— Лида, когда ты наконец принесешь мне сок со льдом?! — закричала я и помахала рукой с длинным свеженакрашенным ногтем.
— Бегу, бегу, Елизавета Романовна. — Лида вприпрыжку прибежала с подносом в руках.
— А вино мое где? — Посмотрела на нее с упреком, ну до чего бестолковая!
— Дышит. В декантере. Сейчас, принесу, — поспешила успокоить та.
Фыркнув я встала с дивана и подошла к туалетному столику.
— Ну что, Влад так и не звонил? Я уже успела и на маникюр съездить, и в парикмахерскую. И маникюр уже успела испортить, — недовольно пробурчала я, вновь подкрашивая ноготь.
— Нет. Никто не звонил, — вздохнула она.
— Ну куда же они пропали? Сколько можно ждать? — Глядя в зеркало, осмотрела придирчиво макияж и прическу. — Мы уже опаздываем!
И тут раздался звонок телефона.
Лида дернулась к телефону, но я резко остановила:
— Иди уже за вином, сама отвечу, надоела тут под ногами путаться.
Подошла и взяла трубку:
— Алло, Влад! Это ты? Алло! Что ты молчишь?
— Добрый вечер, — услышала я в трубке совершенно незнакомый голос. — Это сержант Полунин, инспектор ДПС. С кем я говорю?
— Здравствуйте… Елизавета Астахова… Это телефон моего мужа, почему вы… Что… Что-то случилось?.. — У меня сбилось дыхание, я не могла дальше говорить, предчувствуя беду.
— Мне жаль, но ваш муж… погиб, и ваш сын… Здесь массовое ДТП, и такая неразбериха… В общем, вам необходимо приехать на опознание…
Мир вокруг закружился, и я рухнула на пол.
***
Я смотрела в окно, за которым как будто собиралось прийти лето, но тусклое серое небо предвещало очередной хмурый и безрадостный день. Хотя в моей жизни уже ничего радостного быть не могло. Я вздохнула и исподлобья глянула на Руднева, друга и партнера Влада по бизнесу.
— Юра, пожалуйста, не добивай меня.
— Лиза, мои соболезнования. Я понимаю такая утрата, но дела не ждут.
Я с ненавистью посмотрела на него: невысокого роста, смазливый, с хитрым прищуром и кривой ухмылкой, он никогда мне не нравился.
— Юра, но сейчас совсем не время. Всего сорок дней прошло. Я не могу обсуждать дела. Как ты не понимаешь? — с дрожью в голосе прошептала я.
— Лиза, а ты меня пойми. Я годами ждал, когда твой Влад отдаст мне долг. И что теперь? Ни Влада, ни денег.
Он смотрел на меня, как на загнанного зверя — безжалостно и с превосходством. А ведь он был лучшим другом нашей семьи.
— Но что ты от меня-то хочешь? Ты же знаешь, что я полностью зависела от мужа. У меня и денег-то никаких не было. Все у него на счетах.
— Да ничего у него нет на счетах! — вдруг закричал он. — Влад твой все просаживал в казино.
— В казино? — Эта новость меня сильно удивила.
— Ой, вот только не надо делать вид, что не знала, — сделал Юрий презрительное лицо.
— Но я правда не знала. Разве я разрешила бы ему? Но у него же доля в бизнесе. Акции компании на двоих разделены.
— Я давно выкупил у него почти все акции, — снова ошарашил меня Юра и, достав из портфеля папку, бросил на журнальный столик. — Вот, все бумаги здесь, можешь ознакомиться. Или мы с тобой договариваемся полюбовно, — он с противной ухмылкой оглядел меня с ног до головы, — или я иду с этим в суд.
Я закрыла лицо руками:
— Господи, я ничего не знала о его делах. Получается, я совсем не знала своего мужа?
— Да, милая Лиза, твой муж был гол, как сокол. А ты только и знала, что занималась собой. Шмотки одни на уме, да тусовки.
— Неправда! — выкрикнула я. — Я занималась сыном! Мишенькой! — При воспоминании о сыне помутилось в голове, я закрыла лицо руками и разрыдалась.
Он подождал, пока я успокоюсь и продолжил добивать меня:
— Так вот, что у нас получается. Все, что у него осталось — этот дом. — Он обвел руками просторный, дорого обставленный холл, потом глянул наверх, на потолок. — Не понимаю, как можно было потратить столько денег вот на это.
Он показал на лепнину, сделанную специально выписанными из Италии мастерами. Я сама их разыскала, и мебель выбрала самую дорогую.
— А впрочем, это прекрасно, что дом такой дорогой. Я покрою хоть какие-то долги. Не все, конечно, но что с тебя еще возьмешь.
Я осмотрелась:
— Ты серьезно? Ты хочешь оставить меня без крыши над головой? Ты же знаешь, что у меня ничего нет. И никого! — Я разрыдалась, не выдержав такого поворота событий.
— Ну перестань. — Он подошел и похлопал меня по плечу. — У тебя есть подруги, наконец, у тебя есть родственники. Где-то под Брянском, кажется?
Я упала на диван и заткнула уши, но он навис надо мной.
— Слушай, а у тебя, наверное, куча драгоценностей. Влад много раз рассказывал про твою страсть к дорогим побрякушкам.
— Нет у меня ничего, — рыдала я. — Влад все хранил в банковской ячейке.
