Действующие лица:
ВИКТОР.
ЛЮДМИЛА — его жена.
КАТЯ — их дочь.
ВИТАЛИЙ — риэлтер.
КОСТЯ — сосед.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА — соседка.
ТАТЬЯНА — старшая сестра Людмилы.
РАБОЧИЕ.
Действие пьесы происходит в городе, жители которого говорят по — русски.
Гостиная в двухкомнатной «хрущевке» — она же столовая, она же кабинет. Интерьер, по которому можно проследить всю историю этого жилья. На стенах — фотографии в рамочках. Типичная советская мебель — «стенка» с хрусталем, диван, ковер на стене. В центре комнаты стоит ведро, в которое с ритмичным звуком падают капли. В углу — телевизор, развернутый экраном от зрительного зала. Перед экраном застыла Катя. Ей лет 20–25. Волосы рыжие, одета в яркую куртку и джинсы, в руках держит свитер. Рядом стоит дорожная сумка. Катя неотрывно смотрит на экран. Мужской голос вещает: «Лена. Лена. Вика. Олег. Наташа. Вика. Вика. Михаил. Вика». Голос умолкает.
КАТЯ (издает победный клич, хватает телефонную трубку, набирает номер.) Алло! Да, я. Только что закончилось. Сказать? А что мне за это будет? Телевизор починишь? Нет, а мне? Лично? Будешь мыть посуду всю неделю. (Пауза.) Два дня?! Тогда сиди и мучайся. (Пауза.) Ла-а-адно, я сегодня добрая… Они съели эту сопливую Вику!!! (Пауза.) Закон джунглей! (Пауза.) Да, я уже почти собралась. Сейчас, только носки теплые найду — и выезжаю. Ага. (Кладет трубку, идет к открытому платяному шкафу, перебирает вещи на полках.)
Входит Людмила с букетом цветов и сумкой в руках.
ЛЮДМИЛА. Катюша!.. (Подходит к ней, целует в щеку, видит ведро.) Опять этот фонтан слез! Чистый Бахчисарай.
КАТЯ. Я бы сказала — не очень чистый.
ЛЮДМИЛА. Все прогнило за сорок лет… Я наверх схожу.
КАТЯ. Бесполезно. Я уже ходила, граница на замке.
ЛЮДМИЛА. Сейчас перельется! (Отдает Кате цветы и сумку, берет ведро и выходит; кричит из кухни.) А где папа?
КАТЯ. Ни малейшего… Я пришла — его не было.
ЛЮДМИЛА (возвращается в комнату с пустым ведром, ставит его на прежнее место.) Наверное, и магазин пошел, я просила его горошек купить. Будет твое любимое оливье. (Берет у Кати сумку, уходит на кухню.)
КАТЯ. Кто именинник?
ЛЮДМИЛА (из кухни.) Революция. В смысле — примирение. Какая разница, как называть? Просто посидим за столом, по старинке.
КАТЯ (Начинает вынимать из шкафа теплые вещи и укладывать их в свою сумку.) А ты где была?
ЛЮДМИЛА (из кухни.) К ученику ездила.
КАТЯ. Какой ученик — праздник же?
ЛЮДМИЛА (входит в комнату с тарелками в руках, ставит их на стол.) Мальчик в Штаты едет учиться, долбит язык день и ночь. Они уже до того американизировались, что не седьмое ноября отмечают, а первое. День благодарения, представляешь! (Видит, что Катя застегивает дорожную сумку.) Ты что, уже собралась? Пожалуйста, дождись папу, посидим немножко…
КАТЯ. Ладно.
ЛЮДМИЛА. Это какой цвет?
КАТЯ (проводит рукой по волосам.) Красный янтарь.
ЛЮДМИЛА. А в прошлый раз что было?
КАТЯ. Вишня.
ЛЮДМИЛА. Гнилая? Нет, янтарь лучше. Может, и мне попробовать?
КАТЯ. Ты и вишню собиралась пробовать. Все равно не решишься.
ЛЮДМИЛА. Да, не решусь… Боюсь, что, как наша химичка, забуду, какой цвет настоящий.
КАТЯ. Эта та, которую Щелочью прозвали?
