Leaving by Philip Osment 2002
Перевод с английского Павла Шишина
ПЭДДИ
УНА, его жена
ШОН, их старший сын
НОЭЛЬ, их младший сын
ДЕДРЕ, девушка Шона
Округ Монахан, наши дни
ПЭДДИ. Да, он рос славным мальчишкой. Оба они росли славными мальчишками. Ноэль, правда, был посмышлёней. Очень смышлёный, в школе всегда успевал. Ещё он был очень впечатлительный.
Уна не скрывает раздражения.
ПЭДДИ. Что?
УНА. Что?
ПЭДДИ. Я только хотел сказать, что Ноэль всегда всё принимал близко к сердцу, даже когда был маленьким. Помнишь, я рассказывал им про Деда Мороза? Однажды вечером они укладывались спать — им тогда было лет девять-десять — и Ноэль шепнул мне, чтобы я сказал Шону, что Дед Мороз в самом деле настоящий, что он приходит через дымоход и приносит подарки.
УНА. Думаешь, это кому-то из них интересно?
ПЭДДИ. Я же только к примеру, какими они были. Близилось Рождество — разве мог я сказать, что Деда Мороза нет, и испортить парнишке праздник? Разумеется, я сказал, что он настоящий. И тогда Ноэль закричал Шону: «Видишь? Я же тебе говорил!» Шон посмотрел таким взглядом, как будто знал, что я их обманываю. Помнишь, Уна?
Она кивает, смиряясь с его намерением рассказывать дальше.
ПЭДДИ. Шон был всего лишь на год и три месяца старше Ноэля, но уже с раннего детства они сильно отличались друг от друга. В общем, после Рождества он опять стал спрашивать. Незадолго до дня рождения. Ноэль родился в Новый год.
УНА. Ты уже рассказывал.
ПЭДДИ. Вот почему мы назвали его Ноэль — по-французски это значит «Рождество». В общем, он никак не мог успокоиться и снова и снова спрашивал меня: «Он ведь настоящий, правда, папа?» И я подумал, будет лучше рассказать ему, что Дед Мороз бывает только в сказках и что на самом деле это мы с Уной каждый год крадёмся посреди ночи и прячем у них под подушкой подарки. Как же он убивался! Глазки переполнились слезами, он говорил, что верил мне, верил, что я говорил ему правду, и что теперь он никогда больше не будет мне верить. Ему, наверное, было ужасно обидно, что Шон опять оказался прав. А всё из- за этого клуба в школе, куда принимали только тех, кто верил в Деда Мороза. Я и сам чуть не разрыдался.
Уна снова не может скрыть раздражения.
ПЭДДИ. Уна вечно твердила, что я его балую. Она думает, это из-за меня он такой. Что, нет?
Уна не отвечает.
ПЭДДИ. Она считает, я во всём ему потакал.
УНА. Он увидел, что ты расстроился, и сыграл на этом.
ПЭДДИ. Она думает, я должен был просто выложить ему всё как есть и не расстраиваться. Он бы тоже тогда не расстроился.
Уна ничего не отвечает.
ПЭДДИ. Вот такой он, Ноэль. Шон был совсем на него не похож. Всё ему нипочём. В облаках не витал. Учился тоже кое-как.
УНА. Аттестат он получил.
ПЭДДИ. Еле-еле. Школу он ненавидел. Ох, и натерпелись мы с ним, когда он остался на второй год! Ну и, конечно, оба парня оказались в одном классе — никому бы и в голову не пришло оставить Ноэля на второй год. Ни тому ни другому было не в радость. Нет, учиться — это не для Шона. Да и не всем же быть гениями.
УНА. У него много спортивных наград.
ПЭДДИ. Ах, да! Спорт он обожал. Каждую неделю пропадал на стадионе, а потом где-нибудь с приятелями допоздна. Бог знает чем он там занимался.
УНА. Ничем он не занимался.
ПЭДДИ. Опять же к девушкам всегда был неравнодушен. Разбил пару сердец в своё время. Вот ещё одно их отличие. Ноэль не очень-то ладил с другими парнями. Ему больше нравилось с девушками. Со многими он дружил, но ни за одной из них не ухаживал — если понимаете, о чём я.
Уна едва сдерживает негодование.
ПЭДДИ. Уна всегда говорила, что он ещё не готов ухаживать, но это не значит, что он не интересуется девушками. Говорила?
УНА. Кому какой от этого прок?
