Амур мне петь велит[2]. Пора настала.
Он в сердце, как в дому, провёл лета.
Великолепье сердце мне связало,
Блеск ослепил; я не нашёл щита,
Когда лучами душу пронизало
Сиянье глаз. Владеет мною та[3],
Что, ночь и день из слёз и воздыханий
Сплетя, томит — вина моих терзаний.
Амур меня ведёт и побуждает
В труде, что я отважился начать!
Амур меня на подвиг укрепляет,
И дар, и мощь — на всём его печать!
Амур меня ведёт и просвещает,
Внушив мне долг — о нём повествовать!
Амур меня подъял для воссозданья
Старинного любовного преданья!
И вот — всю честь ему воздать я смею:
Ведь водит он один пером живым,
Что вручено мне донною моею
Достойнейшей: никто с ней не сравним.
Всех выше добродетелью своею,
Красой и благородством неземным,
В упрёк она не слышала б ни слова,
Когда б хоть миг была не столь сурова.
Теперь молю у вас я обороны,
Любовники счастливые! Мой враг —
Завистник злоречивый, распалённый
Да всякий, кто в любви и нищ, и наг.
И вас, все в мире дорогие донны,
Не с сердцем ледяным, от ваших благ
Молю — молить одну: не будь надменной
С тем, кто перед тобою — раб смиренный!
Давно когда-то Фьезоле[4] не знало
Ни стен, ни частокола; весь народ, —
А было там людей в те поры мало, —
Ютился у излюбленных высот
Окружных гор; и брошена лежала
Внизу равнина — из-за терпких вод
Болотных, непригодных человеку
И разливавшихся в большую реку[5].
Царила вера ложная в то время
В порочных, лживых, грубых, злых богов,
И так взросло зловреднейшее семя,
Что всякий мнил: их светлый лик таков
На небе, как и здесь. Людское племя
Им не жалело празднеств, и даров,
И почестей. А всех превыше чтили
Юпитера в его державной силе.
Ещё царила той порой богиня,
Что названа Дианою. Она,
Для многих жён заветная святыня,
От девственниц особо почтена.
И той — её прямая благостыня,
Что век свой целомудрию верна.
И с торжеством таких она немало
В свои леса и рощи принимала.
А многие бывали при рожденье
Посвящены родителями ей —
То по обету, то в благодаренье
За милости и блага для детей.
Диана всех брала в своё владенье
Охотно: для неё всего милей
Девичество хранить, бежать пред мужем:
Пускай мы браку, суетные, служим.
Итак, по всей земле высоко чтили
Богиню-девственницу. Но к холмам
Вернёмся фьезоланским. Тут служили
Ей ревностно. Во славу ей, а вам
В услышанье перескажу я были
О девственном содружестве. Все там
Тогда прозваньем нимфы величались
И с луком, и со стрелами являлись.