ЛЮДМИЛА. А как меня за глаза называют?
КАТЯ. Сама знаешь. Короче, месяц не покрасишься — вспомнишь. Или постригись иначе… Мебель в квартире переставь.
ЛЮДМИЛА. От перестановки мест слагаемых… Простор в тридцати метрах не появится.
КАТЯ. Но нельзя так жить! В консервной банке, с раз и навсегда расставленной мебелью… По школьному расписанию. И каждый год объяснять юным идиотам, кто такая Настасья Филипповна и почему Раскольников — лишний человек.
ЛЮДМИЛА. Лишней оказалась старушка… Вместе с Печориным. И никакие они не идиоты…
КАТЯ. А кто? Кем надо быть, чтобы сегодня учителям таскать букеты! Врачи в кабинетах таблички вешают: «Доктор цветы и конфеты не пьет!» Первого сентября напиши на доске: «Учителя — не пчелы, цветами не питаются!»
ЛЮДМИЛА. А когда тебе букет дарят, ты тоже так думаешь?
КАТЯ. Конечно! Дома — только горчица и уксус, денег — едва на маршрутку хватит… Выходишь кланяться, а тебе на сцену — цветы. Лучше бы палку колбасы подарили. Или (мечтательно) головку сыра…
ЛЮДМИЛА. Артист, как и художник, должен быть голодным.
КАТЯ. Это коммунисты придумали, чтоб денег не платить.
Входит Виктор, снимает куртку, вязанную шапочку.
ВИКТОР. Девчонки, привет! Ругаетесь? Ну и погодка… В клубе — никого. Конечно, кому нужны в такую погоду игры на свежем воздухе?! Собаку никто не выгонит.
КАТЯ. Как бабушка говорила — какая власть, такая и погода.
ВИКТОР. Кать, при чем тут власть? (Видит ведро.) А у нас что капает?
КАТЯ. Как всегда, Костя протек.
ЛЮДМИЛА. Вить, ты горошек купил?
ВИКТОР. Ой, прости, Люда, забыл. Ну, будет салат без горошка.
ЛЮДМИЛА. Ладно… Накрываем на стол! Катя, помогай.
Людмила уходит на кухню, Катя вдвоем с отцом передвигает стол, стоявший у стены, в центр комнаты.
КАТЯ (смотрит вверх.) Здесь же течет.
ВИКТОР (снимает телефонную трубку, набирает номер.) Алло! Костя? Это
ВИКТОР. (Пауза.) Костя, от твоего стояка у меня хронический столбняк. Ну, приди, посмотри! (Пауза.) Да не нужна мне твоя побелка. Раз в две недели. Вонь такая, что на кухне спим. (Пауза.) Кость! Не смеши меня! (Пауза.) А моральная компенсация? Что? Литр за литр? Только если коньяка. (Кладет трубку.)
КАТЯ. Так куда стол ставить?
Вдвоем передвигают стол на центр комнаты.
ВИКТОР. Следи, куда капнет. (Достает из серванта хрустальную вазу.)
КАТЯ. Вот. (Показывает точку на столе.)
ВИКТОР. Отлично. (Ставит вазу именно на это место.)
ЛЮДМИЛА (кричит из кухни.) Витя, цветы в воду поставь.
ВИКТОР. Уже. (Ставит букет в вазу, в которую капает вода с потолка.) Надеюсь, водичка чистая?
КАТЯ. Проточная, фильтрованная.
Входит Людмила, ставит на стол миску с оливье.
ЛЮДМИЛА. Что у него там?
ВИКТОР. Как всегда.
ЛЮДМИЛА. Вить, неси холодец.
ВИКТОР. Хрен есть? А то придут гости и скажут, что на столе ни хрена нет.
ЛЮДМИЛА. Я эту шутку полжизни слышу. Кстати, Витя, почему пакет с мусором лежит в коридоре? И воздух не озонирует.
ВИКТОР. Как лежит? Я же выбросил! (Выходит в коридор, возвращается с пакетом в руках.) Блин! Что же я тогда выбросил?
ЛЮДМИЛА. А где мой пакет с тетрадями?
ВИКТОР. Повезло твоим ученикам. Всем пятерки!
