Эта невероятная история произошла в маленьком городе Муром, Владимирской области. Когда спокойная осенняя ночь уже успела твёрдо встать на крыши разноэтажных домов и сдула со своих магических звёзд сладкую пыльцу безмятежного сна во все открытые окна. Постепенно, один за другим в комнатах гасился свет, и по окраине доносились лишь конечные звуки протяжного и грубого храпа. Получалась своего рода ночная мелодия. И в одной такой, ещё не полностью погружённой в состояние транса, пятиэтажки совсем слабо играл по стенам спальный ночник. Квартира эта принадлежала обычной семье, состоящей из четырёх человек (Андрея, его жены Ольги, и их двоих детей – сына Саши и дочки Ксюши).
В спальне, откуда и разветвлялся тусклый свет ночника, на большой супружеской кровати лежали Андрей и Ольга, повёрнутые друг к другу спинами и накрытые под разными пуховыми одеялами. Ольга уже почти заснула, а Андрей всё никак не мог себя угомонить после тяжёлого рабочего дня и очередного скандала с супругой. В душе у мужчины всё кипело от злости и возмущения. Его раздражал даже этот маленький свет в комнате, и он его периодически то включал, то выключал. И подушка у него не так лежит, и одеяло всё собралось в ком.
– Да я сегодня буду спать или нет? – заворчал про себя Андрей чуть ли не с матом. – Как же меня это всё задолбало! Никакой жизни нету! Так-то всё к чертям собачим летит, дак ещё эта дура мозги выносит, бесит аж, – продолжает вполголоса "выступать" мученик. – Господи, ну за что ж ты меня так не любишь? Что я тебе плохого сделал, что ты отвернулся от меня? Почему ты не помогаешь мне? – начал причитать Андрей, глядя в потолок и вздыхая от обиды.
Вот уже и стрелки на часах давно отошли от полуночи, а мужик всё кувыркается из бока на бок. Маялся-маялся он так ещё на протяжении получаса, и тут, наконец, глаза его стали тяжелеть и медленно смыкаться.
Спустя считанные минуты Андрей вновь открывает глаза и видит, что лежит уже не на постели, а на чём-то невероятно мягком и тёплом, как облако. Жены рядом нет, а вместо их спальни –
вообще какое-то незнакомое место, где всё вокруг переливалось в нежно розовом и голубом цвете. Просто неописуемая красота!
– Где я? Что происходит? Неужели я на небесах!? Но как? – засыпал себя вопросами мужчина, вставая на ноги и с сильным недоумением оглядываясь по сторонам. – Эй! Здесь есть кто-нибудь? Вы слышите меня?
– Я слышу тебя! – вдруг раздался чей-то спокойный голос.
– Кто это? – вздрогнул Андрей.
– Очевидно тот, к кому у тебя есть множество вопросов, – отвечает всё тем же спокойным тоном незнакомый голос.
Тут мужчину осенило. От волнения по всему телу пробежала дрожь, аж внутри всё заклокотало. "– Неужели это Он со мной сейчас говорит, сам!? Или я просто сошёл с ума?" – подумал мужчина, находясь в состоянии полного оцепенения.
Затем он начал "щупать" взглядом всю окрестность, пока глаза его не остановились на большом белом облаке, находящегося где-то в метрах ста от него. Андрей попытался издали рассмотреть непонятный образ, максимально прищурившись, но не получилось. Облако было такое белоснежное, что от попадания на него прямых солнечных лучей сильно слепило глаза. Тогда мужчина стал подходить к нему всё ближе, осторожно ступая босыми ногами на тропинку, выложенную маленькими кучевыми облаками. Чем ближе он подходил – тем отчётливей становилась картинка и более-менее понятно очерчивался образ загадочного собеседника, сидящего на этом самом облаке, как на троне. И только когда Андрей практически оказался у самого подножья, тогда он, наконец, понял, кто перед ним. Да! Это был Господь! Мужчина не мог поверить своим глазам: Бог сидел на облаке, "облепленном" маленькими красивыми птичками (никогда ранее не встречающихся на Земле), в роскошном белом одеянии из настоящего шёлка. В одной руке Он держал большой золотой крест, а из другой у Него поочерёдно птички клевали сладкие зёрна пшеницы. А взгляд Его был таким добрым и любящим, что каждая птичка, которая садилась к Нему на ладонь, чувствовала себя в полной безопасности. Каштановые локоны только-только касались плеч и чудесно переливались с лучами солнца, как будто играясь.
