Посвящаю 100-летию со дня рождения В. И. ЛЕНИНА
Я с первых же слов
Вам секрет свой открою:
Стихи эти я
Написал о герое,
Который отмечен
Особой судьбой,
Четыре лица
Представляя
Собой.
Четыре лица
И один человек?
Я вижу, что вы
Удивились.
Такого ещё
Не бывало вовек,
Чтоб четверо
В ком-нибудь
Слились!
Но странного,
Право,
Тут нет ничего…
Вы слушайте
Лучше
Рассказ про него!
Как-то песню
Я услышал.
Пели где-то
Под окном.
Голоса вились
Над крышей
И влетали
Прямо в дом:
— Мы — весёлые ребята!
Наше имя октябрята!
Мы не любим
Лишних слов.
«Будь готов!»
«Всегда готов!..»
Отодвинул я тетрадку:
«Что там, — думаю, — за хор?»
И надев пальто и шапку,
Выхожу в осенний двор.
Вижу я:
Стоит отряд —
Человек так двести.
Двести маленьких ребят
Распевают песни!
Я послушал, насладился,
И как только хор замолк,
Подошёл и удивился:
— Не возьму, мол, что-то
В толк:
Что вы затеваете?
Праздник ли справляете?
Именинник кто из вас?
Или все вы двести
В этот месяц, день и час
Вдруг родились вместе?
Что такое октябренок? —
Говорю я детворе.
— Не осенний ли ребёнок,
Что родился в октябре?
Говорит один малыш:
— Я рождён в апреле!
Снег тогда сгребали с крыш…
— Правда?
— В самом деле!
— Ну, а я глубокой ночью
Новогодней родился!
И зовусь я, между прочим,
Октябрёнком!
— Чудеса!
— Ну, а я родился в мае!
— Ничего не понимаю,
— Говорю я им в ответ, —
В чём же, всё-таки, секрет?
Заявляют мне ребята:
— Мы танцуем и поём!
Потому мы октябрята,
Что мы весело живём!
Отвечаю я:
— Прекрасно!
Всё же мне
Не очень ясно,
Почему вас так зовут?
И октябрь —
При чём он тут?
Рассмеялись октябрята:
— Откровенно говоря,
Мы — особые ребята!
Мы внучата Октября!
Про октябрьские победы
Ты прочти в календаре!
Власть когда-то
Наши деды
Взяли в руки
В Октябре!
Говорю:
— Есть смысл в беседе!
Ну, а кто —
Вы знать должны —
В октябре привёл к победе
Пролетариев страны?
— Ленин всех привёл к победе!
Малыши сошлись гурьбой,
Говорят наперебой:
— Октябрёнок тем и ценен,
Что он хочет быть, как Ленин —
Истинным большевиком!
ВАМ ГЕРОЙ ТАКОЙ ЗНАКОМ?
Летели годы над страной,
Как стаи журавлей.
Весной однажды,
В выходной,
Я шёл среди полей.
Шагал тропинкой ровной
На станцию, домой,
И сосны Подмосковья
Шли рядом стороной.
Их золотые кроны
Тянулись к облакам.
Там чёрные вороны
Свой поднимали гам.
Я спиннингом, как палкой,
Шутя грозил им вдруг…
Я счастлив был рыбалкой,
А значит, всем вокруг:
Рекой,
Дорогой,
Щукой,
Надетой на кукан…
А над речной излукой
Уже густел туман.
Там солнце,
Уходя с небес,
За горизонт шагнуло.
Как вдруг я слышу —
Полон лес
Ребяческого гула!
Тогда свернул я
Сквозь кусты
На горна звук
Из темноты,
И вспыхнул предо мной
Костёр,
Рассыпав искры с силой…
И я спросил:
— Что тут за сбор?
Не праздник ли Ярилы?
— Ярила? —
Слышится в ответ. —
А что это за слово?
— Такого пионера нет!
— Нет среди нас такого!
— Есть Александр!
— Иван!
— Хосе!
— Вот девочка Индира!
— У нас тут представляют все
Собой
Почти полмира!
— Вы сами
Из страны какой?
И ваш Ярила кто такой?
