Написание географических наименований в англосаксонской Англии отличалось разночтениями, к тому же существовали разные варианты названий одних и тех же мест. Например, Лондон в различных источниках называется Лундонией, Лунденбергом, Лунденном, Лунденом, Лунденвиком, Лунденкестером и Лундресом.
Без сомнения, у читателей есть свои любимые варианты в том списке, который я привожу ниже. Но я, как правило, принимаю написание, предложенное «Оксфордским словарем английских географических названий» или «Кембриджским словарем английских географических названий». В упомянутых словарях приводятся написания, относящиеся примерно к 900 году н. э., но даже это не решает проблемы. К примеру, название острова Хайлинга в 956 году писалось и «Хейлинсиге», и «Хаэглингейгге».
Сам я тоже не был слишком последователен, прибегая к современному написанию «Англия» вместо «Инглаланд», используя «Нортумбрия» вместо «Нортхюмбралонд» и в то же время давая понять, что границы древнего королевства не совпадали с границами современного графства. Итак, мой список, как и выбор написания мест, весьма нелогичен:
Баддан Бюриг — Бэдбури Ринг, Дорсет
Бемфлеот — Бенфлит, Эссекс
Беббанбург — замок Бамбург, Нортумберленд
Беданфорд — Бедфорд, Бедфордшир
Бланефорд — Бландфорд-Форум, Дорсет
Букингаам — Бакингем, Бакингемшир
Букестанес — Бакстон, Дербишир
Честер — Честер, Чешир
Кент — графство Кент
Сиппанхамм — Чиппенхем
Сирренкастр — Сиренкестр, Глостершир
Контварабург — Кентербери, Кент
Кракгелад — Криклад, Уилтшир
Кумбраланд — Камберленд
Кинингес Тун — Кингстон-апон-Темс, Большой Лондон
Китринган — Кеттеринг, Нортгемптоншир
Думнок — Данвич, Саффолк
Дунхолм — Дарем, графство Дарем
Эанулфсбириг — Св. Неот, Кэмбриджшир
Элей — Или, Кембриджшир
Эофервик — Йорк
Эксанкестер — Эксетер, Девоншир
Фагранфорда — Фэйрфорд, Глостершир
Фирнхамме — Фарнхам, Суррей
Фифхэден — Файфилд, Уилтшир
Фугхелнесс — остров Фаулнесс, Эссекс
Гегнесбург — Гейнсборо, Линкольншир
Глевекестр — Глостер, Глостершир
Грантакастер — Кембридж, Кеймбриджшир
Хотледж — река Хадлей, Эссекс
Хрофесеастр — Рочестер, Кент
Хамбр — река Хамбер
Хантандон — Хантингдон, Кеймбриджшир
Ликкелфилд — Личфилд, Стаффордшир
Линдисфарена — Линдисфарн (Священный Остров), Нортумберленд
Лунден — Лондон
Медуэй, Река — Река Медуэй, Кент
Натангравум — Нотгров, Глостершир
Окснафорда — Оксфорд, Оксфордшир
Ратумакос — Руан, Нормандия, Франция
Рочекестр — Рокситер, Шропшир
Сэферн — река Северн
Сарисбери — Солсбери, Уилтшир
Скиребурнан — Шерборн, Дорсетшир
Скеобириг — Шэбури, Эссекс
Шроббесбурх — Шрусбери, Шропшир
Снотенгахам — Ноттингем, Ноттингемшир
Суморсэт — Сомерсет
Темез — река Темза
Торнсэта — Дорсетшир
Товечестер — Тоучестер, Нортгемптоншир
Тренте, Река — Река Трент
Туркандин — Туркдин, Глостершир
Твеокснам — Крайстчерч, Дорсет
Уэстун — Уитчерч, Шропшир
Вилтунскир — Уилтшир
Уимбурнан — Уимборн, Дорсет
Винтанкестер — Винчестер, Гемпшир
Вюграчестер — Вустер, Вустершир
— Каждый день похож на предыдущий — сказал отец Уиллибальд, кроме тех, что нет. Он радостно улыбнулся, как будто сказал что-то, что-то важное для меня, но потом расстроился, когда я не ответил. — Каждый день… — снова начал он.
— Я слышал твою болтовню, — отрезал я.
— …кроме тех, что нет, — слабым голосом закончил он. Мне нравился Уиллибальд, даром что он был священником. В детстве он был одним из моих наставников, я считал его другом. Он был мягким, честным, и если кроткие когда-либо действительно наследуют землю, Уиллибальд точно станет богатеем.
Все дни одинаковы, пока что-то не изменится; и то холодное воскресное утро казалось таким же обычным, пока меня не попытались убить глупцы. Было очень холодно. Всю неделю лил дождь, но в то утро лужи замёрзли, и трава побелела от инея. Отец Уиллибальд приехал, едва рассвело, и нашёл меня на лугу.