Тут я поняла, что сделала большую глупость.
— А вот это интересно. Тогда условия меняются. Завтра же ты принесешь мне все драгоценности. Нет, завтра я приеду за тобой, прямо с утра и мы вместе съездим в банк.
— А-а-а у меня нет ключа от ячейки, — нашлась я. — Влад хранил ключ на работе в сейфе.
— Черт! Там я уже все посмотрел, там пусто. Ну что я могу сказать? Ищи дома!
— Я не знаю, где искать.
— Хорошо, сам найду. Значит, так. Слушай меня внимательно. Сегодня какое число? М-м-м, двадцать пятое мая. Даю тебе срок до первого июня. — Он усмехнулся: — Я же не зверь какой-то. За пять дней ты, под присмотром моих ребят соберешь свои пожитки. Я имею ввиду одежду. Мебель, посуду… А столовое серебро есть? — Я кивнула. — Хорошо. Мебель, посуду, серебро не трогай, шмотки можешь забрать.
Я вскинула на него глаза:
— Серебро? Ты хочешь меня без копейки оставить?
— Да, это копейки, — расстроился он и тут же оживился, — ладно, пусть хоть копейки! Все пойдет в погашение долга. Ты хоть знаешь, сколько мне остался должен твой муж?
Я умоляющее посмотрела на него.
— Руднев, ты же был лучшим другом Влада…
— Ключевое слово «был». Все. Завтра утром пришлю своих ребят, чтобы ничего не пропало. Надеюсь, за ночь ты не вывезешь полдома? — Он осклабился, потом подошел и попытался меня обнять, но я отстранилась. — Ну-ну-ну, не расстраивайся так. Уверен, ты быстро найдешь себе другого богатенького мужа.
Я снова упала на диван и разрыдалась. Невозможно! Невозможно было пережить потерю Мишеньки и Влада. Так зачем мне вся эта роскошь? Жизнь кончена.
— Елизавета Романовна! — Из прострации меня выдернула Лида.
— Чего тебе?
— Я так понимаю, с завтрашнего дня я здесь больше не работаю?
— Подслушивала? — глянула я зло.
— Простите, так уж получилось. Так вот. Вы должны мне за последний месяц зарплату и еще мне положено выходное пособие.
Я уставилась на нее, как на врага народа и вдруг заорала:
— Пошла вон!!! Чтобы через пять минут духу твоего здесь не было!!! Стервятники!!!
Лида попятилась, испугавшись моей истерики.
— Знаете, я человек не злой. Но вам скажу. Так вам и надо! Это вас Бог наказал за ваш дурной характер! А я ведь вас две недели назад от суицида спасла, если помните. И зачем? Не понимаю…
Я удивленно уставилась на нее. Все это время находясь в прострации, я ничего не соображала и ничего не помнила. Кажется, я написалась каких-то таблеток. Не раздумывая я схватила вазу, стоящую рядом на журнальном столике, и запустила в Лиду.
— Убирайся!!!
Она увернулась, ваза разбилась о стену. Вот и отлично, не достанется Рудневу! А она стоит баснословных денег. Но раз уж я не смогу ее вынести отсюда, то и черт с ней.
Я замерла и огляделась. А может, все здесь разбить? Что он мне сделает?
Через полчаса Лида ушла с небольшим чемоданом. Ну вот и прекрасно, она мне никогда не нравилась. Добрая она, видите ли. А я злая. Я злая? Да!!!
Встала, взяла кованую кочергу у камина, подошла к зеркалу, висящему на стене в дорогой золоченой раме, размахнулась и… вдруг бросила туда взгляд. В отражении мне показалось лицо Влада. Я подошла ближе и всмотрелась. Однако там была лишь худая фигура в черном платье, бледное лицо, спутанные русые волосы, зареванные испуганные глаза и нездоровый румянец на впалых щеках. Старуха, смерть с косой, вернее, с кочергой, которой всего-то тридцать один год…
Горько усмехнулась и опустила кочергу. Жизнь разбита, и разбитое зеркало ее не исправит. Ничто уже не исправит мою жизнь…
Я отвернулась, не желая видеть этот ужас — свое отражение в зеркале. Куда делась красотка, которая еще полтора месяца назад блистала на тусовках в клубах и ресторанах? Меня путали с артисткой и даже приглашали сняться в модном журнале, но я отказалась. У меня и так все было. Влад любил меня, ценил мой стиль, умение обустроить быт. Гордился сыном, который был ангелом и очень умным ребенком. И веселым. И жизнерадостным. При воспоминании о маленьком сыне сердце разрывалось на части. Ему было всего шесть лет.
***
Всю ночь я бродила по дому. Мозг пытался призвать к действию. Надо что-то предпринять до утра, завтра придут стервятники и будут следить за каждым моим шагом. Надо что-то предпринять немедленно, иначе с первого июня я стану просто бомжом без средств к существованию. Мне действительно некуда идти. Денег, как выяснилось, тоже нет. И что делать, я не знала.
Еще раз обошла весь дом, поднялась в кабинет Влада и встала у окна. Там, за стеклом прямо на меня надвигалась черная мгла, она приближалась и давила, казалось, еще немного и она накроет меня. Чувствуя, что вот-вот сойду с ума, отвернулась и села за стол. На столе стоял ноутбук, а рядом в рамке фото: Влад, Мишка и я.
