«…такую вот белиберду:
Душа моя, огнём и дымом,
путём небесно-голубым,
любимая, лети к любимым
своим»
Окно задернуто тюлевой занавеской и морозным узором. Мальчик наблюдает за сидящим на лавке мужчиной с велосипедом. Мужчина временами смотрит на окно мальчика, и хотя между ними целый двор, пытается смешить невидимого ему мальчика: надувает щеки, раскручивает в воздухе колесо велосипеда.
Из подъезда решительной походкой вываливает мужик в майке и «трениках», идет к мужчине, расставив в стороны руки. Что-то ему громко говорит, выплевывая клубы пара. Почти орёт. Толкает, швыряет велосипед…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Артём!
Артем испуганно оборачивается, на пороге комнаты стоит его мать.
МАТЬ АРТЁМА. От окна отошёл.
АРТЕМ. Дак там опять…
МАТЬ АРТЁМА. Всё! Нету там никого. За компьютер вон сел, я сказала. Тебе его на что купили — в окно пялиться? Могу и назад отнести. Сел.
Артем, сделав нерешительную попытку взглянуть за окно, подходит к включенному компьютеру. Мать идет к окну, смотрит.
Мужик в трико возвращается к подъезду, все так же расправив крылья.
Мужчины с велосипедом нигде нет.
Мужик достает телефон, звонит. Где-то на кухне начинает пиликать мобильник.
Мужчина едет на велосипеде по городу. У него под носом запекшаяся кровь. В спицах колеса трещит открытка на прищепке.
Квартира на первом этаже. За окном тротуар. На подоконнике косметика. Девушка красится у окна, вдруг кричит: «Мама! Тоха, быстрее! Мама!»
Мужчина с велосипедом лежит на подмерзшем тротуаре.
АНТОН (из постели). Че там опять у тебя?
ДЕВУШКА. Там колобочек катается!
АНТОН. На саночках что ли?
ДЕВУШКА. На велеке…
АНТОН. Пускай катается, не хочу.
Мужчина поднимается, садится на велосипед, снова поскальзывается и падает.
ДЕВУШКА (хохочет). Мама! Быстрее!
АНТОН. Да, блин, Гришка, я не хочу.
ГРИШКА. Мама, скорее!!! Щас всё уже!!!
Антон в трусах подбегает. Смотрит.
АНТОН. О как мы… У него еще открыточка там такая.
ГРИШКА. Где, где?
АНТОН. Да вон на колесе. Вэнь-вэнь чтоб делать.
ГРИШКА (увидела). Мама!
Вдруг сперва Антон, а потом — они вместе начинают выкручивать воображаемые ручки газа и по-детски изображать звук мотора: «Вэнь-вэнь-вэнь-вэнь-вэнь. Вэнь-вэнь-вэнь-вэнь-вэнь. Вэнь-вэнь-вэнь-вэнь-вэнь…»
Замечают, что мужчина смотрит на них, вынимая изо рта выломанные с корнем зубы. Прячутся под подоконник, молчат.
ГРИШКА. У него кровь, что ли была там?
АНТОН. Не знаю. Не видел.
ГРИШКА. Да. Он зубы себе выбил. Мама…
Незаметно выглядывает в окно.
Никого нет.
ГРИШКА. А ты че не собираешься-то? Лежишь…
АНТОН. Щас.
ГРИШКА. Иди, таблетки пей сперва.
Мужчина с велосипедом едет в автобусе. Зубы у него на месте, только на носу остатки засохшей крови. Кроме него в салоне еще две женщины. Одна в милицейской форме. Они сидят рядом друг с другом, но молчат.
Милиционерша читает книгу.
Другая — смотрит на дорогу. Кругом присыпанные снегом поля и редкие пустые остановки. Женщина приподнимается на своем месте, вглядывается вдаль через лобовое стекло.
Навстречу автобусу по дороге прыгает-ковыляет лошадь со связанными ногами. Из ноздрей лошади валит густой пар. Автобус смещается влево, объезжая её.
Женщина провожает лошадь взглядом, пока та не исчезает из виду. Садится на свое место.
Автобус тормозит на одной из остановок, открывает двери. Мужчина с велосипедом выходит.
Вдали дымят трубы ТЭЦ. Мужчина, держа велосипед за руль, идёт в их сторону. Женщина смотрит ему вслед.
Автобус закрывает двери, трогается.
ЖЕНЩИНА. Видели?
МИЛИЦИОНЕРША. Кого?