ЛЮДМИЛА. Немедленно вниз! Ищи и без них не возвращайся!!!
Виктор уходит. Людмила вытирает стаканы и расставляет их на столе.
КАТЯ. Костя поменял график? Тек раз в квартал. Теперь — ежемесячно. В любой нормальной стране его бы по судам затаскали, и оплачивал бы ремонт всем, до первого этажа, как миленький.
ЛЮДМИЛА. Это потому, что там соседи — случайные люди. А мы друг другу не чужие. Столько лет вместе. Тем более — наш дом…
КАТЯ. Знаю — знаю. Дом Павлова, героическая оборона, историческая победа… Дедушка эту историю перед сном рассказывал, вместо сказки. Так что я в курсе.
ЛЮДМИЛА. Ну в кого ты такая злючка?
КАТЯ. Не злючка. Просто наши семейные легенды пахнут нафталином…
Звонит телефон. Катя берет трубку.
КАТЯ. Алло! Что? (Пауза.) Какие грибы?.. Сам греби отсюда, подберезовик! (Кладет трубку.) Палата номер шесть…
ЛЮДМИЛА. Кто это?
Снова звонит телефон.
(Берет трубку.) Да… Мужчина, вы ошиблись. Никто вам не хамит. Какой номер вы набираете? (Пауза.) А где?.. (Пауза.) Наверное, ошибка в объявлении. И больше сюда не звоните. (Кладет трубку.)
Входит Виктор с пачкой тетрадей в руках.
ВИКТОР. Не повезло твоим ученикам, не успели еще мусор вывезти… Роюсь я в баке, глянул вверх — баба Сталя к своему окошку прилипла, чуть стекло не выдавила. А тут еще из подъезда выходит… как его… полковник с третьего этажа. Говорит: «Коммунисты вам не нравились? А теперь на помойках роетесь! Интеллигенция…»
ЛЮДМИЛА. Витя! Только что мужчина звонил. Номер наш. Спрашивает, почем грибница шампиньонов.
ВИКТОР. Люд, понимаешь, компания набирала людей — сидеть на телефоне, принимать заявки. Я согласился, дал номер. Аванса не заплатили… Отказался. Что, неправильно?
ЛЮДМИЛА. Молодец! Правильно!
КАТЯ. Предоплата портит человека, но ее отсутствие портит еще больше.
ЛЮДМИЛА. Теперь будешь отвечать на все звонки. Только даром. Пока грибники не отстанут.
ВИКТОР. Ладно. Позвонят недельку — и успокоятся. Ну что, садимся?
Усаживаются за стол. Виктор открывает бутылку водки, наливает всем по рюмке. Звонок в дверь. Людмила идет открывать. Возвращается в комнату вместе со старушкой, которая несет перед собой тарелку.
ВИКТОР. Заходите, Сталина Петровна!
КАТЯ. Здрасьте, бабушка Сталин!
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Здрасьте! Я вам пирожков принесла.
КАТЯ. Умер кто?
ЛЮДМИЛА. Катя!!!
Катя встает из-за стола, достает из сумки плеер, надевает, наушники, садится в кресло и закрывает глаза.
Не обращайте внимания, английский учит, экзамены на курсах.
ВИКТОР. Присаживайтесь, тетя Сталя. Отметим красный день календаря? С чем пирожки?
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. С грибами.
ВИКТОР. Спасибо! Я потом.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Что ты, Витя… Хорошие грибы, с магазина!
ЛЮДМИЛА. У него с желудком проблемы, а мы с Катюшей съедим, спасибо. Вы присаживайтесь.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Людочка! Мы вчера с дедом пенсию получили. Может, тебе одолжить? Ты не стесняйся…
ЛЮДМИЛА (смеется.) Спасибо! У нас все в порядке. Просто Витя не то, что нужно, в мусор выбросил.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Понятно… Я пойду, меня дед ждет, мы тоже отметить собираемся. Людочка, ты передачу эту смотришь?.. Забыла название… Герои нашего времени? Артисты на острове живут, голые ходят, червяков едят…
ЛЮДМИЛА. Я с этими уроками телевизор совсем не смотрю.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Жалко. Мы сегодня пропустили. Хотела узнать, кого там выгнали.