— Мы не смогли найти твои владения вчера вечером, — вздрагивая, объяснил он свой ранний приезд — поэтому остановились в монастыре святого Румвольда, — он неопределённо махнул рукой в сторону юга. — Там было холодно, — добавил он.
— Подлые ублюдки, эти монахи, — ответил я. Каждую неделю я обязан был поставлять монастырю телегу дров, но эту обязанность я игнорировал. Пусть сами рубят свой лес на дрова. — А кто вообще этот Румвольд? — спросил я Уиллибальда. Ответ-то я знал, но Уиллибальда хотелось, как говорится, протащить сквозь тернии.
— Он был очень набожным ребёнком, господин, — ответил он.
— Ребёнком?
— Младенцем, — вздохнул он, поняв, куда идет разговор, — когда умер — всего трех дней от роду.
— Три дня от роду и уже святой?
Уиллибальд взмахнул руками.
— Чудеса случаются, господин, — сказал он, — на самом деле. Говорят, маленький Румвольд воздавал хвалу Господу всякий раз, когда прикладывался к груди.
— Так и я себя так же веду, когда до титьки добираюсь, — ответил я, — что же, и я теперь святой?
— Уиллибальда передернуло, и он благоразумно поменял предмет разговора.
— Я привез вам послание от этелинга, — сказал он, подразумевая старшего сына короля Альфреда, Эдварда.
— Так говори.
— Он теперь король Кента, — довольно сказал Уиллибальд.
— Он прислал тебя сюда ради этого?
— Нет, нет. Я подумал, что ты, наверно, не слышал.
— Ну, разумеется, я слышал, — ответил я.
Альфред, король Уэссекса, сделал своего старшего сына королём Кента; это означало, что Эдвард мог властвовать, не причиняя большого вреда, так как Кент, в конце концов, был частью Уэссекса.
— Он уже разрушил Кент?
— Конечно же, нет, — сказал Уиллибальд, — хотя… — он вдруг замолчал.
— Хотя что?
— Да, так, ничего, — беззаботно сказал он и сделал вид, что интересуется овцами. — Сколько у тебя чёрных овец? — спросил он.
— Я бы мог схватить тебя за лодыжки и трясти, пока из тебя не посыпятся новости, — предложил я.
— Дело в том, что Эдвард, — он замялся, затем решил, что лучше рассказать, на тот случай, если я стану трясти его за лодыжки, — просто он хотел жениться на девушке из Кента, а его отец был против. Но это не так уж важно.
Я засмеялся. Значит, молодой Эдвард был не таким уж идеальным наследником.
— Эдвард в бешенстве, не так ли?
— Нет, нет! Просто юношеское увлечение, оно уже в прошлом. Отец простил его.
Я больше ничего не спрашивал, хотя должен был уделить гораздо больше внимания этой маленькой сплетне.
— Так что же такого в сообщении молодого Эдварда? — спросил я. Мы стояли на нижнем лугу моих владений в Букингааме, которые лежали в восточной Мерсии.
На самом деле это была земля Этельфлед, но она предоставила мне ее в аренду, и земли были достаточно обширны, чтобы содержать тридцать воинов, большинство из которых были в церкви в то утро.
— А почему ты не в церкви? — спросил я Уиллибальда, прежде чем он смог ответить на мой первый вопрос, — сегодня праздник, не так ли?
— День Святого Алнота, — сказал он, как будто это было особым удовольствием, — но я хотел тебя найти! — Его голос звучал взволнованно. — У меня есть для тебя новости от короля Эдварда. Все дни одинаковы…
— Пока что нибудь не произойдет, — сказал я резко.
— Да, господин, — сказал он неубедительно, а затем нахмурился в замешательстве, — но что ты делаешь?
— Я смотрю на овец, — сказал я, это и было правдой. Я смотрел на две сотни или больше овец, которые тоже на меня смотрели и жалостливо блеяли.
Уиллибальд снова уставился на стадо.
— Прекрасные животные, — сказал он, как будто знал, о чем говорил.
— Просто баранина и шерсть, — сказал я, — и я выбираю, кто будет жить, а кто умрет. — Было время забоя скота, хмурые дни, когда режут животных. Мы оставляем несколько живых, чтобы развести весной, но большинство из них умирает, потому что не хватает корма, чтобы держать весь мелкий и крупный скот живым в течение зимы.
— Посмотри на их спины, — сказал я Уиллибальду, — иней тает быстрее на шерсти самых здоровых животных. Именно их надо оставлять в живых. — Я снял с него шерстяную шляпу и взъерошил его тронутые сединой волосы. — На тебе нет инея, — сказал я весело, — иначе пришлось бы перерезать тебе горло.
