Надпись над входом гласила: «Добро пожаловать в ад!». Транспарант с кривыми буквами, нанесенными краской из баллончика, был самоделкой, но так и задумывалось. Перед тем, как водрузить ткань над крыльцом дачного домика Феда, кусок простыни, служивший жутковатой перетяжкой, повозили в пожухших осенних листьях вперемешку с землей. Теперь простынь выглядела грязно-белой, что, по мнению семнадцатилетних авторов, усиливало эффект старины. Увидев это, Зори весело хихикнула. Все-таки круто, что в этом году им разрешили отметить Хэллоуин по-взрослому! Они — это шестеро выпускников элитной школы на пороге, как говорили учителя, «самостоятельного плавания».
Махнув на прощанье водителю, Зори застучала каблучками серебристых туфель по каменной дорожке. Мимо большого хозяйского дома с террасой, вдоль ландшафтного сада с алыми кленами, прямиком к двухэтажному деревянному строению. Сегодня подход к нему украшала целая армия тыквенных Джеков, внутри которых горели маленькие свечки.
— Ого, кто пожаловал! Кукла Анабель, только симпатичная!
Навстречу ей вышел долговязый брюнет в модных брюках до щиколоток, полосатом красно-черном джемпере, подтяжках и шляпе. Осмотрев Зори с головы до ног, он удовлетворенно хмыкнул и забрал у нее еще одну тыкву-светильник.
— Клевый прикид, — парень шаловливо подмигнул и поманил в дом.
Несмотря на то, что под расстегнутым пуховиком на Зори было платье простого кроя из белого атласа с рукавами-воланами и широким поясом, а светлые волосы она убрала в две скромные косички, девушка знала, что выглядит эффектно. Бледное, щедро напудренное лицо подчеркивало яркий блеск голубых глаз. Специально для Хэллоуина она наклеила длинные накладные ресницы, густо подвела черными тенями верхнее веко и добавила пару праздничных подтеков на нижнее. На губы нанесла прозрачный блеск, отчего они казались пухлее. В завершение натянула белые гольфы до колен с бабочками по бокам. Кукла Анабель, только симпатичнее — Фед верно подметил.
— Хватит пялиться на нее, придурок!
Вместе с шутливо-строгим юношеским голосом из глубины дома донеслись звуки музыки и звонкое девичье щебетанье. Зори скинула короткий пуховик на кучу других и направилась в общую комнату.
— Ладно, Макс, передаю принцессу тебе, — парировал шедший следом Фед. Водрузив тыкву в центр стола, наполовину заставленного едой и пивом, он снова скрылся из виду.
Увидев друзей, Зори восторженно захлопала в ладоши. Все были в костюмах! Элис нарядилась рыжей ведьмой. Макс — Дракулой. Серж — Битлджусом. Марго — Малифисентой. Фед…
— А кем будешь… — хотела спросить она приятеля, но закончить не успела, потому что тот ворвался в комнату с какой-то коробкой.
— Давайте, дамы, — распорядился парень. — Старина Фредди сам себе лицо не разукрасит, — он высыпал на диван принадлежности для аквагрима, — а вот чудо-рукавичку я уже сварганил.
Фед извлек из кармана рабочую рукавицу, к каждому пальцу которой были приклеены палочки от эскимо, покрашенные серебрянкой, и победоносно натянул на руку.
— У-и-и! — в один голос завизжали девчонки.
Через десять минут мистер Крюгер был готов. Еще через тридцать компания села за стол. А примерно через полтора часа вся шестерка была заметно навеселе. Элис что-то мурлыкала в объятиях захмелевшего Феда. Марго кидала восторженные взгляды на шутившего Сержа. А Макс, набравшийся пива и смелости, накрыл ладонь Зори своей.
— Потанцуем?
Он так близко склонился к ее лицу, что девушка ощутила жар его кожи на своих щеках и вспыхнула румянцем то ли от чрезмерного внимания, то ли от приличной порции пива.
— Врубайте музон! — поддержала Элис.
Но не успела подруга подняться с дивана, как Фед удержал ее в объятиях и воскликнул:
— К черту танцы! Лучше поиграем.
В комнате повисло изумление.
— Что за игра? — нехотя уточнил Макс, явно настроившийся на обнимашки с Зори.
— В ней можно целоваться? — подхватил Серж, отчего компания громко загоготала.
Когда хохот стих, Фед с видом Гудини поднял вверх указательный палец и сказал:
— Детки, в «Ведьминой шляпе» можно делать все, что вас пугает!
Серж растянулся в довольной ухмылке. Марго радостно округлила глаза. Элис расслабленно откинулась в объятия Феда. А Макс озорно подмигнул Зори.
— И что же нужно для игры? — за всех спросила она.
— Только ваши тайные мыслишки и это, — он снял с головы Элис шляпу.
— У-у-у! — игриво протянул Серж, изображая руками колдовские жесты.
Минут через пять, слушая правила «Ведьминой шляпы», Зори почувствовала, что ее сердце забилось чаще.
Правила «Ведьминой шляпы» оказались предельно просты: делать то, что тебя страшит и веселиться. Точнее, написать на листочке любой страх, бросить его в колпак и ждать своей очереди. А когда она придет, вытащить задание и выполнить с улыбкой.
— Откуда ты знаешь эту игру?
Элис слушала Феда с энтузиазмом. Зори видела, как в глазах подруги зажегся озорной огонек, и не сомневалась, что сейчас рыжеволосая бестия вспоминает свои сокровенные страхи в надежде подкинуть их кому-то из ребят.