КАТЯ (не снимая наушников и не открывая глаз.) Вику.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА. Спасибо, Катюша! Пойду, деду скажу, а то волнуется. Он за Наташу болеет. Такую, рыженькую… (Уходит.)
ЛЮДМИЛА (проводив ее, возвращается, садится за стол; Кате.) Сколько можно из-за тебя краснеть?
КАТЯ (снимая наушники.) Зачем дитя культа приходило?
ЛЮДМИЛА. Прекрати чушь нести… совсем не прекрасную. Знаешь, какую она жизнь прожила? И имя не помогло…
КАТЯ. Правильный мэн был Раскольников… Каждый раз это понимаю, когда захожу в парадное, мимо этих пираний на скамеечке.
ЛЮДМИЛА. В наше ты раз в месяц заходишь. И то — когда темно. (Поднимает рюмку.) Ну что, с праздничком?
ВИКТОР. Девчонки, стоп! Не закусываем! (Уходит на кухню, возвращается с баночкой красной икры.)
ЛЮДМИЛА. Икра?! Откуда?
ВИКТОР. А — спецпаек. Б — стол заказов. В — купил у спекулянтов.
ЛЮДМИЛА. А деньги откуда?
ВИКТОР. Г — дали взятку.
ЛЮДМИЛА. Помощь зала.
КАТЯ. Нашел в мусорном баке.
ВИКТОР. Ответ правильный! Ну — за революцию! Чтобы верхи могли, а низы хотели.
ЛЮДМИЛА. Это уже контрреволюция.
ВИКТОР. Тогда за эволюцию!
Выпивают.
ЛЮДМИЛА. Катя, положить тебе оливье?
ВИКТОР. Оливье — это не просто французское имя. Это символ развитого социализма! Так же, как винегрет — символ недоразвитого.
ЛЮДМИЛА. Ты не перепугал историю с кулинарией?
ВИКТОР. Нет! Как завещал нам Венечка Ерофеев? Все можно, кроме одного — нельзя ошибаться в рецептах!
ЛЮДМИЛА. Теоретик… Что ж ты горошек забыл купить?
Звонит телефон.
ВИКТОР (снимает трубку.) Алло! Алло, я слушаю! Говорите! (Некоторое время ждет, потом кладет трубку.) Молчат. (Пауза; смотрит на Людмилу.) Подозрительно молчат.
ЛЮДМИЛА. Это как?
ВИКТОР. Дышат. С выражением.
Вдруг Катя визжит.
ЛЮДМИЛА. Ты что?
КАТЯ. За шиворот капнуло. (Смотрит вверх.)
ВИКТОР. А мне — в рюмку. Это уже перебор.
Снова звонит телефон.
(Берет трубку.) Алло! Костя? Что у тебя там? (Пауза.) Это ты звонил? (Пауза.) Ладно, сейчас. (Кладет трубку.) Я к Костику поднимусь, помогу, у него вообще все поплыло.
ЛЮДМИЛА. Это он сейчас звонил?
ВИКТОР. А есть еще варианты?
КАТЯ. Помощь зала.
Виктор поднимается из-за стола, уходит.
ЛЮДМИЛА. Кать, возьми шпроты.
КАТЯ. Ма, мне пора.
ЛЮДМИЛА. Посиди еще.
КАТЯ. Завтра на работу рано. У нас переучет. А вечером — репетиция. (Встает из-за стола, берет собранную сумку.) Я еще хотела кастрюлю забрать — большую, в красный горох…
ЛЮДМИЛА. Да, конечно. (Уходит на кухню, возвращается с кастрюлей.)
КАТЯ (запихивая кастрюлю в сумку.) Славка пельмени любит. А у нас одна, маленькая, пельмешкам в ней тесно.
ЛЮДМИЛА. Когда ты нас познакомишь?
КАТЯ. Мы еще сами толком не познакомились… Ну, все, я побежала. (Целует Людмилу в щеку, уходит.)
Людмила прохаживается по комнате, достает из сумочки сигареты, закуривает. Смотрит на потолок. Снимает телефонную трубку, набирает номер.
