Левый глаз склеился запёкшейся кровью. Правый глаз едва различает силуэты нескольких людей, которые несут его в кромешной темноте куда-то. Очень часто разбитое тело касается земли, причиняя боль. Свист в ушах и полная дезориентация. Мужчина, лет тридцати в разодранной рубашке и тёмно серых трико, не способный даже пошевелиться. Разговоры людей, которые его несут, не понятны, размыты словосочетания. Спустя продолжительное время начали различаться лампочки фонарей. Это похоже на окраину города. Остановились около какого-то здания возле козырька с фонарём и положили мужчину на асфальт. Первое различимое лицо наклонилось над ним. Это молодая девушка, которая вышла из этого здания, пальцами приподняла оба века и попыталась оценить состояние. Люди ушли. Девушка вернулась в здание и вышла оттуда уже вместе с санитарами, которые занесли мужчину вовнутрь. Дальше опять провал в памяти.
Утро. Мужчина пошевелил рукой и вздрогнул. Боль по всему телу намекнула на то, что он всё ещё жив. Он открыл оба глаза. Оба видят, хоть и изображение постоянно уплывает в сторону. Голова болит постоянно, плотно перебинтована. Правая рука и левое бедро с ногой в гипсе. Ужасно чешется колено в гипсе. Мужчина потянулся к колену левой рукой, но тут же получил болевой разряд в спине и, крякнув, вернулся в исходное положение. Над ним наклонилась приятная девушка, которая осматривала его накануне.
— Постарайтесь не шевелиться. У Вас несколько переломов и сотрясение мозга. Вам необходим отдых. — сказала она и приложила свою прохладную ладонь ему на лоб: Температуры нет, уже хорошо…
На правой руке у девушки был надет каменный браслет, выполненный из камней самоцветов в виде часов. Вместо циферблата, так же красиво был выложен узорный рисунок.
— У меня левая коленка чешется. — тихо и хрипло произнёс мужчина.
Девушка глянула на его ногу, а потом перевела свой взгляд на него и улыбнулась:
— У Вас там гипс… Даже если я его почешу, Вам от этого не станет легче. Терпите…
— Девушка, подскажите, где я?
— В больнице естественно.
— Какой?
— ЦРБ.
— Город-то какой?
— Суксун. А Вы разве не местный?
Мужчина призадумался. Его лицо выдавало полную растерянность.
— Я не помню… — спустя время сказал он.
— А как зовут? Хоть что-то помните?
Он отрицательно покачал головой:
— Меня вчера принесли к Вам, может они знают?
— Кто принёс?
— Ну, как же? Меня кто-то к Вам принёс…
Девушка непонимающе посмотрела на него:
— Я Вас вчера возле входа обнаружила одного. Даже не понимаю, как Вам удалось вообще дойти до больницы…
Мужчина усомнился в своей правоте. Возможно, он просто фрагментировано помнит тот момент…
— Я так, к сведению… Я точно помню, что меня принесли сюда. — утвердительно сказал он.
— Я позову доктора. — сказала девушка.
Она отвернулась и слезла с небольшого стульчика, на котором оказывается она стояла. Это была карлица, высотой чуть больше метра. Она детской походкой вышла из палаты и скоро вернулась обратно с мужчиной в возрасте.
— Вот, Александр Степанович, похоже амнезия. Милицию я уже вызвала. Сказали перезвонить в отдел, когда он придёт в себя. Перезвонила, скоро будут…
Доктор присел на край кровати.
— Итак, я ваш лечащий врач. Александр Степанович. Как мне Вас звать величать?
Пациент потупил взгляд:
— Если вспомню, то обязательно скажу.
— Обязательно вспомните. Увидите знакомые лица или во сне приснится что, стресс тоже может дать толчок к воспоминаниям… Время лечит. Как у Вас зрение?
— Плывёт в глазах всё.
— Не удивительно, у Вас же сотрясение мозга. Вы где-то упали или Вас избили?
— Я не помню доктор. Честно!
— Ладно. Со слухом как? Есть свист в ушах?
— Уже лучше, намного меньше. Вчера даже разговора людей не смог разобрать.
— Каких людей?
— Которые меня сюда принесли.
— Так Вы всё-таки что-то помните. Мне Светлана сказала, что нашла Вас возле входа совсем одного. А кто принёс?
— Я не видел, кто меня нёс.
— А сколько их было помните?
— Человек пять — шесть, наверное.