ЖЕНЩИНА (оглядывается почему-то на мужчину с велосипедом). Лошадь вроде…
МИЛИЦИОНЕРША (не отрываясь от книги). Много раз видела…
ЖЕНЩИНА. Навстречу нам… лошадь с ногами связанными была…
МИЛИЦИОНЕРША. А.
ЖЕНЩИНА. Почему им связывают? Пастись-то негде. Вот она и прыгает.
МИЛИЦИОНЕРША. Чтоб скакунами себя не мнили, как некоторые. (Через паузу.) Лошадь… Хорошо не покойника везем.
Мужчина с велосипедом стоит возле водоема, от которого идет пар. Рядом дымится ТЭЦ. Пар над водой такой густой, что её почти не видно.
Мужчина кладет велосипед на землю, садится рядом. Смотрит в туман. Долго, не моргая, смотрит. На глазах у него появляются слезы. Он шмыгает носом. Потом поднимается, снимает ногами туфли и идет к туману. У него коричневые носки с дырявыми пятками. Задержавшись у кромки, он робко вступает в воду. Оглядывается. Делает несколько шагов. Еще. Еще. Силуэт его становится невнятным. Потом вовсе исчезает в тумане.
Слышен только плеск воды, но и тот, наконец, смолкает.
На тюлевой занавеске, сквозь которую мальчик Артем наблюдал за мужчиной с велосипедом, сидит бабочка. Крылья её судорожно вздрагивают, как круп лошади, отгоняющей мух.
Артем, сидящий в наушниках за компьютером, оборачивается на бабочку.
Велосипед лежит на белой земле. К нему подходит молодой паренек. Оглядывается, прислушивается. Тишина. Паренек поднимает велосипед. Затем одну из туфель и швыряет её в кусты. Садится на велосипед — предательски стрекочет трещетка-открытка. Паренек срывает её и, истерически крутя педали, катит в сторону дороги.
На земле остается открытка с измочаленными краями, на которой всего лишь букет хризантем.
Паренек с велосипедом скрывается из виду.
Ветер несет открытку по ухабистой заснеженной земле.
Милиционерша ходит по комнатам частного дома, фотографирует. Женщина из автобуса плетется следом.
ЖЕНЩИНА. Я тут обои клеила. И линолеум стелили мне…
Милиционерша кивает, фотографирует, просматривает качество снимка на мониторе фотоаппарата.
ЖЕНЩИНА. Постельное все меняно, как сказали. Куклов вон еще две…
Показывает на две коробки.
МИЛИЦИОНЕРША. Кухню давайте.
ЖЕНЩИНА. Идемте. Там красила и мытьё. Линолеум еще не меняла… Пока…
Идут на кухню.
ЖЕНЩИНА. Драила все полностью. Порошками, содой… Тараканы сами ушли еще тогда…
МИЛИЦИОНЕРША. Холодильник откройте мне.
Женщина открывает холодильник. Милиционерша заглядывает. Фотографирует.
Голый Антон открывает дверь туалета. На унитазе сидит Гришка. Он фотографирует её на мобильник.
ГРИШКА. Эй!
АНТОН (смотрит снимок). Уууу.
ГРИШКА. Эй. Дай посмотреть, че там.
АНТОН. Срущий Гришка.
ГРИШКА. Ну, дай.
Антон дает ей телефон.
ГРИШКА (смотрит). Мама! Я удаляю.
АНТОН. Там еще есть. Листай.
ГРИШКА (нажимает кнопку). Мама! Это чё?
АНТОН. Вот такое. (Раскачивает задом.)
ГРИШКА. Мама, ненормальный. А ты че еще не одеваешься?
АНТОН. Щас буду.
ГРИШКА. Будь.
АНТОН. Буду.
Закрывает ей дверь и выключает свет.
ГРИШКА. Эй! (Пауза.) Таблетки чтоб выпил…
ЖЕНЩИНА (громко). Што?
Она сидит на кухне и обращается к милиционерше, которая за окном курит и набирает номер на мобильном телефоне.
Милиционерша жестом показывает, что ничего не говорила. Возле её ног машет хвостом плюгавая овчарка-дворняга на цепи. Милиционерша постоянно отодвигает её ногой.
