глобальная гегемония капитала и ее пределы
Издание третье,
исправленное и существенно дополненное
ББК 65.02 65.5-97 87.6
Бузгалин Александр Владимирович
Колганов Андрей Иванович Н54 Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2. Теория.
Глобальная гегемония капитала и ее пределы
(«Капитал» re-loaded). Издание 3-е, испр. и сущ. доп.
М.: ЛЕНАНД, 2015. - 904 с. (Размышляя о марксизме. № 101;
Библиотека журнала «Альтернативы. № 51)
Двухтомная монография итожит сотни публикаций известных авторов, профессоров Московского государственного университета, чьи работы переведены на многие языки мира. Она критически наследует метод и теорию «Капитала» К.Маркса и раскрывает анатомию современной глобальной капиталистической экономики.
Второй том раскрывает анатомию современной глобальной экономической системы. В нем раскрыта новая природа:
• товара - продукта тотального рынка, все более превращающегося в продажу симулякров;
• денег - результата гегемонии виртуального фиктивного финансового капитала;
• глобального капитала, выстроившего систему всестороннего отчуждения и подчинения не только мирового Труда, но и Человека, его свободного времени и творческого потенциала;
• капиталистического накопления, включающего как присвоение через экспроприацию, так и социальные ограничения рынка и капитала;
• глобальной гегемонии, ведущей к формированию протоимперий, и альтерглобализма;
• российского капитализма.
Для исследователей, преподавателей и студентов, работающих в области социальных наук, всех интересующихся теорий глобального социально-экономического развития.
Дизайн обложки и принципиальный макет: И. Бернштейн
Верстка: Т. Волохова, Е. Кудрявцев
ISBN 978-5-9710-1634-2
Illlllllllllllllllll
НАУЧНАЯ И УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Тел ./факс (многоканальный): + 7 (499) 724 25 45
© ЛЕНАНД, 2014
© А.В. Бузгалин, А.И. Колганов, 2015
9И785971 01 6342
797 библиография 829 указатель имен 841 предметный указатель 894 подробное оглавление
«Фай Родис вспоминала странное чувство ужаса и отвращения, приходившее к ней, по мере того как она углублялась в избранную эпоху. В сосредоточенных размышлениях она как бы перевоплощалась в некоего среднего человека тех времен, односторонне образованного, убого информированного, отягощенного предрассудками и наивной, происходившей от незнания верой в чудо.
Ученый тех времен казался глухим эмоционально; обогащенный эмоциями художник - невежественным до слепоты. И между этими крайностями обыкновенный человек... предоставленный самому себе, не дисциплинированный воспитанием, болезненный, теряющий веру в себя и людей и находящийся на грани нервного надлома, метался от одной нелепости к другой в своей короткой жизни, зависевшей от множества случайностей.
Самым ужасным казалось отсутствие ясной цели и жажды познания мира у очень многих людей, без интереса глядевших в темное, не обещавшее никаких существенных изменений будущее с его неизбежным концом - смертью».
«.Если это так, то там встретится опасное, отравленное лживыми идеями общество, где ценность отдельного человека ничтожна и его жизнь без колебания приносится в жертву чему угодно - государственному устройству, деньгам, производственному процессу, наконец, любой войне по любому поводу».
И. Ефремов
Этот том является, как несложно догадаться, центральным в книге: авторы поставили перед собой весьма нескромную задачу: показать то новое качество, которое обретает капиталистическая система производственных отношений на современной стадии позднего капитализма.
Естественно, что логика этого тома должна была напоминать логику «Капитала» К. Маркса: такова изначальная гипотеза авторов.
Но мы, следуя диалектическому методу восхождения от абстрактного к конкретному в его преломлении к особому - «закатному» - периоду э/инволюции капиталистической общественной системы, построили нашу работу исходя прежде всего из логики самого предмета - логики подрыва системообразующих производственных отношений капитализма вследствие его же собственного прогресса.
Эту диалектику прогресса и одновременно самоотрицания системы на этапе ее «заката» мы раскрыли в I томе. Там, опираясь на работы наших учителей, мы показали, что социальная система, достигнув своего зрелого состояния, может далее развиваться только за счет инкорпорирования ростков новой, отрицающей ее, будущей системы. Это, в свою очередь, приводит к подрыву собственных основ данной («старой») системы, но одновременно создает возможности для дальнейшего развития последней. Отказ от этого пути обрекает данную систему на инволюцию и регресс.
(В скобках заметим: слово «отказ» было использовано нами неслучайно. Как мы показали в том же I томе, на стадии «заката» эволюция системы становится принципиально мультисценарной и «выбор» того или иного сценария, того или иного «русла» будущего течения этой системы во многом зависит от субъективных факторов и геоэкономи-ческих процессов.)
Эта методология оказалась в полной мере востребована при анализе исторического процесса эволюции позднего капитализма ХХ - начала XXI веков.
Опираясь на историческую практику мирового капитала, мы доказываем, что шедший последние сто лет процесс развития и одновременно самоотрицания этой системы начался с подрыва отношений рыночной конкуренции, т.е. отношений свободного взаимодействия обособленных производителей, осуществляющих воспроизводство в условиях общественного разделения труда, а это - системное качество товара как «экономической клеточки» капитализма. Именно с подрыва свободной конкуренции и развития локального регулирования рынков со стороны корпораций, зафиксированного В.И. Лениным еще 100 лет назад, начинается история позднего капитализма. И именно это самоотрицание товара есть логически исходный пункт э/инволюции позднего капитализма. На этом этапе развивается система простейших ростков нового, посткапиталистического экономического строя (частичное, локальное регулирование рынков крупнейшими корпорациями, т.н. «неполная планомерность»).