— Шутишь? — Фед щелкнул Элис по носу. — Это же знаменитая хэллоуинская игра, — но, увидев непонимание в глазах всей компании, пояснил, — на Хэллоуин принято считать страхи нереальными, высмеивать их, сечете?
— А разве не ходить по домам и конфетки выпрашивать? — подала голос Марго, недоверчиво прищурившись.
— Это тоже, — подтвердил Фед, — но только, если тебе десять.
Парень расплылся в хитрой улыбке, обвел ребят плутоватым взглядом и спросил:
— Или вы боитесь?
Все пятеро переглянулись, а потом Макс, пьяно ухмыльнувшись, ударил ладонью по столу.
— Играю.
Его руку тут же накрыла ладошка засиявшей хмельной улыбкой Элис. К ней присоединились улюлюкающий Серж, хихикающая Марго и, наконец, осмелевшая от пива Зори.
— Отлично! — Фед выудил из-под стола заранее приготовленную бумагу и ручки. — Учитывая, что мы в загородном домике и нас шестеро, пишите по три страха, над которыми реально приколоться тут.
— Ну-у-у, — недовольно протянула Элис, — то есть подойти познакомиться к парню не катит?
Склонившаяся над бумажкой Марго прыснула со смеху.
— Дорогая, — ласково обратился к Элис Фед, — это же тайное желание нашей Зори!
Все снова зашлись в приступе хохота, чем заставили девушку смутиться. А, когда шляпа, наполнилась смятыми бумажными комочками, игра началась. Первой руку в колпак запустила хитро улыбающаяся Элис.
— «Спеть песню», — прочитала она и разочарованно обвела присутствующих взглядом. — Господи, у кого из вас такой дебильный страх?
Не дождавшись ответа, она, покачиваясь, встала в полный рост на соседнем кресле и во всю мощь легких затянула:
— Ай си три-и-из оф грииин, ред розез ту-у-у! Ай си эм блу-у-у фо ми энд фо ю-ю-ю! Энд ай синк ту майселф — уот э вандерфул во-о-орлд!
Петь Элис не умела, зато артистичности ей было не занимать. Она смешно тянула звуки и театрально прижимала руки к груди. Ребята смеялись до слез, а потом разразились аплодисментами. На мгновенье Зори подумала, что это лучшая игра в мире. Однако уже через секунду она так не считала.
— «Поцеловать любого парня за столом», — выдохнула пунцовая от смущения Марго, тащившая бумажку следующей. — Элис, это ты написала, я знаю!
Пиво все еще работало, так что отказываться от испытания Марго явно не собиралась, а злилась, скорее, в шутку.
— Феда не трогать! — вместо ответа крикнула Элис. — И Макса тоже, — она лукаво подмигнула товарищу.
Марго вскочила со стула и храбро посмотрела на изумленного Сержа. От волнения ее грудь под черным обтягивающим платьем, высоко вздымалась, а глаза лихорадочно блестели. Пару секунд она будто прицеливалась, а потом резким движением впилась в губы обомлевшего семнадцатилетнего Битлджуса.
— Ура! — почти одновременно завопили Фед с Максом.
— Моя школа! — подхватила зашедшаяся в приступе смеха Элис.
Когда поцелуй затянулся, Зори почувствовала себя неловко и отвела взгляд.
— Смотрите-ка, мисс Невинность, — провозгласил на всю комнату Фед. — А давайте уступим ей очередь! — вдруг предложил он.
— Да! — захлопала в ладоши Элис. — Ой, пожалуйста, ребята, — она умоляюще посмотрела на Макса и Сержа, нехотя освободившегося из цепких объятий Марго.
Убедившись, что никто не против, Фед услужливо протянул ведьмовской колпак Зори. Та сделала глубокий вдох, опустила руку внутрь и вытащила скомканную бумажку. Когда девушка развернула листочек, улыбка медленно сползла с ее лица.
— «Простоять в лесу за домом двадцать минут», — непослушными губами прочитала она.
В комнате мгновенно стало тихо. Не сговариваясь, все, как по команде, посмотрели в окно, за которым уже стемнело.
— Давайте поменяем испытание, а? — робко предложила Марго. — Она темноты с детства боится.
Минуту все напряженно молчали. Наконец, Фед глупо хохотнул и сказал:
— Ну, уж нет! Игра есть игра.
Не мигая, Зори поднялась, взяла со стола банку пива, натянула коротенький пуховик в соседней комнате и вышла на улицу.
Когда дверь дачного домика, скрипнув, закрылась, Зори перестала до боли сжимать зубы и позволила им мелко застучать. Это правда — она боялась темноты с детства. Точнее, с того самого вечера.
Ей было шесть. Стоял август. Они отмечали очередной день рождения отца. В доме собрались гости, а в такие дни даже малышам разрешали не спать допоздна. Зори была в восторге, что сидит за взрослым столом, и все с ней играют.
Когда солнце село, захмелевшая компания решила запустить праздничный фейерверк. В радостном предвкушении гости разбрелись по темному загородному участку в поисках места для лучшего обзора. Зори вместе с матерью устроилась под яблоней. Девушка, как сейчас, помнила тихий шелест листьев у себя над головой и звук падающих на землю яблок. Вокруг не было видно ни зги, и, пока отец где-то в темноте возился с фейерверком, она то и дело спрашивала:
— Мамочка, а когда будет светло?
— Как только папа подожжет фитиль, — смеясь, отвечала та.
Все случилось, когда в небе разорвался первый заряд. С минуту девочка завороженно наблюдала за снопами разлетающихся искр, а потом ее внимание привлекло какое-то движение сбоку. Отвлекшись от фейерверка, малышка с интересом вгляделась в темноту.
