Наконец-то заслуженная пенсия. Мы с женой так долго этого ждали. Уже не молодой, но и ещё не совсем старый. Вышел на пенсию в пятьдесят пять, так как в молодости был воином афганцем. Про бандитские девяностые годы даже вспоминать не хочется. В то время я со своими бывшими сослуживцами были бомбилами, занимались рэкетом на дорогах и собирали мзду с бизнесменов, чтобы их никто не трогал. Крышевали чужой бизнес короче. В то время я и сколотил себе приличное состояние. В двухтысячные бандюковать на дорогах и снимать сливки с бизнеса стало уже не так безопасно. Правоохранительные органы зашевелились и много наших ребят посадили надолго по тюрьмам. Вот тогда я и решил отойти от этих дел и открыл свой собственный бизнес. Меня никто не смел трогать, я сам себе крыша. Лучше честно спокойно зарабатывать на жизнь, чем сидеть на нарах в местах не столь близких… По всей Москве открыл несколько пекарен. Моя жена, Ольга, по образованию кондитер, она всё это и затеяла. Вот так и дожили до пенсии. Москва огромный город, много людей, шума и пыли. Дети выросли и теперь сами по себе. Помог, конечно, со становлением. Дальше они сами… Моя Оленька уговаривала меня переехать на старость куда-нибудь в глухую деревню, подальше от цивилизации. Где чистый воздух, прозрачные речки, грибы да ягоды, много зверья в лесах. Хочется свою животинку и поогородничать. Поближе к земле так сказать. Однозначно Сибирь… Прошерстили много объявлений и выбрали в Красноярском крае глухую деревушку. За копейки приобрели избушку на двадцати сотках земли. А кругом красота! Нетронутые леса, рядом речка, да такая, что на глубине дно прекрасно видать вместе с рыбой. Прямо всё так, как хотели. Я сразу нанял бригаду, чтобы снесли старьё и как положено для богатенького ветерана, выстроили кирпичный коттедж, гараж под машину, баня — обязательное дело. В деревне не было ни воды, ни газа. Поэтому пришлось бурить скважину и ставить всеядный котёл для обогрева. Дров вокруг полно. Строительством моего «поместья» занимался прораб, который периодично присылал мне фотографии идущего строительства, а я ему отправлял деньги. Сами мы это время так же проживали в Москве.
Прошёл год. Строительство на деревенском участке подошло к концу и накануне лета мы решились переезжать на новое место, обживаться. Вся деревня собралась, когда мы въезжали в новый дом. Вся — конечно сложно назвать: тут всего два десятка домов и жители все старше сорока лет. Молодёжь, наверное, в города подалась. И вот мы такие на чёрном джипе Land Cruiser Prado подъезжаем к дому, где нам отворяет ворота прораб, за нами две грузовые машины с новой мебелью. Красивый кирпичный забор в лучших европейских традициях. Хотел пойти поздороваться с местными, но те, увидев моё направление, сразу разошлись. Нелюдимые какие-то. Ничего, привыкнут, потом знакомиться будем. Прораб со своими помощниками занесли и расставили мебель по своим местам. Я рассчитался за работы и вот она та тишина, о которой мы так долго мечтали. Веранда со скамьёй качалкой с видом на внутренний двор и мы на ней в обнимку с женой наслаждаемся лесом за нашим забором. Свежий, без примесей газов, воздух, запахи полевых цветов, влага от речки. Жена упёрлась головой мне в подбородок:
— Валера, кого ты хочешь из животных разводить?
— Пока не знаю, но собаку во двор и курятник точно. Позже, когда всё тут облагородим.
— Я вот тоже не хочу крупный рогатый скот. Не в нашем возрасте за ними бегать и какашки убирать. От них вонища будет. Хотя с другой стороны удобрения для огорода…
— Поверь, этого удобрения тебе в любом местном доме бесплатно отдадут. Ещё и спасибо скажут, что забрали.
— А давай ещё пару тепличек поставим?
— Солнышко, всё для тебя. Только успевай идеи подкидывать.
— Я ещё хочу пекарню тут поставить…
Я отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза:
— Ежедневно будешь выпекать двадцать булок хлеба? По одной на местный двор?
— Почему? — поморщилась Ольга.