К костру подходит паренёк,
Других повыше ростом:
— Ярила кто?
Славянский бог!
Бог плодородья просто!
Его в старинные года
Весной иль ранним летом
Огнём встречали мы всегда
И пили квас при этом…
— Да ты историк! —
Я смеюсь,
И все вокруг смеются.
Смотрю на паренька: он рус,
Как солнце кудри вьются…
Спросил он тихо:
— Октябрят
Тех помните, что пели?
И вдруг узнал я синий взгляд
Рождённого в апреле!
Встал в памяти
Московский двор,
Листвою обосенен.
И звонкий октябрятский хор,
И Родина, и Ленин…
— Да, — произнёс я, как пароль, —
В Москве, на Красной Пресне…
И над костром
В ночную смоль
Опять взлетели песни.
Сухая ёлка сгоряча
Стрельнула в нас корой,
И, уголёк смахнув с плеча,
Промолвил мой герой:
— Из леса эту ёлку днём
Отряд сюда доставил…
Я здесь командую огнём! —
Он с гордостью добавил.
Всё ярче блеск
Ребячьих глаз,
И танцами Кашмира
Всех завораживает нас
Чернявая Индира.
Она ладонью
В бубен бьёт
И рукавами машет,
То вдруг присядет,
То вспорхнёт —
Она, как пламя, пляшет…
Потом какой-то хлопец вдруг
Запел об Украине.
Но вот вошёл испанец в круг
И встал на середине.
О Красном знамени он пел,
О звёздах Гвадаррамы,
И в знак приветствия
Взлетел
Его кулак упрямый.
И все подняли кулаки,
И я, конечно, тоже.
Мне прямо в сердце угольки
Вошли
Сквозь холод кожи.
Пылали галстуки вокруг
На белизне рубашек.
Всё ярче свет, всё шире круг,
Огонь поёт и пляшет.
Костёр как будто вдохновлён
Движеньями Индиры.
Мрак отступает, опалён,
И круг огня всё шире.
Костром растоплен холодок
Весеннего тумана.
Ребячий хор
И говорок —
Всё греет без обмана!
И я,
Затронув тему
Об огневой судьбе,
Пишу сейчас поэму
О вас
И о себе!
Свинцом горючих строчек
Гоню туман и снег!
Пишу о буйстве почек,
О половодье рек!
Пишу о яркой озими
На чёрной целине,
О лете,
И об осени,
И снова
О весне!
И холод не рифмуется,
Он не ложится в стих.
Пускай зиме зимуется
Сейчас в стихах других.
Снег где-то за пределами
Моих горячих строк.
Он полосами белыми
За горизонтом лёг.
Когда подуют вьюги
И кончу я свой труд,
Другие на досуге
Стихи мои прочтут.
И скажут: «Славно это!
Поэма-то светла!
В ней чувствуется лето,
В ней светлые дела!
И потому, наверно,
Строка в ней горяча,
Что выписаны верно
Потомки Ильича.
Меж строк в поэме Ленин
Глядит сквозь даль времён
На молодое племя
Под кумачом
Знамён».
Года над суматохой дел
Мелькали,
Как зарницы.
Один раз летом я летел
Вдоль северной границы.
Летел всё дальше на восток,
И солнце мне светило
И день, и ночь —
То в лоб, то в бок —
И спать не уходило.
Зовётся белой
В эти дни
Ночь за Полярным кругом:
По небу бледных звёзд огни
За солнцем ходят цугом.
Теней здесь нету и следа!
В дни противостоянья
Земля, и камни, и вода —
Всё льёт своё сиянье.
Как будто где-то под водой
Костёр горит незримо,
Зажжён волшебною рукой
Без копоти и дыма.
Порою рядышком блестел
Луны прозрачный шарик,
И самолёт за ним летел,
Как маленький комарик.
Жужжал, казалось, сам собой.
А всё внизу молчало:
Застывший под крылом прибой
И краны у причала,
Буксир и брёвна на реке,
И белых волн обмылки,
И жёлтым пятнышком в тайге
Коробка лесопилки.
На горизонте льды кружат
В объятиях тумана.
Четыре острова лежат
У края океана.