— Странно, почему тогда они не сдали Вас в приёмное отделение. Может это они Вас так отделали?
— Доктор, я… Ну ни сколечко… — нервничая, положил левую руку себе на сердце пациент.
— Ну, ладно, милиция всё выяснит. А сейчас лучше отдыхайте. Никого к Вам подселять пока не будем. Постарайтесь уснуть.
Александр Степанович ушёл, а девушка подставила к кровати стульчик и забралась на него:
— Меня Света зовут. Если что-то будет нужно — зовите. А Вы прямо совсем ничего не помните? Может день, год хотя бы?
Мужчина напряг мозги:
— А какое сегодня число?
— Двадцатое августа.
— А год?
— Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой.
Мужчина покачал головой:
— Ни о чём не говорит…
Света мило улыбнулась:
— Ничего, вспомните ещё.
Затем она спустилась со стульчика и ушла. Спустя время над ним склонился следователь из милиции:
— Живой, я смотрю?
— Да вроде… — пытался поймать его в фокус мужчина.
— Как же это Вас так угораздило?
— Если бы я знал…
Милиционер раскрыл свою папку, достал лист бумаги и ручку, приготовился записывать:
— Так, Фамилия Имя Отчество?
— Я не помню…
— У вас на левом плече пулевое ранение. — посмотрел следователь на раскрытое до половины туловище мужчины: Судя по темпам заживления это года два — три назад произошло. И явно не охотничье ружьё… Может, поэтому не помните? Где Вас подстрелили?
— Я честно говорю, что не помню ничего. Я только полчаса назад узнал, что сейчас восемьдесят седьмой год…
В дверном проёме появилась Света. Она стала молча наблюдать за «допросом».
— Значит, сейчас собираемся и едем в участок выяснять кто и откуда. — начал складывать обратно в папку милиционер.
— У него сотрясение мозга и множество переломов. Он никуда отсюда не поедет, пока не сможет ходить. — стала подходить Света.
Следователь обернулся:
— А кто сюда детям разрешил заходить? Ну-ка кыш отсюда!
Мужчина заступился:
— Она тут работает. Проявите к ней уважение.
— Да? — начал к ней приглядываться следователь: Она карлик что ли? Скажите ещё, что она врач!
— Она помощница врача. — грубо сказал мужчина.
В палату вошёл Александр Степанович:
— Да, она моя помощница. Причём незаменимая… Что тут за ссоры?
— Следователь хочет пациента к себе на участок забрать. — указала на следователя Света.
— Отставить лейтенант! У пациента диагностирована амнезия, сотрясение мозга. И с таким количеством переломов он не может самостоятельно передвигаться. Чем не устраивает опрос пациента на месте?
— Я сомневаюсь в его амнезии. — сказал милиционер: Я позвоню кому надо, и его заберут отсюда.
— Я тоже позвоню кому надо, и Вас вообще отстранят от дела, если дело пошло на принципы. — сложил перед собой руки доктор.
Следователь не стал усугублять положение. Он молча достал из папки чернильницу и бумагу, снял отпечатки пальцев и ушёл. Доктор вышел следом за ним, провожая следователя взглядом. Света принесла тряпочку и спирт. Подставила свой стульчик к кровати и начала оттирать пальцы мужчины от чернил.
— Какой гавнюк! И часто Вас так оскорбляют? — поинтересовался мужчина.
— Часто… Я просто не обращаю на это внимания. Ну, вот такая я маленькая есть на самом деле. Что уж тут поделать… Говорят, что о человеке говорят его дела. Я знаю, что ничего плохого не сделала… Поэтому чужие слова меня ни сколечко не волнуют и не оскорбляют.
Доктор ушёл по своим делам, а Света оттёрла пальцы:
— Дёрнешь пятьдесят грамм?
Мужчина улыбнулся ей в ответ и кивнул. Света разбавила спирт в стаканчике на пополам с кипячённой водой и поднесла к его рту. Он сделал глоток и немного поморщился. Вдох — выдох. Хорошо.
— У Вашего врача есть связи? — спросил мужчина.
Девушка с теплом в голосе ответила:
— Он военный врач в прошлом. Полковник на пенсии. Много кому помог и кого значимого вылечил. Ему никто ещё ни разу не отказал. И он не особо на эти связи наседает. Очень хороший человек…
— Вы тоже хорошая. И тоже «очень»… Спасибо Вам за всё.
— Да… Всегда, пожалуйста. — Света смущённо слезла со стульчика и ушла.