— Потому что у местных нет денег. У них натуральное хозяйство. Питаются тем, что выращивают и разводят. И кроме как покупать булку хлеба на день, больше ничего не будут. Всякие там булочки, да пироги им не по карману. Я понимаю, что тебе это нравится, но работать в убыток себе…
— Откроем для них кредитную линию.
— Ещё предложи им деньги под проценты давать. Они наберут твоих кредитов, только потом отдавать будет нечем. Начнёшь выбивать с них кредиты и станешь врагом номер один. Начнут тебе всякие гадости делать. Оно тебе надо?
— Так организуй для них какую-нибудь работу. Ты ведь это можешь, если захочешь.
— Могу, но не хочу. Я переехал сюда отдыхать. Не этого ли мы с тобой хотели?
— Да, но тут ничего не делая, можно со скуки умереть.
— Давай немного обживёмся, а потом видно будет. — подытожил я.
Весь вечер провели в раскладывании своих вещей, посуды и еды. А когда уже стемнело, слушали в огороде песни сверчков… Под писк комаров.
Спал очень чутко, часто просыпался. Зудились свежие комариные укусы. Ещё снилась женщина немногим старше меня, с длинными запутанными волосами, ведёт меня по какой-то болотистой лесистой местности и приговаривает:
— Вот придём ко мне домой, и я тебя съем.
Странная такая… А я иду за нею и не сопротивляюсь. Утром рассказал сон жене и этим её рассмешил.
— Ну, ты у меня вкусненький. Я бы тоже тебя съела. — подколола жена.
После завтрака решил прогуляться по деревне, глядишь, с кем-нибудь познакомлюсь. Люди работают на своих огородах, занимаются скотиной. Не отвлекать же их. И смотрят они в мою сторону искоса. Один мужчина возле своих ворот ковыряется в стареньком тракторе. Подхожу к нему:
— Доброе утро.
Он с недоверием посмотрел на меня:
— Ага. Доброе.
Я чтобы продолжить разговор:
— Смотрю, в деревне все работой заняты, полно забот.
— Ну, уж не без того.
— Меня Валера зовут. Я вчера к вам переехал.
— Леонид. — протянул руку мужчина: Надолго к нам?
— Будем надеяться, что навсегда… А что, у вас в деревне надолго не задерживаются?
— У нас нехорошее место. Люди иногда пропадают. В основном дети, конечно… Поэтому вся молодёжь сбежала отсюда. Похоже, мы последнее поколение, которое тут проживает. А потом запустеет деревня, раз молодым она не нужна. Тут ведь работы совсем нет. Мы сами нет-нет в город ездим подрабатывать или продукты с хозяйства продавать.
Запустеет… А я то надеялся, что дети с внуками ко мне сюда приезжать будут. Может, и осядут, в конце концов.
— А люди то, прямо совсем пропадают? — спросил я.
— Ага.
— А полиция что говорит?
— А полиция обойдёт всю округу за день, а потом записывают человека в список пропавших без вести.
— И всё?
— И всё.
— У вас тут волки, медведи водятся?
— Полно.
— Может они?
— Тогда бы хоть что-то находили: кровь, одежда, вещи какие-нибудь. А так совсем ничего. Был человек и как будто сквозь землю провалился. В тот лес, который за вашим домом, старайтесь не ходить.
— А что там?
— В той стороне обычно люди и пропадали.
— Ясно, спасибо. А люди у вас тут не очень разговорчивы.
— Не доверяют никому. Бабки говорят, что то ли ведьма, то ли колдун наслали на деревню порчу. Скотина плохо вес набирает, люди частенько болеют. И что эта нечисть может любой вид принимать. Вот и избегают знакомств. Боятся. А лес, что за вашим домом так и называют «ведьмин лес».
— А я не особо в сказки верю. Мне кажется, что это больше от людей зависит.
— У нас в ту сторону вверх по реке, километров пять отшельница живёт. Местные думают, что это она порчу наводит. Доказательств нет, ну а больше и сослаться не на кого.
— Ладно, пойду я. — решил я вернуться домой.
— Ага. — ответил Леонид и повернулся обратно к своему трактору.
Я вернулся домой. Ольга смотрела телевизор и попутно в электрической духовке стряпала всякие ватрушки. Увидев меня, она сразу спросила:
— Познакомился с кем-нибудь?