ПЭДДИ. Я только хочу, чтобы люди узнали, какими разными были наши сыновья. Шон с детства рос компанейским парнем, а вот Ноэль… Когда он поступил в университет и уехал в Дублин, я не раз думал, каково ему там придётся.
УНА. В конце концов он бы стал на ноги. Надо было просто дать ему время.
ПЭДДИ. Да, время. Как раз его-то нам всем и не хватило.
НОЭЛЬ. У подножия холма дорога круто поворачивает влево к воротам, ведущим в поле. У ворот стоит дерево, ветки поросли мхом, трава вокруг усеяна мокрой палой листвой. Неподалёку слышен ручей, на болотистом берегу глубокие следы коровьих копыт. Здесь вовсе не так уж плохо. Жарким летним днём здесь можно устроить пикник, а потом задремать под журчание ручья и стрекот кузнечиков. Можно лечь на спину, взглянуть в голубое небо сквозь тяжёлые от семян стебли травы и подумать, будто очутился в раю. Но в конце года здесь неприветливо и сыро. Искорёженный автомобиль бесстыдно выставил напоказ ржавое шасси. Очевидно, чтобы лишний раз напомнить о том, каким суровым и жестоким может быть этот мир.
Пэдди стоит с ружьём, держа в вытянутой руке фазана. Уна, Шон и Дедре смотрят на него.
ПЭДДИ. Какой красавец! Побродили немного с Тедди О’Брайеном и его собакой, Дедре.
ДЕДРЕ. Вот как?
ПЭДДИ. Держи, любовь моя!
Пэдди игриво протягивает фазана жене.
УНА. Отстань!
ПЭДДИ. Приготовим на Рождество.
УНА. Вот сам и будешь ощипывать.
ПЭДДИ. Как скажешь, дорогая. (Целует её.)
УНА. Придёшь к нам на Рождество, Дедре?
ДЕДРЕ (глядя на Шона). Не знаю.
ШОН. Почему бы и нет.
ПЭДДИ. Твои мама с папой, наверно, надеются, что ты будешь с ними. Не получится, что мы тебя у них украдём?
ДЕДРЕ. Я должна буду их навестить, но…
УНА. Тогда приходи к нам вечером, если сможешь.
ДЕДРЕ. Хорошо.
УНА. Поговори с родителями.
ДЕДРЕ. Они не будут против.
УНА. Хорошо, если в доме будет ещё одна женщина.
ПЭДДИ. Ты знаешь, что у неё четыре сестры, Дедре?
ДЕДРЕ. Нет.
УНА. Одна в Канаде, две в Америке и одна в Австралии.
ДЕДРЕ. Вы с ними видитесь?
УНА. Редко. Раньше — каждое Рождество.
ПЭДДИ. Куда уж реже, правда, сынок? У вас дома играют в какие-нибудь игры на Рождество?
ДЕДРЕ. Нет.
ПЭДДИ. А у нас играют. Ещё можно уговорить мальчишек спеть песню.
ДЕДРЕ (Шону). Ты поёшь?
ШОН. Нет.
ПЭДДИ. Да у него замечательный голос! Ты ведь не откажешься подарить нам песню на Рождество, а Шон?
ШОН. Возможно.
ДЕДРЕ. Я слышала, как поёт Ноэль.
ШОН. Я ему в подмётки не гожусь.
ПЭДДИ. Неправда.
ШОН. Правда.
ПЭДДИ. Всё равно будет очень весело.
ДЕДРЕ. Да. А Ноэль приедет на Рождество?
ПЭДДИ. А как же! Ждём его домой через неделю, да, Уна?
УНА. Вы знакомы с Ноэлем?
ШОН. Они же учились в одном классе.
УНА. Да, я забыла.
ПЭДДИ. Он сейчас в Дублине, учится в университете.
ДЕДРЕ. Я знаю.
ПЭДДИ. Он у нас парень смышлёный.
ШОН (Дедре). Ты готова?
ПЭДДИ. Вы уходите?
ШОН. Да.
УНА. Ты проверил кормушки?
ШОН. Да.
УНА. Не надо засыпать больше корма?
ШОН. Там хватит до следующей недели.
УНА. А если кончится? Надо сказать, чтобы привезли пораньше.
ШОН. Не кончится.
УНА. Ты же знаешь, что они не привезут раньше четверга!
ПЭДДИ. Оставь их в покое. Вот ведь старая грымза, а Дедре? Собрались с друзьями в паб?