Андрей стоял перед Ним, как оловянный солдатик, и не мог вымолвить ни слова. Вдруг Господь обратил на него свой проницательный взгляд и сказал:
– Ты, кажется, хотел меня о чём-то спросить!? Я слушаю тебя!
– Господи, я что, умер? – произнёс дрожащим голосом мужчина.
– Нет, Сын мой, ты не умер. Наша встреча состоялась в твоём глубоком сне. Так что всё, что сейчас с тобой происходит – это не наяву. Успокойся.
– Но как это может быть? Я же ощущаю себя вполне реально, на мне даже та самая одежда, в которой я лёг спать.
– Да, такое бывает, особенно, если тебе снятся вещие сны, – с улыбкой ответил Господь.
– Но мне не снятся вещие сны, или я их не помню.
– Просто ты никогда не обращал на них внимания и не придавать им никакого значения, а ведь некоторые из них могут служить как предупреждением, так и знаком.
– Знаком чего? – нахмурился от непонимания Андрей.
– Того, что ты ведёшь себя неправильно; того, что в твоей жизни что-то не так; того, что ещё немного – и ты окажешься на краю пропасти и совсем скоро туда упадёшь. И я уже не смогу тебя спасти.
Мужчина крайне растерялся от этих слов и с недоумением начал вопить:
– Какой пропасти? От чего спасти?
– От смерти твоей души, – последовал незамедлительный и краткий ответ Бога, после чего его улыбчивый взгляд сменился на более серьёзный, от которого мужчину всего до пят окатила холодная дрожь.
Бог всплеснул остаток зёрен пшеницы в воздух, а потом достал из-под своего широкого рукава странную вещицу, похожую на марионеточное приспособление, только, вместо куклы, на последней красной ниточке висела маленькая звёздочка, на которой было написано имя – Андрей.
– Знаешь, что это такое? – спрашивает мужчину Бог.
– Нет, – с робостью и смешанным любопытством ответил тот.
– Это твоя жизнь. В этой маленькой звёздочке отражены все твои поступки, ошибки, разного рода события, в общем, всё – от момента твоего рождения и до сегодняшнего дня, и она сейчас держится буквально на волоске. И если ты ничего не сделаешь – нить порвётся, звезда рассыплется на мелкие частицы, и твоему пребыванию на Земле придёт конец.
– Но я же всё равно потом попаду в рай. Ведь так? – обнадеживающе спросил мужчина.
– Нет, – отвечает Бог, с досадной грустью смотря ему в глаза.
– Как это? Разве не все люди после смерти попадают в твой мир?
– Не все. А только те, кто этого заслуживает!
– А я, значит, не заслуживаю, да!? – с обидой пробурчал Андрей, отворачивая взгляд в сторону.
Господь улыбнулся и со светлой теплотой в голосе сказал:
– Глупый! Если бы ты этого совсем не заслуживал – то я бы сейчас здесь с тобой не разговаривал, и твоя ниточка оборвалась бы уже давным-давно. Но ты сам ответь мне, только честно: Как ты думаешь – есть ли у тебя право прожить земной жизнью в своём мире ещё много-много лет, а потом прийти в мой?
Андрей замешкался и не знал, что ответить. После полуминутного молчания он, наконец, вымолвил:
– Наверное, есть, не знаю, – как-то стыдливо и неуверенно произнёс мужчина и потупил голову вниз.
– Это хорошо, что ты не попытался юлить и не смог сейчас дать точного и ясного ответа! Потому что ты всё равно бы ошибся, а так ты честно признал, что не всё в твоей жизни было гладко и поступки твои не всегда были правильными. И одного только желания недостаточно, чтобы получить право жить в моём Царстве. Молодец, если понимаешь это! Значит, совесть в тебе ещё окончательно не угасла, и ты способен ещё что-то чувствовать. Именно крик твоей души привёл тебя ко мне. Потому что душа твоя настолько испортилась и выдохлась, что ей больше ничего не оставалось делать, как просто из последних сил кричать о помощи и молить о своём спасении.
– Господи, ну что же мне делать? У меня в жизни всё плохо: На работе меня понизили; зарплату урезали так, что еле концы с концами сводим, а у нас ведь ипотека и кредит, который я брал на покупку машины. Друзья все отвернулись; нервы сдают, с женой постоянно ссоримся из-за того, что я эгоист, что совсем времени ей не уделяю, не помогаю по хозяйству, о детях не забочусь; родители всё время пилят и лезут со своими нравоучениями. Ну, где же на всё сил хватит и терпения?! Я ведь не железный и не могу разорваться, – выплеснул мужик наружу всё то, что наболело у него в душе, сел на корточки и закрыл лицо руками.