— С одним… Лёня. Говорит, что местные ведьм боятся и ни с кем стараются не знакомиться. Говорит, люди тут пропадают и их не находят потом.
— Ууу, как тут всё зловеще. — заулыбалась Оля: Вот кто тебя сожрать должен. Та баба из сна — наверное, и есть ведьма.
— Да я сам кого угодно сожру. Не вырос ещё тот человек, который мои косточки глодать будет. — выпятил я свою грудь вперёд и сжал на правой руке мясистую бицепсу.
— Эх, Валерик, думаешь, ведьма тебя силой брать будет? Она что, дура, на такого бугая как ты переть? Она своими чарами, да колдовством. Сам, как миленький в печку полезешь.
— Ммм… Так ты тоже ведьма, когда меня в спальню тянешь?
— Все женщины в какой-то степени ведьмы и я в том числе.
Вечером оказалось, что у нас закончилась соль, а суп мы уже начали варить.
— Сейчас, до Лёни сбегаю, соль возьму. — предложил я.
Ворота с трактором возле них. Кнопка звонка, которую я нажал. В окно из дома выглянул Леонид и разглядел меня. Сам вышел за калитку:
— Не спится?
— Да мы тут суп варить надумали. Начали и не глянули, что соли нет. Можно у тебя немного поживиться?
Глаза у Леонида забегали:
— А у меня тоже соли нет, уж извини.
— Жалко… Ладно, извини, если что.
— Ага. — подождал, пока я стану уходить Лёня и, зайдя во двор, закрыл за собою калитку.
Жена дома встречала:
— Принёс?
— Нет. Странные тут люди. По глазам вижу, что есть дома соль, а Лёня жмётся. Соли, что ли ему жалко?
Лето началось с засухи, но как ни странно, над ведьминым лесом дождик постоянно проходил полосой, а местные ни ногой в ту сторону. Я тоже придерживался этого правила. К Лёне в гости привезли внука на каникулы. Резвый девятилетний пацан, рыжие волосы и веснушки. Антоном зовут. Смотришь на него, и сразу советский мультфильм вспоминается. А когда он проходил рядом со мной, то я сразу напевал ему вслед песенку:
— Антошка, Антошка, пойдём копать картошку.
Однажды увидел, как он тащит в руках огромный подберёзовик.
— Ты где его нашёл? — сразу поинтересовался я. А у самого рот слюной заполнился, в носу появилось пред осязание жаренных грибов.
— Вот в этом лесу. — указал он на ведьмин лес.
— Тебе же дедушка говорил туда не ходить.
— Так я с краюшку. Там ещё есть.
— Больше не ходи, а то деду твоему расскажу, посадит на домашний арест. — сказал мальчишке я, а сам засобирался за этими грибами.
— Ага. — кивнул он мне и пошёл дальше.
«Ага»… Вот она преемственность между поколениями. Его дед так же агакает. Резиновые сапоги, целлофановый пакет, раскладной ножичек и я уже тороплюсь в сторону леса. Прошёлся по кромке леса и набрал полный пакет. А что же тогда там, поглубже. Из леса подул ветерок с запахом сдобы. Откуда он интересно. Вошёл немного с краю в него. Запах усилился. И я неспеша пошёл на ветер. Со всех сторон послышался женский шёпот. Я остановился и насторожился. Может это мне кажется? Слова были мне непонятны, но то, что это женский голос — сто процентов. Я даже немного напугался. Оглянулся назад, я уже далеко зашёл, разглядел проблески света края леса и поспешил в обратную сторону. Шёпот стал громче и я даже побежал не оглядываясь. Только на опушке леса шёпот пропал. Испуганное сердце колотилось как никогда. Когда меня немного отпустило, я решил выговориться:
— У, шайтан! Тут явно ведьмы водятся.
Вернулся домой довольный, с грибами. Когда мы их жарили, то решил Оленьке рассказать:
— Сладость моя, похоже, местные правду про ведьм говорят. Я сегодня в ведьмин лес ходил за этими грибами. Пока собирал их по кромке леса, нормально было. Только вошёл в него, то сразу какой-то шёпот появился. И этот запах, как у тебя в пекарне — сдобой.