ШОН. Да.
ПЭДДИ. Вот повезло-то Дедре провести вечерок с твоей футбольной командой!
ШОН. Девушки там тоже будут.
ПЭДДИ. Смотри не задерживай её допоздна.
Шон вздёргивает брови.
ПЭДДИ. И не ввязывайся ни в какие драки после танцев.
УНА. Что ты без конца талдычишь об этой драке? Шон ни в чём не виноват. Этот парень сам его ударил.
ШОН. Не помню. У меня не было выбора.
ПЭДДИ. Надеюсь, ты хотя бы не на своей машине.
ШОН. Я вызвал такси.
ПЭДДИ. От одного её вида у меня мурашки по коже. И как только тебя угораздило купить такую машину…
УНА. Он её заработал.
ШОН. Так мы идём или нет? Таксист сказал, чтобы выходили к воротам.
ДЕДРЕ. Идём.
Поворачиваются к выходу. Входит Ноэль.
ШОН. Вот это да!
ПЭДДИ. Здорово, сынок!
УНА. Как ты здесь оказался?
НОЭЛЬ. Приехал на автобусе.
УНА. Но семестр ещё не закончился.
НОЭЛЬ. Какой тёплый приём!
УНА. Только не надо переворачивать всё с ног на голову, ты едва на порог ступил. Мы ждали тебя недели через две.
НОЭЛЬ. А я приехал пораньше. Думал, вы будете рады меня видеть.
ПЭДДИ. Да мы рады. Рады. Ты же знаком с Дедре?
НОЭЛЬ. Да.
ДЕДРЕ. Привет.
НОЭЛЬ. Привет.
ШОН. Видел мою машину возле дома?
НОЭЛЬ. Это твоя?
ШОН. Охренеть, правда?
УНА. Выбирай выражения!
ШОН. Выжимаю сто шестьдесят по прямой.
УНА. Шон!
ШОН. Что?
УНА. Осторожнее за рулём!
ШОН. Там не было такси у ворот?
НОЭЛЬ. Какое-то свернуло в нашу сторону, когда я вошёл.
ШОН. Мы едем в город.
ПЭДДИ. Так возьмите Ноэля с собой в паб.
НОЭЛЬ. Нет, я…
ШОН (облегчённо). Ладно.
ПЭДДИ. Вы что, прямо сейчас собираетесь ехать?
ШОН. Такси ждёт.
ПЭДДИ. Иди и скажи, что передумал. Не каждый день у тебя брат приезжает домой из университета. Потом я сам отвезу вас в город.
ШОН. Мы договорились встретиться в полдевятого.
ДЕДРЕ. Ничего, опоздаем немного.
ШОН. Ладно.
ПЭДДИ. Там Дермот за рулём?
ШОН. Откуда я знаю?
ПЭДДИ. Пойду сам всё объясню.
Пэдди и Шон уходят.
УНА. Ты ел?
НОЭЛЬ. Я купил чипсов по дороге.
УНА. С чипсов ноги протянешь. Пойду загляну в холодильник.
НОЭЛЬ. Я не голоден.
Уна уходит.
НОЭЛЬ. Как дела?
ДЕДРЕ. Хорошо. А у тебя?
НОЭЛЬ. Отлично. Отлично.
ДЕДРЕ. Нравится тебе там?
НОЭЛЬ. Где?
ДЕДРЕ. В Дублине.
НОЭЛЬ. Да, да. Ты по-прежнему в банке?
ДЕДРЕ. Да. Меня повысили.
НОЭЛЬ. Мне сказали, ты победила в конкурсе.
ДЕДРЕ. А, ты об этом!
НОЭЛЬ. «Лучший банковский служащий года».
ДЕДРЕ. (пренебрежительно). А!
Пауза.
НОЭЛЬ. Я думал, ты мне напишешь.
ДЕДРЕ. Прости, я собиралась.
Входит Шон.
ШОН. Он заплатил водителю вдвое больше того, что он взял бы с нас, если бы отвёз в город.
Входит Уна.
УНА. Сколько он ему заплатил?
Входит Пэдди.
Сколько ты ему заплатил?
ПЭДДИ. Сегодня особенный день.
ШОН. Может, ещё заклать упитанного тельца?
ПЭДДИ. Разве у меня объявился блудный сын?
Пэдди обращается к зрителям.