МИЛИЦИОНЕРША. Алло… алло… Леночка Михайловна… Алло… Привет. Узнала?.. Я вот чё звоню. У меня тут Капустина в мамашу заиграла… Как-как. Не пьет, ремонту наделала… Да прям мать Тереза вон сидит, ити её мать… А я знаю? Не знаю… Я вот че звоню. Капустиных сможешь, сегодня привезти?… Просит. Чуть ли на колени не встает. (Посмотрела на просящее лицо Капустиной за окном кухни.) А водитель у тебя где? А. И че делать?.. Я тоже не знаю… Да отстань ты! (Пихает ногой собаку.) Чё?… Не поеду я… Сама? Мне надо, чтобы бумаги она… Ты знаешь, у меня тоже нет особого желания к ним сюда переться еще без надобности… Дак они в Покровке, милая моя… Да. А ты думала? … Да надоели они мне уже все, кто бы только знал как. Ну давай, че-нибудь придумаем… А че такого-то — давай на маршрутке… Ну а че?… Да чё будет? Ой, Господи. Там полтора часа. Возьмешь паспортные у водилы, телефон оставь, мой — дай, а мы здесь встретим… А мне оно надо?… Давай, Леночка Михайловна, не бзди. (Смеется.) А мы кому скажем… А ей-то это зачем?… Во… Другое дело. Давай только быстрей собирай — домой хочу… Ладно… Ладно… Ладно… Звони, как посадишь… Пока. Жду.
Нажала кнопку, убрала телефон. Нагнулась, выдохнула дым собаке в морду. Оглядывается.
На крыльце стоит Капустина.
КАПУСТИНА. Привезут?
МИЛИЦИОНЕРША. Привезут, привезут.
КАПУСТИНА (протягивает шоколадку). Спасибо. Может, чаю попьете с пирогом.
МИЛИЦИОНЕРША. Ну чаю, так чаю.
Проходя в дом мимо Капустиной, кладет шоколадку к себе в сумку.
Капустина грозит собаке пальцем и идет следом.
КАПУСТИНА. Не заслюнявила она вас?
Антон с Гришкой стоят возле своего подъезда.
АНТОН. В чем это у меня штаны завалены?
Нагибается, трет штанину.
ГРИШКА. Я пошла зубы смотреть…
АНТОН. Че за зубы?
ГРИШКА. Мужиковские…
Подходит к тому месту, где падал мужик с велосипедом. Аккуратно переступает, вглядывается в снег. Зубов не видно. Крови тоже. Гришка приседает, смотрит.
Антон протягивает к её лицу что-то белое.
АНТОН. Вот один нашел…
ГРИШКА (отпрыгивает). Мама!
АНТОН. С корнем такой…
Идет на неё с вытянутой рукой.
ГРИШКА. Мама, дебил! Там кариес…
АНТОН (посмотрел на зуб). Есть и кариеса чуть-чуть. Ааааааа….
Вдруг делает рывок с её сторону.
Гришка бежит от него. Орет.
ГРИШКА. Дурак, он заразный! Кариес заразный, дурак! Иди руки мой, ненормальный. Неномальныыыыый!
Оглядывается, останавливается.
Антона нет.
ГРИШКА. Козел, это бумажка была… Эй… Это бумажка была. Ты где? (Осторожно идет обратно.) Я все видела, это бумажка. Ты где, козел? (Сама себе.) С корнем еще… (Громко.) Он вообще зубы не выбивал, я всё наврала. Эй! Не дай Бог ты в меня им кинешь. Понял? Выбрасывай его, ненормальный… Штаны очистил? Эй… Если напугаешь, я вообще домой пойду и никуда не поеду. Ты чё, козлина? Ты где?
АНТОН (выглядывает из-за тополя, шепотом). Тихо… Смотри…
Показывает пальцем в сторону дома.
ГРИШКА. Зуб где?
АНТОН. Вот. (Демонстрирует развернутый клочок бумаги, тычет пальцем в дом.) Смотри вон.
ГРИШКА. Не дай Бог че-нибудь сделаешь…
АНТОН. Да смотри ты.
Гришка смотрит.
Вдруг становится слышно странный звук, словно камень ударяют о камень.
На стене их дома сидит дятел и долбит клювом кирпич.
ГРИШКА. Это кто такое?
АНТОН. Пингвин.
ГРИШКА. Я серьезно. Мне не видно отсюда.
АНТОН. Дятел.
Достает телефон. Пытается сфотографировать.
ГРИШКА. А он не охерел ли дом жрать?
АНТОН. Охерел. Пойдем поближе…
Подходят.
Дятел долбит клювом стену.
АНТОН. Ты ни чё не попутал, дорогой? Дерево — там.
Фотографирует.
Дятел поворачивает на них голову.
ГРИШКА. Мама, он сюда смотрит!
Прячется за Антона.
Антон делает еще один снимок.
Дятел отталкивается от стены и летит прочь.
АНТОН. Это ты спугнула.
ГРИШКА. Не ври, у тебя фоткает со звуком потому что.
