЛА: Когда ты нас познакомишь?
КАТЯ: Мы еще сами толком не познакомились… Ну все, я побежала. (Целует Людмилу в щеку, уходит.)
Людмила прохаживается по комнате, достает из сумочки сигареты, закуривает. Смотрит на потолок. Снимает телефонную трубку, набирает номер.
ЛЮДМИЛА: Алло! Привет. (Пауза.) Как дела? (Пауза.) Нет, ничего не случилось. Был звонок… Это не ты?.. Понятно… С праздником тебя! (Смеется.) А с каким хочешь? Вы что, не празднуете? (Пауза.) А мы вот посидели немного. (Пауза.) Нет, я же говорю — все в порядке. Что у нас может измениться? Семьи, в которых каждый день варят суп, разрушаются в последнюю очередь. (Пауза. Слышно, как хлопнула дверь.) Ну, ладно… Целую. (Кладет трубку.)
Входит Виктор.
ВИКТОР: А где Катька?
ЛЮДМИЛА: Ушла в семью.
Виктор садится за стол, наливает себе и Людмиле, поднимает рюмку.
ВИКТОР: Ну? За что?
Людмила пожимает плечами и молча выпивает.
ВИКТОР: Как скажешь. (Выпивает.)
Звонок в дверь.
ВИКТОР: Опять Катька что-то забыла!
Людмила уходит открывать. Возвращается с мужчиной средних лет. Он — в элегантной кожаной куртке, в костюме, в руках — папка для бумаг.
ЛЮДМИЛА: Витя, это к тебе.
МУЖЧИНА: Виктор Александрович? Здравствуйте! Меня зовут Виталий Сергеевич, фирма «Атлантида».
Виктор встает из-за стола, они пожимают друг другу руки.
ВИТАЛИЙ (оглядывая стол): С праздничком вас! Извините, что отрываю…
ВИКТОР: Ничего, вы присаживайтесь!
ВИТАЛИЙ: Нет, спасибо, я постою.
ЛЮДМИЛА: Нет уж, вы присядьте.
ВИТАЛИЙ: Понимаете, примета такая есть — нельзя садиться, пока сделку не заключили. Так что я постою, если позволите.
ЛЮДМИЛА: Ни в коем случае! Нельзя, чтобы гость стоял в доме, где невеста на выданье. Так что…
ВИТАЛИЙ: На выданье? (Достает блокнот, листает его.)
ВИКТОР: Садитесь-садитесь! Что за разговор на ногах? Давайте, к столу. Может, рюмочку?
ВИТАЛИЙ: Спасибо, не пью.
ВИКТОР: Да? А где вы родились?
ВИТАЛИЙ: В Бухаре.
ВИКТОР: Ну, тогда ладно.
Виталий садится за стол, Людмила ставит перед ним тарелку и уходит на кухню, Виктор наливает себе водку.
ВИКТОР: Водички?
ВИТАЛИЙ: Не откажусь.
ВИКТОР: Грешите! В праздник — работать… Ну, будем! (Выпивает.)
ВИТАЛИЙ: А что делать? Единственный шанс застать людей дома. Всех жильцов обойти надо, поговорить. Я к вам с предложением.
ВИКТОР: Что продаете?
ВИТАЛИЙ: Покупаем… Вас.
ВИКТОР: Лично меня? (Наливает себе еще рюмку.)
ВИТАЛИЙ: Нет, всех в вашем доме.
ВИКТОР: Тела, души? Оптом? В розницу? (Накладывает себе и Виталию, закуски, едят.)
ВИТАЛИЙ (смеется): Оптом, конечно же.
ВИКТОР: И почем?
Входит Людмила, присаживается к столу.
ВИТАЛИЙ: Приятно иметь дело. Вы сразу… быка за рога. К сожалению, сейчас точную цену я вам назвать не смогу. Конечно, для вашего района «вилка» определена, но окончательная цена зависит — есть ли долги по коммунальным платежам, хотите ли менять номер телефона, нужна ли помощь при переезде…
ЛЮДМИЛА: Простите, я не поняла… Вы о чем?
ВИТАЛИЙ: О вашей квартире. Мне сказали, что вас уже поставили в известность… Наша компания начинает строительство нового комплекса. Ваш и три соседних дома будут сносить. (Заглядывает в блокнот.) Квартира приватизирована?
ЛЮДМИЛА: Да, а что?
ВИТАЛИЙ: Есть и другой вариант. Вы можете не брать деньги, а просто определиться со своими требованиями, и наша компания подберет вам другую, такого же метража, в указанном вами районе…
ЛЮДМИЛА: Нет!
ВИТАЛИЙ: Что — «нет»?
ЛЮДМИЛА: Меня никакие варианты не устраивают! Это квартира моих родителей. Я тут выросла.
ВИТАЛИЙ Ну, мало ли кто где вырос… (Заглядывает в блокнот.) Людмила Николаевна! Виктор Александрович! Я понимаю, что вопрос сложный и за одну минуту не решается. А вы, оказывается, еще не были в курсе… Конечно, вам надо подумать. Но есть время, чтобы определиться, какое жилье вы хотите. А мы все найдем. Или вы найдете, а наша фирма оплатит покупку. (Пауза. Заглядывает в блокнот.) Здесь прописано…
ВИКТОР: Трое.
ВИТАЛИЙ: Да. (Делает пометки в блокноте.) Детей нет.
ЛЮДМИЛА: Как нет? У нас дочь.
ВИТАЛИЙ: Это которая на выданье? Значит, опекунский совет не нужен. Так и запишем. В местах лишения свободы никого?
ЛЮДМИЛА: Типун вам на язык!
ВИТАЛИЙ: Так и запишем. В армии?
ВИКТОР: В запасе.
ВИТАЛИЙ: Должен предупредить: ЖЭК предоставил справки о количестве жильцов, и со вчерашнего дня прописка прекращена.
ВИКТОР: На что вы намекаете?
ВИТАЛИЙ: Почему намекаю? Я говорю прямо. Сейчас все начнут срочно выходить замуж, прописывать к себе родственников… Но при расселении будут учитываться только те, кто прописан на сегодняшний день, то есть на седьмое ноября. Кстати, с праздничком вас еще раз. (Поднимается из-за стола.) Вот моя визитка, телефоны… Жду вашего звонка.