ЛЮДМИЛА. Алло! Привет. (Пауза.) Как дела? (Пауза.) Нет, ничего не случилось. Был звонок… Это не ты?.. Понятно… С праздником тебя! (Смеется.) А с каким хочешь? Вы что, не празднуете? (Пауза.) А мы вот посидели немного. (Пауза.) Нет, я же говорю — все в порядке. Что у нас может измениться? Семьи, в которых каждый день варят суп, разрушаются в последнюю очередь. (Пауза.)
Слышно, как хлопнула дверь.
Ну, ладно… Целую. (Кладет трубку.)
Входит Виктор.
ВИКТОР. А где Катька?
ЛЮДМИЛА. Ушла в семью.
Звонит телефон.
ВИКТОР (снимает трубку.) Алло? Привет соседям! (Пауза.) Кто ходит? Представитель? Чего представитель? Сюрприз? Ну ладно, посмотрим… Ко мне пошел? Хорошо… У меня как раз стол накрыт. (Кладет трубку, садится за стол, наливает, себе и Людмиле, поднимает рюмку.) Ну? За что?
Людмила пожимает плечами и молча выпивает.
Как скажешь. (Выпивает.)
Звонок в дверь. Людмила уходит открывать. Возвращается с мужчиной средних лет, в элегантной кожаной куртке поверх костюма, с папкой для бумаг.
ЛЮДМИЛА. Витя, это к тебе.
МУЖЧИНА. Виктор Александрович? Здравствуйте! Меня зовут Виталий Сергеевич, фирма «Атлантида».
Виктор встает из-за стола, они пожимают друг другу руки.
ВИТАЛИЙ (оглядывая стол.) С праздником вас! Извините что отрываю!
ВИКТОР. Ничего, вы присаживайтесь!
ВИТАЛИЙ. Нет, спасибо, я постою.
ЛЮДМИЛА. Нет уж, вы присядьте.
ВИТАЛИЙ. Понимаете, примета такая есть — нельзя садиться, пока дело не сделано. Так что я постою, если позволите.
ЛЮДМИЛА. Ни в коем случае! Нельзя, чтобы гость стоял в доме, где невеста на выданье. Так что…
ВИТАЛИЙ. На выданье? (Достает блокнот, листает.)
ВИКТОР. Садитесь — садитесь! Что за разговор на ногах? Давайте к столу. Может, рюмочку?
ВИТАЛИЙ. Спасибо, не пью.
ВИКТОР. Да? А где вы родились?
ВИТАЛИЙ. В Бухаре.
ВИКТОР. Ну, тогда ладно.
Виталий садится за стол, Людмила ставит перед ним тарелку и уходит на кухню.
(Наливает себе водки.) А водички?
ВИТАЛИЙ. Не откажусь.
ВИКТОР. Грешите! В праздник — работать… Ну, будем! (Выпивает.)
ВИТАЛИЙ. А что делать? Единственный шанс застать людей дома. Всех жильцов обойти надо, поговорить. Я к вам с предложением.
ВИКТОР. Что продаете?
ВИТАЛИЙ. Покупаем… Вас.
ВИКТОР. Лично меня? (Наливает себе еще рюмку.)
ВИТАЛИЙ. Нет, всех в вашем доме.
ВИКТОР. Тела, души? Оптом? В розницу? (Накладывает себе и Виталию закуски.)
ВИТАЛИЙ (смеется.) Оптом, конечно же.
ВИКТОР. И почем?
Входит Людмила, присаживается к столу.
ВИТАЛИЙ. Приятно иметь дело. Вы сразу… Быка за рога. К сожалению, сейчас точную цену я вам назвать не смогу. Конечно, для вашего района «вилка» определена, но окончательная цена зависит — есть ли долги по коммунальным платежам, хотите ли менять номер телефона, нужна ли помощь при переезде…
ЛЮДМИЛА. Простите, я не поняла… Вы о чем?
ВИТАЛИЙ. О вашей квартире. Мне сказали, Что вас уже поставили в известность… Наша компания начинает строительство нового комплекса. Ваш и три соседних дома будут сносить. (Заглядывает в блокнот.) Квартира приватизирована?