ПЭДДИ. Конечно же, чувствуешь себя виноватым. Вот что самое главное. В наши дни люди только и говорят что о деньгах, а дети только и думают, как бы сдать экзамены, поступить в университет да найти работу почище. Когда был жив мой отец, всё в этой жизни шло своим чередом; ты пахал землю или разводил кур и мог быть уверен, что не останешься без куска хлеба. Говоря начистоту, мне глубоко плевать, смог бы он чего-то добиться или заработать кучу денег. Если бы он пришёл ко мне, я бы сказал ему об этом. Лучше уж жить бедным, чем помереть богатым, вот моя вера. Почему я никогда ему об этом не говорил?
УНА. Твои учителя знают, что ты уехал домой?
НОЭЛЬ. Какие учителя?
УНА. Не знаю, какие учителя. Твои педагоги.
НОЭЛЬ. Их называют преподавателями.
УНА. Ты понял, о ком я говорю. Знают или нет?
НОЭЛЬ. Пойми, это не школа.
УНА. Всё равно ты должен ходить на занятия.
НОЭЛЬ. Нет.
УНА. Только не рассказывай мне, что ты целыми днями сидишь там в Дублине и ничего не делаешь.
НОЭЛЬ. Если хочешь, я сейчас пойду в город, сяду на автобус и уеду в Дублин.
УНА. Я хочу знать, что происходит.
НОЭЛЬ. Боже мой, да ничего не происходит!
УНА. С матерью так не говорят!
НОЭЛЬ. Меня не было дома три месяца, и вот я приезжаю и попадаю на допрос.
УНА. А по-твоему, можно взять и приехать домой, ничего не объяснять, начать всё сначала, начать меня оскорблять, относиться ко мне, будто я пустое место?
НОЭЛЬ. Да все мы здесь друг для друга пустое место.
УНА. Что?
НОЭЛЬ. Только прикидываемся, будто другие для нас что-то значат, а на самом деле боимся признаться самим себе в том, что мы все одиноки.
УНА. И кто это у нас тут такой умный?
НОЭЛЬ. Никто.
УНА. Такой, что мы ему не ровня?
ПЭДДИ. Тише, Уна…
УНА. Если образование творит такое с людьми, лучше уж вовсе не иметь никакого.
НОЭЛЬ. Поэтому я и вернулся домой.
Ноэль уходит.
ДЕДРЕ. Ноэль не был похож на других парней. Этим он мне и нравился. Не то чтобы он был странным. Просто в наших краях считают странным любого, кто любит стихи и не играет в футбол. К Ноэлю не цеплялись, потому что знали: стоит что-то сказать и придётся иметь дело с его старшим братом. Я была словно очарована ими. Оба были такими красивыми. И то, что они были братьями, казалось мне… романтичным, что ли. У меня ведь не было ни братьев, ни сестёр… Потом, когда Шона оставили на второй год, он оказался в одном классе со мной и Ноэлем. Они даже сидели за одной партой на физике, потому что учитель хотел рассадить Шона и Кирана О’Брайена. Он думал, что Ноэль окажет на брата хорошее влияние. А я сидела позади и разглядывала их затылки. У них были коротко стриженные тёмные волосы. Знаете, как волосы растут на шее книзу двумя тоненькими прядками, вот здесь? Парикмахер их сбривает, но вскоре они снова отрастают и ложатся так ровно, так гладко. Если честно, в те годы мне больше нравился Ноэль. Я смотрела на два тёмных завитка волос на его шее и мечтала дотронуться до них рукой и погладить. Что-то в его облике смутно подсказывало, каким он был, и я поняла, что мне хочется как-то его защитить. Странно. Чаще всего Шон сидел за последними партами вместе с Кираном — у него было прозвище «Барсук» — и остальными хулиганами. Наверное, им приходилось непросто в одном классе — Ноэль всегда получал только «пятёрки», а Шон порой даже не утруждался сдавать тетрадь на проверку. И хотя поначалу Ноэль оставался под защитой у брата, всё изменилось, когда он написал стихотворение к уроку английского. В нём что-то говорилось о воронах, и с тех пор, едва Ноэль входил в класс, мальчишки принимались каркать, будто вороны. Шон в этом не участвовал, но и за брата не вступался. Думаю, ему было стыдно перед приятелями из-за стихотворения, и он злился на Ноэля, за то что тот выставил его посмешищем. Мистер Линч поставил Ноэля перед классом и заставил прочесть стихотворение вслух. Не надо было этого делать.