АНТОН. Да ты это спугнула. Со своим: мама, мама.
КАПУСТИНА. Мама у меня пироги не так совсем делала-пекла. У меня плоские всегда. Не всходят. Как руки не из того места будто растут.
МИЛИЦИОНЕРША. Да нормальные.
Капустина и милиционерша сидят на кухне, пьют чай. На столе большой пирог с рыбой.
Милиционерша читает книгу, чуть отвернувшись от Капустиной.
КАПУСТИНА. Может и нормальные, не скажу.
Молчат.
КАПУСТИНА. Хотя…
МИЛИЦИОНЕРША. Чё?
КАПУСТИНА. Поскорей бы уж.
МИЛИЦИОНЕРША. Да привезут, чё вы кипишите.
КАПУСТИНА. Они звонить же будут еще, да?
МИЛИЦИОНЕРША. Будут.
КАПУСТИНА. Дак вот што-то всё не звонят.
МИЛИЦИОНЕРША. Позвонят, когда соберут.
КАПУСТИНА. Ладно.
Помолчали.
КАПУСТИНА. А у меня вон чего-то фиалка зацвела не в сезон. (Показывает буйный цветок на подоконнике.) Как тоже радуется будто… Все пустая стояла, а тут вон чё. Как с ума сошла. Не знаете: цветут они в это время или нет?
МИЛИЦИОНЕРША. Понятия не имею.
Антон с Гришкой едут в электричке.
ГРИШКА. А я все поняла.
АНТОН. Про чё?
ГРИШКА. Про дятла.
АНТОН. Ну и чё?
ГРИШКА. Там личинки завелись. В стене.
АНТОН. И?
ГРИШКА. Он их ел… Мама, я его боюсь. Он такой, как жук могильщик.
АНТОН. Как могилка. Цветной.
ГРИШКА. Еще смотрит в наглую.
Артем стоит у окна. Смотрит.
Вечереет.
МАТЬ АРТЁМА. Чё ты там опять высматриваешь?
АРТЕМ. Ничего.
МАТЬ АРТЁМА. Ну вот и отошел раз ничего. Высматривает, высматривает. Ты дебил что ли все-таки или как?
АРТЕМ. Я просто смотрю.
МАТЬ АРТЁМА. Дак просто только дебилы что-то делают. Нормальные люди зачем-то все делают. Значит ты дебил.
АРТЕМ. Значит дебил.
МАТЬ АРТЁМА. Значит, в психушку поедешь.
АРТЕМ. Поеду.
МАТЬ АРТЁМА. Да што мы говорим. Игорь пойди-ка сюда. Игорь…
Входит мужик, прогонявший мужчину с велосипедом.
МАТЬ АРТЁМА. Поговори-ка с этим.
ИГОРЬ. А чё сделал-то?
МАТЬ АРТЁМА. Да чё-то разбушлатился не на шутку, стоит.
ИГОРЬ. Ты уроки сделал?
АРТЕМ. Сделал.
МАТЬ АРТЁМА. А чё ты так с ним разговариваешь?
АРТЕМ. Как я разговариваю?
МАТЬ АРТЁМА. На рэ!
АРТЕМ. Я просто сказал, что сделал. И всё.
МАТЬ АРТЁМА. Не всё! Не всё! Засел тут, как бабай! Не выйдет, не поговорит! Чё мы тебе сделали?! Пялится, пялится в это окно! Я тебе его заколочу к едрене фене, будешь знать! Все ему не так, все ему не этак. Паскудыш херов… Урод…
Уходит.
Игорь подходит к Артему, нагибается.
ИГОРЬ. Слышь, гавнючина, ты харэ уже тут срать в атмосферу. Я же молчу, молчу, а потом голову тебе возьму и отверну, как лампочку. Понял?
Гришка с Антоном стоят возле небольшой деревенской церкви. Гришка завязывает платок.
АНТОН. Приехали такие.
ГРИШКА. Ненормальные.
Молчат.
АНТОН. Ну чё?
ГРИШКА. Пошли чё… Или домой?
АНТОН. Пошли…
МИЛИЦИОНЕРША (стоит на крыльце, курит). Поняла, Леночка Михайловна… Да. Сто тридцать семь… Да… Спасибо тебе. С меня шоколадка. Да… Через час двадцать выйдем на остановку… (Смеется.) Иди ты в баню со своей баней. Я домой пойду. Поеду вернее… Ага. Еще чё посоветуешь?….. Ну ты озабоченная… (Ржет.) Дурында… О душе пора думать, а она… (Ржет.) А ты всё как мокрощелка…