От спирта немного похорошело. Стала меньше болеть голова, стабилизировалось изображение в глазах. Мужчина начал себя мучить, пытаясь вспомнить — кто он, и что с ним произошло. Но ничего нового не вспомнилось, только то, как его несли и неразборчивые голоса тех людей. Несли равномерно, держась за одежду с двух сторон. Плечи, бёдра, голень. Значит, их было шестеро. И откуда взялся шрам от пулевого ранения? Нет, не вспомнил…
В обед Света принесла поднос с тарелкой и пару кусочков хлеба.
— Это куриный бульон. Вам накрошить хлеб в тарелку? — сказала она.
— Свет, давай на «ты». Я ведь не старый? — посмотрел мужчина на свою свободную левую руку.
— Нет, не старый. Хорошо, тогда взаимно.
Она накрошила в тарелку хлеба и на подносе поставила на ноги. Воткнула в левую руку ложку. Рука дрожала и ложка выписывала в воздухе неконтролируемые движения. Света улыбнулась:
— Нет, давай лучше я покормлю.
Она помогла немного приподняться и подложила ещё одну подушку под голову. Потом подставила свой стульчик и взобралась на край кровати и начала работать ложкой, набирая в неё бульон с хлебом и поднося ко рту. Мужчина охотно потреблял содержимое. Когда тарелка опустела, Света краешком своей чистой формы вытерла мужчине рот:
— Готово. Наелся?
Мужчина промолчал.
— Конечно, нет. — улыбнулась она: Такая порция для меня. Вечером на ужин больше принесу.
Света не уходила. Она обвела своим взглядом его всего и задержала своё внимание на шраме от пули:
— Может ты где-то служил?
Мужчина пожал плечами.
— Давай выберем тебе имя, пока не вспомнишь? — предложила она.
— Тогда сама выбери. На кого я больше похож?
— Я буду перечислять, а ты думай, что тебе аукнется. Мало ли… — она сделала паузу и начала перечислять: Алексей, Владимир, Дмитрий, Олег, Борис… Александр у нас уже есть… Может Петя?
— Не знаю… А тебе какое имя больше нравится? Только не Петя! — через боль улыбнулся мужчина.
— Дима как-то больше напрашивается… — призадумалась Света.
— Значит, пока Дима…
— Ну, ладно, Дима… Отдыхай.
Света по стульчику спустилась вниз, забрала поднос с тарелкой и ушла. Дмитрий закимарил. Проснулся он от того, что его за плечо покачала Света:
— Ужин уже.
— Ничего себе. — потёр лицо рукой Дмитрий: Вот это я дреманул!
— Это хорошо. Дольше спишь, быстрее время проходит. Во сне лучше всё заживает. Вытяни и выпрями ладошку.
Дима послушно приподнял ладонь. Пальцы плохо выпрямлялись, кисть тряслась.
— Значит, сегодня я продолжаю тебя кормить. На вечер у нас суп с макаронами. Даже мяса есть кусочек.
Света, при помощи стульчика взобралась на кровать и накормила. После ужина Дмитрий сказал ей:
— Мне сон снился…
— Кого-то видел? Родственники?
— Нет. Это какая-то азиатская страна. Казахи, может киргизы… Кто-то оттуда.
— Ну и что снилось? — заинтересовалась Света.
— Женщина лет пятидесяти меня била палкой и что-то говорила. Потом подошёл взрослый мужчина с большим ножиком в руке и на плохом русском заставлял меня выполнять всякие работы по хозяйству. А у меня были ноги скованы цепью. Потом ты меня разбудила…
Света подошла со стороны ног и одёрнула одеяло. На левой ноге внизу был равномерный широкий синяк:
— Похоже, тебя где-то в рабстве держали. Да, и такое в наши дни встречается… Лес или речка где-то по близости были?
— Нет, сплошная степь. И очень жарко.
— Значит это не у нас. Где-то на южных рубежах… Александр Степанович созвонился со знакомыми, попросил помочь найти, кто ты есть. Так намного быстрее найдут. А ты больше спи, может ещё чего вспомнится…
Света забрала поднос и ушла, а Дмитрий продолжал крутить перед собой картинку из сна, чтобы найти, за что можно зацепиться. По одним приметам сарая не найти место, нужны какие-то значимые достопримечательности. А их нет. Ночью снился по циклу этот же сон. Ничего нового. И Дмитрия это раздражало: «Неужели я всю жизнь в рабстве провёл!»
